Владимир Мосс
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ НА ПЕРЕПУТЬЕ (1917—1999)
<= предыдущая глава содержание следующая глава =>
ЭПИЛОГ:
ЗЕНИТ ЭКУМЕНИЗМА
И УПАДОК КОММУНИЗМА
(1970—1995)
Призывы истинно-православных, обращенные к "мiровому православию" большей частью не были услышаны, и история оффициального "мiрового православия" с 1970 г. представляет собой продолжающееся скатывание во все углубляющееся удаление от Бога и подчинение маммоне. На этом мрачном фоне были некоторые светлые пятна, как например, временное единение истинно-православных в 1971 г. и падение коммунизма в 1989–1991 гг. Но в целом, экукоммунизм, взяв в течение шестидесятых последние бастионы оффициальных церквей, продолжал свое наступление на Церковь. К 1970 г. все поместные Православные Церкви вступили во Всемiрный совет церквей, и это, вместе со все возрастающим ослаблением "железного занавеса", разделявшего Церкви Запада и Востока, делает разграничение нашей истории на историю Русской Церкви, с одной стороны, и Греческой и Балканской Церквей, с другой, все более искусственным. Отныне мы можем говорить о едином блоке, составленном из церквей отступнического "мiрового православия", которые все, в большей или меньшей степени, подвержены "все-ереси" экуменизма, и которым противостоит некоторое число Истинно-Православных Церквей, тщащихся достигнуть единства пред лицом общего врага.
Разделения среди греческих старостильников
К 1970 г. поместные церкви более или менее объединились в своем стремлении к единству с католиками и протестантами. К 1971 г. истинно-православные Греции и Кипра и Русская Зарубежная Церковь (РПЦЗ) тоже объединились — временно. Увы, этот союз, который мог бы быть столь полезным в борьбе истинно-православных христиан, развалился.
Как мы уже видели, в 1969 г. РПЦЗ оффициально признала флоринитскую иерархию, возглавлявшуюся тогда архиепископом Авксентием. Это усилило позиции флоринитов и, соответственно, ослабило матфеевцев. В результате этого, 1/14 сентября 1971 г. посольство матфеевского Синода, в составе митрополитов Каллиста Коринфского и Епи- фания Китийского (Кипрского) и секретаря Синода протопресвитера Евгения Томброса, отправилось в Нью-Йорк в Синод Русской Зарубежной Церкви. Они прибыли, как об этом несколько лет спустя матфеевцы писали русским, "с тем чтобы войти в контакт с вашим Синодом и установить духовное общение с вами для усиления Священной борьбы Православия" (1). Митрополит Епифаний в письме к митрополиту Филарету (Вознесенскому) подчеркивал: "Я приехал исполнить наш общий с Вами долг с опозданием на сорок восемь лет. Я приехал с убеждением, что по немощи человеческой мы в 1971 году испоняем то, что должны были сделать в 1924 ...я верил, что входя в таинственное общение с Вами, я становлюсь с Вами единым Телом и Кровию Иисуса Христа" (2).
Однако матфеевцы не искали немедленного молитвенного общения с русскими. Прежде всего они спросили об отношении русских к новостильникам. Те ответили, что введение нового стиля было ошибкой, и пообещали, в лице архиепископа Филофея Гамбургского, что они впредь не будут сослужить с новостильниками. Однако, они ничего не сказали относительно того, считают ли они таинства новостильников действительными. Возможно, не случайно русские именно в это время также решили, что все католики и протестанты, желающие стать православными, должны быть сначала крещены троекратным погружением.
По-видимому, удовлетворенные этим ответом, матфеевцы затем попросили русских вынести суждение об их собственном каноническом положении.
Исследовав положение матфеевцев, русские 15/28 сентября предоставили в письменном виде догматико-каноническое исследование случая рукоположения архиереев лишь одним епископом. Матфеевцы утверждают, что этот доклад оправдывает деяние епископа Матфея, но это — в результате переиначивания текста. В действительности же русские, хотя и выражались в примирительном тоне, заключили, что матфеевцы погрешили, "не против догматов Православия, но тем не менее, по своей ревности сохранить их, они погрешили против иерархического порядка, когда епископ Матфей рукоположил епископа единолично. Простое признание их хиротоний может послужить причиной соблазна, как противоречащее установленным правилам: Первому Апостольскому, Четвертому Первого Вселенского Собора и Третьему Седьмого Вселенского Собора. В то же самое время, из других канонов и примеров явствует, что икономия может быть применена на основании Восьмого правила Первого Вселенского Собора и Шестьдесят шестого Карфагенского Собора..."
Таким образом, было решено, что два русских архиерея возложат руки на митрополитов Каллиста и Епифания, а те двое, в свою очередь, совершат то же над своими собратиями-епископами, а епископы над духовенством, и что епископы Каллист и Епифаний должны "сделать все возможное, чтобы их иерархия, клир и народ объединились бы с теми, кто находится под управлением его Блаженства архиепископа Авксентия". Возложение рук, действительно, имело место, однако, здесь были большие разногласия относительно его точного значения. Матфеевцы утверждали, что это таинство, будучи хиротесией (возложением рук), а не хиротонией (рукоположением), не означало, что посвящения Матфея были недействительны, а скорее наоборот, означало признание их действительными. В подтверждение этого они цитировали: а) слова Деяния, где употреблено слово "хиротесия" и его русский эквивалент (3), и б) английский текст письма, посланного митрополитом Филаретом митрополиту Епифанию, в котором означенное таинство описано не более чем как "разрешительная молитва" — очевидно, для устранения смущения касательно матфеевских рукоположений по причине их происхождения от только одного архиерея.
Против этого, однако, говорят следующие факты: а) русские в своем документе от 15/28 сентября определенно заявили, что они не собираются просто признавать матфеевские рукоположения; б) в том же самом тексте они пояснили, что в истории Церкви клирики некоторых безблагодатных раскольников, таких как кафары, принимались в ряды православного духовенства через хиротесию, а не через перерукоположение, что являлось применением икономии, но никоим образом не означало признания раскольнических рукоположений; и в) епископ Лавр, секретарь русского Синода, во время своей поездки в Грецию подчеркивал, что хиротесии над митрополитами Каллистом и Епифанием были совершены не в один и тот же день, а поочередно, что явственно означает, что по существу они были эквивалентны хиротониям (4).
Вернувшись в Грецию, митрополиты Каллист и Епифаний действительно совершили то же таинство над своими собратьями-архиереями; и поначалу матфеевцы, по-видимому, приветствовали это исправление своего ненормального канонического положения. Но затем многие из числа духовенства воспротивились этому, не захотев принимать какое-либо таинство, которое могло бы означать недействительность совершенных епископом Матфеем рукоположений. Более того, они воспротивились всякому единению в таинствах с флоринитами и усомнились также в православии и самих русских. В результате, спустя короткий период времени, в продолжении которого матфеевцы и флориниты называли друг друга "братьями во Христе", 20 декабря 1972 г. матфеевцы порвали общение также и с русскими, потому что, как они утверждали, русские нарушили данное им обещание представить письменное исповедание безблагодатности новостильников и продолжали, в лице Антония Женевского, иметь с последними общение (5).
В июле 1972 г. умер патриарх Афинагор. Сразу же появилась надежда, что его преемник Димитрий отвергнет униатство своего предшественника и вернется к Православию. Однако, эта надежда рухнула, когда в своей интронизационной речи 5/18 июля новый патриарх подтвердил свою приверженность экуменизму и ВСЦ и сказал о "неотложной необходимости приступить к диалогу, прежде всего, с исламом, а затем с другими великими монотеистическими религиями" (6).
Несколько позже в том же году Димитрий обратился к мусульманам по случаю одного из их праздников со словами: "Великий Бог, чадами Которого мы все являемся, хочет, чтобы все мы, верующие в Него и почитающие Его, были спасены и были братьями. Он хочет, чтобы это было так, несмотря даже на то, что мы принадлежим к разным религиям. В этих религиях, однако, мы научены и признавать Святаго Бога началом и концом всего, и любить друг друга, и помышлять только о добром, — давайте же и будем это делать в отношении друг друга" (7).
Это не помешало Священному Киноту Святой Горы распространить по всем монастырям окружное послание от 8/21 июля, предписывающее им возобновить поминовение Вселенского патриарха. "Новый климат установился во взаимоотношениях между Святой Горой и Вселенской патриархией, — утверждалось в послании. — После смерти патриарха Афинагора причин, побудивших некоторые священные монастыри прекратить поминовение имени своего епископа, более не существует". Тем не менее, даже после этого утверждения и визита на Святую Гору в сентябре экзархии Вселенской патриархии, семь монастырей по-прежнему отказывались поминать патриарха. А один из них, Эсфигмену, начал вместо него поминать старостильного архиепископа Авксентия (8). В сентябре 1973 г. другая экзархия прибыла на Святую Гору. Она осудила бунт Эсфигмену и сказала, что патриарх вскоре вынесет свое окончательное решение по этому вопросу.
"11 марта 1974 г. Вселенский патриарх написал Священному Киноту, объявляя свое решение. Прещения были наложены на тринадцать монахов. В их число входили архимандрит Афанасий, игумен Эсфигмену, два эпитропа и секретарь монастыря, которые должны были быть немедленно изгнаны с Горы; архимандрит Евдоким и игумен Ксенофонт подлежали низложению и изгнанию из своего монастыря, но с дозволением жить в какой-либо другой афонской обители. Игумены двух других братств — архимандриты Дионисий Григориатский и Андрей Святопавловский — подлежали низложению, если в течение двух месяцев они не возобновят поминовение патриаршего имени.
...По получении патриаршего письма полиция обрезала телефонную линию в Эсфигмену и выставила оцепление снаружи монастыря. Между тем, монахи держали врата закрытыми и вывесили со стены большой черный флаг с надписью "Православие или смерть". Они предупредили гражданского губернатора, что окажут сопротивление любой попытке войти в монастырь силой. В своей декларации внешнему мiру они заявили, что продолжают считать себя каноническим субъектом Вселенского патриархата, но не признают занимающего в настоящее время патриарший престол, поскольку "он — враг Православия". К наступлению Страстной седмицы монастырь был полностью отрезан от мiра: никто не входил и не выходил из него" (9).
Хотя матфеевцы порвали общение с флоринитами в 1972 г., флориниты изо всех сил старались заделать брешь. Так, в 1974 г. они вновь подтвердили в синодальной декларации, что новостильники суть раскольники безо всякой благодати в таинствах, и что их должно принимать в истинную Церковь через мvропомазание. К сожалению, это не повлекло за собой желаемого результата в отношении приведения матфеевцев вновь к единству, а породило лишь дальнейшие расколы.
Так, епископ Петр Асторийский, грек-старостильник, посвященный двумя русскими архиереями без разрешения Синода РПЦЗ, отказался подписать исповедание 1974 г. и был смещен с занимаемой им должности экзарха флоринитского Синода в Америке. В том же году митрополиты Акакий Диавлейский и Герман Кикладский порвали общение с флоринитским Синодом из-за того, что архиепископ Авксентий рукоположил во епископы нескольких недостойных кандидатов и, более того, сделал это без их согласия. В 1978 г. к ним присоединились епископ Петр Асторийский и митрополит Солунский Хризостом (Киюсис).
Увы, процесс распада продолжался. В 1977 г. митрополит Каллист Коринфский, недовольный разрывом матфеевцев с русскими, разорвал общение с матфеевцами и присоединился к флоринитам. Однако, в 1978 г. флоринитский архиепископ Авксентий принял некоего священника РПЦЗ и посвятил его как епископа Гавриила Лиссабонского, вынудив РПЦЗ разорвать общение с флоринитами (10).
В 1978 г. матфеевский митрополит Епифаний Кипрский выпустил воззвание, призывающее всех истинно-православных христиан к единению, но не был услышан.
В феврале 1979 г. митрополиты Каллист Коринфский и Антоний Мегарский отложились от флоринитов и основали свой собственный Синод. Затем они рукоположили восемь флоринитских архимандритов во епископы (11). В 1980 г. этот "каллистовский" Синод совершил чин мvроварения и вошел в оффициальное общение с Синодом Истинно-Православной Церкви Румынии под председательством митрополита Гликерия (12).
Тем временем, авксентьевский Синод вновь раскололся, и одну из частей возглавил митрополит Геронтий Пирейский. А в середине 1980-х гг. каллистовский Синод тоже распался: митрополит Каллист умер в одиночестве, некоторые иерархи вернулись к Авксентию, другие соединились с Геронтием, а митрополиты Киприан Филийский и Джованни Сардинский основали еще один независимый Синод. Перспективы для греческого Православия вырисовывались действительно мрачные...
1) Письмо от 20 февраля 1976 г. от матфеевского Синода русскому Синоду. Цит. по: Keryx Gnesion ‘Orthodoxon (Phebroyarios 1976) 5–12.
2) Письмо на Пасху 1979 г. митрополита ЕПИФАНИЯ митрополиту Филарету (франц. перевод). (Рукопись).
3) Anegnoristhe e chanonichothes ton cheirotonion tes parataxeos emon // Keryx Gnesion ‘Orthodoxon (Noembrios 1971) 3–14. Русский текст этого оффициального документа, воспроизведенный в том же матфеевском органе, утверждает, что русские "прочитали молитвы с возложением рук" на этих двух архиереев.
4) См.: DOENS, Les Palaioiemerologites... 48.
5) Письмо от 20 февраля 1976 г. от матфеевского Синода русскому Синоду (см. сн. 1). Архиепископ Антоний действительно служил с новостильниками и с сербами. По этой причине многие клирики и мiряне ушли от него в различные греческие старостильные Синоды в 70–80-е гг. См.: Keryx Gnesion ‘Orthodoxon (Martios 1984) 102–103; (‘Ochtobrios 1997) 262–263. Более подробный рассказ об этих событиях, в том числе, полный текст русского документа, см. в: HOLY TRANS-FIGURATION MONASTERY, The Struggle against Ecumenism (Boston, 1998) 87–100.
6) Epischepsis 59 (‘Ioynios 25, 1972) 6; Eastern Churches Review. Vol. IV, № 2 (Autumn, 1972) 175.
7) Phone ex ‘Agioy ‘Oroys (1988) 73. См.: ‘Echchlesiastiche ‘Alethea 70 (1972).
8) См.: Eastern Churches Review. Vol. IV, № 1 (Spring 1973) 72–73.
9) Estern Churches Review. Vol. IV, № 1 (Spring 1974) 109–110.
10) Этот священник принадлежал к юрисдикции архиепископа Антония Женевского, и возможно, знаменательно то, что архиепископ Антоний был единственным русским иерархом, который не подписал послание от 18/31 декабря 1969 г. с признанием хиротоний флоринитов. Он продолжал благословлять своих священников сослужить лучше с ново-, чем со старостильниками во время пребывания в Греции, что привело к переходу архимандрита Амвросия (Фонтрие), главы Парижской Миссии, к грекам-старостильникам в 1986 г.
11) Две противоположные оценки деятельности этого Синода см. в: Hieromonk AMBROSE and others, The Old Calendar Orthodox Church of Greece… 22–26, с одной стороны, а с другой — Latest developments in the Church of Genuine Orthodox Christians of Greece, специальное приложение к Orthodox Christian Witness. Vol. XVIII, № 12 (November 1984) (St. Nectarios Educational Series, 93); Priest-monk HARLAMPUS (Book Rewiew // The True Vine. № 21. Vol. 6, № 1 (1994) 56–63). Утверждают, что хиротонии восьми архимандритов были совершены с разрешения архиепископа Авксентия. Однако, даже если это правда, они были совершены тайно от остальных архиереев авксентьевского Синода, что противно канонам. Во всяком случае, архиепископ Авксентий вскоре отверг новый Синод, основанный якобы по его благословению.
12) См.: Panegyrichon Sylleitoyrgon ‘Ellenon chai Poymanon // Phylaches ‘Orthodoxias 9 (Noembrios 1979) 72–74. См.: The Present State of the Church of the Old Calendar in Romania // Orthodox Christian Witness (September 25 / October 8, 1978) 2.
Прим. ред.: Святитель Гликерий Исповедник († 1985) был прославлен Истинно-Православной (Старостильной) Церковью Румынии 26–27 июня 1999 г. Под-
робнее о прославлении и житие свт. Гликерия см.: Вертоградъ-Информ. № 7 (52) (1999) 19–32.
Российские диссиденты и экуменисты
Если экуменический аспект экукоммунистической ереси восходил от силы в силу, то коммунистический, хотя еще и могущественный, начал выказывать первые признаки увядания, если не в свободных странах Запада и в Греции, где в интеллектуальной среде по-прежнему господствовали левацкие взгляды, то, по крайней мере, на своей родине — в Советском Союзе, где секретная хрущевская речь на ХХ Съезде компартии, развенчивавшая Сталина, и последующее бесхребетное пресмыкательство оффициальной церкви во время гонений 1959–64 гг. вызвали первые проявления того, что впоследствии стало известно под именем диссидентства, диссидентского движения.
Теперь модно умалять значение этого движения, считая его в основе своей чисто политическим, имеющим мало общего с Церковью. Действительно, следует отметить, что никто из ведущих диссидентов, таких как Эшлиман, Дудко и Солженицын, не был членом Истинной Церкви, и все они были, в большей или меньшей степени, заражены западными еретическими идеями, такими как экуменизм. Тем не менее, диссиденты несомненно имели историческое значение, ознаменовав собою возвращение смелости к советской интеллигенции и к части советской церкви, а аргументы, преувеличившие их значение в глазах Русской Зарубежной Церкви, довольно сильно повлияли на историю этой Церкви.
Два главных течения, различавшиеся внутри диссидентского движения, могут быть названы, возвращаясь к терминологии интеллигенции XIX века, западниками и славянофилами (13). Западники сосредотачивались, главным образом, на исправлении злоупотреблений в Церкви, восстановлении свободы совести и свободы слова. Они больше искали и получали поддержку на Западе и были, в соею очередь, больше подвержены влиянию современного западного образа мысли, особенно — и в этом они отступали от традиционно-православного образа мысли — влиянию экуменизма. Славянофилов не столь хорошо принимали и понимали на Западе. Их главный акцент был на восстановление традиционной русскости — русской религии, русского искусства и архитектуры, русской культуры во всех ее формах, которую советская культура так сильно растоптала и искалечила.
Эти два течения не всегда были резко дифференцированы и могли даже сочетаться в мышлении и деятельности одного человека. Так, Александр Солженицын, которого принято считать славянофилом, тем не менее, имел ряд характерных признаков диссидента-западника, не только в своей правозащитной деятельности, но также и в экуменических взглядах. И очищенные от своих неправославных элементов, оба течения, можно сказать, были направлены (хотя и неосознанно) к Истинно-Православной Церкви, которая оставалась более радикальной и еще более смелой в своем исповедании, чем диссиденты, и более полно представляла собой лучшее из наследия старой России, чем славянофилы.
Диссидентское движение в советской церкви началось среди духовенства с открытого письма священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина председателю ЦК КПСС Подгорному в 1965 г., где они протестовали против раболепства церкви перед государством, выразившемся, в частности, в непротивлении хрущевскому гонению, в передаче управления приходами подконтрольным "двадцаткам", в предоставлении списков крестившихся местным органам власти, в запрещении детям и подросткам до восемнадцати лет участвовать в церковной жизни и в рукоположении в епископы и священники только тех кандидатов, которые были угодны Совету по делам религий. Это письмо было проигнорировано патриархией, что стало общим явлением для подобных протестов, а в 1966 г. оба священника были запрещены в священнослужении.
Среди мiрян наиболее выдающимся диссидентом был философ Борис Талантов, посаженный за руководство группой верующих города Кирова, предававших огласке нечестивую деятельность местного епископа Иоанна по закрытию церквей и по давлению на верующих. Он тоже не получил никакой поддержки со стороны патриархии, будучи публично оклеветан по Би-би-си митрополитом Никодимом Ленинградским, и был в результате посажен в кировскую тюрьму, где и умер в 1971 г. Талантов продвинул диссидентское движение внутри советской церкви на новую важную стадию тем, что развенчал Декларацию митрополита Сергия от 1927 г. как предательство Церкви и открыто назвал Московскую патриархию "тайным агентом мiрового антихристианства" (14).
В 1972 г. А. Солженицын написал открытое "Великопостное письмо" патриарху Пимену, описывая патриархию как "диктаторски управляемую атеистами — нечто невиданное за два тысячелетия!" "Русская Церковь, — писал он, — выражает свою озабоченность любыми бедствиями в далекой Африке, когда ей вовсе нечего сказать о худших вещах здесь, дома". И он продолжает: "Какими доводами можно убедить себя, что планомерное разрушение духа и тела Церкви под руководством атеистов — есть наилучшее сохранение ее? Сохранение — для кого? Ведь уже не для Христа. Сохранение — чем? Ложью? Но после лжи — какими руками совершать евхаристию?" (15)
Солженицынский призыв "жить не по лжи" показался некоторым (независимо от того, виделся ли он ему самому в таком свете) логически ведущим к принятию катакомбного существования для Церкви. Так, о. Сергий Желудков откликнулся на него следующими словами: "Что же нам делать в таком случае? Сказать ли: все или ничего? Нужно ли нам пытаться уйти в подполье, что при нынешней системе немыслимо? Или нам нужно попытаться как-то принять систему и использовать пока те возможности, которые дозволены?" (16)
Несколькими годами позже другой диссидентский священник, о. Димитрий Дудко, развил мысль дальше: "Все мы признаем патриарха Тихона, и мы смотрим на патриарха Сергия как на предателя церковных интересов в угоду властям. Последующие — Алексий и нынешний Пимен — лишь идут уже проторенным путем. У нас нет другой иерархии. Катакомбная Церковь может быть и хороша — но где она? Истинная Православная Церковь — они хорошие люди, морально стойкие; но у них почти нет священства, и вы их просто не найдете, а жаждущих много. И приходится пользоваться той иерархией, которая у нас есть. Сразу же встает вопрос: а пользуют ли они нас? В основном, они марионетки безбожников. И другой вопрос: по крайней мере, верующие ли они? Кто ответит на этот вопрос? Я боюсь отвечать..." (17)
13) См.: Р. РЕДЛИХ, Россия, Европа и реальный социализм // Грани (1986) 265–289; A. JANOV, The Russian Challenge (Oxford: Blackwells, 1987) Ch. 2–4; В. АКСЮЧИЦ, Западники и почвенники сегодня // Вестник Христианского Информационного Центра. № 30 (22 сентября 1989).
14) См.: ANDREYEV, Russia’s Catacomb Saints… 460.
15) Цит. по: ELLIS, The Russian Orthodox Church... 304.
16) ELLIS, The Russian Orthodox Church... 305.
17) Посев (Июль 1979). Англ. пер. см.: The Orthodox Word (September–October 1979).
Ретрограды и либералы в РПЦЗ
В 1974 г. в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле (США) прошел Третий Всезарубежный Собор РПЦЗ. Как Первый Всезарубежный Собор, проходивший в Сремских Карловцах в 1921 г., определил отношение ПРЦЗ к большевицкому режиму и реставрации династии Романовых, а Второй Собор, проходивший в Белграде в 1938 г., определил ее отношение к Катакомбной Церкви, — так Третий Собор определил или попытался определить ее отношение к диссидентскому движению. Значительная часть соборян, во главе с архиепископом Антонием Женевским хотела, чтобы РПЦЗ оказала безоговорочную поддержку диссидентам, несмотря на то, что все они были членами Московской патриархии, и что их экуменическая идеология была чуждой духу и учению РПЦЗ. Однако, остаток традиционалистов во главе с архиепископом Антонием Лос-Анжелосским, хотя и отдавая должное уважение смелости диссидентов, возражал против признания, которое могло бы ввести в заблуждение верующих в России, обесценив свидетельство истинных катакомбных исповедников, создав впечатление, будто можно быть истинным исповедником внутри еретической церковной организации.
Соборное Послание скомкало вопрос, заявив:
"Граница между охранением Церкви и соблазнительным самосохранением проведена Святейшим Патриархом Тихоном, его законным местоблюстителем Митрополитом Петром, Митрополитом Казанским Кириллом, Петроградским Митрополитом Иосифом и соловецкими исповедниками во главе с Архиепископом Иларионом (Троицким) (18).
Эту границу за последние годы вновь четко провели Архиепископ Ермоген, некоторые священники, среди них Николай Гайнов и Димитрий Дудко, вятские мiряне во главе с Борисом Талантовым, защитники Почаевской Лавры, такие как Феодосия Кузьминична Варрава, и многие другие.
Эту границу провел и Солженицын своим призывом "жить не по лжи". Жить не по лжи и чтить память святых мучеников и исповедников нашей Церкви — это и есть граница, отделяющая действительных тихоновцев от "иродовой закваски сергиевщины", как об этом писал умерший в заточении обличитель нынешних возглавителей патриархии Борис Талантов.
В своих неусыпных молитвах друг за друга, в своей любви о Господе Иисусе, в своей верности идеалу прошлой и будущей Православной Руси верные архипастыри, пастыри, иноки и мiряне по обе стороны железного занавеса едины. Вместе они составляют Святую Церковь Русскую — неделимую, как неделим нешвенный хитон Христов" (19).
На Соборе раздавались голоса за объединение РПЦЗ с раскольничьими Парижской и Американской юрисдикциями. Любовь, говорили они, должна всех объединить, и не следует подчеркивать разногласия. Но эти голоса вынуждены были смолкнуть, когда первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет подчеркнул, что любовь, которая не желает потревожить ближнего указанием на его заблуждения, есть не любовь, а ненависть (20).
Как писал по этому поводу преподобный Максим Исповедник: "Я хочу и молю вас быть вполне резкими и непримиримыми с еретиками только в отношении сотрудничества с ними или какой бы то ни было поддержки их безумного верования. Ибо я считаю это человеконенавистничеством и удалением от Божественной любви — оказывать поддержку заблуждению, чтобы те, кто был ранее захвачен им, могли бы еще более растлиться" (21).
В конце 1970 г., с ослаблением напряжения в политической сфере, "диссидентская лихорадка" в РПЦЗ стала усиливаться. Это вызвало беспокойство среди традиционалистски настроенных ее членов, особенно нерусского происхождения, многие из которых стали уходить в те или иные из греческих старостильных юрисдикций. Однако, именно в эти годы митрополит Филарет принял под свой омофор четырнадцать иеромонахов Катакомбной Церкви, осиротевших после смерти своего архиерея, архиепископа Антония Галынского-Михайловского († 1976 г.).
"Ретрограды" в РПЦЗ желали более прямого, менее двусмысленного заявления об отношении РПЦЗ к Московской патриархии, лучше всего — заявления о том, что МП еретична и лишена благодати таинств. В поддержку своих аргументов они обращали внимание на все более и более наглый экуменизм и униатство патриархии, возглавляемые генералом КГБ митрополитом Никодимом Ленинградским. Апогеем этого процесса стала смерть самого Никодима в 1978 г. на руках папы Иоанна Павла I, от которого он получил последнее напутствие. Один из самых высокопоставленных иерархов Русской оффициальной церкви умер как папист (если он не был прежде и более всего коммунистом), — такого не бывало со времен митрополита Исидора и Флорентийского собора (22).
Насколько глубоко проникло латинство в Московскую патриархию, прекрасно видно из истории о. Михаила Гаврилова, русского православного священника, тайно принятого в 1973 г. в Католическую церковь.
"Капуцинский священник, — пишет о. Сергий Келехер, — сказал Гаврилову, что митрополит Никодим Ленинградский втайне был католическим епископом, с признанной Римом юрисдикцией над всей Россией, полученной им от папы Павла VI. Это утверждение, хотя и не вполне доказанное, тем не менее, вовсе не невозможно.
6 сентября 1975 г. Гаврилов произнес перед митрополитом Никодимом генеральную исповедь, и тот принял его монашеские обеты и клятву на верность Апостольскому Престолу и папе Римскому. Кир Никодим велел Гаврилову проводить свою монашескую жизнь согласно иезуитским Постановлениям и подарил ему их экземпляр на русском языке. Все это было сделано приватно, а четырьмя днями позже митрополит постриг Гаврилова в монахи. 9 октября кир Никодим рукоположил Гаврилова в священники без обычной для русских ставленников присяги.
В 1977 г. Гаврилов был переведен в Львовско-Тернопольскую епархию Московской патриархии. Во время последнего разговора Гаврилова с кир Никодимом, митрополит Ленинградский "благословил его и дал ему указания хранить его католические убеждения и делать все возможное для пользы католического дела не только на Украине, но и в России. Митрополит говорил о практике своих предшественников, а также просил его быть благоразумным"..." (23)
Эта информация показывает, что за "миротворческой" экуменической деятельностью Ватикана стоит твердое намерение одолеть МП без всякого уважения к ней как к церкви. Гаврилов, уже бывший русским православным священником, был перерукоположен Никодимом — явное свидетельство того, что Рим признает таинства православных лишь постольку, поскольку это его устраивает. Когда же он берет инициативу в свои руки, такого признания может уже и не быть...
Поскольку диссиденты в МП были далеки от разоблачения экуменизма, а напротив, активно поддерживали его, и поскольку Катакомбная Церковь не могла в условиях СССР говорить во всеуслышание, то возвысить голос против отступничества патриархии досталось на долю Зарубежной Церкви. И она это сделала в лице ее первоиерарха митрополита Филарета, через его "Скорбные послания", выдвинувшие его на положение лидера истинно-православных в свободном мiре. Но митрополит Филарет не был настолько всесильным, чтобы противостоять либеральным тенденциям в своей Церкви, в частности, деяниям архиепископа Антония Женевского и епископа Марка Берлинского; и в 1980-х гг. либералы достигли своего величайшего триумфа, добившись тайного рукоположения человека, рекомендованного диссидентским советским священником Димитрием Дудко, — человека, к которому с величайшим недоверием относилась вся Катакомбная Церковь, — Лазаря Журбенко — в качестве первого архиерея новой тайной иерархии в России, параллельной иерархии Катакомбной Церкви.
1/14 августа 1990 г. Синодальная Канцелярия РПЦЗ решила пролить некоторый свет на эту тайную хиротонию, выпустив следующий документ: "В 1982 г. Преосвященный Антоний, Архиепископ Женевский и Западно-Европейский, вместе с Преосвященным Марком, Епископом Берлинским и Германским, по указанию Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей, тайно совершили архиерейскую хиротонию иеромонаха Варнавы (Прокофьева), чтобы содействием этих архипастырей церковная жизнь Катакомбной Церкви в России могла быть урегулирована. Поскольку внешние обстоятельства более не вынуждают ни Преосвященного Епископа Лазаря в России, ни Преосвященного Епископа Варнаву во Франции оставаться тайными архиереями нашей Русской Зарубежной Церкви, Архиерейский Синод теперь официально заявляет об этом факте" (24).
Это была зловещая фраза: "чтобы ...церковная жизнь Катакомбной Церкви в России могла быть урегулирована". Никакого указания на то, почему жизнь Катакомбной Церкви требовала урегулирования извне, или каким образом это предполагаемое урегулирование должно совершаться, или какое каноническое право было у РПЦЗ вмешиваться в дела Катакомбной Церкви в России, дано не было. В действительности же согласие Катакомбной Церкви не было ни испрошено, ни дано. Есть некоторые признаки того, что решение не было даже решением всего Синода РПЦЗ. В частности, полагают, что Председатель Синода митрополит Филарет и пятеро других архиереев были не согласны с ним (25)...
Однако, диссидентское движение, которому либералы придавали столь великое значение, уже само находилось в это время в резком упадке. Ибо в 1980 г. о. Димитрий Дудко был арестован, за чем вскоре последовали аресты его учеников Виктора Капитанчука и Льва Регельсона. Затем Дудко выступил по советскому телевидению с раскаянием и заявил, что его "так называемая борьба с безбожием" была на самом деле "борьбой с советской властью". Регельсон сознался в "преступных связях" с зарубежными корреспондентами и в смешивании религиозной деятельности с политикой, а Капитанчук также сознался в связях с западными журналистами, сказав: "Я возводил клевету на советское государство, о чем очень сожалею". Оба они впутывали других в свои "преступления".
Митрополит Филарет писал, что трагедия отказа от своих собственных убеждений постигла Дудко потому, что его деятельность проходила внутри Московской патриархии — то есть вне Истинной Церкви.
"Что такое "советская церковь"? — писал Владыка Филарет. — О. архим. Константин [Зайцев] много и настойчиво говорил о том, что самое страшное из того, что сделала в России богоборческая власть, есть появление "советской церкви", которую большевики преподнесли народу как церковь истинную, загнав настоящую православную Церковь в катакомбы или в концлагери.
Эта лже-церковь дважды анафематствована.
Святейший Патриарх Тихон и Всероссийский церковный Собор анафематствовали коммунистов и всех их сотрудников. Эта грозная анафема до сих пор не снята и сохраняет силу, т. к. снять ее может только такой же всероссийский церковный Собор, как каноническая высшая церковная власть. И произошло страшное дело в 1927 году, когда возглавлявший церковь митр. Сергий своей позорной отступнической декларацией подчинил русскую церковь большевикам и объявил о сотрудничестве с ними. И сбылось в самом точном смысле выражение пред-исповедной молитвы: "под свою анафему падоша"! Ибо в 1918 году церковь анафематствовала всех соработников коммунизма, а в 1927 году сама вошла в компанию этих сотрудников и стала восхвалять красную богоборческую власть — восхвалять красного зверя, о котором говорит Апокалипсис.
Этого мало. Когда митр. Сергий обнародовал свою преступную декларацию — от сов. церкви сразу отделились верные чада церковные, и создалась катакомбная Церковь. А она в свою очередь анафематствовала официальную церковь за ее измену Христу" (26).
Рассматривая эту трагедию с психологической точки зрения, мы можем видеть, что уязвимость Дудко заключалась не столько в страхе перед пытками, сколько в способности КГБ (возможно, с помощью кого-нибудь из архиереев государственной церкви) посеять в нем чувство ложной вины — вины, заключавшейся в том, что он, объективно, вредил советскому государству, которое, согласно оффициальному учению своей церкви, он обязан был поддерживать и за которое он должен был молиться.
Эта трагедия высветила фундаментальную и неизбежную дилемму, встававшую перед всеми диссидентами. Ибо честный анализ не мог не привести к выводу, что действия, направленные на восстановление свободы и достоинства Церкви были непременно антисоветскими, поскольку советское государство и Православная Церковь представляют собой носителей противоположных и непримиримых целей и идеологий. Поэтому каждый последовательный борец за свободу и достоинство Церкви раньше или позже будет вынужден сознаться самому себе (независимо от того, признается ли он в этом перед КГБ), что он ратовал против советской власти — если не физическими, то, по крайней мере, духовными средствами, и что ему нужно действовать вне учреждений советской власти, будь то политические или церковные учреждения. Так что неуспех диссидентов был естественным следствием их непослушания апостольской заповеди: не бывайте преложни ко иному ярму с неверными (II Кор. 6:14). Это было следствием того пакта между митрополитом Сергием и коммунистами, который, по словам одной самиздатовской публикации начала 1970-х гг., "связал Церковь по рукам и ногам, возложив на нее лояльность в отношении не только государства, но главное — коммунистической идеологии". (27).
Поучительно будет сравнить развитие диссидентского движения в Российской оффициальной церкви с аналогичным процессом в Грузинской церкви, которая, несмотря на свою автокефалию, была ничуть не в меньшей степени под контролем КГБ (28). Грузия пострадала от антирелигиозной политики Хрущева в 1959–64 гг. и потом еще раз, когда Эдуард Шеварнадзе стал Первым секретарем компартии Грузии в 1972 г. Это вызвало всплеск диссидентского движения среди грузинских христиан, сочетавшего в себе заботу о правах человека с борьбой против церковного прислужничества и коррупции, свойственных российской оффициальной церкви, с сильным акцентом на грузинском национализме. В 1975–77 гг. лидеры этого движения — Звиад Гамсахурдиа, Валентина Паилодзе и Мераб Костава — были арестованы и приговорены к различным срокам лагерей. Гамсахурдиа, однако, покаялся по центральному советскому телевидению, и уменьшение его срока до двух лет ссылки показало, что он пошел на сделку с властями.
Эта досадная капитуляция лидеров движения за церковные реформы в обеих республиках нанесла ему серьезный ущерб.
18) В дейстивительности архиепископ Иларион на Соловках был главным защитником сергианства.
19) Послание Третьего Всезарубежного собора Русской Православной Церкви Заграницей православному русскому народу на родине (8/21 сентября 1974).
20) Митрополит Филарет писал об этом в своем письме к игумении Магдалине 26 ноября / 9 декабря 1979 г. Прим. ред.: Выдержки из этого письма см: Вертоградъ-Информ. № 10 (43) (1998) 17, 18–19.
21) PG 91:465c.
22) О митр. Никодиме см: P. COMPTON, The Broken Cross: The Hidden Hand in the Vatican (Sudbury: Neville Spearman, 1983) 158–159. On the Death of a Soviet Bishop // Orthodox Christian Witness (October 23 / November 5, 1978).
23) S. KELEHER, Passion and resurrection — the Greek Catholic Church in Soviet Ukraine 1939—1989 (L’viv: Stauropegion, 1993) 101–102.
24) Заявление Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей // Православная Русь. № 18 (1423) (1990) 6.
25) Е. А. ПЕТРОВА, Перестройка Вавилонской башни (М., 1991) (Рукопись).
26) Письмо протоиерею Виктору Потапову. 26 июня / 9 июля 1980. Прим. ред.: полный текст письма см.: Вертоградъ-Информ. № 11 (44) (1998) 28–32.
27) См.: Orthodox Life (September–October 1974).
28) Сведения взяты в основном из статьи: S. JONES, Soviet Religion Policy and the Georgian Orthodox Apostolic Church: from Khrushchev to Gorbachev // Religion in Communist Lands. Vol. 17. № 4 (Winter 1989) 292–312. В недавно рассекреченных документах из архивов КГБ содержится следующая оценка, относящаяся к 1982 г.: "Благодаря работе наших агентов, Русская Православная, Грузинская и Армянская церкви занимают строго лояльную позицию" (Вестник Германской Епархии Русской Православной Церкви Заграницей. № 1 (1992) 20).
Вопрос о благодати
Другим, еще более важным фактором, показавшим невозможность иметь дело с любой из "церквей" "мiрового православия" и, тем более, находиться в них, стал переход, происшедший в начале 80-х гг., от межхристианского экуменизма к межрелигиозному. Уже в 1980 г. Экуменическая Пресс-служба заявила, что ВСЦ разрабатывает план объединения всех христианских деноминаций в одну новую религию (29). Затем, в 1981 г., была составлена межконфессиональная евхаристическая служба на конференции в Лиме (Перу), во время которой протестантские и православные представители в ВСЦ согласились, что крещение, евхаристия и рукоположение у всех деноминаций — действительны и приемлемы (30).
Но самый большой шок вызвала Ванкуверская Генеральная Ассамблея ВСЦ 1983 года. На ней присутствовали представители всех существующих религий, а началась она с языческого обряда, совершенного местными индейцами. Участие православных иерархов в религиозных церемониях вместе с представителями всех мiровых религий заслуживало упрека, и он был сделан.
Во-первых, греческий старостильный митрополит Гавриил Кикладский попытался обратиться к Ванкуверской Ассамблее. Но экуменисты не позволили ему выступить, показав тем самым, что их "любовь" и "терпимость" распространяется на всякого рода нечестие, но не на выражение Истинного Христианства. Затем Синод РПЦЗ, собравшись в Канаде, анафематствовал экуменизм в таких словах: "Нападающим на Церковь Христову и учащим, яко она разделилась на ветви, яже разнятся своим учением и жизнью, и утверждающим Церковь не сущу видимо быти, но от ветвей, расколов и иноверий соединитися имущу во едино тело: и тем, иже не различают истиннаго священства и таинств Церкви от еретических, но учат, яко крещение и евхаристия еретиков довлеет для спасения: и тем, иже имут общение с сими еретиками, или способствуют им, или защищают их новую ересь экуменизма, мняще ю братскую любовь и единение разрозненных христиан быти: анафема" (31).
Приложение этой анафемы было самоочевидным: раз Московская патриархия была вполне действительным членом ВСЦ, то она была под анафемой и, следовательно, — лишена благодати таинств. Как пишет И. М.: "Не бывает ереси без еретиков и их практической деятельности. ВСЦ в своих заявлениях говорит: Церковь исповедует, Церковь учит, Церковь делает то, Церковь делает другое... Этим ВСЦ свидетельствует, что он признает себя не просто советом церквей, а единою церковью. И все, кто являются членами ВСЦ, являются членами этой единой лжецеркви, сатанинского сборища. И этим своим участием в ВСЦ все поместные православные церкви подпадают под анафему РПЦЗ 1983 года и отпадают от Истинной Церкви. В числе их также находится и МП" (32).
Многие считают, что анафема 1983 года против экуменизма была в значительной степени делом рук Спасо-Преображенского монастыря в Бостоне — общины греко-американских монахов, которые уже не раз громко протестовали против некоторых либеральных деяний РПЦЗ в семидесятых годах. Однако, положение Бостонского монастыря не было прочным: некоторые члены Синода пытались "улучшить" текст анафемы в своих епархиях, ослабляя ее силу; другие нападали на позицию Бостонского монастыря по другим доктринальным вопросам, таким как учение о "мытарствах" или отношение к святости блаженного Августина Иппонского. Тем не менее, анафематизм против экуменизма был подписан всеми архиереями и внесен в Синодик недели Торжества Православия для ежегодного чтения; и вплоть до последовавшей 8/21 ноября 1985 г. кончины Митрополита Филарета, главного зарубежного "ретрограда" и защитника Бостонского монастыря (33), казалось, что либералы в РПЦЗ потерпели поражение и вопрос о благодати был окончательно разрешен.
Но затем сторонников Бостонского монастыря постигло страшное потрясение, подобное внезапному разрыву бомбы: несколько бывших монахов монастыря обвинили игумена, архимандрита Пантелеимона, в аморальном поведении. Синод назначил комиссию во главе с архиепископом Антонием Лос-Анжелосским; но прежде чем окончательное решение и приговор были вынесены, в декабре 1986 г. монастырь покинул РПЦЗ, примкнув, в конце концов, к авксентиевской ветви греческих старостильников. Это событие изменило баланс сил внутри РПЦЗ в пользу либералов; и в своем Рождественском послании 1986/1987 г. Митрополит Виталий допустил довольно либеральное высказывание, произведшее значительный переполох среди "ретроградов", заявив, что анафема 1983 г. не имеет вселенского значения, но приложима лишь к членам РПЦЗ, придерживающимся экуменических взглядов (34).
В последующие годы митрополит Виталий колебался между ретроградством и либерализмом в отношении к мiровому православию в целом и Московской патриархии в частности, но именно наиболее либеральные его высказывания получали наибольшую огласку. В то же время борьба с патриархией стала более интенсивной, когда гласность и падение коммунизма открыли истину о подчинении патриархии советской власти и вдохновили РПЦЗ начать открывать приходы на русской земле. В этой новой ситуации РПЦЗ была движима, с одной стороны, желанием привлечь к себе приходы патриархии, которые впервые получили возможность перейти в свободную Церковь и могли бы быть отпугнуты слишком конфронтационным подходом последней, а с другой стороны — необходимостью защищаться от патриархии, которая пыталась дискредитировать и изгнать РПЦЗ всеми способами, включая самую отчаянную ложь, мошенничество и применение физической силы.
Тем временем, хаос среди греческих старостильников все более усиливался. В 1984 г. архиепископ Авксентий рукоположил двух португальских и двух итальянских епископов без ведома части своего Синода (35). В следующем году он и четверо других архиереев были низложены Синодом из семнадцати флоринитских епископов за тайную и незаконную хиротонию во епископы в высшей степени недостойного Дорофея Цакоса, за ложь Синоду и учинение раскола (36). Но эти пятеро архиереев отказались подчиниться такому приговору и образовали новый Синод (к которому впоследствии присоединился Преображенский монастырь в Бостоне) (37), а семнадцать архиереев пригласили митрополита Солунского Хризостома (Киюсиса) быть новым флоринитским Архиепископом. Хризостомовский Синод низложил в 1986 г. митрополита Оропосского и Филийского Киприана, который образовал новый "Синод Противостоящих", оппозиционный всем остальным греческим старостильным Синодам и получивший поддержку румынских старостильников.
Теперь в Греции было уже четыре основных старостильных Синода: матфеевцы, хризостомовцы, авксентиевцы и киприаниты, — и некоторое число независимых архиереев. Первые три Синода едины в признании новостильников раскольниками, лишенными благодати таинств; киприаниты же отказываются произнести такой суд, считая экуменические православные церкви "заблуждающимися, но не осужденными" Церковью-Матерью. Большинство зилотов с Афона во главе с единственным зилотским монастырем Эсфигмену остались в общении с хризостомовцами.
29) См: Newsletter оf the Foreign Relations Department of the Synod of the Russian Orthodox Church Outside Russia (January–March 1981) 2.
30) См: Archbishop VITALY, The 1983 Sobor of Bishops // Orthodox Christian Witness (August 20 / September 2, 1984) 4.
31) См.: A Contemporary Patristic Document // Orthodox Christian Witness (November 14/27, 1983) 3; Encyclical Letter of the Council of Bishops of the Russian
Orthodox Church Outside Russia // Orthodox Life. Vol. 33. № 6 (November–December 1983) 13. Bishop ILARION of Manhattan, Answers to Questions Posed by the Faithful of the Orthodox Parish in Sommerville, South Carolina (Sunday of the Myrrhbearers 1992).32) Искажение догмата о единстве Церкви в исповеданиях веры Синодом и Собором Русской Православной Зарубежной Церкви (РПЦЗ), возглавляемым митрополитом Виталием (Устиновым). (Рукопись) 9.
33) Мощи Митрополита Филарета были обретены совершенно нетленными 28 октября / 10 ноября 1998 г.; однако, 8/21 ноября они были перенесены в другую усыпальницу и вновь преданы земле (см.: Вертоградъ-Информ (1998) № 11 (44) 15–16; № 12 (45) 3–4); вопрос же о канонизации Святителя, столь явным образом прославленного Богом, даже и не ставился архиереями РПЦЗ, что уже само по себе говорило о том, насколько резко церковная позиция Митрополита Филарета расходилась, а с годами еще более разошлась с позицией остальных архиереев Зарубежной Церкви. — Прим. ред.
34) Fr. Niketas PALLASSIS, Reflections on Metropolitan Vitaly’s Nativity Epistle // Orthodox Christian Witness (February 16 / March 1, 1987); An Annulment of the Anathema of 1983 // Orthodox Christian Witness (May 4/17, 1987).
35) Orthodoxos Christianichos ‘Agon (Noembrios 1985) 261–263. В 1987 г. эта новообразованная автономная церковь раскололась. В 1990 г. митрополит Гавриил с двумя епископами, 60 приходами и примерно 80 тысячами верующих присоединились к Украинской церкви, а в 1993 г. получили "Томос об автономии" от "патриарха Киевского" Филарета (Денисенко). См.: Kerux Gnesion ‘Orthodoxon 42 (Septembrios 1997) 228.
36) Echchlesiastiche Paradosis 20 (Iannoyarios-Phebroyarios 1985) 261–263; Eis tas ‘Epalxeis! // ‘ E phone tes ‘Orthodoxias 802–803 (Noembrios –Dechembrios 1985) 1–31.
37) "Бостонцы" первоначально перешли к митрополитам Акакию и Гавриилу, отказавшимися вслед за митр. Хризостомом присоединиться к реформированному флоринитскому Синоду. Однако, когда митр. Гавриил передумал принимать их и разорвал общение, бостонцы, боясь остаться только с одним епископом, оставили митр. Акакия и присоединились к архиепископу Авксентию. См.: Письмо митрополита АКАКИЯ Диавлейского (1 июля 1987), Протокол № 287 (Архив Митрополита Акакия); Письмо чтеца ПОЛИХРОНИЯ монаху Пахомию (12/25 октября 1989; рукопись); И. МЕДВЕДЕВ, В. РЕДЕЧКИН, Бостонский раскол, а не стояние в истине (21 июня / 4 июля 1994; pукопись); Письмо Архиепископа АНТОНИЯ Лос-Анжелосского В. Редечкину // Русское Православие. № 4 (8) (1997) 26–28.
Прим. ред.: После смерти архиеп. Авксентия "бостонцы", фактически, превратились в независимую от греческих старостильников юрисдикцию; Бостонский Синод в настоящее время объединяет Православную Церковь Северной Америки, Православную Церковь Франции и Православную Церковь Грузии (о последней см. подробнее: Вертоградъ-Информ. № 9 (42) (1998) 1, 12–28); под его омофором находится также некоторое количество истинно-православных приходов в России и в других странах, в частности, в Уганде (см.: Вертоградъ-Информ. № 11 (68) (2000) 8–9.
Гласность и перестройка
Между тем коммунизм в Советском Союзе стал приходить в упадок в результате начатой М. Горбачевым политики гласности и перестройки. В 1985 г. убежденность советских руководителей в том, что им нужно догонять США в экономической и военной области, привела к власти лидера, готового идти на риск, — Михаила Горбачева. А возможно, согласно одной из гипотез, реальные обладатели политической власти в мiре испугались риска атомной войны между СССР и Западом и надели намордник собаке (коммунизму), которая могла начать кусать своего хозяина (масонство). Результатом было усиление западного крыла мiровой антихристианской закулисы за счет восточного крыла. Промыслом Божиим, реформаторские усилия Горбачева, направленные, по-видимому, на модернизацию и усиление коммунистического советского государства, привели к его крушению и возрождению религии, хотя, по большей части, и не истинной религии.
По-разному оценивают влияние горбачевско-ельцинского периода российской истории (1985–1995) на церковную жизнь. Демократически мыслящие — положительно; и в самом деле, имеются некоторые несомненные выгоды: окончание открытого гонения, рассекречивание некоторых архивов КГБ и раскрытие большой доли правды о советском периоде в целом и о Московской патриархии в частности, а также данная живущим в России христианам возможность встретиться с живущими за границей и почерпнуть от их опыта, и наоборот. Однако, с течением времени, разлагающее и раздробляющее действие российской демократии становилось все более и более очевидным. Порнография, насилие, преступность всякого рода чрезвычайно умножились, и многие считают, что вырастить детей в истинном христианском благочестии стало намного сложнее, чем в советские времена. Общий культурный уровень народа тоже заметно снизился; а свобода, предоставленная религии, пошла на пользу больше всякого рода сектам и лжерелигиям, чем истинному Православию.
Конечно, любящим Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8:28). Так, мы знаем, что несмотря на все разочарования, которые доставил истинно-православным христианам этот период, несомненно были и важные уроки и преимущества, выучить и использовать которые нам необходимо, если только у нас есть глаза, чтобы разглядеть их. Среди достижений этого периода следует отметить крушение у большинства русских людей веры в идола "демократии". Покуда русские, отвергнув коммунизм, продолжали возвеличивать демократию, не видя близкого исторического и философского родства этих двух западных ересей, им было не понять истинные корни и природу революции и поэтому не вернуться к Истинному Православию. Но теперь, смеем надеяться, православные русские люди могут видеть лукавую и антихристианскую природу не только Октябрьской, но и Февральской революции, и будут готовы в предопределенный момент принять истинную богоустановленную власть...
В начале горбачевского периода коммунисты не выказывали никаких признаков своей грядущей либерализации по отношению к религии. В ноябре 1986 г. Горбачев, выступая в Ташкенте пред партийными работниками, сказал, что членство в партии несовместимо с религиозными верованиями (возможно, это относилось к коммунистам-мусульманам). А в 1987 г. его главный идеолог "либерал" А. Яковлев сказал в связи с грядущим в следующем году тысячелетием крещения Руси: "Богу Богово, Церкви церковное, но нам, марксистам, принадлежит полнота истины. И на основании этого любые попытки представить христианство "матерью" русской культуры должны быть решительно отвергнуты. И если русское средневековье заслуживает внимания историков, то этого нельзя сказать о тысячелетней дате Православия" (38).
Однако, политические соображения и особенно необходимость для Горбачева перейти, пользуясь терминами сэра Джеффри Хоскинга, от "перестройки № 1" к "перестройке № 2", вызвали изменения также и в его политике по отношению к Церкви (39). Поворотной точкой стал апрель 1988 г., когда Горбачев встретился с патриархом и старейшими митрополитами и установил новый церковно-государственный конкордат, напоминающий пакт Сталина—Сергия в 1943 г. Этот конкордат, вместе с подспудным ростом религиозных чувств, ознаменовавшим последующие несколько лет духом гласности и освобождением большинства узников совести, сделали торжества тысячелетия Крещения Руси в июне 1988 г. поистине центральным событием в жизни страны. Более того, очень широкое освещение празднования в средствах массовой информации дало мощный импульс дальнейшему движению религиозного возрождения. Патриархия, естественно, выразила власти свою благодарность. Даже уже спустя два года, 17 июля 1990 г. (в день мученической кончины Царя Николая!), патриарх Алексий заявил в интервью газете "Правда", что он молится за сохранение Коммунистической партии!
Плоды этого вскоре стали явны всем. Большинство узников совести были освобождены; было дано разрешение на открытие многих сотен храмов (1 830 только за первые девять месяцев 1990 г.); религиозные общества и объединения почти всех конфессий выросли, как грибы, по всей стране; программы по православному искусству и архитектуре и проповеди священнослужителей в рясах стали обычными на телевидении, а комментаторы разных политических направлений стали превозносить вклад Православной Церкви в русскую историю и культуру...
У этого процесса были и негативные аспекты. Истинно-Православная Церковь оставалась вне закона; по местам продолжалось сопротивление местных чиновников открытию храмов, особенно в провинции; а религиозные активисты впали в прелюбодейное смешение религии с национализмом или гуманистической культурой (40). Более того, продолжало существовать подозрение, что новоявленное уважение партийцев к религии было просто тактическим маневром.
Такой скептицизм находил себе основание в реальности. В конце концов, никто из ведущих российских коммунистов не заявил о своем обращении в христианство (в отличие от грузинских и болгарских два-три года спустя). Мало того, в апреле 1988 г., в том самом месяце, когда Горбачев встречался с патриархом, в "Коммунисте" вышла анонимная статья, в которой утверждалось, что реальной целью нового горбачевского подхода к Церкви было скорее коммунизировать Церковь, чем христианизировать партию.
Но если это было целью партии, то нужно признать, что эффект получился обратный. Ибо, в отличие от конкордата 1943 года, действительно коммунизировавшего Церковь, конкордат 1988 года, наоборот, помог православным христианам освободиться от пут коммунистической идеологии и насилия. Ибо, если церковные иерархи и продолжали платить дань фальшивых похвал "ленинским нормам", то совершенно не так обстояло дело со многими священниками и мiрянами, из которых, пожалуй, наиболее известным и влиятельным был о. Глеб Якунин (освобожденный и разрешенный в священнослужении в 1987 г.), являвшийся одним из самых громогласных, радикальных и популярных критиков Компартии.
Это было наиболее всего заметно весной–летом 1990 г. Мартовские выборы принесли триста депутатских мандатов на разных уровнях духовенству различных религий и деноминаций, в том числе девяти десяткам русских православных клириков, в то время как кандидатов от Коммунистической партии провалили в крупнейших городах страны. В апреле провел свой учредительный съезд Христианско-демократический союз, возглавлявшийся депутатами РСФСР священниками Глебом Якуниным и Вячеславом Полосиным и философом Виктором Аксючицем. Затем, 19 мая, в день рождения Царя-Мученика Николая II, в Москве прошло заседание Православного Монархического ордена, на котором его делегат Сергей Энгельгарт-Юрков призывал к реставрации монархии в России в лице старейшего члена дома Романовых, Великого Князя Владимiра Кирилловича.
Даже в патриархии появились под воздействием гласности признаки перемен.
Первым таким признаком была отмена на Соборе в июне 1988 г. Положения 1961 г., подчинявшего священников приходским советам. Затем был канонизирован в октябре 1989 г. Патриарх Тихон. А затем, 3 апреля 1990 г., синод МП выпустил декларацию, в которой а) заявил о своем нейтралитете в отношении к различным политическим системам и идеологиям, б) признал существование в прошлом гонений и давления на Церковь и в) молчаливо признал справедливость некоторых критических замечаний, направленных в его адрес диссидентами (41). Также в мае митрополит Ростовский Владимiр, возглавлявший комиссию, образованную для сбора материалов о подвергшихся репрессиям священнослужителях и верующих, сказал, что "до сих пор подробности репрессий игнорировались или фальсифицировались официальными, государственными и даже многими церковными источниками с целью удовлетворить принятым идеологическим стереотипам" (42). Кульминация наступила в июне, когда опросы общественного мнения показали, что Церковь превосходит по популярности партию, армию и КГБ (43). В то же самое время собрался Собор Русской православной церкви, чтобы избрать нового патриарха на место умершего Пимена. Православные диссиденты искренне надеялись, что новый патриарх будет не членом сталинско-брежневской номенклатуры, правившей церковью с 1943 г., а энергичным, канонически избранным и не скомпрометированным лидером, который восстановит свободу РПЦ и возглавит морально и духовно весь народ в целом.
Но в этот самый момент религиозное воодушевление испытало первое серьезное потрясение. Ибо РПЦ поспешно избрала на патриарший престол митрополита Ленинградского Алексия (Ридигера), человека, которого Фуров еще в 1974 г. определил в своем докладе ЦК как самого надежного (с антирелигиозной государственной точки зрения) после самого Пимена иерарха МП, и который вскоре стал известен как агент КГБ по кличке "Дроздов" (44). Это своевременно напомнило верующим, что политическая либерализация не заменяет собой настоящего очищения.
Ибо было ясно, что Московская патриархия, "вторая администрация" государства, оставалась вместе с КГБ самой неперестроенной частью советского общества со своей остающейся на местах брежневской номенклатурой, нераскаявшейся в предательстве собственной паствы на протяжении последних десятилетий.
Сталинизм руководства МП особенно ярко открылся в связи с событиями, приведшими к отставке председателя Совета по делам религий Константина Харчева, касавшимися положения церкви на Украине. Хотя Харчев и был коммунистом, он стал проводить некоторую либерализацию в отношениях Совета и церкви. Так, он настаивал, чтобы местные власти соблюдали законность в своих отношениях с верующими, поддерживал легализацию униатской Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) и высказывался в пользу свободного избрания архиереев народом.
За это Московская патриархия пожаловалась на него в Верховный Совет, и ее жалобы были поддержаны членами идеологического отдела ЦК, включая члена Политбюро Вадима Медведева. Харчева убрали. Однако, в интервью журналистам он сделал характерное замечание о тех, кто сместил его: "Я подозреваю, что некоторые члены Синода в силу привычки полагаются больше на поддержку властей, чем на собственный авторитет Церкви" (45).
Все эти факты, получившие известность одновременно с новыми откровениями о жесткой папистско-тоталитарной структуре и деятельности МП, подорвали уже колебавшуюся репутацию патриархии у интеллигенции.
Так, о. Павел Адельгейм писал: "Патриархийная и епархиальная администрация пользуется всей полнотой административной и экономической власти над приходами. Опираясь на поддержку органов советской власти, церковные администрации применяют давление на приходы и накладывают санкции. Например, размер сборов, которые приходы обязаны платить для поддержания епархиальной администрации, определяются не приходскими советами, а епархиальными администрациями" (46). А например, согласно свидетельству архимандрита Поликарпа (Гришина), все делегаты от Орловско-Брянской епархии на поместном соборе 1988 г. были назначены местным епископом (без обсуждения кандидатур) в соответствии со списком, присланным Советом по делам религий (47). И на том же самом соборе архиепископ Хри- зостом Иркутский сказал: "Мы, архиереи, — самые бесправные, пожалуй, люди в Русской Православной Церкви. Когда нас переводят, нас никто не спрашивает. Почему и за что? Но мы поступает так же с нашим духовенством. Мы бесправны перед патриархом и Священным Синодом, они не обращают на нас никакого внимания, и мы действуем таким же образом" (48).
38) Вестник Академии Наук СССР. № 6 (1987) 1–3.
39) См.: D. HOSKING, The Awakening of the Soviet Union (Mandarin, 1991) 120.
40) См.: Г. АНИЩЕНКО, Врата ада // Посев. № 3 (1395) (Май–Июнь 1990) 135.
41) Московский церковный вестник. № 9 (27) (Апрель 1990) 1–3.
42) O. ANTIC, The Russian Orthodox Church moves towards coming to terms with its past // Report on the USSR (March 8, 1991).
43) Московские новости (3–10, 10–17 июня 1990).
44) См.: ELLIS, The Russian Orthodox Church... 216, 224–226; Keston News Service. № 352 (June 14, 1990) 3; Священник ГЕОРГИЙ ЭДЕЛЬШТЕЙН, Новый патриарх как олицетворение наших проблем // Русская мысль ( октября 1990).
45) Огонек. № 44 (Октябрь 1989). Ср.: Keston News Service. № 339 (November 30, 1989) 16–18; № 341 (January 11, 1990) 13–14.
46) Священник ПАВЕЛ АДЕЛЬГЕЙМ, Тупики нашего возрождения // Православная Русь. № 6 (1411) (1990) 8.
47) Д. КОЛЕСНИЧЕНКО, О распространении еретических и языческих религиозных учений среди исконно православных народов СССР // Свободная Россия. № 3 (96) (17 июля 1990) 28.
48) В. БОРЩЕВ, Возвращение дыхания // На пути к свободе совести (М.: Прогресс, 1989) 233.
Украинские автокефалисты
В начале 90-х годов два церковных движения, возглавлявшиеся из-за рубежа, начали представлять собою определенную угрозу для Московской патриархии.
Первое — возрождение движения за церковную автокефалию Украины. Чтобы правильно понимать это движение, нужно вернуться в 1946 год к Львовскому собору, когда Сталин интегрировал униатов (католиков по вере, но православных по обряду) в Московскую патриархию и вынудил тех из них, кто не пожелал стать православным, уйти в подполье. Когда Горбачев пришел к власти и завел политику гласности, униаты вышли на свет и начали кампанию по легализации своей церкви. Они добились цели в январе 1990 г., вскоре после встречи Горбачева с Римским папой. Еще прежде, чем они восстановили свою свободу на законных основаниях, они начали захватывать многие храмы на Западной Украине, которые, как они считали, по праву принадлежали им. К декабрю 1991 г. 2 167 номинально православных прихода перешли к униатам. Лишенная помощи местных властей, выказывавших все признаки благоволения к униатам, Московская патриархия казалась совершенно беспомощной перед лавиной, которую ей было никак не остановить (49).
Поскольку МП считалась дискредитированной своими связями с коммунизмом, с одной стороны, и русским национализмом, с другой, заштатный патриархийный епископ Иоанн (Бондарчук) объявил в октябре 1989 г. о создании Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ). Патриархия немедленно запретила его в священнослужении. Однако, МП решила пойти и на некоторые уступки национальным чувствам украинцев и создала в январе 1990 г. якобы автономную, но на деле промосковскую Украинскую православную церковь (УПЦ МП) во главе с митрополитом Киевским Филаретом (Денисенко).
Между тем, отношения между православными и католиками продолжали обостряться, и в марте униатский архиепископ Львовский Володимiр (Стернюк) покинул четырехсторонние переговоры между римокатоликами, униатами, русскими православными и УПЦ МП. Затем в июне УАПЦ созвала свой первый Всеукраинский собор в Киеве, на котором Мстислав Скрыпник, бывший лидером украинских автокефалистов в США, был интронизирован как первый патриарх в истории Украины. УАПЦ получила дальнейшую значительную поддержку после того, как Украина добилась независимости в конце 1991 г.
В целом русские православные были против политического разделения России и Украины, считая русских, украинцев и белорусов, по существу, тремя частями единой славянской расы, которые должны держаться вместе на основании своих близко родственных религии, культуры и истории. Эту точку зрения, однако, разделяли не все украинские верующие. "Украинская автокефальная православная церковь, — сказал Анатолий Красиков, — это выражение непоколебимой воли украинского народа окончательно освободиться от имперской [русской] Православной церкви, которая является инструментом духовного угнетения украинского народа, направленного на его полную русификацию и порабощение" (50).
Этот всплеск националистических чувств, вместе с открытием российской парламентской комиссией того факта, что несколько ведущих митрополитов МП были агентами КГБ, вынудил УПЦ МП искать, с одной стороны, более тесных отношений с униатами и националистами в церкви и в государстве и, с другой стороны, полной автокефалии от Московской патриархии. Однако, многие русские члены УПЦ были против дарования полной автокефалии, как были они и против автономии двумя годами раньше. Так что на своем соборе в первых числах апреля 1992 г. МП отвергла просьбу о полной автокефалии для УПЦ.
Но в этот момент в и без того сложную ситуацию привнесся новый фактор — спор о личности и поведении лидера УПЦ митрополита Филарета, подвергшегося резким нападкам некоторых кругов российской прессы за безнравственность и политический оппортунизм. В течение долгого времени московские иерархи защищали своего коллегу от этих нападок, но теперь давление стало слишком сильным. Филарета принудили дать обещания оставить кафедру и созвать собор УПЦ для избрания нового предстоятеля. По возвращении в Киев, однако Филарет отказался исполнять свои данные в Москве обещания, заявив, что их вырвали у него силой, и что если он уйдет, то это будет означать конец автономии УПЦ и ее возвращение к статусу митрополичьего округа Московской патриархии. Но это объяснение не было принято многими из его паствы; он был отстранен от служения патриархом Алексием, и в марте 18 из 22-х епископов УПЦ избрали в Харькове нового лидера УПЦ — митрополита Ростовского Владимiра (Сабодана).
Филарет проигнорировал это запрещение, и в мае он и епископ Переяславский Антоний (Масендич) (УАПЦ) встретились в Киеве и провозгласили воссоединение своих церквей в единый "Киевский патриархат". Такое воссоединение когда-нибудь могло бы и в самом деле оказаться желанным для УАПЦ, но в настоящий момент патриарх Мстислав отверг его. Однако, Филарет продолжал пользоваться поддержкой украинского президента Л. Кравчука, некоторых лидеров националистических движений и большей части подконтрольной государству прессы. В июне–июле УАПЦ была вынуждена принять соединение с Филаретом. Смысл этого акта, как кажется, состоял в том, чтобы патриарх Мстислав стал бы главой новой церкви, известной как Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), в противоположность Украинской православной церкви митрополита Владимiра в составе Московской патриархии (УПЦ МП), тогда как реальным управляющим, стоявшим за патриаршим троном, оставался бы Филарет.
В июле Филарет ездил в Стамбул искать признания от недавно интронизированного патриарха Константинопольского Варфоломея. Но эта поездка принесла Филарету лишь дальнейшие сложности, поскольку российская таможня задержала некоторые дары, предназначавшиеся для Варфоломея, и Варфоломей отказался сослужить с ним. И до сих пор ни одна из "официальных" православных церквей не признала каноничность Киевского патриархата (если не считать диссидентский Болгарский синод во главе с епископом Пименом [Этот синод был ликвидирован в 1999 г. — Ред.]).
С октября 1992 г. УПЦ КП начала разваливаться. Патриарх Мстислав настаивал, чтобы Филарет и митрополит Антоний (Масендич) оставил свои церковные посты. Наконец, архиепископ Львовский Петр, епископ Уманский Михаил и некоторое число духовенства, включая протоирея Владимiра Ярему, ушли из протеста против поведения Филарета. Они создали третью украинскую православную юрисдикцию, называвшуюся Украинской православной автокефальной церковью (УАПЦ).
11 июня 1993 г., через пять дней после смерти патриарха Мстислава, УПЦ КП избрала митрополита Черниговского и Сумского Владимiра (Романюка) местоблюстителем патриаршего престола и призвала к единству УАПЦ. Однако, в сентябре собор УАПЦ отверг этот призыв и избрал патриархом Киевским и всея Украины о. Владимiра Ярему, принявшего монашеский постриг с именем Димитрий. В октябре митрополит Владимiр (Романюк) был избран патриархом Киевским.
Однако, в июле 1995 г. патриарх Владимiр умер, и на смену ему пришел Филарет. Есть сильные подозрения, что смерть Владимiра произошла не от естественных причин, т. к. он был близок к раскрытию финансовых махинаций Филарета. После его смерти четыре архиерея из УПЦ КП перешли в УАПЦ (51). Итак, теперь на Украине появились два патриарха Киевских — Филарет (Денисенко) в УПЦ КП и Димитрий (Ярема) в УАПЦ, и один митрополит Киевский — Владимiр (Сабодан) от УПЦ МП, которому подчиняется большинство украинских православных (52).
Следующее важное событие произошло в апреле 1995 г., когда шесть живущих заграницей украинских епископов во главе с митрополитом Константином были прняты в юрисдикцию Вселенской патриархии (53). Это вызвало резкий протест со стороны патриарха Московского Алексия, зато было сделано с предварительного согласия УПЦ КП и УАПЦ, из чего явствует, по мнению Ж.-Ф. Мейера, что эмигранты, возможно, пытаются восстановить единство Украинской церкви с конечной целью избрания одного патриарха Киевского, которого признавала бы вся полнота мiрового официального православия (54).
Недавние отчеты показали, что в 1996 году у УПЦ МП было 6 464 прихода и 5151 клирик, т. е. на 7 % больше по сравнению с 1995 г.; у УПЦ КП — 1332 прихода и 1 100 клириков, на 35 % меньше, чем в 1995 г.; у УАПЦ — 1 209 приходов и 548 клириков, на 49 % больше, чем в 1995 г., — ясное свидетельство о сильном вторжении автокефалиствов в паству патриарха Филарета (55).
В этой связи следует отметить два других сепаратистских движения, основанных на националистических принципах, возникших в бывших советских республиках. Так, часть Православной церкви в Эстонии, состоящая из примерно 40 000 членов и 80 приходов, стала искать отделения от Московской патриархии и войти в юрисдикцию Вселенской патриархии, восстановив тем самым статус автономии, дарованной (совершенно незаконно) Эстонской Церкви Константинополем в 20-е годы (56). В начале 1996 года этот спор стал столь серьезным, что Московская патриархия на время разорвала общение с Константинопольской и Финской церквами (57).
А в 1992 г. епископ Петр Бельский (Автономная Молдавская церковь) порвал с Московской патриархией и перешел в Румынскую, которая затем восстановила митрополию в Кишеневе. (До II Мiровой войны все молдавские территории на правом берегу Днестра составляли румынскую провинцию Бесарабия (58).
49) Не последней причиной этого было то, что на протяжении многих лет в патриархийных духовных школах семинаристов учили, что у католиков тоже есть благодать, что православная и католическая церковь — "церкви-сестры". По опуб
ликованным впоследствии данным, 60 % перешедших в униатство были выпускниками Ленинградских духовных школ. — Прим. ред.50) The Exarch vs. the Patriarch // Новое время. № 26 (Июль 1992) 13. Цит. по: K. DAWISHA, B. PARROTT, Russia and the New States of Eurasia (Cambridge University Press, 1994) 96.
51) См.: Церковные новости. № 6 (49) (Ноябрь–декабрь 1995) 10.
52) См.: Ukrainian Sсorecard // St. Sophia Quarterly. № 1 (Winter 1995) 4.
53) См.: Orthodox Observer (April 1995).
54) См.: MEYER, Religions et securite internationale... 31.
Прим. ред.: Мейер был совершенно прав: в последнее время активно ведутся переговоры о возможности создания единой Украинской поместной церкви путем объединения УПЦ КП и УАПЦ КП и признания новой юрисдикции Константинопольским патриархатом. Этого желают и украинские власти, причем, по прогнозам депутатов, в случае объединения "обеих частей украинского православия" и признания их каноничности Константинополем, большинство верующих УПЦ МП перейдут в "единую Украинскую поместную церковь", поскольку их останавливает на этом пути по сути дела лишь то, что МП объявила Киевский патриархат неканоничным и наложила прещения на его епископов. См.: Вертоградъ-Информ. № 12 (69) (2000) 25–26.
55) См.: Вертоградъ-Информ. № 7–9 (16–18) (1996) 15.
56) См.: Orthodox News. Vol. 9. № 8 (August 1995).
57) См. несколько статей в: Service Orthodoxe de Presse 206–208 (Mars–Mai 1996).
58) См.: Service Orthodoxe de Presse 175 (Fevrier 1993) 12–14.
РПЦЗ обвиняет: 1. Сергианство
Другая серьезная угроза благополучному существованию МП исходила от Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), и одним из самых важных церковных событий горбачевского периода было возвращение этой Церкви в Россию (59). Ее первый приход в России открылся в июне 1990 г. в Суздале, и в течение года ее организация в пределах страны возросла до примерно шестидесяти приходов, в то время как популярность Московской патриархии, очевидно не случайно, стремительно падала (60). Встал вопрос: может ли эта Церковь быть семенем возрождения всей Русской Церкви и тем самым всей Истинно-Православной Церкви?
В 1981 г. РПЦЗ канонизировала святых Новомучеников и Исповедников Российских. Этот акт имел огромное значение для России и, несомненно, послужил одним из главных стимулов того возрождения Православия, которое имело место в годы правления Горбачева. Затем, в 1983 г., РПЦЗ анафематствовала экуменизм. Этот акт, хотя и вызвал гораздо меньший отклик, но на деле может возыметь даже большее значение, чем первый, когда антиэкуменическое движение в МП наберет силу.
Вооруженная этими решениями, РПЦЗ, после открытия в России в июне 1990 г. своего первого прихода, могла пойти в наступление на Московскую патриархию по трем основным направлениям.
Первое. Избрание патриарха Алексия II ничего не изменило в существовавшем с 1927 г. симбиозе официальной Русской церкви и советского государства. Так, 17 июля 1990 г., в самый день мученической кончины Царя Николая II, патриарх публично выразил свое сожаление о падении коммунизма и сказал, что молится о предотвращении "вспышки", направленной против партии (61). Это высказывание вызвало потрясение и испуг среди диссидентствующих священников и мiрян в Москве, которые, хотя и были уже в высшей степени критически настроены по отношению к патриархии, но все еще надеялись, вопреки всем прогнозам, что с освобождением общества от пут коммунизма оффициальная церковь возьмет новый курс.
Однако, Алексий II своим хорошо развитым политическим чутьем уловил, откуда ветер дует, и быстро восстановил баланс, так что дальнейшей поддержки коммунистической партии со стороны МП с тех пор не последовало. Возможно, единственным исключением было появление в декабре 1990 г. его подписи под письмом пятидесяти трех известных деятелей политики, науки и искусства, убеждавших Горбачева принять решительные меры к преодолению состояния кризиса в стране и говоривших о "деструктивной диктатуре людей, бесстыдных в своем стремлении к присвоению территории, ресурсов, интеллектуальных богатств и трудовых сил страны, название которой — СССР" (62). Но вскоре патриарх аннулировал свою подпись; а через несколько недель после гибели людей в Вильнюсе он заявил, что эти убийства были "великой политической ошибкой — на церковном языке грехом" (63). Затем в мае он публично выразил несогласие с влиятельным членом блока "Союз", сказавшим, что силы армии и духовенства должны быть направлены на спасение народа и отечества. По мнению Алексия Ридигера, эти слова могли быть неправильно поняты в смысле утверждения о готовности использовать Церковь в политических целях. Патриарх повторил свои слова, сказанные прошедшей осенью: Церковь и вера не должны быть используемы как полицейская дубинка (64).
К июню патриарх завершил свое замечательное превращение из коммуниста до мозга костей в ревностного демократа, сказавшего Б. Ельцину: "Помоги Вам Бог победить на выборах".
Еще более поразительным было его кажущееся отмежевание от сергианства. Так, в интервью газете "Известия" от 6 июня он сказал: "Нынешний год освободил нас от государственного надзора. Теперь мы имеем моральное право сказать, что Декларация митрополита Сергия осталась в прошлом, и мы более не руководствуемся ею... Митрополит сотрудничал с преступными узурпаторами. Это была его трагедия" (65).
А всего лишь за два месяца до того в интервью газете "Комсомольская правда" он говорил: "Для Церкви важнее всего сохранить себя, сохранить для людей, для возможности доступа к чаше Христовой, к чаше причастия... Есть правило, когда христианину приходится брать на себя грех, чтобы избежать греха большего... Есть ситуации, в которых человек, христианин, должен жертвовать личной чистотой, личным совершенством для того, чтобы отстоять нечто большее... Так и в отношении митрополита Сергия и последующего руководства при советской власти, приходилось говорить неправду, приходилось говорить, что у нас все нормально. Но ведь шли гонения на Церковь. Делались заявления о политической лояльности. Отказывались от полноты церковной жизни, от благотворительности, от милосердия, от Державной иконы Божией Матери тоже. Шли на компромиссы" (66).
Другими словами, сергианство, хотя и греховно, но было оправданным. Оно может "уйти в прошлое", но если подобные обстоятельства вновь возникнут, впредь "жертвование" личной чистотой может и должно быть сделано снова!..
В другом интервью патриарх, касаясь положения Церкви во времена патриарха Тихона, сказал: "Церковь не могла, не имела права уйти в катакомбы. Она оставалась с народом и пила до дна чашу страданий, выпавших на ее долю" (67).
Патриарх Алексий забыл здесь упомянуть, что патриарх Тихон специально благословил Михаила Жижиленко, будущего священномученика Максима Серпуховского, стать тайным катакомбным епископом, если давление на Церковь со стороны государства зайдет слишком далеко. Что же до утверждения, будто сергиане разделили чашу народных страданий, то здесь патриарха следует считать сознательным лицемером. Ведь всем известно, что советские иерархи проводили жизнь в роскоши, посылая в то же время катакомбных христиан и диссидентов на пытки и смерть в застенках КГБ.
Во время попытки переворота в августе 1991 г. патриарх показал, что яд сергианства по-прежнему сидит в нем. Когда российский вице-президент А. Руцкой обратился к нему утром 19-го, патриарх, подобно некоторым другим ведущим политическим деятелям, разыграл "болезнь" и отказался встретиться с ним. Когда же он наконец-таки сделал заявление — вечером 20-го и потом еще одно ранним утром 21-го, — то впечатление от них было, по словам о. Глеба Якунина, "скорее, слабое" (68). Он призвал обе стороны избегать кровопролития, но определенно не осудил заговорщиков.
"Хотя патриарх Алексий II, — замечает Джейн Эллис, — и выпустил заявления во время путча, они были расплывчатыми и неконкретными, и многие полагают, что он выжидал, чтобы понять, откуда ветер дует, прежде чем решился выпустить их. И скорее, это священники в Белом Доме — здании Российского Парламента, — такие как ветеран борьбы за религиозную свободу о. Глеб Якунин и другие христиане, бывшие среди вышедших на баррикады, помогли свергнуть коммунистическую партию, КГБ и советскую систему" (69).
Лишь в среду утром патриарх послал своего представителя, диакона Андрея Кураева, в здание Российского парламента, где к тому времени уже находилось несколько священников-диссидентов. А первый молебен Новомученикам Российским на балконе Белого дома был отслужен двумя священниками Русской Православной Зарубежной Церкви — о. Николаем Артемовым из Мюнхена и о. Виктором Усачевым из Москвы. Патриарх, чтобы не отставать, немедленно откликнулся своим молебном и в тот же день анафематствовал всех принимавших участие в организации путча.
Этими действиями патриарх, по-видимому, укрепил свою позицию по отношению к ельцинскому правительству, и 27 августа Б. Ельцын присутствовал на заупокойном богослужении в Успенском соборе Кремля, за которым патриарх приветствовал провал заговора, сказав, что "гнев Божий падает на чада непослушания" (70).
В начале 1992 г., однако, парламентская комиссия по раскрытию деятельности КГБ, включавшая в себя о. Глеба Якунина и мiрянина Льва Пономарева, подтвердила тот факт, что на протяжении нескольких десятилетий верхушка Московской патриархии состояла сплошь из агентов КГБ. Архивы четвертого церковного отдела Пятого Управления КГБ показывали, что митрополиты Ювеналий Крутицкий, Питирим Волоколамский, Филарет Киевский и Филарет Минский все были агентами КГБ под кодовыми именами "Адамант", "Аббат", "Антонов" и "Островский" соответственно. Другие открытия, добытые комиссией, включали в себя следующие материалы:
а) слова из доклада руководителя КГБ Ю. Андропова Центральному комитету партии, сделанного в 70-е годы: "Органы государственной безопасности держат контакты Ватикана с Русской православной церковью под контролем...";
б) на VI Генеральной ассамблее Всемiрного совета церквей в Ванкувере религиозная делегация из СССР включала в себя сорок семь (!) агентов КГБ, включая религиозное начальство, духовенство и технический персонал (июль 1983 г.);
в) "наиболее важными" были поездки агентов "Антонова", "Островского" и "Адаманта" в Италию на переговоры с папой Римским по вопросу дальнейших отношений между Ватиканом и Русской православной церковью и, в частности, касательно проблем униатов (1989 г.) (71)
Независимо от этого расследования архиепископ Хризостом Виленский признал, что архиереи, включая его самого, имели контакты с КГБ, и что его старший коллега, митрополит Мефодий Воронежский, — "офицер КГБ, атеист, растленная личность, управляемая КГБ" (72). Уже в более недавнее время митрополит Санкт-Петербургский Владимiр сказал о русской православной делегации на Генеральной ассамблее ВСЦ в Нью-Дели в 1961 г., членом которой он был: "В душе я был убежден, что все эти православные священники, приехавшие сюда, были агентами КГБ" (73).
Парламентская комиссия открыла также, что и сам патриарх Алексий был агентом под кодовым именем "Дроздов". Но этот факт не был предан общественной огласке, потому что, как считает Брюс Кларк, "о. Глеб Якунин... считал патриарха Алексия в некотором роде более просвещенной личностью, чем большинство его коллег по Священному синоду, организации из тринадцати членов, непочтительно называемой им "Митрополитбюро". Вполне возможно, что эта избирательная утечка информации помогла бы патриарху получить превосходство перед своими соперниками, когда бы это ему потребовалось" (74).
Если помыслы о. Глеба и впрямь были таковы, то он жестоко просчитался. Год или два спустя патриарх, не проявив ни благодарности, ни малейшего стыда за свое лицемерие, обвинил его в политической деятельности, несовместимом с его священным саном. Более того, парламентская комиссия была распущена, причем, как показывает нижеследующий комментарий Льва Пономарева, не без участия патриарха. "Парламентская комиссия была создана 6 сентября. Нам надлежало изучить причины и обстоятельства путча и затем предложить соответствующие рекомендации касательно изменения законодательства Российской Федерации, ее силовых структур и некоторых государственных ведомств — чтобы события августа 1991 года не могли бы никогда больше повториться. Это была наша главная цель. Мы достигли ее работой в архивах КГБ и оглаской его оперативных документов. В частности, мы нашли доклады четвертого отдела Пятого Управления — того самого отдела, что занимался церковными делами. По нашему мнению, эти документы были составлены в довольно беспечной манере, что сделало задачу расшифровки имен агентов особенно сложной. Встал вопрос: нужно ли называть некоторых из них? Я думаю, что если мы честно и открыто скажем, что такие-то и такие-то люди должны быть удалены с государственных должностей, занимаемых ими благодаря их связям с КГБ, это будет правильно понято нашим обществом. Я настаиваю, чтобы это касалось лишь самого узкого круга бывших агентов, следовательно, не всех их. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Конечно, все, что я сказал, касается руководства Церкви. Я хотел бы добавить, что, как мне кажется, именно обнародование некоторых имен послужило причиной роспуска комиссии. Мы знаем, что председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов встречался с патриархом Алексием II и главой нашей разведки Е. Примаковым (который в 1996 г. стал министром иностранных дел РФ). Я думаю, что оба эти человека настояли на прекращении деятельности комиссии..." (75)
Фен Монтень проливает дополнительный свет на эти события: "Согласно церковным диссидентам и законодателям, близко знакомым с архивами КГБ, "Дроздов" — это не кто иной как Алексий II, патриарх Московский и всея Руси... Горстка русских журналистов публично идентифицировала членов управляющего церковью синода в качестве агентов КГБ. Но Алексия II не затронули. Члены парламентской комиссии сказали патриарху, что они не станут называть его имени как агента, если он начнет очищать церковь изнутри и признает всю глубину сотрудничества церкви и КГБ. "Нам приходилось молчать, потому что мы хотели дать патриарху шанс", — сказал Александр Нежный, журналист, сказавший, что сопоставление архивов с церковными бюллетенями убедило его в том, что Алексий II и в самом деле — "Дроздов"..." (76)
Разоблачения, сделанные парламентской комиссией, произвели кратковременную панику в сердцах ведущих патриархийных священников. Так, в дискуссии за круглым столом в редакции журнала "Столица" 19 февраля 1992 г. игумен Иоанн (Экономцев) сказал: "Как по своему личному убеждению, так и в качестве официального представителя Московской патриархии я должен заметить, что в настоящее время Московская патриархия никоим образом не защищает сергианский курс" (77). Тем не менее, остается подозрение, что это признание, не сопровождавшееся никаким публичным покаянием со стороны патриарха, было лишь маскировкой того же сергианства в другое обличье, ведь политический ветер дул теперь в сторону демократов.
Это подозрение подтвердилось во время обсуждения данного вопроса на соборе Московской патриархии в апреле 1992 г. Ибо расследование обвинений в сотрудничестве с КГБ было поручено архиереям, недавно рукоположенным их коллегами-КГБшниками!
И конечно же, никакого расследования проведено не было, как не было и ничего подобного хотя бы временной отставке патриарха Румынского Феоктиста по причине его сотрудничества с румынской Секуритате.
Затем, в июне 1992 г., патриарх назвал сергиевскую декларацию "достойной попыткой" избежать репрессий, целью которой было "продолжить процесс нормализации отношений между Церковью и государством, начатый Святейшим патриархом Тихоном. К сожалению, она не принесла желаемых результатов..." (78)
Также в более недавнее время патриарх говорил: "Я не отвергаю ее (декларацию — В. М.), ибо невозможно отвергать свою историю... Я думаю, что в нынешнем году мы [Московская патриархия] смогли выйти из-под тривиальной (sic!) опеки государства и, стало быть, имеем моральное право утверждать, что Декларация митрополита Сергия — это факт, принадлежащий к прошлому, и мы более не руководствуемся ею. В то же самое время, однако, это не означает, что мы против правительства..." (79)
Ибо, конечно же, патриарх Алексий никогда не против находящегося сегодня у власти правительства, несмотря ни на какие его преступления. Слегка пожурить — вот самое большее, что может этот "миролюбивейший" из патриархов, который не может выносить и тени насилия и безнравственности, если, конечно, это не безнравственность, допускаемая его собственным духовенством, а насилие направлено не против нерожденных младенцев (80) или врагов демократии, или Русской Зарубежной Церкви, членов которой патриарх, действуя в согласии с местными гражданскими властями, унижает, оскорбляет и лишает возможности пользоваться открытыми храмами (81) ...
Лучше всего, пожалуй, иллюстрирует неисправимое сергианство патриарха один недавний случай. Как известно, восстановление храма Христа Спасителя в Москве стало возможным благодаря огромным дотациям со стороны мэра города Юрия Лужкова. Вероятное криминальное происхождение этих денег и тот факт, что их было бы гораздо лучше потратить на другие объекты, не умалили решимости патриарха начать постройку этого "храма новых русских". И вдобавок ко всему этому, сам мэр Лужков был крещен патриархом. Воистину радостное событие! Но кажется, что, спеша привести существующие власти в согласие с Церковью (впрочем, не купили ли себе эти самые власти при помощи этого трюка значительную долю голосов верующих?), патриарх забыл выяснить, верует ли Лужков во Христа! Ибо, когда уже после того новокрещенному задали этот вопрос, он ответил, что в Бога не верит и менять свой образ жизни в соответствии с христианскими нормами не собирается!..
59) См.: V. MOSS, The Free Russian Orthodox Church // Report on the USSR. № 44 (November 1, 1991).
60) См. результаты голосования, приведенные в: Л. БИЗОВ, С. ФИЛАТОВ, Религия и политика в современном общественном сознании советского народа // Религия и демократия... (1993) 41–42.
61) Правда (17 июля 1990).
62) Цит. по: Keston News Service. № 369 (February 21, 1991) 6.
63) Цит. по: Keston News Service. № 376 (May 30, 1991) 5.
64) См.: ANTIC, Patriarch Aleksii II: a political portrait // Report on the USSR. Vol. 5, № 45 (November 8, 1991) 17.
65) Цит. по: Епископ ГРИГОРИЙ (ГРАББЕ). Догматизация сергианства // Православная Русь. № 17 (1446) (1991) 5.
66) ГРАББЕ, Догматизация сергианства… 5.
67) Цит. по: А. КРАСИКОВ, Третий Рим и большевики (без грифа "совершенно секретно") // Религия и права человека (М.: Наука, 1996) 198.
68) Иеромонах ТИХОН (КОЗУШИН), Личное сообщение; Н. БАБИСЯН, Священники на баррикадах // Христианские новости. № 38 (22 августа 1991) 21.
69) J. ELLIS, The Russian Church: hopes and fears // Church Times (September 13, 1991).
70) Он сказал, что Церковь не поддержала путч (хотя есть очевидные свидетельства, что его поддержали митр. Филарет Киевский и Питирим Волоколамский), а "приняла сторону закона и свободы". См.: Report on the USSR. Vol. 3, № 36 (September 6, 1991) 82.
71) Дальнейшие подробности открытий парламентской комиссии см.: Прямой путь. № 1–2 (Январь 1992) 1; № 3 (Февраль 1992) 1; специальный выпуск (Февраль 1992); НЕЖНЫЙ, Третье имя... I. WALKER, C. STERN, Holy Agents of the KGB // The Mail on Sunday (March 29, 1992); J. DUNLOP, KGB Subversion of Russian Orthodox Church // RFE/RL Research Report. Vol. 1, № 12 (March 20, 1992) 51–53; Протодиакон ГЕРМАН ИВАНОВ-ТРИНАДЦАТЫЙ, А не начало ли это конца? // Православная Русь.
№ 9 (1462) (1992) 6–9; Н. А., Не бо врагом Твоим тайну повем... 16–22; Священник ВИКТОР ПОТАПОВ, Молчанием предается Бог (М.: Исихия, 1992) 36–39; J. HARMS, The Gospel according to Marx // Reader’s Digest (February 1993) 59–63; C. ANDREW, V. MITROKHIN, The Mitrokhin Archive: the KGB in Europe and the West (London—New York: Allen Lane, The Penguin Press, 1999) 634–666.72) М. ПОЗДНЯЕВ, Архиепископ Хризостом: Я сотрудничал с КГБ... но не был стукачом // Русская мысль. № 3926 (24 апреля 1992). Перевод на англ. см.: Religion, State and Society. Vol. 21, № 3, 4 (1993) 345–350.
73) Интервью газете "Смена". Цит. по: Православная Русь. № 5 (1554) (1996). Руководителями этой делегации были митрополит Никодим Ленинградский, бывший, как теперь доказано, агентом КГБ по кличке "Святослав", и митрополит Сурожский Антоний (Блюм).
74) B. CLARK, An Empire’s New Clothes (London: Vintage, 1995) 112.
75) Р. WALTERS, The Defrocking of Fr. Gleb Yakunin // Religion, State and Society. Vol. 22, № 3 (1994) 308–309; ANDREW, MITROKHIN, The Mitrokhin Archive... 660–661.
76) Цит. по: The Church of the KGB // Living Orthodoxy. Vol. XIV, № 2 (March–April 1992) 22–23.
77) E. ПОЛЯКОВ, Хроника церковной жизни (Самиздат) 3.
78) Независимая газета (10 июня 1992).
79) Голос. № 33. 11.
80) Что касается убийства нерожденных младенцев, то патриарх даже покровительствует этому делу. Так, по свидетельству бюллетеня Russia Reform Monitor (№ 584, 1999 г.), издающегося Американским советом по внешней политике в Вашингтоне и освещающего политическую и экономическую ситуацию в России, патриарх Алексий покровительствует некоей Гульназ Сотниковой (которая даже появляется нарочито рядом с ним на официальных приемах, например, на Рождественском приеме в 1999 г.), учредив для нее особый Фонд примирения и согласия, полностью освобожденный от налогов. По сведениям Russia Reform Monitor, Сотникова является неофициальным президентом компании "Вертекс Аэро" и владельцем компании "Вертекс", основная деятельность которой связана с гинекологией и косметологией, в том числе с абортами и эмбриональным бизнесом (т. е. использованием органов нерожденных младенцев в возрасте от 18 до 20 недель). Russia Reform Monitor приводит следующие слова одного политического обозревателя: "Российское правительство безусловно запретило бы подобную деятельность, если бы здесь не была замешана Сотникова. В любом случае, печальной аномалией кажется тот факт, что женщина, которую благословляет и поддерживает патриарх, делает деньги на торговле эмбрионами". См.: Вертоградъ-Информ. № 2 (47) (1999) 44–45; № 6 (51) (1999) 35. — Прим. ред.
81) Например, когда во Владивостоке пьяная толпа захватывала часовню св. Александра Невского, принадлежавшую РПЦЗ, а иеродиакон Сергий (МП) угрожал убить всякого, кто покусится на его "собственность", эти действия были оправдываемы на основании послушания патриарху Алексию (см.: Православная Русь. № 6 (1555) (15/28 марта 1996) 13).
РПЦЗ обвиняет: 2. Новомученики
Ободренный тем, что общественное мнение простило ему сергианство, патриарх почувствовал в себе силу коснуться второго вопроса, отделявшего патриархию от Русской Зарубежной и Катакомбной Церквей, — вопроса о новомучениках российских, которых патриархия в течение столь многих лет упорно именовала "политическими преступниками" и кровь которых лежала и лежит тяжким грузом на ее совести.
Главную проблему для патриархии здесь представляют, с одной стороны, Царственные мученики, а с другой — мученики Катакомбной Церкви, отвергавшие митрополита Сергия. Нецарственные мученики, пострадавшие до раскола с Катакомбной Церковью, могли быть "безопасно" канонизированы. Так, в 1989 году был канонизирован патриарх Тихон, а в 1992 году были канонизированы трое других мучеников; была также назначена комиссия по расследованию убийства Царской Семьи.
Однако, МП так и не составила своего мнения по вопросу, был ли Царь истинным мучеником или нет; то одна, то другая причина выставлялись патриархом, митрополитом Ювеналием и другими на протяжении последующих лет (82). Трудно было добиться покаяния в цареубийстве от тех, кто еще несколько лет назад ратовал за "возвращение к ленинским нормам" в отношениях между Церковью и государством. Правда, в июле 1993 г. синод МП призвал свою паству покаяться в грехе цареубийства. Но поскольку этот призыв не сопровождался публичным покаянием самих иерархов, которые на протяжении десятилетий принимали советскую интерпретацию событий, согласно которой Царь был справедливо убит за свое сопротивление прогрессивному советскому строю, то он вызвал вполне объяснимый скептицизм. Так, протоиерей Лев Лебедев назвал его "лицемерием, жестом, позой, пустой фразой, за которой не стоит ничего реального..." (83)
В то же время кажется, что патриархия в конце концов все-таки канонизирует Царственных Мучеников, хотя и неохотно и безотносительно к своим подлинным намерениям. Еще три года тому назад началась работа по постройке храма Новомучеников Российских на месте Ипатьевского дома, где была расстреляна Царская Семья. И в оффициальном патриархийном календаре за 1996 г. тропарь новомученикам был напечатан с упоминанием "царственных страстотерпцев" (84).
Но настоящим тестом на политическую подоплеку действий патриархии послужит вопрос о канонизации мучеников Катакомбной Церкви, таких как митрополиты Иосиф Петроградский, Кирилл Казанский и многие другие, отвергавших сергианскую МП. Кажется невероятным, чтобы патриархия могла продолжать почитать Сергия и одновременно его главных оппонентов, хотя недавние патриархийные публикации близко подходят именно к этому (85). Однако, если МП откажется канонизировать катакомбных мучеников, она окажется беззащитной пред лицом обвинений в том, что она на стороне их гонителей. Если же она канонизирует их, то тем самым она признает моральное право Истинной Церкви, отделившейся от митрополита Сергия, на духовное руководство народом. Так что, в любом случае, это пойдет на пользу Истинной Церкви.
Патриархия может решить прославить некоторых катакомбных мучеников и некоторых сергиан, тем самым тонко принижая подвиг Катакомбной Церкви (86). Так, о. Олег Орешкин пишет: "Я думаю, что часть прославленных будет из сергиан для того, чтобы вводить верующих в заблуждение: вот, видите, — святой, мученик, во Царствии Небесном, а декларацию митрополита Сергия признавал; и вы смиряйтесь с нею и с ее плодами. Это будет сделано не для того, чтобы прославить мученичество Христа ради, а чтобы утвердить сергианскую политику" (87).
Патриарх, по-видимому, нащупывает путь к такого рода тактическим маневрам, ибо в интервью, данном в июне 1992 г., он сказал: "Канонизация новомучеников совершается независимо от "карловчан"; кроме того, если Зарубежная Церковь ограничивает круг новомучеников теми, кто пострадал до 1927 года, то мы прославляем всех достойных исповедников веры" (88). Это, конечно же, сознательная ложь: именно Зарубежная Церковь прославила исповедников до и после 1927 г., тогда как патриархия продолжает считать их политическими преступниками (89)! То, что делает патриарх, — это, по-видимому, подготовка пути для канонизации некоторых сергианских "мучеников", притворяясь при этом, что никто из мучеников периода после 1927 г. еще не канонизирован.
Беспринципность патриарха в этом вопросе хорошо выразил о. Петр Перекрестов: "Во вступлении к одной статье (В катакомбах // Совершенно секретно. № 7, 1991) патриарх Алексий написал следующее: "Я верю, что наши мученики и исповедники, безотносительно к тому, следовали ли они за митрополитом Сергием или не соглашались с его позицией, вместе молятся за нас". В то же самое время в еженедельнике "Неделя", № 2, I/92, тот же самый патриарх Алексий заявляет, что Русская Зарубежная Церковь — это раскольническая церковь, и прибавляет: "Равно неканонична и так называемая ‘Катакомбная Церковь’. Другими словами, он признает мучеников Катакомбной Церкви, многие из которых были преданы безбожным властям церковной организацией митрополита Сергия... и в то же самое время заявляет, что эти мученики — раскольники и неканоничные!" (90)
Ибо, в конце концов, как подчеркивает о. Петр, для Московской патриархии все дело не в истине и лжи, святости или нечестии, а во власти: "Для них не важно, занимается ли священник теневым бизнесом или чисто церковной деятельностью; демократ ли он или монархист; экуменист ли или зилот; хочет ли он служить всенощую за шесть часов или за один; служит ли священник панихиду по убиенным защитникам Белого дома или молебен о сторонниках Ельцина; хочет ли священник крестить погружением или окроплением; служит ли он в катакомбах или открыто; почитает ли он Царственных Мучеников или нет; служит ли он по новому или по православному календарю — это поистине все равно. Главное — поминать патриарха Алексия. Пусть Зарубежная Церковь сохранит свою автономию, пусть она даже высказывается, выражается как прежде, но только при одном условии: поминать патриарха Алексия. Это форма папизма: пусть священники будут женаты, пусть служат по восточному обряду — это безразлично, важно, чтобы они поминали папу Римского" (91).
82) Царственные мученики были наконец канонизированы на архиерейском соборе МП в августе 2000 года в чине "страстотерпцев". Впрочем, это не более чем очередная уловка иерархов МП — "успокоить" народ канонизацией Новомучеников и Царской Семьи, а между тем спокойно продолжать свой еретический курс. Анализ деяний этого "юбилейного" собора см.: Вертоградъ-Информ. № 9 (66) (2000) — Прим. ред.
83) Протоиерей ЛЕВ ЛЕБЕДЕВ, Цель одна: ответить любовью на любовь // Русский пастырь II (1994) 46.
84) Tакое упоминание может быть отнесено и к канонизированным ранее в МП преподобномученице Великой княгине Елисавете (сестре Императрицы) и пострадавшим с ней князьям. — Прим. ред.
85) См.: ГУБОНИН, Акты... 808–810.
86) Что она уже и начала делать, прославив во святых архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого), который сам о себе говорил, что если бы он не стал священником, то стал бы коммунистом, — т. е. идеология компартии не противоречила его взглядам.
87) Иерей Олег отвечает на вопросы редакции... 7.
88) Независимая газета (10 июня 1992).
89) См.: Л. КЕЛЛЕР, Блуждания патриарха Московского // Православная Русь. № 20 (1473) (1992) 5.
90) P. PEREKRESTOV, Why now? // Orthodox Life. Vol. 44, no 6 (November–December 1994) 44. Остается вопросом, угодно ли Богу канонизация патриархией даже истинных мучеников? Так, когда пятьдесят патриархийных архиереев открыли мощи патриарха Тихона в Донском монастыре 5 апреля 1992 г., очевидцы говорили, что "было возможно узнать лицо патриарха Тихона по причине его нетления, и его мантия и митра также сохранились совершенно нетленными. Свидетели также говорят о прекрасном благоухании и необычном чувстве благоговейного мира в этот момент, но затем, как подтверждают некоторые из патриархийных клириков, от контакта с воздухом мощи распались, или — как замечают катакомбные христиане — мощи не дались в руки Московской патриархии. Тогда они погрузили их в гипс — нечестивое деяние с православной точки зрения..." (Е. ПОЛЯКОВ, Личное сообщение (5 апреля 1992)).
91) PEREKRESTOV, Why now?... 43.
Прим. ред.: МП на своем "юбилейном" архиерейском соборе 2000 года наконец прославила собор новомучеников российских, в который, однако, не включила некоторых действительных исповедников, зато включила весьма многих сергиан. Подробнее см.: Т. СЕНИНА, "И вы исполните меру отцов ваших..." // Вертоградъ-Информ. № 9–10 (66–67) (2000) 27–41.
РПЦЗ обвиняет: 3. Экуменизм
РПЦЗ справедливо обвиняет патриархию во все-ереси экуменизма. В 1983 г. патриархийное духовенство принимало участие в VI Генеральной ассамблее ВСЦ в Ванкувере, которая началась с языческого обряда местных индейцев и в которой участвовали иудеи и мусульмане. В 1986 г. митрополит Киевский Филарет участвовал в молитве за мiр в Ассизи (Италия) вместе с папой Римским, архиепископом Кентерберийским, далай-ламой и североамериканскими змеепоклонниками. Архиепископ Кирилл Смоленский (92), глава Отдела внешних церковных сношений, определенно отказался последовать примеру патриарха Иерусалимского, ушедшего из экуменического движения в 1989 г., и устранился от критики патриарха Парфения Александрийского, который признает Магомета за апостола Божия (93). А на VII Генеральной Ассамблее ВСЦ в Канберре в 1991 г., на которой язычники-аборигены пригласили участников пройти сквозь "очистительный дым", объединяющий, якобы, духовность аборигенов и христиан (!), он сказал: "ВСЦ — это наш общий дом, и мы хотим, чтобы он стал колыбелью Единой Церкви" (94).
Патриарх Алексий ревностно содействовал нехристианскому межрелигиозному экуменизму. Так, он писал "Преосвященнейшему" хамбо-ламе Гаадану, председателю Азиатской буддийской мирной конференции: "Я желаю Вам мира, счастья и успехов в Вашей религиозной и социальной деятельности" (95), — как будто православный христианин может желать безбожному буддисту успеха на религиозном поприще!
Но особенное негодование вызвало отношение патриарха Алексия к иудеям. В августе 1991 г. патриарх стоял рядом с раввином во время пения каддоша — заупокойной еврейской молитвы — по убитому иудею, хотя, как признавал отец мальчика, они ни разу не слышали каддоша и не бывали внутри синагоги (96). Но еще серьезнее было обращение патриарха к нью-йоркским раввинам в ноябре 1991 г., которое начиналось словами: "Дорогие братья, шалом вам во имя Бога любви и мира! ... Мы все — братья, ибо мы все — дети Ветхого Завета на горе Синай, который, как мы, христиане, веруем, был обновлен Христом. ...Ваш закон — это наш закон, ваши пророки — наши пророки" (97).
В феврале 1992 г. председатель Союза Православных братств Сергей Поляков заявил, что речь патриарха была "чисто еретической". А представитель Тверской епархии МП сообщил, что "почти 60 % епархиального духовенства" отказались поминать патриарха за богослужением (98). Одно время казалось, что речь патриарха "ваши пророки — наши пророки" должна была вызвать протест, подобный по силе тому, который вызвал митрополит Сергий своей декларацией "ваши радости — наши радости" (99).
Важным этапом участия Православных церквей в экуменическом движении стало Шамбезийское соглашение между экуменическими православными и еретиками-монофизитами в 1990 г., когда монофизиты согласились дать "положительную оценку" четырем последним Вселенским Соборам и принимавшим в них участие Отцам (хотя и без оффициального их принятия) и отменить анафемы против них; тогда как православные согласились снять анафемы со всех монофизитских соборов и отцов, включая знаменитых ересиархов Диоскора, Тимофея и Севира. Так обе "семьи церквей" (новое выражение, неизвестное православной экклесиологии) согласились, что "анафемы и осуждения прошлого, которые ныне разделяют нас, должны быть сняты Церквами, чтобы последнее препятствие к нашему полному единению и общению было устранено благодатью и силой Божией" (100). Но это означало, что многие сотни Святых Отцов, налагавших эти анафемы и осуждения, были неправы!..
Конечно, поместные Православные церкви (за исключением Иерусалимского патриархата) уже имплицитно отвергли Соборы и Отцов посредством своего общения в молитвах и таинствах со всякого рода еретиками и даже язычниками, самым разительным примером чего была, пожалуй, Генеральная ассамблея ВСЦ в Канберре в 1991г. Тем не менее, сказать во всеуслышание, что Вселенские Соборы были неправы, что монофизитов не следовало осуждать, что они были православными в течение всех этих веков, несмотря на то, что Святые Отцы и все святые Православной Церкви считали их еретиками, — это, несомненно, новая и важная фаза. Это не просто несоответствие образцам Вселенских Соборов — это отказ от самих этих образцов.
РПЦЗ и греческие старостильники незамедлительно осудили Шамбезийское соглашение (101). Тем не менее, в 1992 г. Антиохийская патриархия вошла в полное оффициальное общение с монофизитами [из Сиро-яковитской церкви. — Ред.]. Есть все признаки того, что Московская патриархия собирается пойти по тому же пути.
Объединение православных с монофизитами шло параллельно с шагами к объединению с римокатоликами. По некоторым данным можно было предположить, что эти три древнейшие христианские общности скоординировали свои экуменические сношения с целью добиться к 2000 году полного единства. Сразу же после своего восшествия на патриарший престол Алексий II занял более примиренческую позицию по отношению к западно-украинским униатам; и хотя он и его старейшие архиереи часто протестовали против католического прозелитизма в России (102), знаменательно, что патриарх решительно противостал призыву патриарха Иерусалимского Диодора в марте 1992 г. прекратить всякий диалог между православными и Ватиканом. В январе 1992 г.
патриархия и Ватикан благословили создание Экуменического центра в Москве, целью которого было "посредством взаимополезных связей создавать единое Тело Христово" (103). А в июле 1993 г. последовало признание римокaтоликов в качестве "церкви-сестры" в полном смысле этого слова в итоге "Богословского диалога", имевшего место в Баламанде (Ливан) (104).
К этому времени возникло новое "диссидентское" движение, направленное на сей раз против экуменизма и модернизма, и в течение, приблизительно, двух лет внутри Московской патриархии существовало даже движение "непоминающих" (105). Затем, во время патриархийного собора в декабре 1994 г., либералы взяли реванш: членство МП во Всемiрном совете церквей было недвусмысленно одобрено, и началась "чистка" антиэкуменически настроенных братств (106). Вскоре за этим в 1995 г. последовала также смерть единственного открыто антиэкуменически настроенного иерарха МП митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева).
Однако, в декабре 1995 г. группа духовенства Московской епархии числом около пятидесяти человек направила открытое письмо патриарху с осуждением "крипто-католического" учения и действий некоторых модернистских столичных священников и мiрян. Патриарх откликнулся еще одним сожалением о католическом прозелитизме в России и Белоруссии и, в частности, об использовании римокатоликами гуманитарной помощи для прикрытия своих миссионерских целей (107). Тем не менее, было весьма маловероятно, что патриарх добровольно откажется от своей примиренческой политики по отношению к католикам, особенно в виду того факта, что католическая организация "Помощь Церкви в беде" предложила, по благословению папы Римского, выдавать каждому священнику Русской церкви ежегодное пособие в размере тысячи долларов (108). Возможно, единственной силой, которая могла бы заставить патриарха изменить курс, сейчас может быть лишь переход власти в руки националистов, антизападнически настроенных сил. Ибо Алексий II, будучи политической креатурой, никогда не занимал действительно независимой позиции по отношению к государству...
92) Ныне — митрополит Смоленский и Калининградский. — Прим. ред.
93) См.: Время действовать // Московский церковный вестник. № 17 (Декабрь 1989) 3; ‘Orthodoxos Tupos 854 (‘Ochtobrios 6, 1989); La Lumiere de Thabor 25 (Paris, 1990) 121–123.
94) См.: Л. ПЕРЕПЕЛКИНА, Экуменизм — путь, ведущий в погибель (С.-Петербург, 1992); Christian News (April 1991) (перепечатано в: Ecumenism down under // Orthodox Christian Witness. Vol. XXIV, № 45 (1149) (August 5/18, 1991) 3); Keston News Service. № 370 (March 7, 1991) 2.
95) Журнал Московской патриархии. № 2 (1991). Перевод на англ. в: Orthodox Life. Vol. 41, № 6 (November–December 1991) 40.
96) См.: CLARK, An Empire’s New Clothes... 87.
97) См.: А. С. ШМАКОВ, Речь патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка и ересь жидовствующих (Нью-Йорк, 1993).
98) См.: Прямой путь (Февраль 1992) 5; Е. ПОЛЯКОВ, Хроника церковной жизни в январе–феврале 1992 года (Самиздат) 2.
99) Однако, время показало, что никакого массового исхода верующих и духовенства из МП из-за речи патриарха не произошло. На заседании Синода МП патриарх получил "взбучку" от собратьев-архиереев, после чего заявил, что речь его была необдуманным поступком; такое непубличное "покаяние" многими было сочтено достаточным. Например, представитель "консервативного" крыла МП ныне покойный митр. С.-Петербургский Иоанн (Снычев) так и говорил своим духовным чадам: патриарх покаялся и больше так делать не будет... — Прим. ред.
100) Полный текст Шамбезийского, а также Баламандского соглашения и комментарий к ним см.: Пагубное единомыслие. Унии: история и современность (Санкт-Петербург, 1996) (О духовном рассуждении, 2). Еретики-монофизиты именуются в Шамбезийских документах "Ориентальными Православными". — Прим. ред.
101) См.: Mitropolites Kalliopios (Giannakoylopoylos) Pentapoleos, Prodosia tes ‘Orthodoxias (Peiraieys, 1991); ‘O Pharos tes ‘Orthodoxias 66 (Ochtobrios, 1991) 120; Monk ISAAC, Commentary on the latest recommendations of the joint Commission for theological dialogue between the Orthodox and Oriental Orthodox Churche // Orthodox Life. Vol. 42, № 3 (May–June 1991); Dossier sur les Accords de Chambesy entre Monophysites et Orthodoxes // La Lumiere dе Thabor 31 (1991).
102) Так, в ноябре 1991 г., патриарх, будучи в Лондоне, сказал в связи с умножением римокатолических епархий в бывшем Советском Союзе, что Ватикан нарушил некоторые антипрозелитические соглашения, и что паства из не более чем трехсот католиков в Новосибирске не оправдывает создание там епархии. См.: O. ANTIC, New structure for the Catholic Church in the USSR // Report on the USSR. Vol. 3, № 21 (May 24, 1991).
103 См.: Церковная жизнь. № 3–4 (Май–Август 1992) 6–7.104) См.: Letter to the Patriarch of Constantinopole from the Sacred Commumity of Mount Athos // Orthodox Life. № 4 (July–August 1994) 26–39.
105) См.: Священник ТИМОФЕЙ АЛФЕРОВ, Некоторые уроки движения "непоминающих" // Русский пастырь. № 19 (1994) 102–104.
106) См.: А. СОЛДАТОВ, Обновление или обновленчество? // Православная Русь. № 20 (1521) (1994) 6–9; В. Н. ОСИПОВ, Православное сердце на ветру // Православная Русь. № 2 (1527) (1995) 14–15; Service Orthodoxe du Presse 194 (Janvier 1995) 7–10.
107) См.: Service Orthodoxe du Presse 204 (Janvier 1996) 13.
108) См.: Vatican Diary // Orthodox Christian Witness (January 2/15, 1995) 7–8.
РПЦЗ и Катакомбная Церковь
Хотя нападки РПЦЗ на Московскую патриархию были принципиальными и сильными, они не принесли ожидаемого плода в виде перехода верующих из патриархии в Истинную Церковь.
Причин этому много. Главная из них, несомненно, состоит в недостатке глубокого покаяния в русском народе, который, хотя и отверг в целом и главном свое коммунистическое прошлое, остался, тем не менее, как бы парализованным, лояльным к безнадежно себя скомпрометировавшим структурам и правителям. Как точно выразились об этом иерархи РПЦЗ в своем послании в октябре 1991 г.: "Если результаты чернобыльской катастрофы все еще дают себя знать в телах детей окрестных областей, то духовная катастрофа всей России будет оказывать свое действие в течение гораздо большего времени. Как чернобыльская радиация будет многие годы продолжать уносить жизни детей нашей земли своим зловещим невидимым пламенем, ясно, что и последствия духовной катастрофы не скоро отойдут от нас" (109).
Однако, и сама иерархия РПЦЗ не свободна от "чернобыльских" недугов, как это стало явным для многих, живущих в России, и как было очевидно уже на протяжении десятилетий живущим за ее пределами. В частности, были затяжные последствия "диссидентской горячки" семидесятых, о которой было сказано выше, такие как тенденция считать Московскую патриархию "Матерью-Церковью" русского Православия, в лоно которой, как говорят многие, РПЦЗ должна теперь вернуться ввиду падения коммунизма. Трагический пример такого мышления был явлен в лице Великого Князя Владимiра Кирилловича, наследника династии Романовых, перешедшего из РПЦЗ в патриархию, целовавшего в ноябре 1991 г. крест в руке патриарха Алексия за службой в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга и отпетого спустя несколько месяцев тем же патриархом в том же соборе (110).
Другой причиной было то, что не состоялось объединение с рассеянным остатком Катакомбной Церкви. Действительно, грубая тактика РПЦЗ в первые месяцы после ее возвращения в Россию вызвала раскол с некоторыми ветвями Катакомбной Церкви, тот "великий разлад", который, согласно пророчеству великого исповедника Катакомбной Церкви архиепископа Антония (Галынского-Михайловского), должен был произойти после крушения советской власти. Непосредственной причиной разлада было то, что в 1982 г. РПЦЗ, как мы уже говорили выше, установила в России, не посоветовавшись с Катакомбной Церковью, параллельную иерархию, рукоположив человека, к которому все ветви Катакомбной Церкви относились с величайшим недоверием, — Лазаря Журбенко (111).
Прежде чем более детально рассмотреть этот раскол, будет полезно вкратце коснуться состояния Катакомбной Церкви в ее различных ветвях.
I. Тихоновцы
Эти катакомбники называют себя так потому, что их отец-основатель епископ Серафим (Поздеев, † 1971) был тайно рукоположен самим патриархом Тихоном незадолго до смерти Святителя. Эта ветвь получила распространение, главным образом, благодаря героическим усилиям схимитрополита Геннадия (Секача) (112). Однако, после смерти последнего в 1987 г. ветвь претерпела несколько расколов, самым значительным из которых был раскол проживавшего в Москве епископа Исаакия, который в 1991 г. был лишен сана четырьмя архиереями (113). Следующий удар этой ветви был нанесен постановлением РПЦЗ от августа 1990 года, подписанным лишь епископом Иларионом Манхеттенским, в котором хиротонии епископа Серафима и митрополита Геннадия (оба они были, по свидетельствам, чудотворцами) объявлялись неканоничными, главным образом на том основании, что они не могут быть подтверждены действительными ставленническими граматами и поэтому должны быть отвергнуты на основании 33-го Апостольского правила. Поскольку все ныне живущие архиереи и большинство священников Катакомбной Церкви получили свои рукоположения от одного из этих двух епископов (некоторые же ветви Катакомбной Церкви не имели епископов вовсе), этот акт, по сути, был равносилен заявлению, что Катакомбная Церковь не является канонической Церковью и что единственная каноническая церковная организация в России есть та, которая возглавляется епископом Лазарем, которого все ветви Катакомбной Церкви считали агентом КГБ (114)! Это настроило Тихоновцев резко против РПЦЗ, хотя из всех ветвей Катакомбной Церкви они в богословском отношении стояли к ней ближе всего. Есть сведения, что впоследствии РПЦЗ смягчила свое отношение к Тихоновцам и что митрополит Виталий предложил соединиться с ними через простое сослужение; но ошибка уже была сделана, и по сей день между этим двумя Церквами нет никакого общения.
В настоящее время у этой ветви есть три архиерея, действующие вполне открыто — схимитрополит Феодосий на Северном Кавказе, митрополит Епифаний в Белоруссии и архиепископ Василий в Закарпатье. Кроме того, есть еще три архиерея, живущие в условиях полной секретности, о которых чего-то определенного известно мало: Моисей (живет в Москве), Варсонофий и Досифей. Другие ветви Катакомбной Церкви обвиняли Тихоновцев в чрезмерной близости к Московской патриархии, но митрополит Епифаний заявил, что его ветвь с патриархией не имеет никакого общения (115).
II. Галынцы
Называются так по имени своего отца-основателя архиепископа Антония (Галынского-Михайловского, † 1976). Эта ветвь, состоявшая из четырнадцати иеромонахов и их паствы, была, как мы сказали, принята под омофор митрополита Филарета Нью-Йоркского в 1977 г., после смерти архиепископа Антония (116). Некоторые из этих иеромонахов впоследствии, в 80-х годах, присоединились к Тихоновцам, тогда как остальные по сей день остаются сами по себе, без архиерея. Указ РПЦЗ от августа 1990 г. обвиняет в неканоничности и архиепископа Антония, что настроило всех Галынцев против РПЦЗ. Указ этот представляется особенно странным ввиду того, что митрополит Филарет знал и уважал архиепископа Антония и принял его осиротевшую паству под свой омофор. Это можно объяснить лишь мстительностью Лазаря Журбенко, который трижды обращался к архиепископу Антонию с просьбой о рукоположении и трижды получил отказ. Галынцы, по-видимому, не имеют четкой структуры или администрации. По меньшей мере об одном из их священников известно, что он беспаспортник; другой, вместе со своей в большинстве беспаспортной паствой, перешел под омофор архиепископа Валентина Суздальского.
III. Беспаспортники
Называются так из-за своего отказа брать советские паспорта. Эта ветвь распространена, главным образом, в восточной России и Сибири. После смерти их последнего епископа, Феодосия (Бахметьева, † 1986) (117), часть беспаспортников избрала о. Гурия (Павлова) своим кандидатом в епископы. Весной 1990 г. о. Гурий отправился за хиротонией в Синод РПЦЗ в Нью-Йорк (для чего, естественно, пошел на компромисс и взял паспорт). Однако, когда он узнал, что в его хиротонии должен был участвовать епископ Лазарь (Журбенко), то категорически отказался от хиротонии и вернулся в Россию. Дело в том, что еп. Лазарь причинил особенный вред беспаспортникам, оклеветав епископа Феодосия и побудив всех его священников отойти от него. После некоторых переговоров со старостильным греческим архиепископом Афинским Хризостомом II, о. Гурий обратился к авксентьевцам и в июле 1991 г. был рукоположен в Бостоне во епископа Казанского (118). Он скончался в день Рождества Христова 1995/96 г. (119)
IV. Матфеевцы
В 1978 г. катакомбный схимонах Епифаний (Чернов, † 1994), бывший духовным сыном второго по старшинству иерарха РПЦЗ, архиепископа Феофана Полтавского († 1940), выехал на Запад. Сначала он примкнул в Швейцарии к РПЦЗ, но затем, убедившись, что РПЦЗ отошла от своего прежнего исповедания и была поражена обновленческими настроениями, он переехал в Англию, где присоединился к греческим старостильникам-матфеевцам. Вернувшись в 1990 г. в Россию, он воспринял руководство широкой сетью фактически беспоповских приходов, приведя их под омофор матфеевского митрополита Хризостома Солунского (120). В 1995 г. у матфеевцев произошел раскол, в результате которого архиепископ Андрей Афинский и митрополит Хризостом Солунский оказались в разных станах. Тогда российские матфеевцы перешли под омофор архиепископа Андрея Афинского и окормляются, главным образом, митрополитом Кириком Месогейским. В настоящее время у них четыре священника и два диакона.
V. Хризостомовцы
Хотя и получая просьбы со стороны российских катакомбников, среди прочих от о. Гурия (Павлова), хризостомовцы некоторое время отказывались вмешиваться в дела Российской Церкви. Однако, в сентябре 1994 г. архиепископ Хризостом II рукоположил двух перебежавших от Тихоновцев отцов Василия Редечкина и Игоря Медведева (последний недавно покинул юрисдикцию архиеп. Хризостома), а затем еще нескольких клириков.
Из этого краткого очерка можно видеть, что Катакомбная Церковь не была в цветущем состоянии, когда РПЦЗ открыла свои первые приходы в России в 1990 г. (121) Хотя в катакомбах все еще оставалось много замечательных и чрезвычайно стойких и отважных христиан, но они испытывали недостаток в пастырях, внушающих всеобщее уважение и признание, а во многих областях и вовсе не имели священников. Это может казаться достаточным оправданием попытки РПЦЗ взять в свои руки управление катакомбами; и в самом деле, сделай она это с тактичностью, рассудительностью и любовью, она наверняка была бы с радостью принята подавляющим большинством катакомбных христиан.
Почему же этого не произошло?
Во-первых, следует помнить, что было практически невозможно, чтобы за десятилетия географическ
й изоляции не развились некоторые разности в мiровоззрении между Церковью в России и Церковью за рубежом. Церковь в России, живя в условиях крайней опасности и достаточно реальной угрозы полного уничтожения, была склонна описывать свое положение в апокалиптических выражениях следующим образом: начиная с 1917 г. мы вошли в последний период христианской истории, период Апокалипсиса; Истинная Церковь, как жена, облеченная в солнце, бежала в пустыню, и земля (катакомбы) сокрыла ее; тогда как лже-церковь, Московская патриархия — это блудница, сидящая на красном звере (коммунизме) (ср. Откр., гл. 12, 13, 17). РПЦЗ на своем Всезарубежном Соборе в Белграде в 1938 г. использовала очень сходные выражения для описания ситуации; но в послевоенные годы, когда, с одной стороны, сведения о Катакомбной Церкви стали скуднее, а "советский зверь" стал, по меркам 30-х годов, относительно ласковее, этот эсхатологический акцент стал менее выраженным. Это различие выросло в четкое богословское расхождение, например, в переписке митрополита Виталия с одним беспаспортником в начале 90-х годов (122). Митрополит сравнивал гражданство Советского Союза с гражданством Римской империи во времена апостола Павла, который, действительно, гордился своим римским гражданством и пользовался им для защиты от иудеев. Однако, беспаспортник категорически отверг это сравнение, настаивая, что Советский Союз нужно рассматривать как антихриста, поскольку эта власть, установленная не Богом, а диаволом (Откр. 13:2); что советское гражданство не имеет в себе ничего, чем можно было бы гордиться, но, скорее, влечет (или, по крайней мере, влекло) за собой обязательство соблюдать богоборческие законы, на что христианин никак не может соглашаться. Парадоксально, но позиция беспаспортника здесь ближе не только к анафеме патриарха Тихона на большевиков 1918 года, призывавшей христиан не иметь ничего общего с большевиками и даже убеждавшей христианских жен бросать своих мужей-большевиков, но также и к позиции первого возглавителя РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого), который в 1921 г. призывал к вооруженному
вторжению в Советскую Россию и всеобщему восстанию против советской власти )(123).
Другое различие между Церковью в России и за рубежом заключалось в их отношении ко все-ереси экуменизма. Катакомбные христиане, как и вообще основная масса христиан в СССР, не знали почти ничего об экуменизме и экуменической деятельности Московской патриархии. За одним-единственным исключением, в катакомбной литературе 60–80-х годов, дошедшей на Запад, нет даже упоминания о нем. РПЦЗ же, со своей стороны, все более и более вовлекалась в те годы в борьбу с ним. Начавшись "Скорбными посланиями" митрополита Филарета в 60-х гг., эта борьба достигла своей кульминации в анафематствовании экуменизма в 1983 г.
Не вызывает сомнения, что самая большая польза, доставленная РПЦЗ Катакомбной Церкви и вообще всякого рода верующим в СССР, заключалась в публичной и резкой критике экуменизма, — хотя некоторые иерархи РПЦЗ, такие как архиепископ Антоний Женевский († 1993) и архиепископ Марк Берлинский, своими словами и делами сделали много, чтобы подорвать ее действие. Впервые после 30-х годов Московская патриархия была вынуждена защищать себя, а богословская осведомленность тысяч, если не миллионов русских людей выросла настолько, что сейчас существует уже целое мощное движение против экуменизма среди низшего духовенства и мiрян МП. Более того, борьба против экуменизма усилила наше понимание апокалиптической блудницы, которая не только сидит на красном звере коммунизма, но и прелюбодействует со всеми царями земными, порождая всякого рода доктринальные мерзости экуменизма.
Когда границы между Советским Союзом и Западом открылись, РПЦЗ и Катакомбная Церковь, по логике, должны были встретиться и как бы "объединить капитал", чтобы образовать максимально эффективный и единый фронт против общего врага. РПЦЗ могла представить свои богословские знания и относительно большие материальные возможности, тогда как Катакомбная Церковь — свою существующую сеть общин, свой исповеднический опыт и свое прекрасное знание советских условий и ловушек на пути жизни в царстве антихриста. К сожалению, РПЦЗ решила "дать полный вперед", пытаясь скорее взять верх над Катакомбной Церковью, нежели действовать сообща с ней.
Рукоположение епископа Лазаря было первой роковой ошибкой, последовавшей в результате этой не в меру активной политики.
109) Orthodox Life. Vol. 41, № 6 (November–December 1991) 10.
110) См. статью бывшего духовника Великого Князя: Архиепископ АНТОНИЙ Лос-Анжелосский, Великий Князь Владимiр Кириллович и его последнее посещение СССР // Православный вестник. № 60–61 (1993).
111) Указом № 648/818/2 от 5/18 января 1981 г. будущий еп. Лазарь был принят в качестве клирика в Западно-европейскую епархию РПЦЗ архиепископом Антонием Женевским. Это показывает, что пропатриархийная "диссидентская лихорадка" 1970-х, возглавлявшаяся в значительной мере архиеп. Антонием, принесла свой конкретный плод в виде первого значительного предательства Катакомбной Церкви со стороны РПЦЗ. Эту пагубную тенденцию, начатую архиеп. Антонием, ныне энергично развивает архиепископ Марк Берлинский.
112) О епископах Серафиме и Геннадии см.: Епископ ИОАНН, игумен ИЛИЯ, Тайный схимитрополит..., а также рукописные жития, находящиеся в собственности автора.
113) См.: V. MOSS, The True Orthodox Church of Russia // Religion in Communist Lands (Winter 1991).
114) См.: Справка из канцелярии Архиерейского Синода РПЦЗ № 4/77/133 (2/15. 08.1990); Священник ОЛЕГ, О мире всего мира, благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех Господу помолимся // Православная Русь. № 24 (1453) (1991) 11–12.
115) Митрополит ЕПИФАНИЙ, Личное сообщение (май 1995).
116) Об архиепископе Антонии см. рукописное житие, имеющееся у автора.
117) О епископе Феодосии см. рукописное житие, имеющееся у автора. См. также: ПЕТРОВА, Перестройка Вавилонской башни...
118) Священноначалие РПЦЗ, естественно, не признало законность этой хиротонии. Вот например, как отзывался архиеп. Лазарь (Журбенко) об о. Гурии: "В России злоумышленные люди связались с Бостоном, они почитают нас отступниками... Где и кем рукоположен о. Гурий, точно не ясно, также как и факты о его жизни. ...Архиерейский Собор запретил его в священнослужении и епископский сан за ним не признал. Так что, к сожалению, ныне он — бежавший клирик Российской Церкви" (Владыка Лазарь отвечает на вопросы редакции...). Cудя по этой истории, архиеп. Лазарь просто добивался того, чтобы все российские катакомбники находились в его единоличном подчинении, а нежелающие подчиняться ему были бы признаны раскольниками. — Прим. ред.
119) См.: Воздвижение. № 2 (15) (Февраль 1996); A Biography of archimandrite Gury // The True Vine. Vol. 3, № 3 (1992).
120) В некоторых русских публикациях о. Епифания назвают "схимитрополитом". Однако, автор настоящего труда, хорошо его знавший, не смог найти ни одного свидетельства в подтверждение того, что он имел какой-либо священный сан, и в некрологе, опубликованном после его смерти матфеевцами (Keryx Gnesion ‘Orthodoxon 215 (Noembrios 1995) 310–311), не упоминается об его епископстве.
121) В этой главе не упоминаются чисто еретические группы, называющие себя "катакомбными", такие как т. наз. "Третий завет Матери Божией" (группа была отправлена под запрет Тихоновцами).
122) См.: Митрополит ВИТАЛИЙ, Ответ беспаспортному // Православный вестник (Февраль–Март 1990); ПЕТРОВА, Перестройка Вавилонской башни...
123) Примерно такими же были и позиции двух последующих Первоиерархов РПЦЗ. Митрополит Анастасий (Грибановский) завещал не иметь с "советской церковью", т. е. МП, никакого, даже бытового общения. Митрополит Филарет (Вознесенский) настолько строго придерживался этого завещания, что даже не стал отвечать на письмо о. Димитрия Дудко и выговаривал тем клирикам РПЦЗ, которые слишком далеко заходили в своих дружеских контактах с патриархийными клириками. См.: Блажен иже не идет на совет нечестивых // Вертоградъ-Информ. № 11 (44) (1998) 27–33. — Прим. ред.
Сербская война
Помимо развития экуменизма и падения коммунизма, больше всего в 90-х гг. занимала внимание православных и вызывала у них страх война в бывшей Югославии. Когда в 1991 г. разразилась война между Сербией и Хорватией, многие увидели в этом повторение 1941 года, когда создание независимой Хорватии повлекло за собой геноцид православных сербов в Хорватии и Боснии. Однако, при наличии определенного сходства, различия между этими двумя ситуациями и этими двумя поколениями — более значительны.
С одной стороны, не подлежит сомнению, что в 1991, как и в 1941 г., папа Римский использовал эту войну для осуществления своих геополитических амбиций за счет православных. Ватикан был первым государством, признавшим Хорватию; сообщалось также, что Католическая церковь сама приобретала оружие и боеприпасы и посылала их хорватам (127); папа же назвал кровавого палача сербов времен II Мiровой войны кардинала Степинаца "несомненно самым выдающимся мучеником в истории Хорватии" (128). Повсеместное разрушение православных храмов является особо веским доказательством того, что силы, ополчившиеся против сербов, и в самом деле вдохновляются от лукавого.
С другой же стороны, невозможно утверждать, как бы ни хотелось это сделать, что сербы претерпевают мученичество за Христа, как неоправданно заявили некоторые истинно-православные.
Обратим внимание на некоторые факты. Во-первых, как подчеркнул православный писатель Джим Форест, "Сербия — это одно из самых секуляризированных обществ в Европе. Антирелигиозная политика Тито была эффективнее сталинской, хрущевской и брежневской. Очень малое число сербов хотя бы крещены (обычно насчитывают пять из ста) и гораздо меньшее число из них участвует в церковной жизни" (129). Если в 1931 г. всего 0.1 % населения Югославии заявили об отсутствии у них религиозной принадлежности, и лишь около 12.5 % — в 1953 г., то в 1987 г. эта цифра составляла 31.6 %. И это явление религиозной индифферентности было особенно сильным именно на сербских территориях (например, в Черногории — 54 %) (130), в то время как один опрос в Боснии в 1985 г. показал число религиозно-верующих 17 % (131).
Эти цифры делают сомнительным часто повторяемое утверждение, что война в бывшей Югославии религиозна по своей сущности. Скорее, как подметил Срдан Врчан, это политический конфликт, окрашенный в религиозные тона лидерами воюющих сторон с целью получить поддержку своих народов (132). Так, по словам декана Сербского Православного богословского факультета в Белграде, этот конфликт — "никоим образом не религиозная война. Какой религиозный вопрос является ее главным мотивом? Никакой. Скорее, это национальная или гражданская война с некоторыми элементами религиозной... Это именно тот случай, когда религиозный компонент поставлен на службу национальному или секулярному" (133).
Во-вторых, отношение Сербской церкви к этому конфликту было в высшей степени двусмысленным. Она критиковала сербское коммунистическое правительство то за то, что оно вовлекло сербский народ в такие страдания, то за то, что оно недостаточно твердо сражается, и даже благословляла деятельность некоторых самых криминальных элементов в сербских вооруженных силах.
Так, православный аналитик Жан-Франсуа Мейер пишет: "Церковь приняла на себя роль хранительницы "сербскости" и сохраняет живейшее сознание этой миссии. Так, она всегда занимала бескомпромиссную позицию в отношении вопроса о Косово и энергично защищает его сохранение как части Сербии. Что же до сербов Хорватии и Боснии-Герцеговины, то раз зверства, совершавшиеся во время II Мiровой войны в зонах, находящихся под контролем Хорватии, были также и антиправославными операциями, то Церковь и не скрывала своего сочувствия к их проблемам и политическим стремлениям. Некоторые сербские православные круги могли одно время думать, что в Милошевиче они нашли политика, разделявшего их главные политические чаяния в этом отношении. Но Церковь не замедлила отстраниться, испытав придирки со стороны его режима. Так, в 1993 г. можно было видеть, как министр по делам религий в Белграде обвинял Церковь в вовлеченности в политику, а некоторых архиереев в желании "настроить народ против правительства", в ответ на что патриархия назвала министра "рабом коммунистической идеологии". По меньшей мере часть окружения президента Милошевича продолжает культивировать антирелигиозное наследие коммунистического режима, начиная с жены самого президента Миры Маркович (экс-президента "Федерации коммунистов — Движения за Югославию", затем ставшей в 1995 г. основательницей новой партии, ОЮЛ — "Объединения югославских левых"), которая сожалеет о влиянии религии в Сербии и считает, что страна "духовно уже вернулась в средневековье"; даже тенденция режима к восстановлению сербских национальных символов не останавливает супругу президента от критики культа святого Саввы, являющегося весьма важной частью сербской православной традиции. Желая быть гарантом единства всех сербов, Сербская Церковь еще усилила свою оппозицию Белградскому режиму, когда последний попытался отстраниться от боснийских сербов, чтобы добиться снятия эмбарго, наложенного международным сообществом. Когда сербы бежали из Краины в августе 1995 г., лидеры Сербской Церкви опять опубликовали торжественное заявление, остро критикующее "несостоятельность" белградского "неокоммунистического" режима, который завел страну "в полный тупик" и мешает "духовному, нравственному и политическому выздоровлению" сербского народа" (134).
Эта независимость от коммунистического правительства являет собой положительную перемену по сравнению с обычной для Сербской церкви в течение последних пятидесяти лет позицией прислуживания коммунистам. Но, с другой стороны, как пишет Сигар: "Вопреки общему осуждению насилия патриархом Павлом, Сербская церковь продолжает ссужать свой покров респектабельности даже самым крайним националистическим элементам. Аркан предоставил телохранителей сербскому православному митрополиту Амфилохию Черногорскому, который, говорят, пользовался ими для запугивания диссидентов. В июле 1993 г., по случаю белградского городского торжества, Аркан маршировал рядом с патриархом Павлом в торжественной процессии по улицам города. В том же месяце патриарх Павел лично возглавил официальную делегацию в Боснию, где председательствовал на широко разрекламированнных прессой религиозных церемониях с участием высших правительственных и военных чинов боснийских сербов" (135).
Конечно, положение у патриарха трудное. Как патриарх всего сербского народа, он обязан содействовать единению нации в ее различных политических общностях: сербских, боснийских, словенских, краинских, — что неизбежно влечет за собой контакты с некоторыми из их наиболее кровавых лидеров, таких как Аркан. Будь сербский патриарх иерархом масштаба свт. Иоанна Златоуста или свт. Филиппа Московского, он смог бы соединить попечение о всей своей пастве с открытым осуждением арканов, сбивающих ее с пути и растлевающих. Но, будучи воспитан в сергианском духе послевоенной Сербской церкви, он не способен на это. Как не способен и ни один из нынешних патриархов бывшего советского блока...
Однако, еще большее влияние, чем его сергианское прошлое, оказывает его экуменическое настоящее. О патриархе лишь тогда можно было бы сказать, что он защищает Православие от хорватских католиков и боснийских мусульман, когда бы он в самом деле последовательно ниспровергал заблуждения этих ложных религий. Он же, однако, извинялся перед папой за неучастие в межрелигиозных молитвах в Ассизи и заявлял, что у христиан и мусульман один и тот же Бог; а его клирики занимают видные места во Всемiрном совете церквей. Но мученических венцов для таких предателей православной веры нет! Лишь когда Сербская церковь вернется к подлинно православной вере, будет она иметь право на название "мученической" Церкви.
И все же, хотя и трагическая и глубоко досадная, война в бывшей Югославии может в конце концов иметь положительное воздействие на православный мiр. Ибо если ее уроки будут усвоены, она может перевернуть последнюю страницу постыдной сергианско-экуменической главы в истории Сербской церкви. Знаменательно, что война началась, когда последняя значительная антиэкуменическая сила в Сербской церкви — "Свободные сербы" — капитулировала перед патриархией. Это означает, что война была попущена Богом как наказание за такое отступление от истинной веры. Теперь мы можем надеяться, что сербы увидят свою ошибку и начнут бороться с Западом и исламом не физически, а духовно, не воздавая злом за зло, а исповедуя православную веру словом и делом. Если же покаяния не будет, то можно ожидать лишь продолжения и расширения войны, которая охватит не только те части Сербии, которые до сих пор сумели избежать военных действий, но также и все православные народы, которые являются братьями сербов, но не по верности Христу и Святому Православию, а по безразличию к истине и ереси... (136)
127) См.: A. MARKOU, On the Serbian Question // Orthodox Tradition. Vol. XI, № 4 (1994) 16.
128) "World Orthodoxy’s" Sister Church to canonize murderer of the Serbian Orthodox people // Orthodox Christian Witness (September 12/25, 1994) 2.
129) D. FOREST, An Orthodox Response to the War in Former Yugoslavia // Orthodox Outlook. Vol. VII, № 6 (1995) 32. Следует также заметить, что крещение в Сербской церкви сейчас очень часто совершается лишь через обливание, а не полное погружение.
130) См.: S. FLERE, Denonimational Affiliation in Yugoslavia, 1937—1987 // East European Quarterly XXV, № 2 (June 1991) 145–165.
131) Эти цифры приведены в: MALCOLM, Bosnia. A Short History... 222.
132) См.: S. VRĆAN, The War in Former Yugoslavia and Religion // Religion, State and Society. 22/4 (1994) 374–375.
133) Цит. по: CIGAR, Genocide in Bosnia...
134) MEYER, Religions et securite internationale... 24–25.
135) CIGAR, Genocide in Bosnia... 67–68.
136) В настоящее время в Сербии существует маленькая Истинно-Православная Церковь, единственный священник которой находится в юрисдикции "хризостомовского" Синода ИПЦ Греции. Подробнее об ИПЦ Сербии см.: Вертоградъ-Информ. № 5 (50) (1999) 51–52; № 9–10 (66–67) (2000) 6–7. — Прим. ред.
Признаки возрождения
В июле 1994 г. тенденция Истинно-Православных Христиан дробиться на все возрастающее число юрисдикций была приостановлена, по крайней мере, временно, объединением четырех Церквей: РПЦЗ, Румынских старостильников, Греческих старостильников — киприанитов и Болгарских старостильников, возглавляемых епископом Фотием Триадицким (рукоположенным совместно киприанитами и румынами). Если бы это был здоровый союз, то он нес бы в себе надежду на возрождение Истинного Православия во всем мiре, ибо входящие в него Церкви не только представляют собой большинство ныне живущих Истинно-Православных христиан, но и имеют важные миссии в неправославных странах, таких как Израиль (РПЦЗ), Центральная Африка (киприаниты), Западная Европа (все четыре Церкви) и англоязычные страны (РПЦЗ и киприаниты). Однако, этот союз был опротестован консервативными членами РПЦЗ в России и Америке, с одной стороны, и самой большой ветвью греческих старостильников — хризостомовцами, с другой.
Эта критика в основном двусторонняя. Во-первых, в 1994 г. РПЦЗ заявила, что она приняла экклесиологию киприанитов, согласно которой в поместных церквах "мiрового православия" существует благодать Таинств. И во-вторых, в 1986 г. митрополит Киприан был лишен сана хризостомовцами как раз в то время, когда РПЦЗ явно принимала последних в неоффициальное общение.
Первое обвинение — серьезное, и оно выдвигалось среди прочих и автором настоящей книги (137). Однако, ситуация здесь более сложная, чем это кажется с первого взгляда. Так, хотя РПЦЗ оффициально приняла в 1994 г. киприановское исповедание, в своем Рождественском послании 1995/96 г. митрополит Виталий сказал, что он лично считает Московскую патриархию безблагодатной (138). Также, хотя румыны и состоят уже в течение нескольких лет в общении с киприанитами и никогда не протестовали против их экклесиологии, их собственная практика принятия от новостильников через мvропомазание доказывает, что сами они придерживаются более строгой экклесиологии (139). Ввиду этих нестыковок, как представляется, было бы правильнее сказать, что этот истинно-православный блок не имеет оффициальной позиции по вопросу о благодати, а скорее — как и хризостомовцы, его главные критики — разнообразие взглядов в диапазоне от строгого отрицания таинств экуменических православных до более или менее полного их признания.
Раньше или позже — и желательно раньше, ибо опасность велика и ересь уже достаточно развилась, — Истинно-Православному блоку будет необходимо четко выразить свою позицию по отношению к "мiровому православию". Вполне может быть, что Церкви, образующие этот блок, до сих пор медлили это сделать по уважительным причинам — смиренной неуверенности, например, в своей рассудительности и авторитетности или из опасения отпугнуть потенциальных обращенцев из оффициальных церквей. Но эти доводы, хотя и немаловажные, не могут перевешивать доводы за вынесение решительной резолюции по данному вопросу в настоящее время. Эти доводы следующие.
1. Необходимость следовать священным канонам и правилам по отношению к еретикам. Как РПЦЗ, так и киприаниты объявили "мiровое православие" еретическим и даже "всееретическим". Но 46-е Апостольское правило среди прочих ясно говорит, что у еретиков нет таинств, поэтому отказ четко утверждать это создает антиканоническое противоречие.
2. Необходимость примириться с более "ретроградными" юрисдикциями, такими как матфеевцы и хризостомовцы. Четкое исповедание "мiрового православия" отступническим и лишенным благодати таинств устранило бы единственное самое большое препятствие на пути к единению истинно-православного мiра.
3. Необходимость согласовать современные учение и практику с более ранними соборными решениями, особенно с анафемой 1983 года против экуменизма. Нынешнее колебание между двумя позициями смущает равно и друзей, и врагов. Ибо аще безвестен глас труба даст, кто уготовится на брань? (I Кор. 14:8).
Если бы истинно-православный блок созвал Всеправославный Собор, на котором анафема РПЦЗ против экуменизма была бы подтверждена как относящаяся ко всем православным церквам, принимающим участие в экуменическом движении, то это одновременно объединило бы огромное большинство истинно-православных всех юрисдикций и привлекло бы тех консервативных членов оффициальных церквей, которые ждут признаков твердого руководства. А это, в свою очередь, могло бы послужить, наконец, падению стен еретического Иерихона. Ибо в сущности, как сказал свт. Иоанн (Максимович), "нет никаких таких юрисдикций" — есть лишь Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь.
Однако, если даже этого не случится и, напротив, существующий истинно-православный блок впадет в общение с еретиками или сам станет еретическим, это не будет означать гибель надежд. Ибо где-нибудь, в тайне от мiра, — в сибирской тайге или на греческих островах, или в одном из великих мегаполисов современного Вавилона, — Истинное Православие выживет.
Впрочем, во время писания этих строк другая Церковь, не входящая в упомянутый блок — Российская Православная Автономная Церковь (РПАЦ), ранее известная как Российская Православная Свободная Церковь — уже стала, по мнению довольно многих, форпостом Истинного Православия в наиболее важной православной стране — России. Основанная в древней столице северной России, Суздале, который является теперь, возможно, первым известным историческим центром Православия, отвоеванным Истинной Церковью, РПАЦ не состоит в общении, официально или неофициально, ни с какой другой юрисдикцией. Однако, есть много поводов думать, что она могла бы действовать как магнит, центр объединения, для истинно-православных сил во всем мiре: это единство ее епископата, духовенства и паствы в истине и любви; ее исповедание бескомпромиссного святоотеческого Православия, без примеси ереси или общения с ересью; сильная поддержка ее со стороны катакомбных верующих, которые выжили, пройдя через огонь и воду гонений от советского антихриста и его лже-пророка, советизированной Московской патриархии; и ее свобода из политических пристрастий, будь то к коммунистам, демократам или националистам-фашистам, при полной поддержке идеи православного монархизма в духе Святой Руси.
Только на такой твердой основе, реальной и постоянной, а не иллюзорной или мимолетной, действительно может произойти возрождение Истинно-Православной Церкви, реальный возврат из вавилонского плена советского периода. Возрождение, начавшееся возвратом РПЦЗ в Россию в 1990 году, быстро затормозилось, потому что элементы ереси, политических пристрастий и личных амбиций и ревности подорвали основы движения, выявив стремление быть, в сущности, ближе к песку, чем к камню, который есть Христос. Изучившие уроки этого горького опыта, и всех беспрецедентно трагических и скорбных лет, начиная с 1917 года, иерархи РПАЦ, во главе с архиепископом Суздальским и Владимiрским Валентином, стали действовать усерднее и серьезнее; и поразительное восстановление суздальских храмов является живым отражением того внутреннего восстановления храма Духа, которое ныне происходит в сердце российской земли; оно также напоминает — и нынешними болезненными трудностями, и по своему огромному значению для будущего, другое событие — восстановление храма после первого вавилонского пленения, предпринятое вождями еврейского народа Иисусом сыном Иоседековым и Зоровавелем, — храма, предназначавшегося для того, чтобы принять под свои своды не кого иного, как "свет во откровение языков и славу людей Израиля" (Лк. 2:32), Господа Иисуса Христа. (140)
Более 170 лет назад св. Серафим Саровский предрек убийство Царя, падение Святой Руси и ее конечное восстановление. И он указал необходимое условие этого восстановления: верность Священному Преданию Православной Церкви во всей его полноте. "Горе тому, кто убавит или прибавит хоть слово (к Священному Преданию), — говорил Преп. Серафим. — Церковь наша без порока: горе тому, кто дерзнет ввести любые изменения в богослужение или чиноположение Церкви, которая есть столп и утверждение Истины (I Тим. 3:5), и о которой Сам Спаситель сказал, что врата адова не одолеют ей (Мф. 16:18); то есть, она пребудет неизменной до конца — до Второго Пришествия..."
137) См.: V. MOSS, The Sacred Struggle of the True Orthodox Christians of Greece, 1919—1992 (Mayford, Woking, 1992).
138) См.: Православный вестник (Январь–Февраль 1996). Не так давно митрополит Виталий вновь высказал это мнение в еще более жесткой форме, сказав, что МП — это "церковь лукавнующих, церковь антихриста", которая "завершила и запечатлела свое невозвратное отпадение от Тела Церкви Христовой" (Письмо архиепископу Марку Германскому и Великобританскому. 29 ноября / 12 декабря 1996. См.: Церковные новости. № 1 (57) (Январь 1997) 3).
139) Архимандрит КИПРИАН, секретарь Румынского Синода. Личное сообщение (август 1994).
140) К моменту выхода этой книги уже окончательно стало ясно, что история РПЦЗ как Истинно-Православной Церкви завершилась: на своем Архиерейском соборе в октябре 2000 года архиереи РПЦЗ подписали два отступнических документа — соборное Послание и письмо к патриарху Сербскому Павлу, — из которых совершенно очевидно, что они признают Московскую патриархию за Церковь и стремятся к слиянию с экуменическим "мiровым православием". Развитие событий после этого собора только подтверждает тот факт, что РПЦЗ окончательно пала под свою собственную анафему 1983 года. Различные документы собора, высказывания его участников, а также свидетельства, отражающие реакцию паствы на деяния архиереев РПЦЗ, см.: Вертоградъ-Информ. № 11 (68), 12 (69) (2000). В свою очередь, архиереи РПАЦ до начала Архиерейского собора РПЦЗ обратились к нему с призывом вернуться на истинно-православный путь (это Обращение не было рассмотрено на соборе РПЦЗ), а затем, на очередном Съезде духовенства, монашествующих и мiрян РПАЦ было принято итоговое Обращение, в котором констатируется отпадение иерархов РПЦЗ от православия, в связи с чем ревнители православия из РПЦЗ призываются к переходу под омофор архиереев РПАЦ; кроме того, участники Съезда выразили стремление к общению "с истинно-православными христианами всех стран и народов". Подробнее см. вышеуказанные №№ Вертоградъ-Информ. Таким образом, в настоящее время единственной российской истинно-православной юрисдикцией (если не считать малоизвестных и самозамкнутых катакомбных православных групп) стала Российская Православная Автономная Церковь. Что касается киприанитов, то надежды на "исправление" их экклесиологии можно считать несбыточными (см.: И. И. ВОЛОШИН, Возможен ли "истинно-православный" экуменизм? // Вертоградъ-Информ. № 7–8 (64–65) (2000) 45–59). — Прим. ред.
<= предыдущая глава содержание следующая глава =>