предыдущая глава оглавлениe следующая глава
Тайнодействие и молитва. Некоторые общие соображения
Глава третья Книги должностей посвящена тайнодействию. Главная часть ее, касающаяся отдельных Таинств, оставляется нами в стороне, об этом будет речь во второй части курса. Что касается общих суждений, то они немногословны. Важно пресвитеру научить каждого хотящего Тайну принять — существу её и значению видимых в ней вещей. Должен убедиться пастырь и в том, знает ли таковой самые общие основы веры. Это — проявления заботы о том, чтобы тайна не осталась без благодатного действия. Имеется тут, однако, и иная сторона: опасение совершить тайну над еретиком, что недопустимо. И о себе должна быть у священника забота: чтобы быть очищеным покаянием при совершении Тайн. Не на силе их грех пастыря скажется, а на нем самом! Особо подчеркивается недопустимость воспрошения хотя бы монеты единой за совершение Таинств: "Туне приясте, туне дадите!" Подаяния — доброхотны! Это не значит, что священник не смеет ставить, в случае своей "убогости", вопроса о материальной ему помощи, но это должно происходить "кроме подаяния Таинств".
Глава четвертая посвящена молитве. Тема ее основная — молитва вообще. Эта часть Книги мало, в чем может быть нами использована. Нельзя не сказать, что определение молитвы заставляет желать лучшего: она мыслится не иначе, как просительная. Даны ходячие определения соборной и уединенной, внешней и внутренней молитвы. Первая без второй — суетна, но и первой не следует пренебрегать. И соборную, и уединенную молитву надо совершать, по слову Спасителя (Ин. 4:24), духом и истиною, то есть с истинной верою и не лицемерно. Указаны многие "пособия" в совершении молитвы, в виде душеполезных размышлений — о страшном величии Бога, о всеправедности Его и опасении нашем оказаться перед Ним нераскаянными или неготовыми подчиниться воле Божией, о необходимости принуждать себя на молитву и о значении, в связи с этим, молитвы наружной, о понимании молитвы, как дыхания Духа, и отсюда об опасении оскорбить Его и т.д. Истолковывается Молитва Господня. Особо рекомендуются молитвы малые. Имеется призыв к терпению и труду, к молитве за всех, к посту, к трезвости, к непременному сопровождению молитвы трудами и подвигами. О молитве внутренней — особо указаний никаких.
Малое место уделено нарочитой "должности" молитвенной священника. Подчеркнута особая привязанность пресвитера к молитве, как то явствует из Ветхого Завета, из слов Спасителя и из апостольских поучений. По слову Златоуста, священник — как общий некий отец всей вселенной есть. Молится он не только за себя и близких, не только за прихожан, но и за Царя, за власти, молится при внешних злоключениях, молится при всенародных бедствиях. Должен при том помнить священник, при всенародных молениях, в какой мере его собственная праведность возвышается к Богу. Напоминаются ему многозначительные слова Бога пророку Иезекиилю: "Исках от них мужа право живуща и стояща цело пред лицом Моим во время гнева Моего, еже бы не до конца погубить град, и не обретох". Должен благодарственные молитвы возносить священник; молитвы о живых и о умерших; молитвы о правой вере. Должен священник молиться везде, о всех, применительно к нужде и скорби каждого. Конечно и "строение тайн" требует нарочитой молитвенной подготовленности — испрошения помощи Святого Духа. Превыше же всего стоит Божественная Литургия. "Сколь убо великое и превосходное есть сие таинство, столь же великой и служение его требует опасности". Ведь даже в Ветхом Завете заповедовалось священникам: "Священники, приближающиеся ко Господу Богу, должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь" (Исх. 19:22). "К сицевому приготовлению с одной стороны самое существо тайны сея и чудное ее действие влечет сердце наше... с другой же стороны страх и ужас убеждает, если не быть приуготовленну и благоговейну... И если всем вообще недостойно приступающим столь страшный суд имеет быть, то священнослужителя недостойно служащего тайне сей сугубый суд, сугубое томление ожидает, первое, потому, что служит недостойно, второе, что ест и пиет недостойно, не рассуждая Тела и Крове Господни". И тут же обращается Книга с горячим увещеванием к иерею:
"Внимай себе, о иерее! И вспомни, что Моисей, когда взошел на гору дымящуюся, сказал о себе, пристрашен есмь и трепетен. Ты же не к горе осязаемой, но к Сионской горе, к Судии всех Богу, к Ходатаю Нового Завета Господу Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева, приступаешь (Евр. 12:22-24). Сказано Моисею при купине: Иззуй сапоги от ног твоих: иззуй и ты сапоги плотских страстей от души твоея: место бо, на немже стоиши свято есть. Благоговеяше он воззрети пред Бога, благоговей и ты, яко пред лицем Бога стоиши. Исаия виде Господа, и умилися (гл. 6). Иезекиль виде славу Господню, и паде ниц (гл. 2). Даниил також видению Господню сподобися, и пад лежа на земле в страсе и трепете был (гл. 10). Сподобил же и тебе Христос Господь благодати священства сего, и удостоил служити жертвеннику славы Своея, убойся убо и ты и буди припадая душею и телом, и молися со умилением. Сей конец и намерение реченных примеров послужат тебе к приготовлению и служению твоему, да и самый состав молитв Божественной Литургии Василия Великого и Златоустого святого уверяет тебе в сем и утверждает, токмо ты внемли".
В заключение Книга призывает священников помнить, что недостаточно того, чтобы они сами были рачительны в молитве и были в том искусны, "но по званию своему должны непременно и прихожан своих неграмотных поселян научить истинному Богомыслию. Для некнижных прихожан достаточно те только молитвы, которые при азбуках и катехизисах напечатаны. И чтоб они их твердо изучили и всегда духом и истинною верой, как перед Богом стоя, читали, в том должность священников есть всеприлежно стараться наставить, и не переставать, до тех пор, пока не научат". Особая забота о детях. "При обучении Богомолению надлежит с усердием предлагать, чтоб как сами родители, так и дети их вечером и утром означенные читали молитвы, и все крестьянские свои работы с молитвой начинали, а оканчивали бы с благодарением, дабы Господь благословил все труды их и промыслы. О, как бы похвально и полезно приходские пресвитеры с причетниками к удовлетворению званию своему сделали, если бы малых детей приходских, от шести или семи до девяти или десяти лет, по грамоте молитвы и заповеди Божии читать научили. В указанном возрасте дети время впустую проводят, так как к работе сельской еще неспособны, а к изучению молитв по грамоте весьма способны. И так через полтора или два года могли бы твердо молитвы и заповеди изучить".
Нарочно призываются иереи внушать пастве необходимость участия в молитве церковной — возбуждать к тому охоту и умножать поучениями усердное желание приходить в церковь. Тут же следует разъяснять, как именно надо в храме Господнем стоять. "Стоящие в нем должны стоять благоговейно, и внимать прилежно чтению словес Божиих и всему церковному славословию. А чтобы это все внимающим могло быть созиданием, то надлежит неминуемо наблюдать, чтобы чтецы читали внятно, а певцы пели разумно". "При таком порядке преклонению уха может воспоследовать умиление духа".
Следует заключение: "Написанное здесь о четырех вышеупомянутых должностях предложения, довольна суть научившимся Богословскому учению подать понятие, а прочим охоту и поощрение вложить к исполнению их. Вследствие этого ваше есть ныне, о пресвитеры, принять эту книжницу любезно и прочитать со вниманием прилежно. Таким образом, упоминаемые в ней заповеди Господни и примеры будут вам в должностях ваших побуждением, наставлением и утверждением. Сам Дух Святой, Дух истины, да будет вам во всем путевождь, наставник и учитель. "Если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то, чего не пожелаете, просите, и будет вам" (Ин. 15:7). "Имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего... Посему да приступим с дерзновением к престолу благодати чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи" (Евр. 4:14-16). "Да приступаем с искренним сердцем, с полной верой, кроплением очистивши сердца от порочной совести, и омывши тело водою чистою" (Евр. 10:22).
Прекрасный памятник русской духовной культуры эта Книга. Непритязательна она, доступна, глубока в своих основах, но обращена к церковно-простому сознанию, для которого явственна каждая мысль, доходчиво каждое слово, вразумительно каждое наставление Книги. Но наличие истинно церковного сознания, истинно церковной культуры есть предпосылка пригодности этой Книги, как руководства. И тот факт, что стала она настольной, есть одновременно и похвальный аттестат составителям ее и свидетельство стойкости церковной культуры в широчайших кругах нашего самого простонародного священства. Вместе с тем, Книга обращена к, так сказать, срединной части церковнослужителей. Не касается она духовных высот и глубин, а отвечает лишь потребности общей. Поэтому церковный народ в отношении высот и глубин и мог, и должен был содержать многое, остающееся за пределами охвата этой Книги. Не вся Святая Русь здесь, далеко не вся! Но Книга эта оказалась достойной того, чтобы удовлетворить текущей, обыденной потребности пастырского состава, достойно несущего высокое послушание своего звания в рамках Святой Руси. Этим сказано много!
Знакомство, хотя бы беглое, с "Книгой о должностях пресвитеров приходских" полезно современному священнику, прежде всего в силу того, что таким образом для него становится более ясным представление о нашем прошлом — в его истинной природе. Некий то потерянный рай — вот чем становится для нас это прошлое, когда мы в него проникаем без предвзятости, и проникаем именно в то его лоно, которое веками вскармливало русских людей, в той их русскости, которая давала нашему отечеству истинное право именоваться "Святым".
От этой простоты, к которой нам надо сейчас восходить трудным подвигом самопреоделения, отвержения себя и перевоспитания, что дается только одним смиренным несением всей той блаженной страды, какая заполняет жизнь служителя Церкви, перейдем теперь к основной части нашего курса, уже далекой от умудренной успокоенности древней Книги. Проблематика, всяческая проблематика будет теперь предметом нашего внимания. Каким должен быть современный пастырь перед лицом основных задач своего служения — не в блаженной успокоенности веками устоявшегося быта, а в том сумбуре перекрещивающихся искушений и соблазнов, коими до отказа насыщена современная жизнь. Тут мы неизменно тоже в прошлое будем уходить, — но уже в то прошлое, которое, при всех иногда своих положительных сторонах, неизменно упиралось в проблему выбора: прошлое или будущее? Если раньше не было этой дилеммы, ибо будущее органически вырастало из прошлого, то теперь эта дилемма, раньше или позже, но неизменно возникает в силу внутреннего конфликта, заложенного во всей направленности жизни. Применительно к той или иной стороне пастырской деятельности неизменно, поэтому определяется следующий путь осмысливания ее. История болезни — прежде всего. Надо реально представить себе, как дело обстояло в последние десятилетия стояния России. А затем — образ лечения, который, естественно, не может быть просто механическим возвращением к этому прошлому, несшему в себе зародыши болезни, а иногда являвшему уже и зрелые стадии ее. Естественно рождается такой подход к той или иной стороне пастырской деятельности, который намечал бы, по существу данной темы, некие азбучные истины непосредственного разрешения данных задач пастырства, в их вечной, исходной, незамутненной никаким прошлым природе. И тут уже многого сказать нельзя. Тут важно только до сознания этого довести. И тогда только во всей своей незыблемой силе снова встанет то немногое, что нами извлечено из благодатной "Книги о должностях пресвитеров приходских", подкрепляясь тем, что будет непосредственно рождаться из самого факта несения, в таком целомудренном устремлении духа пастырского служения.