Священник Тимофей

 

ПРАВОСЛАВНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ И СОВРЕМЕННОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

 

Уроки креационной науки в старших классах средней школы

Пособие для учителей и учащихся

 

П Р Е Д И С Л О В И Е

ВВЕДЕНИЕ

1. ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О СОТВОРЕНИИ МИРА

2. К Р Е А Ц И О Н Н А Я А С Т Р О Н О М И Я

3. В О З Р А С Т З Е М Л И

4. ИНФОРМАЦИЯ И ЗАКОНЫ ЕЕ ПЕРЕДАЧИ

5. ВОЗМОЖНО ЛИ САМОПРОИЗВОЛЬНОЕ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЖИЗНИ ?

6. НАУЧНЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ МАКРОЭВОЛЮЦИИ

7. НАУЧНЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ ЭВОЛЮЦИИ

8. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

9. БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ ЗЕМЛИ В НАУЧНОМ ОСВЕЩЕНИИ

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

ЛИТЕРАТУРА

“Бога, предвечного, безпредельного,
всеведущего и всемогущего,
я, поверженный ниц, увидел и обомлел.
И я прочел следы Его на творениях Его,
и в каждом из них, даже самом ничтожном,
сколь великая сила, сколь великая мудрость,
сколь неизгладимое совершенство сокрыты”.

 

Карл Линней

 

 

 

П Р Е Д И С Л О В И Е

 

В школьных курсах естествознания, особенно в биологии и астрономии, учащимся настойчиво внушается эволюционное мировоззрение. Суть его сводится к тому, что материя якобы способна самопроизвольно развиваться в сторону усложнения форм своей организации, от низших и примитивных форм к более высшим и совершенным. Такой взгляд относят и к неживой, и в особенности к живой материи, не исключая и человека.

Даже с установлением в России формальной свободы совести и равенства религий между собой (и атеизмом), давление материалистических взглядов в школьном курсе естествознания остается весьма сильным и вполне осознанным. Какие-либо потусторонние силы, какие-либо явления, выходящие за рамки простых школьных схем, не просто исключаются из рассмотрения, но и по-прежнему решительно отрицаются. Ряд явлений природы вообще не рассматривается в учебниках, хотя они весьма просты для понимания. Некоторые факты и наблюдения науки истолкованы криво, или оставлены вовсе без объяснений. Наконец существуют важные законы природы, которые в школьных учебниках даны в слишком урезанном виде, ибо выводы из этих законов однозначно опровергают эволюцию. Одновременно с этим в школьную программу настойчиво внедряется курс “валеологии”, представляющий собою невообразимую смесь медицинских, гигиенических, психологических знаний с элементами самого примитивного язычества, и оккультизма. Школьник, не имеющий никаких предварительных представлений об истинных духовных началах Бытия, сразу ставится перед более чем сомнительными практическими духовными знаниями и опытами. В совокупности это может привести к тяжелым психическим и моральным повреждениям.

Такая постановка школьного преподавания характерна не только для нашей традиционно идеологизированной страны. Даже в США известны случаи давления на учителей со стороны администрации школы или департамента образования вплоть до увольнения с работы в случае, если педагоги пытаются наряду с эволюционными взглядами ознакомить учащихся с данными креационной науки, то есть научными фактами, говорящими в пользу учения о создании мира Богом. И это при том, что в научном мире идеи креационизма достаточно широко распространены и популярны.

Остается сделать вывод, что воспитательная система во всем современном обществе сознательно ориентирована на формирование эволюционно-гуманистического мировоззрения со всеми вытекающими из него моральными установками. Именно в старших классах средней школы учащиеся получают уникальную возможность практически одновременного изучения основ естествознания в разных областях. Даже в высшей школе уже не бывает такой широты преподавания естественных наук. Именно эти годы со всей уверенностью можно считать важнейшими в деле становления мировоззрения учащихся. Поэтому мы считаем своим долгом постараться ввести в научную картину мира возможно большую объективность путем сообщения начальных знаний и основных идей креационной науки — естественно, с вытекающими из нее нравственными устоями.

Мы считаем важным для учащихся усвоение материала школьной программы, прежде всего, научных фактов и методов расчетов. Следует внимательно изучить и эволюционную теорию и доводы в ее пользу. Наш курс является в значительной степени собирательным, он специально ориентирован на стабильные школьные учебники и составлен на основе их материала. Дополнительный материал сведен к минимуму. Единственное, чему мы желаем научить — это умению отличать факты от теорий и гипотез и умению вникать в смысл изучаемых явлений поглубже, чем обычно принято. Учащимся желательно сразу уяснить, что теория эволюции — это предмет веры, а вовсе не непреложный научный факт.

Вера же может быть истинной или ложной. Считая веру в эволюцию глубоким заблуждением, мы не ставим здесь целью прямую проповедь веры истинной — православного христианства, но предоставляем читателям возможность самим определиться в выборе веры.

Креационная наука не боится возражений со стороны эволюционистов. Как написано в одной из популярных книг на эту тему: “вам не требуется обязательно быть умными, если вы правы”. Действительно, гораздо более легкими оказываются для нас частные научные проблемы, далеко еще не полностью разрешенные и в креационной науке, чем главная проблема для эволюционистов — объяснение самопроизвольного возникновения Вселенной, жизни и разума в ней, а также их дальнейшего прогрессивного развития.

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ,

весьма важное для понимания книги

 

Тираж первого издания разошелся достаточно быстро и вызвал множество откликов. Но у нас есть обоснованное подозрение, что к тем, кому он был адресован, к школьникам, он практически так и не дошел. Во всяком случае от них откликов не слышал никто. Зато от священников и научных работников отзывов было достаточно. И конечно, прежде всего критических.

Сразу приносим благодарность за всякую критику, и добрую, и недобрую. Книге, охватывающей столь разные разделы, конечно были необходимы научные редакторы и консультанты по всем разделам, ведь составлялась она на основе переводных источников, довольно разного качества, причем в основном популярных. Серьезные научные работы ученых-креационистов при современном засилии эволюционной парадигмы весьма трудно доступны. Вышедшее первое издание книги привлекло к себе внимание. Последовали и письменные контакты, и личные встречи, удвоилась и библиография. Все это было необходимым для должной доработки. Критика жесткая в этом смысле оказалась даже более полезной, поскольку не прощала никакой неточности или ошибки.

Итак, книга переработана полностью. Опущены данные устарелые, сомнительные, допускающие неопределенное толкование. Исправлены замеченные критиками ошибки и некорректные выражения. Внесены существенные добавления в разделы по астрономии, информатике и биологии.

Но критика, как и следовало ожидать, занималась не только научной редакцией текста, исправлением частных (и “честных”) ошибок. Многое в ней коснулось уже существа дела, а не личной, весьма ограниченной, научной эрудиции автора. Критиковали уже не конкретную работу для школьников, а креационизм, как направление мысли, претендующее на научность.

Нам показалось интересным сопоставить эту критику с основными креационными идеями и представить ее на суд самого читателя. Это касается, в основном биологического раздела. Против ожидания именно непримиримые критики порой давали интересные и яркие свидетельства против своей позиции, намеренно ли, или просто увлекшись поучением малограмотного оппонента, — не ясно.

С учетом развернувшейся полемики и полученной жесткой критики, нам поневоле пришлось сделать книгу апологетически направленной и уже несколько выходящей за рамки школьной программы. Однако главного своего читателя мы не забываем. Поэтому и весь дополнительный материал упрощен до предела, так чтобы был вполне доступен школьникам. Он набран мелким шрифтом, также как и замечания критиков с ответами на них. Если эти места затруднительны для понимания, то при первом чтении их можно просто опустить.

В первый урок внесено понятие об антропном принципе и его ограниченности, а также приведены самые начальные сведения по термодинамике. В школьном учебнике нет слова “энтропия”, не было его и в нашем первом издании, но оказалось, что книгу по креационизму без этого слова написать все-таки невозможно. Второй урок, по астрономии, подвергся самой серьезной переработке, и написан практически заново. Существенно поправлен и дополнен и третий урок о возрасте земли.

Четвертый урок теперь полностью посвящен информатике и существенно расширен. Здесь почти не было возражений и дополнений от читателей и критиков, но усилить этот раздел было важно перед переходом к вопросу следующего урока — о возникновении жизни.

Материал пятого урока увеличен наиболее существенно. Критические замечания долетали и сюда, мы их приводим, читатель сам в силах оценить их убедительность. Именно здесь становится ясна цель изложения начал термодинамики и информатики. Здесь же приводятся и начальные сведения из биофизики, интересные сами по себе.

Шестой и седьмой уроки — собственно биологические — отредактированы нашими критиками, но по существу сильной переработки не претерпели. На наш взгляд, в этом так и не появилось особой нужды. Объективности ради мы привели здесь в прямом цитировании множество критических замечаний по существу дела, которые порой нуждаются лишь в небольших примечаниях, но больше говорят за себя сами.

Последние два урока — о происхождении человека и о креационной модели ранней истории земли подверглись серьезной доработке. Критики указали ряд слабых мест в креационных моделях ранней земли и механизма потопа. Но на смену старым гипотезам тем временем пришли новые. В целом последний урок остается наиболее дискуссионным. Мы стараемся учитывать аргументы как креационистов, так и их критиков.

Часто книги по креационной науке (и данную работу в том числе) критикуют в односторонней подаче материала. Такое обвинение в корне неверно. После прочтения креационной литературы читатель имеет довольно основательное понятие об основах эволюционного учения. Он узнает все основные аргументы эволюционизма — естественно, с их слабыми сторонами. Он узнает, например, почему историю земли исчисляют миллионами лет и как конкретно проводится такое счисление, на основании каких предположений делаются эти расчеты. (В популярных книгах по эволюции подобные сведения не найти). А вот прочтение книги по эволюции не даст ему абсолютно никаких знаний о креационизме. Он не найдет ни самого этого слова, не услышит ни малейшего аргумента креационистов. Он будет полностью убежден, что миллионы лет истории и превращение видов суть четко доказанные и неопровержимые факты. Судите сами, кто более односторонен. При этом сравните количество изданий и тиражи сторонников и противников эволюции.

Сторонники креационизма, и на Западе, и в нашей стране единогласно стоят за двухмодельный подход к школьному образованию. Мы за преподавание теории эволюции в средней и высшей школе, лишь бы только и нам дали привести при этом свои аргументы. Эволюционисты же единодушны в том, чтобы креационную точку зрения просто не пускать на порог. Этот факт показателен. Он говорит о том, что эволюционисты за свою теорию боятся. Ведь они же не против преподавания в школе мифологии. Никто из них не огорчается, если детям расскажут, что земля, по древне-языческим представлениям, плавает на трех китах. Преподавание такой космогонии их не возмущает. А наука, согласная с Библией, приводит подчас просто в ярость. Если бы эволюция была доказанным и очевидным фактом, то нас нечего было бы бояться. Изложите свои доводы — и ваши слушатели сами осмеют креационизм. Но этого-то и не происходит.

Мы отдаем отчет себе, и просим также читателя принять заранее к сведению, что обсуждение вопросов креационизма с точки зрения науки представляет из себя в данное время широкую научную дискуссию по целому ряду вопросов. Представлено много взаимоисключающих и непримиримых версий и объяснений фактам. Мы не беремся здесь быть судьями в научном споре. Читатель и зритель всегда будет судьей такого рода споров, ради него они и ведутся. Суд же ради объективности всегда должен выслушать все стороны. Должны выступить и потерпевший, и прокурор, и защитник, и подсудимый. Слово каждого учитывается. Конечно, прокурор знает аргументы адвоката, он может их учесть. Но его речь не может быть повторением речи адвоката, у него своя задача, своя роль.

И мы здесь учитываем аргументы эволюционистов. Учитываем, кроме того, и ширину их трибуны, которая нам, креационистам, пока и не снилась. И наша роль здесь сводится к тому, чтобы на каждую сотню речей безбожных прокуроров, был всякий раз выслушан еще один, хотя бы и слабый, голос в защиту доводов творения, в оправдание Творца, в оправдание нелживости Его слова.

Автор приносит благодарность всем, кто помог написанию и выходу в свет второго издания. Но вот беда, поименно называть их затруднительно. Благожелательные критики и помощники, работающие в серьезной науке, просили этого не делать, — по причинам, как теперь ясно, весьма уважительным. А неблагожелательных критиков мы тоже не станем называть, надеясь, что и они немного смягчатся к нашему труду, а те из них, кто при этом считают себя верующими в Бога, поверят наконец, что Слово Его, Священное Писание, сообщает нам правду, а не играет с нами в загадки и головоломки.

Автор.

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

1. О научном мировоззрении.

В наши дни никто не станет оспаривать ту огромную роль, которую играет в человеческой жизни наука. Достижения ее очевидны и довольно широко известны. Большинству научных открытий найдены самые различные применения в практической жизни, преобразовавшие всю общественную жизнь и деятельность за последние столетия. Один из основных плодов научного исследования для общества состоит в формировании научного мировоззрения у множества людей.

Это мировооззрение строится на следующем основном постулате: мир познаваем при помощи научных методов: наблюдения, эксперимента и теории, соединяющей данные наблюдений и выдвигающей прогнозы на будущее. Познание мира сообразно самой человеческой природе, оно полезно и интересно. Против этого постулата нет возражений лишь до тех пор, пока его не пытаются распространить на все вообще человеческое знание. Научное же мировоззрение, как правило, в том и состоит, что об иных источниках и методах познания, кроме сугубо научных, вовсе забывают, а то и впрямую их отрицают.

Отсюда иногда проистекает и неправильное мнение о самом научном познании. Человек так устроен, что он познает не только с помощью чувственного опыта и логики. Окружающая нас действительность (да и то лишь материальная ее часть) познаются научно, но это далеко не исчерпывает всех вообще познаний человека. Перед ним рано или поздно встает конкретный вопрос, который строго говоря, наукой принципиально неразрешим. Это вопрос происхождения. Происхождения, во-первых, материи, существующей в пространстве и времени, во-вторых, происхождения жизни, как явления совершенно особого в прочей природе, в-третьих, происхождения человека, как явления совершенно особого в природе живой.

Почему эти вопросы не познаваемы наукою? Потому что это невоспроизводимые явления, которые получили начало когда-то (или, быть может, существуют вечно?), но теперь их самопроизвольное возникновение не наблюдается и экспериментальной проверке не поддается. Человека-свидетеля того, как возник мир, тоже нет и быть не могло. Что же остается в руках науки для решения этих вопросов? — Только теории и косвенные их доказательства, которые лучше именовать свидетельствами. На таком фундаменте прочие научные теории никогда не считаются уже доказанным фактом. Гипотезы считаются принятыми, лишь после того, как удается поставить прямой и решительный эксперимент: существуют ли теплород, эфир или кварки, или же нет, существует ли фоновое излучение в космосе или нет? Такие факты были предсказаны заранее, в их пользу имелось достаточно косвенных данных, но все решил последний прямой опыт. В вопросах же происхождения он принципиально невозможен. Даже если человек получил бы материю из ничего, если бы создал искусственную жизнь и себе подобное существо, это нисколько не означает, что все эти сущности именно таким путем и возникли в природе когда-то.

 

2. Знание и вера.

Но человеческий разум не способен просто так “повиснуть” между разными теориями происхождения, отложив для себя решение этого вопроса, как принципиально невозможное в рамках чистой науки. Теорий происхождения несколько, каждая по-своему объясняет одни факты и не может справиться с другими. С точки зрения беспристрастного человеческого суда, действующего сугубо в рамках научных фактов, “дело о происхождении” нужно направить на доследование, производимое вне рамок науки. Или же предать это дело третейскому суду, тому судье, которому доверяли бы сторонники всех существующих теорий, с тем чтобы он назвал единственно истинную из альтернативных версий. Искомое “доследование” сознательно или бессознательно производит каждая из сторон, привлекая на свою сторону веру. А поскольку вера у сторонников разных версий происхождения тоже разная, то и третейского судьи найти невозможно.

Реально получается так, что вера человека определяет для него выбор теории происхождения и выбор кандидата в третейские судьи, которого он хотел бы иметь. Если вера человека заключается в том, что мир исчерпывается познаваемыми для человека законами природы и не включает ничего сверх этого, то эволюционное происхождение мира наилучшим образом соответствует такой вере, а в качестве судии призывается та же самая наука в ее более глубоком будущем развитии. Возможны и иные веры с иными вытекающими решениями. Но перед судом логики и прямого опыта они равноправны. Все это религиозные решения.

Этого слова не нужно бояться и бесполезно пытаться его обходить. Человеку никак не выйти из своей религиозной природы, пока он не обладает абсолютным знанием. Он в силах только перейти от одной веры к другой или выбрать свою веру. С этим явлением просто придется смириться и действовать в его рамках.

Целью книги является сопоставление двух вариантов решения вопроса о происхождении: эволюционного и креационного. Каждый из них в своей основе столь же религиозен (и столь же научен), сколь и другой, хотя суть веры, естественно, разная. Читатель будет судить о сказанном, конечно же, в соответствии со своей собственной верой (а не в соответствии со своим научным знанием). Просто нужно строго отдавать себе отчет в том, что здесь налицо столкновение именно религиозных убеждений, а не науки и религии, как принято бывает считать.

В любой религии, в том числе и в атеизме, вера основывается на более внутреннем и глубоком опыте, чем опыт научный. Это опыт личностного восприятия сущности всего сущего. Атеисту он подсказывает, например, что его разум способен познать все, а чудес не бывает. В положительных религиях опыт этот иной, но очень разный, даже противоречивый, и в соответствии с ним строится весь взгляд на мир. Человек может проповедовать только то, во что он верует, и вера автора всегда будет видна читателю.

 

Не является исключением и эта книга. Но все же, в ее рамках мы поведем разговор только о научном познании, о данных науки. Все экскурсы за ее пределы оговариваются особо. Важно, чтобы в этих рамках давались корректные и научно-объективные возражения. Например, перед нами какое-то очень сложно устроенное живое существо. У нас нет никаких данных о том, кто бы мог быть его предком. С научной точки зрения это окончательно не доказывает, ни того, что оно создано Богом в готовом виде, ни того, что предок у него какой-то есть, но только нам неизвестен. Каждый решает в соответствии со своей верой, но кроме веры в человеке есть чувство здравого смысла, чувство правдоподобия. Оно тоже, конечно, во многом обусловлено верой, но не определяется ею полностью. Иногда вера наша стоит за одно объяснение, а чувство правдоподобия ратует за другое. Цель нашей работы (и вообще христианской научной апологетики) в том и состоит, чтобы показать не просто, как мы веруем, но и то, что в вере нашей в сотворение мира Богом достаточно много правдоподобного — с чисто научной точки зрения. А в эволюционной теории, напротив, слишком много неправдоподобного.

3. Вера и научная предвзятость.

Опыт веры, в самом широком понимании этого слова, всегда бежит впереди знания научного. Человеческое мышление всегда сначала строит версии, а потом проверяет их. Так работают и физик, и биолог, и криминалист. Без рабочей гипотезы деятельность исследователя совершенно бессмысленна. Ему никогда не удастся понять и истолковать результаты своих наблюдений и опытов.

В вопросах происхождения, как основных мировоззренческих вопросах, “рабочей гипотезой” сознательно или подсознательно выступает религиозная вера. Теист и атеист, приступая к изучению чисто научных вопросов, имеющих отношение к проблеме происхождения, общий окончательный итог, обычно, знают уже заранее. Обоим уже ясно, какой бог все сотворил: Единый Вседержитель, или случай (или рок, или природа).

Отсюда вытекает неизбежная научная предвзятость, свойственная любому человеку, едва только он займется “вечными вопросами”. Человек заранее ориентируется на некие вненаучные, вероисповедные установки, по ним формирует рабочие гипотезы, применительно к конкретным вопросам, а к тем уже невольно “подтягивает” все прочее. Только так и может двигаться познание мира, но в этой неизбежной предвзятости нужно просто, как говорится, знать меру.

Бессмысленно обвинение, выдвигаемое против креационистов, что они в научных исследованиях ориентируются на Библию. Неверующие точно так же заранее ориентируются на восходящий прогресс эволюции и на отсутствие чудес. Мы здесь постараемся рассмотреть научные факты и известные законы природы, в понимании которых наша христианская вера и чувство правдоподобия совпадают. Конечно, мы внутренне ориентируемся на библейское повествование о сотворении мира и не станем делать вид, будто это не так. Но все же изложение наше идет не от Священного Писания, а от самих научных фактов.

Современное развитие науки лишь в последние десятилетия позволило креационистам именно в такой последовательности вести разговор: не отталкиваясь от Библии смотреть на науку, а разбирая научные данные, на их основе убеждаться в надежности и достоверности Писания.

Теперь уместно дать определение самому понятию научный креационизм. Заимствуем его из закона об образовании, принятого в 1981 году в штате Арканзас (США): “научный креационизм на основе исследовательских данных приходит к следующим посылкам: 1) Вселенная возникла мгновенно, энергия и жизнь появились из ничего, 2) мутаций и естественного отбора явно недостаточно, чтобы обеспечить развитие сложных организмов из единого простого, 3) изменения наблюдаются лишь в рамках определенных, уже имеющихся родов растений и животных, 4) человек не произошел от обезьяны, 5) расположение геологических пластов объясняется теорией катастроф, включающей и большой потоп, 6) сравнительно недавнее время возникновения земли и живых организмов”. [30]

 

4. Дискуссионное поле.

Всякому школьнику ясно, что такое направление не является в нынешней науке определяющим. Более того, креационизм воспринимается на уровне своего рода “научной ереси”. Такое отношение, на наш взгляд, не соответствует количеству и качеству доводов, выдвигаемых креационистами. Эти доводы бывают трех типов:

1. Существует ряд фактов, прямо свидетельствующих об ошибочности теории эволюции. Некоторые данные этой теории, широко известные публике и излагаемые даже в учебниках, не являются достоверными. К таковым относятся, например, некоторые из так называемых предков человека. На такие моменты мы старались обратить внимание читателей.

2. Ряд наблюдаемых данных допускают различное толкование в рамках как одной так и другой теории. Например, явление гомологии в животном мире. Следует стремиться к тому, чтобы найти наиболее правдоподобное и непротиворечивое объяснение.

3. Наконец, существуют в науке и полностью “белые пятна”, явления, которым нет объяснения в рамках общепринятой научной концепции. Ссылаться на прямое Божие действие в таких случаях некорректно, и за это креационистам нередко выставляют обоснованные обвинения. Тем не менее теория, неспособная давать объяснения, не должна, по крайней мере, считаться универсальной и незыблемой.

Приведенные вводные замечания призваны помочь читателю настроиться на правильное восприятие предлагаемой книги, так чтобы научный и религиозный аспект в ней воспринимались естественно, то есть так, как они сосуществуют в нашем мышлении: не слиянно, но и не раздельно. Замечание, приводимое далее, не имеет прямого отношения к научному содержанию книги и относится лишь к верующим христианам, к тем, кто считает Библию Священным Писанием и словом Божиим.

 

5. Почему христианину следует придерживаться креационной доктрины?

Существует множество способов увязать воедино эволюционную трактовку истории земли с толкованием книги Бытия. Все они встают перед одной важнейшей вероисповедной проблемой. Это проблема греха и смерти в чувственном мире, вина за которые, согласно христианскому учению, лежит на человеке. Смерть и тление во всю природу внесены именно человеком. Таково требование нашей веры, и это никак нельзя увязать с эволюцией, требующей долгих лет борьбы за существование и постоянной смерти отдельных организмов и многочисленных видов тварей в живой природе. Через Человека же, точнее через Богочеловека Иисуса Христа приходит восстановление виновника смертного закона — человека, а с ним (потенциально) и всей твари.

Читая Священное Писание, мы не должны воспринимать его, как источник научного знания. Об этом часто говорят, но, к сожалению, забывают более важное. Если Писание для нас есть Священное Откровение Самого Бога, то нам нужно быть готовыми воспринять сказанное в нем двояко.

Во-первых, нужно ждать, что Писание скажет нам правду. Прямую и незамысловатую, увидеть которую в нем способен любой, когда оно говорит об исторических событиях. Археологические находки многократно подтвердили Библию, как надежный исторический источник. И если нам не открывается ее духовный смысл и значение, то хотя бы лежащую на поверхности историческую достоверность нам необходимо принимать. Сведений о природе и ее устройстве в Библии весьма мало, но если они приводятся, то достоверность их или очевидна, или, по крайней мере, требует к себе пристального внимания. Не следует забывать, что ошибка — постоянная спутница любого научного знания, между тем, как Писание само по себе не ошибается, хотя ошибочным может оказаться наше понимание Библии.

Во-вторых, от Священного Писания не нужно ждать празднословия. Если бы оно сообщало человеку то, что он может узнать сам, с помощью, например, науки, оно не было бы Откровением в полном смысле слова. Если бы оно ставило целью загадывать человеку загадки, тем более отгадываемые при помощи научных теорий, то это тоже было бы недостойно Божиего слова. Это и значило бы, что Бог занимается празднословием с людьми, чем Он на самом деле не занимается. Если Бог счел нужным открыть нам, как Он создал и обустроил мир, то это значит, во-первых, что наше научное познание до этих глубин мироздания своими силами не доберется, а во-вторых, что это откровенное знание для каких-то целей человеку необходимо.

Действительно, ни одна человеческая научная концепция не могла бы самостоятельно выйти на модель шестидневного сотворения. Все согласования Творческой Недели с научными теориями, основанными на современных законах науки, страдают искусственностью и натянутостью. Креационизм же, как это ни странно может прозвучать, собственно Шестодневом не занимается, принимая его в том виде, как это было благоугодно Богу сообщить для людей. Креационисты занимаются подтверждением этой истины на основании изучения того мира, который мы видим теперь. И эти подтверждения, как мы уже сказали, носят характер косвенных доказательств.

Христианин, отягощенный научными знаниями, постигая свою веру, должен постепенно отходить от научного мировоззрения в том смысле слова, как мы сказали выше. Человек религиозного склада ясно чувствует, что основное знание, необходимое ему для жизни, он приобретает не научным путем и что наука вообще не может дать ему это знание. В первую очередь это относится к вопросам происхождения и смысла существования мира, жизни и человека. Не следует ждать от науки, чтобы она когда-нибудь смогла бы самостоятельно добыть для человека такие знания.

Для правильного понимания смысла Шестоднева, смысла, прежде всего, религиозного, а по связи с ним — и научного, следует обратиться к святым Отцам Православной Церкви и заимствовать у них то, в чем они были согласны. Мы получим довольно целостную христианскую космогонию, в которой не найдется места идеям о постепенном и длительном прогрессивном развитии природы, даже если это развитие предполагается управляемым свыше. Впрочем, это тема для особого религиозного исследования и здесь мы ее затрагивать не будем.

 

 

 

У Р О К 1

 

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ,

СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О СОТВОРЕНИИ МИРА

 

В заключении к школьному учебнику физики [1] читаем: “Фундаментальные законы не нарушаются никогда ни при каких условиях. Все большее и большее число людей осознают, что объективные законы, которым следует природа, исключают чудеса, а познание этих законов позволит человечеству выжить”.

Заключение довольно странное. Во-первых, объективные законы, которые нам представляются надежными при всех условиях, не могут тем не менее “запретить” появлению фактов нарушения этих законов. Факт такого нарушения законов должен говорить сам за себя. И если он действительно имел место, его нельзя отрицать как таковой, хотя бы и нарушались законы природы. Скорее надо подумать: верен ли сам открытый нами закон и при всех ли условиях он верен, чем с порога отрицать факт по известной поговорке: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Если действительно было, значит, может быть.

Во-вторых, сам факт существования объективных законов природы, которые и в самом деле не нарушаются за весьма редкими чудесными исключениями, — является чудом большим, чем сами исключения — чудеса. Наличие объективных законов природы, законов, постижимых нашим разумом, свидетельствует о том, что мир, построенный на разумных законах, создан разумно. Законы природы, особенно общие, фундаментальные, не являются материальными придатками к материальным вещам. Законы эти познаются только разумом, притом разумом, способным к абстрактному мышлению. Они могут быть записаны на разных языках, в словесном объяснении, в формулах. Записи таких формул не являются свойствами знаков, входящих в формулы. Так или иначе, законы природы не есть что-то материальное. Они суть идеи, по которым организована материя. Открыв закон природы, человечество прославляет человеческий разум за его понимание той или иной идеи. Как же можно отрицать наличие Разума, притом нечеловеческого, который подал именно такую идею строения материи?

Еще более наглядным примером разумного устроения законов природы служат поразительные аналогии между математическими выражениями разных законов. К примеру, закон всемирного тяготения и закон электрического взаимодействия описываются совершенно аналогичными формулами: сила пропорциональна неким присущим самим телам характеристикам взаимодействия (массе или заряду соответственно) и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Конечно, физики скажут, что это просто свойство нашего трехмерного пространства и потенциального поля, для которого справедлива теорема Остроградского-Гаусса. Но все же природа гравитационного и электрического взаимодействия разная! Не бывает в природе отрицательных масс или взаимного отталкивания между массами, как это происходит в электростатике. Тем не менее одна и та же математика — сугубо мысленная, умопредставляемая наука одинаково хорошо описывает совершенно разные чувственные вещи, имеющие различный физический смысл. Значит, какая-то более общая идея стоит над этой разной материальной природой и выражается через нее в аналогичных законах.

Другое интересное свойство массы должно натолкнуть нас на мысль о разумном создании — это полное тождество так называемой гравитационной и инерционной массы. Масса тела может быть определена двояко: по второму закону Ньютона, как отношение силы к ускорению, или же, как мера гравитационного взаимодействия тел — по закону всемирного тяготения. Совершенно ниоткуда не следует, что мера инертности тела при воздействии на него любой (не обязательно гравитационной!) силы должна в точности равняться “гравитационному заряду” этого же тела. В двух формулах Ньютона под массою понимаются совершенно разные характеристики тела, которые тем не менее в точности равны между собою. Не свидетельствует ли это о разумном Начале, связывающем оба закона природы?

 

 

АНТРОПНЫЙ ПРИНЦИП

 

О разумном замысле в природе свидетельствуют не только математические аналогии. Разумно устроенными оказались не только законы природы, но и многие материальные предметы, подчиненные этим законам. Законы природы — это грубо говоря, соотношения и формулы, но в эти формулы входят некоторые числа — физические постоянные. Для математика эти числа именуются параметрами. Можно было бы в порядке мысленного эксперимента или игры попробовать изменить эти параметры. Ученые это сделали, и оказалось что Вселенная точнейшим и тщательнейшим образом “настроена” на современные значения параметров, так что при любом их малейшем изменении, в ней не смогли бы существовать не просто разум и жизнь, но даже вещество, то есть атомы, более сложные, чем водород.

К таким параметрам относятся соотношения между массами протона и нейтрона и электрона, отношение заряда электрона к его массе, так называемые константы взаимодействия и соотношения между ними и целый ряд других величин. (Константой гравитационного взаимодействия можно ради простоты считать гравитационную постоянную, константой электрического взаимодействия — множитель в законе Кулона, зависящий от системы единиц. Подобным образом существует константа внутриядерного “сильного” взаимодействия. Нужно только для возможности сравнения представить их в безразмерном виде.)

Рассмотрим относительно простой пример. Разность масс покоя нейтрона и протона должна быть чрезвычайно точно подобранной величиной. Если эта разность станет чуть меньше и сравнится с массой покоя электрона, то в атоме водорода электрон будет реагировать с протоном с образованием нейтрона и атомарный водород не сможет стабильно существовать в природе. Все “нормальные” звезды должны будут прекратить существование; жизнь в такой Вселенной станет невозможной. Если же разность масс протона и нейтрона станет немного больше, чем есть теперь, станет невозможным образование дейтерия — тяжелого водорода, ядро которого состоит из протона и нейтрона. При этом в природе не сможет возникнуть ни один химический элемент, начиная с гелия и дальше. Очевидно, и в такой Вселенной жизнь никогда не смогла бы возникнуть.

Между тем, эта разность масс протона и нейтрона составляёт лишь десятую долю процента от массы каждой из этих частиц. И просчет в этой десятой доле на сотые доли в ту или в другую сторону имел бы роковые последствия для всей Вселенной! Так тесно связанными оказываются сразу три независимых величины: массы протона, нейтрона и электрона. Кстати, среди прочих элементарных частиц именно это соотношение оказывается подобранным с такой скрупулезной точностью, почему эти частицы и служат основою вещества.

Целый ряд соотношений в физике, выходящих за рамки школьной программы, дают нам яркие и наглядные иллюстрации этой точной настройки удивительного физического прибора — нашей Вселенной. Мы не станем здесь начинать подробный разговор о незнакомой читателю области физики; скажем лишь, что ученые ввели особое наименование этому удивительному соотношению параметров: антропный принцип. Он заключается в том, что Вселенная устроена “под человека”, то есть все в ней сделано так, чтобы это двуногое существо как-нибудь смогло появиться на исторической сцене и осмотреть свою Вселенную. Мы можем наблюдать мир только потому, что в нем все так точно настроено, “ненастроенную Вселенную” изнутри наблюдать будет некому.

Некоторые неверующие ученые ничуть не удивились всем этим точнейшим соотношениям и объявили все эти совпадения случайными. “Закономерность” совпадений они видят лишь в том, что мы, люди, все-таки существуем, а если так, то и настройка параметров Вселенной должна быть такой, как есть. В обоснование случайности такого совпадения они выдвинули идею о том, что различных вселенных бесконечное множество, и просто нашей так повезло. На наш взгляд, это множество “ненастроенных” вселенных, которых не только никто нигде не видел, но и не может увидеть, смотрятся не более правдоподобно, чем три слона, поддерживающих землю и стоящих на спине огромной черепахи.

По сути дела антропный принцип — это всего лишь иное наименование созидающего Разума. Подчеркнем, что слово это введено не философами, а именно физиками. Но чтобы наглядно увидеть справедливость антропного принципа вовсе не обязательно вдаваться в квантовую механику. Множество иллюстрирующих его примеров мы встречаем буквально на каждом шагу.

 

ПРИМЕРЫ ПРИМЕНИМОСТИ АНТРОПНОГО ПРИНЦИПА В ХИМИИ

В природе существует несколько уникальных веществ, без которых существование жизни становится невозможным. Первейшее из них — вода.

Известно, что свойства элементов из одной группы периодической системы, а следовательно, и свойства их простейших соединений схожи между собой. Можно сравнивать, положим оксиды лития и натрия или гидриды серы и селена, но ничего иного, что могло бы заменить нам воду, мы не найдем.

Молекула воды электрически поляризована, иначе говоря, имеет ярко выраженный дипольный момент. Благодаря этому свойству, вода является универсальным растворителем, становится способной переносить множество солей на уровне ионов. Изучая теорию электролитической диссоциации, вы уже знакомились с этим свойством воды и видели, что ни о каком ином растворителе, кроме воды, в этой теории речи не было.

Благодаря электрической поляризации, молекулы воды образуют между собою тонкие связи, именуемые водородными. Эти связи возникают, когда атом водорода одной молекулы, будучи в значительной мере “лишен” электронной оболочки, притягивается к отрицательно заряженному атому кислорода (или другому атому), входящему в состав иной молекулы. Водородные связи возникают в кристаллах льда, обеспечивая его ажурную легкую конструкцию, притом еще нескольких разных видов. Потому мы не находим другого вещества с таким малым молекулярным весом, которое было бы столь тугоплавким, как лед. Водородные связи обеспечивают и относительно малую разницу между температурами плавления и кипения для воды. Потому вода встречается на земле во всех трех агрегатных состояниях, и становится возможным ее круговорот, сопровождаемый постоянной очисткой. Только на водяной основе может строиться жизнь.

Водородные связи, которые, впрочем обеспечивает не только вода, помогают сложным органическим молекулам “держать форму” или структуру — спиральную закрученность полимерной цепи. Эта структура — неотъемлемый признак жизни. Только имея надлежащую структуру, белок способен выполнять свою функцию. Первое, что теряет “живая молекула” при “выключении” из жизни, это структуру. Живые мягкие ткани подвергаются тогда трупному окоченению.

Можно смело утверждать, что вода задумана как первичная стихия жизни. Для такого утверждения у нас еще больше оснований, чем у наших далеких предков, полагавших, что все живое происходит из воды.

Вы знаете также, что органическая химия — это химия углеродных соединений. Углерод занимает уникальное место среди прочих веществ. Находясь посередине первого периода в системе элементов, он способен образовывать четыре ковалентных связи, равносильных и прочных. Элементы третьей и пятой группы к этому уже неспособны, а “ближайший сосед” углерода по четвертой группе — кремний имеет эту способность в гораздо более слабом выражении. В свою очередь эти четыре свободных валентности позволяют “строить” полимерные цепочки. Органическая химия становится химией полимеров. Не существует другого элемента, кроме углерода, на основе которого можно создать столько полимерных цепей, в особенности живых. Совершенно ясно, что и углерод устроен специально “под жизнь”.

Заметив эти удивительные свойства воды и углерода, ученые ввели даже особый термин: водно-углеродный шовинизм.

Впрочем и другие элементы, входящие в состав молекул живых организмов, ничем не заменимы. Это относится прежде всего к кислороду, азоту, фосфору. Как не удается создать “кремниевую жизнь”, где место углерода занял бы его ближайший аналог, так и эти три элемента невозможно заменить “соседями” по группе. Каков, например, химический смысл отравления мышьяком? Это элемент пятой группы, следующий непосредственно за фосфором и имеющий сходные с ним свойства. Потому он способен бывает встать на место фосфора в АТФ или нуклеиновых кислотах. Но живая клетка оказывается неспособной принять такую “подмену” — она просто умирает.

Итак, не только углерод и вода, но и вообще вся химия Божиего мира устроена не случайно, а специально ради возможности построения на ее основе жизни.

 

АНТРОПНЫЙ ПРИНЦИП В АСТРОНОМИИ

 

Внимательно приглядевшись, легко заметить, что и наша планета на своем месте в Солнечной системе также весьма тонко настроена на обеспечение жизни, и притом жизни разнообразной.

Орбита Земли круговая, что позволяет избегнуть резких годовых перепадов температуры. Этому же способствует хорошо подобранный период обращения Земли вокруг своей оси. Если бы земные сутки были длиннее, резче были бы суточные перепады температуры, а если бы они были намного короче, у нас появились бы неприятности, связанные с центробежными силами и магнитным полем. Кроме того, сильно возросла бы скорость ветров (пассатов), которые, как вы помните из курса географии, связаны с вращением земли.

Массы Солнца и Земли, а также расстояние между ними связаны законом всемирного тяготения Ньютона с длиною земного года. Сильный источник излучения удален от нас на значительное расстояние, потому солнечный свет воспринимается на земле в виде параллельных лучей оптимальной яркости, а орбитальная скорость планеты и связанное с нею центростремительное ускорение, а также приливные эффекты, вызываемые солнцем, нам практически незаметны. На годовой и суточный период “настроена” и вся биологическая активность каждой живой твари.

Угол наклона земной оси выбран наиболее удачным образом, как бы специально с тою целью, чтобы возможно большая территория суши была приспособлена к разнообразной жизни. Представим себе, что ось Земли стала бы вдруг перпендикулярна плоскости земной орбиты. Тогда на полюсах не было бы полярных дней и ночей, а был бы всегдашний рассвето-закат: солнце было бы видно круглые сутки и только на горизонте. На всей планете было бы постоянное равноденствие, и на наших широтах погода была бы как в дни равноденствия — около 0 градусов по Цельсию круглый год без зимы и лета. Ничего кроме растительности тундры не могло бы вырасти при таких условиях.

Если бы земная ось, напротив, лежала бы в плоскости орбиты (как это имеет место на Уране), то день в полярных областях длился бы по полгода, причем по несколько недель ежегодно солнце стояло бы в зените почти целый день. Потом полгода стояла бы кромешная ночь. Более или менее сносные условия для жизни были бы лишь в экваториальных районах, но и там случались бы на некоторое время белые ночи и черные дни.

Таким образом, и ось вращения Земли выбрана оптимальным образом.

Специально для жизни подобрана плотность и состав земной атмосферы. Воздух и защищает жизнь от космического излучения и метеоритов, и обеспечивает дыхание всего дышащего, и дает опору всем летающим тварям. Своим гравитационным полем Земля могла бы удерживать возле себя в тысячи раз более плотную и горячую атмосферу, жизнь в которой была бы невозможна. Плотность атмосферы, тем более ее состав, не определяются однозначно массой Земли и ее гравитационным полем. Параметры атмосферы подобраны независимо — и столь удачно для нас.

Прогрев большей части поверхности планеты сделан умеренно-неравномерным, что обеспечивает свободную конвекцию воздуха и перенос влаги с моря на сушу. Параметры этой постоянно работающей опреснительной установки, без которой жизнь также невозможна, опять-таки подобраны не случайным образом.

Общий тепловой баланс любой планеты определяется равенством между получаемой энергией солнечного излучения и тепловым излучением в космос с поверхности самой планеты. Если получаемое излучение зависит практически только от “мощности” Солнца и расстояния до него, то отдаваемое планетой тепло зависит от способности атмосферы задерживать излучение. Чтобы отдаваемому теплу оставаться постоянным при возможных изменениях парникового эффекта атмосферы, как этого требует закон сохранения энергии, должна соответствующим образом меняться средняя температура поверхности планеты, поскольку излучение пропорционально четвертой степени температуры.

С учетом всех этих факторов тепловой баланс Земли подобран так, чтобы ее средняя температура +15 градусов была опять-таки оптимальной для жизни. С точки зрения термодинамики очень важно, что Земля устроена как существенно незамкнутая система. Получаемая ею энергия качественно лучше, нежели отдаваемая. В термодинамически замкнутой системе жизнь не может существовать длительное время. Впрочем, об этом мы скажем подробнее, когда речь пойдет о втором начале термодинамики. Пока же отметим, что и с тепловой точки зрения земля также специально приспособлена для жизни.

Итак, на каком бы уровне мы ни поглядели на мертвую материю, от электрона до Солнца, слишком уж хорошо она приспособлена “под жизнь”, чтобы можно было приписать это случайности. Антропный принцип оказывается универсальным. Но и в его применимости существует некоторое ограничение.

 

 

ОГРАНИЧЕНИЕ АНТРОПНОГО ПРИНЦИПА

 

Как мы уже упоминали, точно подобранное соотношение параметров элементарных частиц обеспечивает возможность термоядерного синтеза. Водород способен превращаться в гелий, бериллий, углерод и далее. Химические элементы способны получаться из элементарных частиц, причем малейшее изменение свойств этих частиц делает неосуществимым первый же переход — превращение водорода в гелий. Несомненно, в этом видна деятельность Творческого Разума (антропный принцип), но здесь же наш ум встречает первое мысленное искушение.

Физику хочется предположить, что коль скоро элементарные частицы заранее тщательно настроены на термоядерный синтез и этот процесс реально наблюдается в мире, то, значит, и все вещество образовалось когда-то только благодаря такому прекрасно продуманному механизму. Экспериментально проверить такое предположение, естественно, уже невозможно. Мы не в состоянии проследить вспять историю каждого кусочка любого вещества. Логически также ниоткуда не следует, что если что-то в природе устроено точно и красиво, то оно вполне универсально и сразу исключает любые иные пути возникновения, кроме единственного обнаруженного — точного и красивого.

В научных теориях часто красота сопутствует истине, и субъективно ученый первую ставит критерием второй. Отсюда возникает некоторое злоупотребление и красотой, и антропным принципом. Мы привели лишь один пример такого злоупотребления. Если физик, открыв точную настроенность механизма термоядерного синтеза, делает философский вывод, что мир возник именно в результате этого процесса из элементарных частиц и никак не иначе, то такой вывод не является логичным, а антропный принцип не может служить его строгим доказательством.

Есть и другие подобные же примеры. Предположив, что Вселенная возникла в результате большого взрыва (о котором мы еще скажем подробнее), и составив некий сценарий, как это могло происходить, теоретики обнаружили, что и возраст возникшей таким образом Вселенной, и ее размеры, и многие другие характеристики не могут быть произвольными. Это обстоятельство также объявили одним из проявлений антропного принципа.

Вопрос лишь в том, действительно ли Вселенная возникла таким образом? Любая космогоническая модель покажет нам, что параметры мира подобраны точно. Но среди этих параметров не включаем ли мы характеристики самой нашей модели? Иными словами, рассматриваем ли мы только наблюдаемую реальность и обнаруживаем в ней Божию Премудрость — или же мы обнаруживаем эту Премудрость в переплетении наблюдаемых фактов с нашими теоретическими предположениями, может быть и верными, но не вполне или не всегда, и во всяком случае, непроверенными?

Итак, общая ограниченность антропного принципа состоит в том, что для теоретических построений он не является достаточным условием. Сфера деятельности этого принципа, обнаруженного наукою, не есть собственно наука, а скорее философия. Здесь с его помощью мы ясно видим, что мир устроен разумно, а не случайно.

 

 

ФИЛОСОФСКАЯ ОГРАНИЧЕННОСТЬ АНТРОПНОГО ПРИНЦИПА

 

Но и с мирвоззренческой точки зрения антропный принцип не слишком силен. По сути дела он отметает только грубый механистический взгляд на природу, взгляд, хотя и распространенный, но слишком примитивный. Видя разумность мироустройства, мы можем однозначно ответить на основной вопрос марксистской философии: что первично, материя или сознание? — причем ответ будет неутешительным для марксистов. Но на самом деле, вопросы философии идут гораздо глубже. Да, мир устроен разумно, да, мысль предшествует материи. Но соприсущ ли разум материи, как целому, или же он является как нечто внешнее, трансцендентное по отношению к ней? Проще сказать: растворено ли божество в природе, или Бог, существуя независимо от природы, от пространства и времени, Сам создает весь мир? — Вот гораздо более серьезный философский вопрос, над которым человеческая мысль работала веками и гораздо глубже, чем над “основным марксистским”. И ответ на этот вопрос антропный принцип дать уже не может.

Два возможных ответа на этот вопрос разделяют на две большие части все пространство мировых религий, всех людей, которые не причисляют себя к материалистам. Вопрос этот выходит за рамки науки, но все же наука до некоторой степени способна дать необходимый материал для размышления, вытекающий собственно из смысла законов природы и изучаемых явлений. В ходе дальнейшего изложения мы увидим, что наука дает нам нечто более сильное, чем антропный принцип, ограничиваться которым не должно. Наука говорит не только о том, что мир разумен и красив, она дает возможность задуматься о том, откуда мир появился.

 

 

ЗАКОНЫ СОХРАНЕНИЯ

 

Вселенная состоит повсюду из одних и тех же атомов, элементарных частиц, поведение которых описывается одними и теми же законами на протяжении всего времени наблюдений.

В основном эти законы суть законы сохранения. Вам известны законы сохранения энергии, импульса, электрического заряда, которые выполняются в макро- и микромире. Есть законы сохранения некоторых особых характеристик элементарных частиц. Есть законы сохранения, соблюдаемые только в макромире при обычных условиях, например, сохранение массы или количества вещества.

С другой стороны, поведение элементарных частиц вовсе не похоже на что-либо известное нам из обыденной жизни. Сталкиваются две частицы — в результате рождаются новые. Осколков или “пыли” не бывает. Столкновения не разрушительны, а созидательны. Взаимодействия элементарных частиц в сущности своей обратимы. Электрон с позитроном, к примеру, могут аннигилировать, породив два фотона, но и фотон в свою очередь может “породить” электронно-позитронную пару.

При этом все реакции протекают по законам сохранения энергии, импульса, электрического заряда и некоторых других характеристик, которые не рассматриваются в средней школе. Законы сохранения по сути дела и обеспечивают обратимость всех процессов и взаимодействий.

 

 

ОБРАТИМЫЕ ФИЗИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ И ЗАКОНЫ

 

Вообще говоря, многие явления, которые вы изучали в курсе механики, не зависят от выбора направления времени. Как оси координат можно направить в противоположную сторону, и от этого не изменится вид уравнений, так и ось времени можно направить назад, заменив во всех уравнениях t на –t. Форма уравнений от этого также не изменится. Рассмотрите, например, абсолютно упругий удар или другой процесс, когда выполняется закон сохранения механической энергии. Положим, у нас столкнулись два бильярдных шара. Вдруг, в один и тот же момент после столкновения измените их скорости на равные по модулю, но противоположные по знаку. Вы увидите всю картину в обратном направлении: шары вновь столкнутся и приобретут с точностью до знака те же самые скорости, что были у них до первого столкновения.

Записав самостоятельно уравнения для законов сохранения импульса и энергии, вы можете в этом удостовериться. Пусть скорости до столкновения будут u₁ и u₂, а после столкновения v₁ и v₂. Поменяйте знаки в уравнениях перед v₁ и v₂, и вновь решите ту же систему уравнений. Окажется, что и знаки перед начальными скоростями поменяются, но с точностью до этой замены знаков, конечные скорости станут равны начальным.

Если вы заснимите на кинопленку столкновение бильярдных шаров, а потом просмотрите этот фильм в обратном направлении, никто не заметит ничего необычного. В прямом ли, или в обратном движении столкнулись шары — природа позволяет то и другое, никакие законы ее здесь не нарушаются.

Таковы процессы, именуемые обратимыми. Они основаны на законах сохранения.

Но посмотрим теперь в обратном порядке другую киноленту. Осколки чашки, лежащие на полу, вследствие подведения к ним тепла и звука самопроизвольно складываются в чашку, которая сама прыгает на стол. Фильм становится весьма забавным (как и вообще почти всякое обратное кино) именно вследствие своей нереальности, хотя он воспроизводит (с выполнением законов сохранения) действительное физическое явление, только в обратном порядке. Значит, реальные процессы в природе большей частью идут только в одну сторону, то есть необратимо. Какими законами это может быть обусловлено?

 

НЕОБРАТИМЫЕ ЗАКОНЫ МАКРОМИРА

 

Итак в мире действуют не только законы сохранения. Имеют место и законы разрушения и уничтожения некоторых качественных характеристик материи. Более понятно ту же мысль можно выразить так: в макромире самопроизвольно идут необратимые процессы, то есть такие, которые протекают только в одну сторону. И первый из таких законов мы обнаруживаем на уровне ядерных реакций.

 

1. Ядерные потенциалы.

Как известно, ядро любого атома состоит из соединенных протонов и нейтронов. Соединяются эти частицы в ядрах атомов особым взаимодействием, получившим название “сильного”. Это не гравитационное и не электрическое, а совершенно особое притяжение. Оно сильнее электрического (кулоновского) отталкивания на малых расстояниях, но очень быстро ослабевает с ростом расстояния между нуклонами в ядре. Легкие ядра “не прочь” захватить к себе лишний нуклон, если он окажется достаточно близко к ядру (в плазме при температурах порядка десятков миллионов градусов или при бомбардировке ядер в ускорителях). При этом “захвате” выделяется большая энергия “сильного” взаимодействия, подобно как при падении камня на землю, только гораздо больше.

Соответственно, для того, чтобы “разорвать” легкое ядро на нуклоны, необходимо затратить большую энергию. Энергия, необходимая для отрыва одного нуклона, может быть посчитана и нанесена на график зависимости ее от заряда ядра. Этот график имеется в школьном учебнике физики. Для легких элементов мы видим нарастание энергии отрыва нуклона от ядра с ростом его заряда.

Для тяжелых же элементов, ядра которых содержат сотни нуклонов, ситуация иная. Расстояния между нуклонами в таком ядре значительно больше, чем в легком, а суммраное электростатическое расталкивание большого количества протонов — тем более. Это приводит к одновременному ослаблению “сильного” притяжения и увеличению сил отталкивания. Поэтому тяжелые ядра становятся неустойчивыми, и после урана — все элементы радиоактивны и не встречаются в природе. Для разрушения такого ядра энергия не требуется, напротив, она выделяется при радиоактивности и делении тяжелых ядер. Эта энергия весьма значительна. Она имеет порядок нескольких миллионов электрон-вольт на каждый нуклон ядра. Энергия химической связи примерно в миллион раз меньше — порядка единиц электрон-вольт на атом. Энергия ядерной связи выделяется при распаде ядер на атомных станциях и в атомной бомбе, а также в водородной бомбе — при синтезе ядер изотопов водорода в гелий. Такая же реакция протекает в звездах, обеспечивая их излучение.

Все эти сведения сообщает нам школьный учебник физики (11 класс). Но вывода из этих рассуждений и из этого графика не делается. А вывод таков, что существует наиболее стабильное состояние атомного ядра — в середине таблицы Менделеева. Такие ядра расколоть труднее всего — нужно затратить наибольшую энергию. Отсюда же следует, что при высоких температурах, когда идут термоядерные реакции, все легкие элементы могут синтезироваться только до средних: водород переходит в гелий, гелий — при уже большей начальной температуре и с меньшим выделением энергии — перейдет в углерод и т.д. Для каждой следующей реакции нужно повышать начальную температуру, а энергии будет выделяться все меньше. Такой процесс неизбежно должен прекратиться. Тяжелым же ядрам еще проще без всякого дополнительного подвода энергии распадаться до средних ядер.

Возникает вопрос: почему еще не все легкие элементы в звездах исчерпаны, ядерные реакции еще идут, причем преимущественно самые первые — выгорает водородное ядерное горючее? Другой вопрос: откуда в природе появились тяжелые элементы и почему они еще до сих пор существуют несмотря на постоянный распад?

Всякий необратимый процесс в природе, который мы наблюдаем, ставит нас перед этими двумя вопросами: во-первых, он должен был иметь начало — когда оно было? Во-вторых, он должен иметь и конец — когда он будет и почему мы еще его не видим? Более распространенного во Вселенной процесса, чем термоядерный синтез, очевидно, не существует. Итак, почему наша Вселенная не состоит только из железа, если она всю свою бесконечную историю подчиняется существующим в ней теперь законам? Значит, несомненно, она имела свое начало, внешнюю Причину своего бытия. Впрочем подробнее этот вопрос будет рассмотрен на втором уроке.

Но, может быть, выделяемая при ядерных реакциях энергия каким-то образом вновь возвращается на поворот реакции в обратную сторону, образуя что-то вроде всемирного колебания материи из химического разнообразия к устойчивым средним элементам, а затем обратно? Рассмотрим же и законы передачи энергии.

 

2. Второе начало термодинамики.

В учебнике физики для 10 класса этот закон дан в предельно сжатой форме без каких-либо мировоззренческих выводов. Простейшая формулировка его такова: самопроизвольно тепло может передаваться только от горячего тела к холодному. Иначе это же положение можно выразить так: невозможно осуществить циклический процесс, в котором тепло, подводимое к рабочему телу перешло бы полностью в какой-либо иной вид энергии (не тепловую).

Оказывается, что закон сохранения энергии справедлив лишь с количественной стороны. Он гласит, что:

а) энергия не возникает из ничего,

б) энергия не исчезает бесследно, но лишь переходит из одной формы в другую, она неуничтожима количественно.

Второе начало термодинамики вносит сюда новую дополнительную поправку: не будучи уничтожимой количественно, энергия уничтожима качественно, то есть существует некая предпочтительная форма энергии, в которую стремятся перейти все прочие виды, притом перейти необратимо.

Школьный курс физики сообщает нам, что замкнутые системы всегда стремятся к тепловому равновесию, что достигается переходом тепла от горячих тел к холодным, но не обратно. Возможно, конечно, осуществление холодильного процесса, когда тепло от холодного тела отводится и передается нагретому, но это всегда должно сопровождаться передачей еще большего тепла от горячего тела к холодному или же требуется затрата механической работы. На этом основано устройство холодильника.

Тепловая энергия есть энергия беспорядочного движения молекул. Ее можно было бы полностью преобразовать, положим, в механическую, если бы все молекулы в какой-то момент двинулись в строго определенном направлении, и в этом направлении толкнули бы, скажем, какой-то поршень. Тогда внутренняя энергия газа перешла бы полностью в механическую работу. Но такое распределение скоростей молекул по направлениям (хотя любая из них может в какой-то свой момент времени двигаться в данном направлении) совершенно невероятно, ибо каждая молекула должна “угадать” одно-единственное направление и все это должно произойти одновременно с огромным множеством молекул.

Итак, тепловая энергия никогда не перейдет полностью в механическую, электрическую или какую-либо иную энергию упорядоченного движения. Зато всякая другая энергия переходит в тепловую полностью, и притом легче всего именно в тепло, а не в какой-то иной вид энергии. В реальных процессах преобразования одной нетепловой энергии в иную нетепловую всегда возникают большие или меньшие тепловые потери, то есть “первосортная” энергия стремится “растратиться” на тепло, или “испортиться”, сохраняя лишь общее свое количество. Если энергия вообще не передается, то в самом лучшем случае она сохраняется в прежнем своем качестве.

Таков один из фундаментальных законов природы, без учета которого невозможно сконструировать ни одной тепловой машины. Когда он был открыт в середине прошлого века С. Карно и Клаузиусом, материалисты стремились просто отрицать его или вводить его в противоречие с законом сохранения энергии. “Энергия уничтожима хотя бы качественно, значит, она должна быть сотворена? — делает совершенно логичный вывод Энгельс, но тут же гневно добавляет, — Абсурд!”

Это лучшее свидетельство того, что материализм есть религиозная вера. Если какой-то закон природы или природное явление опровергает веру в отсутствие Бога — значит, тем хуже для этого закона, материалисты просто не принимают его.

 

КРАТКОЕ ПОНЯТИЕ ОБ ЭНТРОПИИ, КАК МЕРЕ ХАОСА

 

В термодинамике существует особая фундаментальная величина, характеризующая “качество” тепловой энергии, а также меру упорядоченности в системах, состоящих из частиц, которые способны случайным образом перемещаться или обмениваться энергией. Эта величина — энтропия. Вводится она, через свое приращение, или, как принято говорить в дифференциальной форме.

Предположим некое тело, или система, имеющая температуру Т (по абсолютной шкале), получила небольшое количество теплоты dq, так что его температура при этом практически не изменилась. Говорят, что при этом энтропия системы возросла на величину:

ds = dq / T

Постулируется, что при абсолютном нуле энтропия любой системы равняется нулю (третье начало термодинамики). Если так, то энтропию любой системы для любой температуры можно экспериментально измерить, сообщая ей последовательно и изотермически небольшие количества тепла, и суммируя их в отношении к той температуре, при которой они получены. Итак, энтропия, это не какая-то умозрительная, а вполне реально определяемая величина.

Второе начало термодинамики после введения понятия энтропии получает уже четкое математическое выражение, которое гласит, что невозможен процесс в замкнутой системе тел (то есть не могущей обмениваться с внешней средой ни теплом, ни работой, ни веществом), при котором суммарное приращение энтропии было бы отрицательным. А проще сказать: энтропия замкнутой системы не убывает.

В частности, если система состоит из двух тел, горячего, с температурой Т₁ и холодного с температурой Т₂, и мы попытаемся передать тепло от холодного к горячему, то мы тем самым уменьшим энтропию системы. В самом деле, возьмем малое количество теплоты q и передадим его от холодного тела к горячему. Энтропия холодного уменьшится на q / Т₂, а энтропия горячего возрастет на q / Т₁. Поскольку Т₁ > Т₂, то уменьшение энтропии будет больше ее приращения, что невозможно.

Точно так же можно показать, что тепло нельзя полностью превратить в работу, ибо при этом энтропия системы опять-таки уменьшится . В самом деле, предположим, что тело с температурой Т1 превратило полностью некое количество теплоты q в работу. Преобразуем эту работу вновь в тепло, передаваемое телу с температурой Т2>Т1 (этого нам механика не запрещает: разгоним какой-нибудь неупругий молот и ударим им по телу 2, или превратим работу полностью в энергию электрического тока и с помощью нагревателя передадим ее телу 2). В итоге получится, что тепло от холодного тела перешло к горячему с полным сохранением общей энергии и вообще без любых иных изменений в природе, что невозможно.

Чем больше температура тела, тем большую часть отбираемого от него тепла можно преобразовать в работу. Можно и это положение доказать строго, что и делается при анализе теплового двигателя. Кратко пояснить это можно так. В замкнутой системе между телами с температурами Т1 и Т2 мы помещаем рабочее тело, которое, получая тепло dq1 от тела 1 совершает работу dA и отдает тепло dq2 телу 2. Так работает любая тепловая машина. В случае идеальной машины у нас не будет потерь энергии и энтропия нашей замкнутой системы не возрастет. Чтобы энтропия замкнутой системы не изменилась у нас должно быть

dq1/T1=dq2/T2=ds.

Здесь ds – равное по модулю и противоположное по знаку изменение энтропии каждого из тел.

А по закону сохранения энергии: dq1=dq2+dA

Тогда dA=dq1 –dq2=ds(T1-T2).

Чем больше разница между температурами Т1 и Т2, тем больше и получаемая работа. Можно сказать, что температура тела определяет рабочий потенциал или сорт того тепла, которое это тело содержит и часть которого теоретически может преобразовать в работу. Тело содержащее много тепла, но при низкой температуре содержит низкопотенциальное, “второсортное” тепло. Работы из него не извлечь. Ведь и температуру окружающей среды, близкую к Т2, мы не можем понизить. Гораздо лучше то тело (обычно, меньшее по массе), которое такое же количество тепла содержит при более высокой температуре. Из этого тела еще есть возможность добыть какую-то полезную работу. Например, раскаленный конец термопары может некую часть подводимого тепла преобразовать в работу электрического тока. Такое же тепло, распределенное по еле теплому утюгу, превратить в работу уже практически невозможно.

Тому же правилу подчиняется и энергия, переносимая при помощи излучения. Излучение Солнца, приходящее на землю, соответствует гораздо более высокой температуре, чем то же количество тепла, которое сама земля сбрасывает в космос, поддерживая свой тепловой балланс и не перегреваясь. Потому солнечная энергия гораздо высшего качества, нежели теряемое землею тепло. Зеленые растения при фотосинтезе и используют эту высококачественную энергию. А использовать для фотосинтеза тепло остывающей по ночам земли они не могут. Этого требует второе начало термодинамики.

В дальнейшем в курсе термодинамики показывается связь между энтропией и термодинамической вероятностью системы, то есть числом микросостояний элементов системы, с помощью которых реализуется данное макросостояние. Чтобы понять сказанное, возьмем простой пример: сосуд, состоящий из двух половинок, разделенных проницаемой сеткой или просто воображаемой плоскостью. Поместим туда две одинаковых молекулы газа, черную и белую, которые могут свободно перемещаться из одной половины в другую. Конкретное макросостояние: обе частицы в левой половине — может реализоваться лишь одним микросостоянием: каждая из частиц именно там. А другое макросостояние: в левой половине одна частица, — может реализоваться двумя способами: или белая частица находится там, или черная. Концентрация частиц или давление в левой половине (параметры макросостояния) не зависят от того, которая именно из двух частиц там находится. Для этих макропараметров важно только одна ли там частица, или две. Итак, термодинамическая вероятность второго макросостояния равняется уже не 1, а 2. Иными словами равномерное распределение частиц по сосуду более вероятно, потому наблюдая за сосудом мы в среднем чаще будем видеть в каждой половине по одной частице, чем обе сразу в одной половине. Если же частиц будет много, например 10, то гораздо большим числом способов можно распределить их так, чтобы в обеих половинах их было примерно поровну (по 5 или 4 и 6) — нежели чем все десять найти в одной половине (это последнее состояние можно осуществить лишь одним способом). Естественно на опыте мы будем видеть всегда преимущественно наиболее вероятные состояния.

Оказывается что энтропия пропорциональна логарифму термодинамической вероятности системы. Потому и выполняется закон роста энтропии во всех замкнутых системах, где есть какое-то количество случайно движущихся частиц. Система стремится к наиболее вероятному состоянию, а это и есть максимум энтропии. Таким образом, энтропия оказывается мерой хаоса в системе.

В распределении молекул по кинетической энергии наиболее вероятно некое среднее состояние, чем состояние, при котором половина молекул более энергична, а другая- менее. Вот и получается, что тепло переходит от горячего тела к холодному и температура выравнивается.

С нагреванием тела, энтропия его растет, и беспорядок в движении его частиц увеличивается. При охлаждении же напротив, появляется больше порядка. Особенно это заметно при кристаллизации веществ, когда частицы выстраиваются строго в определенном порядке, образуя кристаллическую решетку. Энтропия такого тела снижается, за счет того, что оно отдало тепло другому телу, которое стало более беспорядочным. И в целом второе начало термодинамики требует, чтобы в замкнутой системе беспорядок неуклонно нарастал.

Понятие энтропии, хотя и не вводится в школьной программе, но знать его на самом простом уровне интересно и важно даже школьнику, ибо оно понадобится нам при разговоре о происхождении жизни.

 

 

ТЕПЛОВАЯ СМЕРТЬ ВСЕЛЕННОЙ

 

Применение второго начала термодинамики ко всей Вселенной вкупе с законом необратимости ядерных превращений приводит нас однозначно к выводу о конечных сроках жизни Вселенной. В замкнутой системе должно рано или поздно наступить тепловое равновесие, когда все виды энергии перейдут в тепловую, а та в свою очередь равномерно распределится между всеми телами системы.

Если Вселенная есть замкнутая система, то рано или поздно, когда источники термоядерного горючего излучат всю свою энергию, а эта энергия будет поглощена всем прочим веществом во Вселенной, наступит равновесное состояние, когда все вещество будет иметь одинаковую температуру и никакой энергии, кроме тепловой, в природе не останется. (за исключением, впрочем, энергии равномерного фонового излучения, соответствующего установившейся температуре вещества, но это излучение не сможет уже ни передавать энергию, ни быть преобразовано в работу). Такое равновесное состояние и назвали “тепловой смертью” Вселенной.

Итак, состояние тепловой смерти для замкнутой Вселенной, существующей бесконечное время и являющейся причиной самой себя, было бы неизбежным и самым естественным ее состоянием. Если бы мир жил по тем законам, которые действуют в нем теперь, он никогда бы и не вышел из такого состояния.

Вопрос состоит лишь в том, является ли Вселенная замкнутой. В школьном курсе упоминаются три космологических модели: бесконечно расширяющаяся Вселенная, сжимающаяся и пульсирующая, причем выбор между ними зависит от неизвестной нам средней плотности вещества во Вселенной. В бесконечно расширяющейся Вселенной смерть может наступить не тепловая, а энергетическая: когда всякий вид энергии будет распределен в пространстве со средней плотностью, стремящейся к нулю. Сжимающуюся Вселенную, вероятно, ожидает смерть гравитационная: превращение в гигантскую черную дыру, где уже нет вещества в обычном понимании. Но если ни тот, ни другой сценарий для реальной Вселенной не осуществятся, и она будет сохраняться как замкнутая в энергетическом отношении система, состоящая из вещества в виде частиц, способных к тепловому движению — для такой Вселенной неизбежна тепловая смерть. Возможно ли и еще какое-то иное будущее для Вселенной в рамках ее нынешних законов? Это зависит от того, как и чем (Кем) наша Вселенная может быть разомкнута.

Проблема тепловой смерти вряд ли может быть снята чем-то иным, как признанием идеи сотворения мира Всемогущим Творцом, Который не только создал все однажды, но и промышляет о Своем творении, не давая ему обратиться в хаос. Подробнее об “эволюции” звезд и времени их бытия будет сказано отдельно.

Если бы не было постоянного притока солнечной энергии — а это энергия высокоупорядоченная, “первосортная” и если бы не было постоянного сброса землей излишнего низко-потенциального тепла для поддержания теплового баланса, — то тепловая смерть очень скоро наступила бы и на земле. Но оказывается, для возникновения жизни и ее поддержания мало только материи и энергии, мало даже направленной, нетепловой энергии. Необходимо ввести еще одну важнейшую фундаментальную категорию — информацию, но об этом предстоит особый более серьезный разговор.

 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ

 

Из названных законов вытекают следующие выводы.

А. Мир, живущий по своим нынешним законам, мир, в котором совершается множество необратимых процессов, по всей видимости, имел начало во времени, т.к. не мог бы бесконечно долго существовать в своем нынешнем виде. Это следует из второго начала термодинамики и распределения ядерных потенциалов.

Б. Мир создан Разумным Создателем, поскольку он весь построен на идеях антропного принципа.

Подобно энергии и сама материя стремится к порче, к потере качественного разнообразия. Мы видели это на примере ядерных реакций, ведущих к уничтожению легких и тяжелых элементов к наиболее устойчивому и вероятному “среднему” состоянию. То же самое мы наблюдаем и в химии. Чистые вещества необратимо стремятся смешаться или соединиться в устойчивые, наиболее высокоэнтропийные, соединения, губительные для жизни: оксиды, нитраты, комплексные соединения. Смесь и устойчивое (а потому и губительное!) соединение более вероятны и энергетически выгодны, подобно тому, как тепловое равновесие более вероятно, чем разность температур. Там где вещи предаются самим себе и воле случая — там мир стремится превратиться в гигантскую свалку, там воцаряются смерть, распад, разрушение и хаос, а вовсе не восходящее эволюционное развитие.

Не признающие разумного Творца вынуждены приписывать разум и всесилие самому творению, материи и энергии. Этим они весьма напоминают древних язычников, приписывавших солнцу и огню божественные свойства, сколько бы они ни провозглашали свое мировоззрение научным.

Неслучайно, что все упомянутые здесь законы природы в школьном курсе просто не рассматриваются, несмотря на их простоту и универсальность. Школьное образование остается по сути дела таким же идеологизированным, как и при господстве атеизма, причем не только в нашей стране, но и по всему миру.

 

 

У Р О К 2

 

К Р Е А Ц И О Н Н А Я А С Т Р О Н О М И Я

 

 

ЭВОЛЮЦИЯ ЗВЕЗД

 

В учебнике астрономии для 11 класса [2] вводится понятие об эволюции звезд и звездных систем, а также всей вселенной, и показывается, как она предположительно протекает.

Считается, что обычно звезда рождается благодаря гравитационному сжатию рассеянной (диффузной) материи. Газопылевое облако, как предполагается, сжимается за срок от сотен тысяч до нескольких миллионов лет силами гравитации. Срок сжатия зависит от массы скопления. Сжимающаяся масса названа протозвездой, и главное ее отличие от обычной звезды состоит в том, что внутри ее температура еще не поднялась до десятков миллионов градусов, когда начинаются термоядерные реакции (превращение водорода в гелий и далее). Поэтому протозвезда не может еще излучать достаточное количество видимого света, но, естественно, имея довольно высокую температуру, должна излучать в радио- и инфракрасном диапазоне. Самое вероятное местонахождение протозвезд — среди газопылевых облаков. Наиболее хорошо изученный газопылевой комплекс нашей галактики находится в созвездии Ориона, он включает в себя туманность, более плотные газо-пылевые облака и другие объекты.

Сообщив эти сведения, автор школьного учебника обнадеживает читателя тем, что поиск протозвезд усиленно ведется во многих обсерваториях. Внимательный учащийся может и сам задать вопрос: значит, протозвезды на самом деле еще не найдены? — Действительно, среди астрономов долгое время не было единого мнения, можно ли какие-то фрагменты видимых газо-пылевых объектов (в том же созвездии Ориона) считать протозвездами, то есть явно гравитационно стягивающимися и разогревающимися сгустками материи. Да и теперь еще далеко не все специалисты согласны интерпретировать наблюдаемые объекты в качестве именно протозвезд.

Проблема состоит в том, что сжимающееся газопылевое облако может иметь недостаточную массу, чтобы гравитационное сжатие смогло бы нагреть недра протозвезды до температуры начала ядерного синтеза. Звезда так и не зажигается, оставаясь очень слабо различимым объектом. Такие “недозвезды” принято называть коричневыми карликами. Предполагается, что их довольно много во Вселенной, хотя, поскольку они почти не светят, то незаметны. Трудно заранее предсказать, станет ли данное конкретное облако протозвездой и настоящей звездой, или так и останется коричневым карликом.

Протозвезда по теории должна существовать до миллионов лет. Но вот непрерывные наблюдения той же туманности Ориона с 1947 по 1959 г показали, что буквально на глазах, за этот короткий срок возможно возникновение целого небольшого звездного скопления [21]. Наша галактика насчитывает миллион миллионов звезд, самых разных предполагаемых возрастов, а протозвезды среди них, если и встречаются, то весьма редко; вдобавок не всегда ясно, станут ли они настоящими звездами и за какой срок. Есть ли у нас после этого уверенность, что абсолютно все звезды рождаются только таким путем?

Каково же преимущество такой модели звездной эволюции? — Модель показывает, что звезды образуются сами собой, естественным течением событий на протяжении длительного времени. Проще сказать, модель удобна тем, что позволяет не рассматривать возникновение звезд, как специальное их сотворение, и тем самым не дает выхода за рамки существующих законов природы.

Впрочем, не все астрономы придерживаются гипотезы протозвезд. Школа академика Амбарцумяна, к примеру, полагает, что звезды образовались из некоего дозвездного вещества, но об этой теории в учебнике не упоминается и вообще популярностью у астрофизиков она не пользуется. Во всяком случае результаты наблюдений в принципе не запрещают нам предполагать и то, что звезды созданы примерно в нынешнем своем виде и не столь уж давно.

Однако таких гипотез физики не любят. Критерием верности теорий считается их универсальность и минимум исходных постулатов. Говоря об антропном принципе, мы уже отмечали эту чисто психологическую особенность ученых, отчасти подтверждаемую и опытом. Если теория звездной эволюции (лучше: звездного сгорания) позволяет в принципе просчитать все наблюдаемые фазы звезды, начиная от протозвезды, то, конечно, хочется ее держаться до тех пор, пока не появятся очень веские возражения против нее.

Но вернемся к предложенной модели звездной эволюции. Что ожидает протозвезду после “зажигания” и превращения в обычную звезду?

Сразу нужно оговориться, что в астрономии под словом “эволюция” принято понимать нечто совсем иное, чем в биологии. Это вовсе не прогрессивное развитие от простых форм к сложным, а совсем наоборот: это путь звезды к потуханию.

Указываются три возможных конечных стадии: или это просто потухшая звезда — белый карлик, за длительное время превращающийся в холодный сгусток звездного шлака; или нейтронная звезда, или “черная дыра”. Здесь просто вещи не названы своими именами, но все три исхода представляют собою состояние смерти. В самом деле, потухшая звезда, в которой “сгорели” все легкие элементы, превратившись в средние (см. диаграмму ядерных потенциалов) — не имеет уже никаких собственных источников энергии. Образовавшееся в ней вещество находится в тепловом равновесии с окружающей средой. Никаких дальнейших перспектив развития у потухшей звезды не видится. Что же касается нейтронной звезды или “черной дыры”, то в рамках известных законов природы для них также нет перспектив развития. Некорректно вообще говорить о тепловой энергии черных дыр, поскольку в них нет вещества в обычном понимании, ни его теплового движения. Вся дыра представляет собою одно сжатое гравитацией гигантское ядро. Никакой направленной энергии, никакой упорядоченной структуры здесь не найти.

Такое состояние можно назвать не тепловою, а гравитационною смертью, но суть дела от этого не меняется — в любом случае мы можем видеть только деградацию звезды, именуемую в астрономии эволюцией. Но эволюция (в биологическом или философском понимании) предполагает не какое-то изменение вообще, а именно восходящее развитие. Дрова в печке не претерпевают эволюции, хотя и проходят какие-то стадии: от серого к красному и далее к черному. Подобно тому и в эволюции звезд. Источники термоядерного горючего исчерпаемы, и выгорание необратимо превращается в тепло, излучаемое в окружающую среду. Других источников полезной энергии не известно. Ничего обнадеживающего для сторонников прогресса мы здесь не найдем.

 

 

ТЯЖЕЛЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И ИХ ВОЗНИКНОВЕНИЕ

 

Непонятным остается и вопрос о происхождении тяжелых элементов в открытом космосе. Чтобы понимать, о чем идет речь, необходимо учесть, что в астрономии тяжелыми элементами называются все, кроме водорода и гелия — тех элементов, с которых начинается зажигание протозвезды. При таком понимании терминов вполне справедливо утверждение, приводимое и в школьном учебнике, что взрывы сверхновых обогащают межзвездное пространство тяжелыми элементами. Действительно, как мы рассмотрели выше, при синтезе элементов первой половины периодической системы (до окрестности железа) энергия выделяется. Реакции термоядерного синтеза для этих элементов энергетически выгодны, они действительно идут, хотя и через довольно сложные стадии, и в спектрах больших и горячих звезд бывают заметны линии этих элементов: углерода, азота, кислорода, неона, кремния и прочие. В недрах звезд-гигантов при огромных температурах и давлениях могут синтезироваться и элементы группы железа и даже более тяжелые.

Слишком массивные звезды неустойчивы, и иногда они взрываются и сбрасывают свою оболочку (новые и сверхновые звезды). В этой разлетающейся оболочке вполне могут быть все те “астрономически-тяжелые” элементы, которые в ней и синтезировались. Этими “тяжелыми”, то есть довольно легкими, “дожелезными” элементами обогащается межзвездное пространство. Но как туда попадут элементы, для синтеза которых нужны очень высокие начальные температуры, достижимые только в ядрах таких звезд при сильном сжатии? На это дается такой ответ: сильный поток нейтронов в разлетающейся оболочке сверхновой позволяет более легким ядрам захватывать их и превращаться в более тяжелые, “зажелезные” ядра. Есть и данные наблюдений, показывающие, что такие элементы, действительно, могут порождаться сверхновыми и присутствуют в их остатках. Но будем учитывать, что процесс такого образования должен быть обратимым, ведь даже если тяжелые элементы окажутся в разлетающейся взрывающейся оболочке, то им энергетически выгоднее при этом распасться вновь до уровня железа или даже на еще более легкие элементы. Встретить “зажелезные” элементы в продуктах выброса сверхновой — это также маловероятно, как найти в эпицентре атомного взрыва неизрасходованный уран. То и другое возможно, речь идет о том, что вероятность такого образования тяжелых элементов и их сохранения в процессе взрыва сверхновой - мала.

Однако земная кора содержит, можно сказать, всю таблицу Менделеева, со множеством нестабильных радиоактивных изотопов, а в космической пыли много никеля — близкого к железу элемента. Откуда взялись такие количества и такие ассортименты элементов? Вряд ли взрыв какой-то сверхновой мог породить или просто даже сохранить их.

Да и среди относительно тяжелых элементов не все могут быть получены в существующих моделях ядерного синтеза. В частности, все предполагаемые цепочки превращений проходят “мимо” фтора — элемента необходимого для жизни. Сверхновая не может выбросить в пространство фтор. Для его синтеза смоделированы совершенно экзотические условия. Фтор должен образовываться на поверхности белого карлика, входящего в двойную систему со звездой гигантом, с которой на этот карлик перетекает вещество. Совершенно непонятно, как оттуда фтор может попасть в межзвездное пространство и войти в состав каких-то планет. [29]

То же самое, кстати, касается и химических соединений: случайно возникшие более сложные и энергетически невыгодные, менее устойчивые, молекулы тут же разлагаются обратным ходом реакции, так что для направленного синтеза продукты такой реакции необходимо быстро выводить из реактора. Впрочем подробнее о химических соединениях будет сказано ниже. Ясно, что взрывающаяся оболочка сверхновой — это малоподходящий холодильный сепаратор для сохранения случайно возникших энергетически неустойчивых ядер, стабильных лишь при низких температурах и при отсутствии потока бомбардирующих частиц, который мы должны наблюдать при взрыве звезды.

Итак, происхождение тяжелых элементов (не в астрономическом, а в земном понимании слова) в наблюдаемом на земле ассортименте остается еще не решенной загадкой. Хотя в целом теория эволюции звезды, прослеживающая ее жизнь от рождения до смерти, считается довольно цельной и подтверждающейся наблюдениями. Подтверждения состоят в том, что мы видим звезды на самых разных этапах их жизни и можем заметить кратковременные переходы от одних стадий к другим (типа взрывов сверхновых). Очень естественно отсюда заключить, что практически любая звезда в своей жизни прошла все предшествующие этапы и пройдет все последующие, которые предсказывает ей расчет в соответствии с ее массой. На это должны уйти миллиарды лет. И все же это заключение не является ни прямым следствием наблюдения (мы не наблюдали полной жизни ни одной звезды от рождения и до смерти), ни логическим выводом теории, пока не доказано, что другой путь возникновения для звезды невозможен. (Ведь если он невозможен по нашей теории, это не значит, что он невозможен вообще). Весьма вероятно, что звезды действительно развиваются по предсказанным и наблюдаемым стезям своим, но точно ли, все они отсчитывали свой путь от протозвезды, от нуля? На этот вопрос теория сама по себе не отвечает.

Чтобы решить вопрос происхождения, необходимо перейти к рассмотрению Вселенной в целом.

 

 

БЕСКОНЕЧНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

 

В наше время общеизвестной стала теория Большого взрыва, породившего Вселенную. И мы как-то легко забыли, что еще совсем недавно и школьникам, и студентам внушалось, что все такого рода теории, полагающие начало Вселенной в пространстве и во времени — это сплошная “ поповщина” и мракобесие.

До недавнего времени (уже долгое время спустя после создания теории расширяющейся Вселенной) у учащихся старались поддерживать мнение, будто наш видимый материальный мир является безграничным в пространстве и бесконечным во времени. Никто теперь не берется доказывать это, потому что гораздо легче доказать противоположное мнение, но такой примитивно-бытовой взгляд на мир до сих пор сохраняется у многих по умолчанию или по недостатку кругозора. Пришлось, правда, скрепя сердце, признать и даже отразить в учебниках, что большинство ученых в последние десятилетия склоняются к тому, что Вселенная расширяется, а потому конечна в пространстве, просто этому постарались найти также чисто материалистическое объяснение. И уж во всяком случае ограничить Вселенную во времени, особенно со стороны будущего, по-прежнему считается недопустимым. Самый большой компромисс со стороны материалистического мировоззрения — это отказаться от линии времени, неограниченной ни в прошлом, ни в будущем, и согласиться на луч времени, имеющий начало, но не имеющий конца.

Но мы помним, что еще недавно даже самомалейшее покушение на догму безграничности Вселенной строго преследовалось бдительными стражами марксистской идеологии. Вот что писали они в свое время: “Те, кто понимает как следует теорию Эйнштейна, стоят за конечность Вселенной, чему очень обрадовались попы. Бесконечность Вселенной для попов и для господа бога — нож острый” (А. К. Тимирязев). “Как в экономике и политике, так и в науке, в естествознании мы противопоставим “расширяющейся Вселенной” обанкротившегося капитала устойчивую твердь марксистско-ленинско-сталинского разума, воли и труда”. (Э. Кольман). “Выполняя гениальные указания вождя партии и народа, советская астрономия в области современной космологии стремится проделать в кратчайший срок исторически необходимую работу по... ликвидации реакционно-буржуазной теории конечной Вселенной” (Эйгенсон, все цитаты по [23]).

Впрочем, в наше время бесконечность Вселенной оказалась довольно тупым ножиком и в науке больше всерьез не рассматривается. Приведенные цитаты из советских агитационных журналов наглядно показывают, что идеи бесконечной в пространстве и времени Вселенной и ее прогрессивного восходящего саморазвития отражали довольно определенный идеологический заказ, который к нашему времени уже отменен. Но по-прежнему твердо стоит нежелание человека, в том числе и ученого, смириться с библейской идеей о том, что время не есть прямая, и даже не луч, а отрезок, притом отрезок довольно краткий. Потому признание пространственной конечности Вселенной не вызвало крушения теории эволюции.

Почему же с чисто научной точки зрения Вселенную приходится признать конечной и ограниченной? Еще очень давно против идеи безграничности Вселенной высказывалось такое простое соображение. В безграничной Вселенной, равномерно наполненной светящимися звездами, на нашем небосводе не должно быть ни одной темной точки (фотометрический парадокс). Еще более серьезное возражение против безграничности Вселенной представляет открытое (или по меньшей мере с большой вероятностью предполагаемое) ее расширение и разбегание, на чем и основана теория Большого взрыва, к которой мы теперь подходим.

Что же касается Вселенной, бесконечной во времени, то, учитывая наши представления о звездной эволюции, о конечных сроках жизни звезд, мы вообще не должны были бы видеть звезд на небе. Весь космос был бы “набит” звездным шлаком: огромными железными болванками — черными карликами, а вместе с ними нейтронными звездами и черными дырами. Это просто другое название тепловой смерти, но ничего более интересного, как мы видели, звездная эволюция нам бы не дала.

Отход от представлений о бесконечной и безграничной Вселенной был уже большим шагом вперед в познании Божиего мира, в его философском осмыслении, потому что здесь факт творения в неявном виде уже вводился. И хотя с Библейским повествованием это имело еще мало общего, все же наши понятия о реальности приблизились к истине. Человек встал перед непознаваемым Началом и перестал смотреть на мир, как на большую заводную игрушку, в которой для него все просто и в принципе постижимо.

 

 

ТЕОРИЯ “БОЛЬШОГО ВЗРЫВА”

 

В школьном учебнике астрономии излагается господствующая на сегодняшний день теория о том, что Вселенная возникла в результате так называемого “Большого взрыва” первоначального сверхплотного ядра, которое впоследствии разделилось на газопылевую массу. Из нее и сформировались сначала галактические скопления, протозвезды, затем и звезды. Какие причины привели к взрыву ядра, какая энергия обусловила взрыв? На этот вопрос ответа пока не дается, на том труднооспоримом основании, что в столь сверхплотном состоянии материи могли действовать совершенно неведомые нам законы природы. Так или иначе энергия этого взрыва должна была быть столь огромной, чтобы преодолеть колоссальные силы гравитации и кроме того, обеспечить потенциальную энергию будущих ядерных превращений.

Основанием этой теории служит предполагаемое разбегание всех галактик друг от друга, то есть расширение Вселенной. Известно, что излучение от удаляющегося источника любых волн воспринимается с меньшей частотой (и большей длиной волны), чем собственная частота удаляющегося источника. Это явление называется эффектом Допплера, оно рассматривается в школьном учебнике и должно быть знакомо учащимся. Простейшей бытовой иллюстрацией этого эффекта служит наблюдение за кругами на воде, расходящимися от пловца. Перед пловцом волны как бы сплюснуты, а позади его значительно шире, чем если бы он колебал воду, находясь на одном месте.

Собственная частота излучения звезд определяется по их спектрам. Каждый элемент, например водород или гелий, обладает определенным набором собственных частот излучения. Оказывается, что спектры удаленных звезд воспроизводят почти в точности спектры известных на земле элементов, но с небольшим смещением всех линий спектра в сторону увеличения длины волны — в красную сторону спектра. Это явление в астрономии названо “красным смещением” и трактуется как следствие разбегания всех астрономических объектов и эффекта Допплера.

В учебнике астрономии приводится простой способ определения скорости удаления излучающего объекта по величине “красного смещения”, если последнее действительно обусловлено эффектом Допплера. Относительное изменение длины волны прямо пропорционально скорости удаляющегося источника. Таким образом скорости “разбегания” всех астрономических объектов можно экспериментально определить.

Но что дает нам скорость удаления объекта от нас? Используя простейшие приемы сложения векторов, легко показать, что если две точки удаляются от третьей со скоростями, пропорциональными расстояниям до нее, то и друг от друга эти две точки удаляются со скоростью, пропорциональной расстоянию между ними, причем с тем же коэффициентом пропорциональности. Исходя из того, что никакая звезда во вселенной не должна обладать каким-то особым качеством, логично предположить, что все галактики удаляются друг от друга со скоростями пропорциональными расстоянию между ними и таким образом вся Вселенная расширяется.

Это предположение носит название закона Хаббла, который гласит, что скорость удаления галактики от нас пропорциональна расстоянию до нее.

Коэффициент этой пропорциональности приближенно оценили по наблюдениям за относительно близкими объектами, до которых можно еще определить расстояния по светимости двойных звезд (по цефеидам).

Приняв приближенно некое значение этого коэффициента и назвав его постоянной Хаббла, определили и расстояния до всех далеких астрономических объектов по величине “красного смещения” линий в их спектрах.

 

 

ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ ТЕОРИИ БОЛЬШОГО ВЗРЫВА

 

Следует особо внимательно остановиться на этом вычислении. Все миллионы и миллиарды световых лет, которыми измерены дальние астрономические расстояния, найдены только по закону Хаббла со всеми его допущениями, и не поддаются экспериментальной проверке другими методами. Пытаться определить расстояние до далеких звезд геометрическим наблюдением равносильно тому, чтобы найти расстояние до маячащей на горизонте башни, посмотрев на нее сначала правым, а потом левым глазом. Геометрически можно найти расстояние лишь до самых ближайших к нам звезд. Более дальние расстояния определяются по светимости двойных звезд (цефеид), а уже самые дальние – по закону Хаббла.

Следовательно, если предположения о “красном смещении” окажутся неверными, теорию Большого взрыва и расширяющейся Вселенной придется пересмотреть, равно как и значения возраста астрономических объектов в миллиарды лет.

Повторим еще раз использованные, но недоказанные предположения для закона Хаббла:

— “красное смещение” в спектрах далеких галактик обусловлено исключительно только допплеровским эффектом.

— расстояния до галактик пропорциональны скоростям разбегания.

Что касается второго предположения, то непонятно, какие силы против общей гравитации Вселенной до сего дня обеспечивают ускоренное разбегание галактик. Это не может быть ни одно из известных в природе взаимодействий: ни гравитационное (которое должно препятствовать разбеганию), ни электромагнитное, ни внутриядерное, ни “слабое”. Если разбегание галактик не считать ускоренным, то как могла возникнуть сама закономерность: чем дальше объект, тем больше его скорость?

На это обстоятельство многократно указывали авторы-креационисты, но ни в какой специальной литературе, ни в ходе личных консультаций с астрофизиками нам не удалось получить вразумительного ответа, как это одновременно растет и кинетическая, и потенциальная (гравитационная) энергия всей Вселенной и откуда она на это берется? Обычно довольствуются тем ответом, что значение постоянной Хаббла со временем уменьшается (потому, кстати, нигде не приводится ее точное значение, а лишь некоторый диапазон). Но из самой формулы следует, что пока меняющаяся “постоянная” выше нуля, скорость разбегания все равно нарастает. Такое разбегание нельзя считать и инерцией Большого взрыва. Разбегание по инерции было бы замедленным.

Еще одна проблема, признаваемая и сторонниками теории Большого взрыва, заключается в хронологическом несоответствии ее с теоретическими расчетами возрастов звезд. В теории звездной эволюции расчет этапов жизни звезды проводится из других соображений, а именно через вычисление времени протекания тех или иных термоядерных реакций в недрах звезды. Оказывается, что возраст самых старых звезд при этом превосходит возраст всей Вселенной, рожденной Большим взрывом. Разница во времени должна увеличиться еще больше, если учесть, что звезды начинают рождаться значительно позже самого взрыва. Еще больше осложняет проблему факт существования планет, например, нашей Земли, состоящей из большого количества тяжелых элементов (в том числе не только астрономически, а по-настоящему тяжелых), которые, согласно теории, должны были образоваться в каких-то давно погибших звездных гигантах и рассеяться при взрыве их как сверхновых. Сколько нужно еще времени, чтобы эти выброшенные старой погибшей звездой вещества были “собраны” в планету, которую “подхватит” наше относительно молодое Солнце? Прибавьте сюда еще пятимиллиардный возраст самой Земли и получится, что земное вещество старше Большого взрыва чуть ли не вдвое. Считается, что в коррекции нуждаются обе теории: и космологическая и звездно-эволюционная, и такие поправки предложены, но пока вопрос остается открытым.

Все это ставит под сомнение теорию Большого взрыва и разбегающейся Вселенной, так что считать эту теорию общепринятой, а тем более точно доказанной, нет оснований. Во всяком случае, если это можно назвать взрывом, то он абсолютно не похож на любые известные науке взрывы и протекал вовсе не по существующим законам природы. Сторонники теории готовы признать это. Но как потом в ходе взрыва существующие законы природы все же установились? В любом случае желаемое материалистам течение дел по принципу “само собой” никак не объясняет реальности. В любом случае, по крайней мере в самом начале, было нарушение нынешних законов природы, то есть чудо.

В принципе акт сотворения Богом космоса можно назвать и взрывом — дело не в словах. Дело в том, что Вселенная ее упорядоченная энергия и ее структура не могут быть причинами самих себя, они должны были иметь стороннюю причину своего возникновения и от нее не уйти даже в рамках теории Большого взрыва.

 

ТРУДНОСТИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РАССТОЯНИЙ ПО ЭФФЕКТУ ДОППЛЕРА

 

Мы уже отмечали, что все расстояния до удаленных объектов во Вселенной определены по красному смещению, истолкованному эффектом Допплера. Это дало астрономам цифры в миллиарды световых лет и миллиарднолетние возрасты звезд и галактик. Но и здесь реальность оказалась гораздо сложнее схемы.

Наибольшие трудности, как и следовало ожидать, дали наиболее “удаленные” по такой теории астрономические объекты, прежде всего так называемые квазары. Если их размеры, скорость и расстояние до них рассчитать по эффекту Допплера и красному смещению и принять во внимание то, что их светимость обратно пропорциональна квадрату расстояния до них, как и для всех источников света, то окажется, что никакие известные науке источники энергии, включая термоядерный синтез не могут обеспечить столь высокого уровня излучения, каковое наблюдается у квазаров во всем диапазоне частот. Об этом нам также сообщает школьный учебник без каких-либо комментариев.

В настоящее время предполагается, что такую колоссальную энергию излучения дают гигантские черные дыры в миллионы солнечных масс, расположенные в ядрах галактик, на которые стремительно падает прочее вещество этих галактик, но опять же это только предположение. Здесь возникают проблемы с возрастом. Квазары стоят близко к границе видимой части Вселенной, определяемой как скорости света, умноженной на время, прошедшее после большого взрыва. Значит, мы должны видеть там “молодую материю” . Но черные дыры — это не начало, а конец звездной эволюции, как мы уже видели.

Далее, если по красному смещению и закону Хаббла определить размеры и скорости удаленных галактик, а по ним рассчитать их массы, то окажется, что эти массы в 50 раз меньше, чем необходимо для поддержания гравитационной стабильности скопления. Это известная проблема “скрытой массы” имеет также несколько вариантов объяснения, но пока не снята.

Все эти трудности заставляют поставить вопрос: а может быть, эти удаленные объекты расположены не так уж далеко, и летят не так быстро, и существуют не столь давно? Если так, то и квазарам хватит энергии, и галактическим скоплениям хватит массы для поддержания своей светимости и стабильности.

 

 

РАСШИРЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ НЕ ИЗ ТОЧКИ

 

Строго говоря, мы не имеем права настаивать на том, что Вселенная разбегается из одной точки, даже если ее разбегание действительно имеет место, а красное смещение объясняется только линейным эффектом Допплера. Это разбегание могло начаться с какого-то промежуточного положения между точкой и современным размером Вселенной. Экспериментальная проверка здесь невозможна.

С логической точки зрения теория большого взрыва внушала бы гораздо большее доверие, чем гипотеза о разбегании из промежуточной точки, лишь при одном условии: если бы причины взрыва и ход его протекания вполне вписывались бы в нынешние законы природы. Иными словами, если бы соблюдался до конца принцип причинности: понятные причины в силу действия известных законов природы порождали бы наблюдаемые ныне следствия. В этом случае мы с гораздо большим основанием будем верить в такое объяснение фактов, которое не требует нарушения известных нам законов. Но такой ясности теория большого взрыва отнюдь не дает. По ней неизвестные причины в нарушение нынешних законов природы (по крайней мере, в начальный момент) производят свои следствия. Точно такой же разрыв в законах мы получим, если предположим, что Вселенная возникла семь тысяч лет назад примерно в современном (хотя бы даже и в разбегающемся) виде. Обе точки зрения включают фактор чуда — нарушения законов, — поэтому логически они равноправны, а экспериментально в равной мере непроверяемы.

Даже если бы факт разбегания Вселенной был достоверно установлен, а центр этого разбегания найден, из этого мы не имеем основания делать вывод, будто каждая звезда и каждая пылинка Вселенной входила когда-то в состав этой центральной точки. Если мы построим экспериментальный график и увидим, например, что его продолжение вспять проходит через начало координат, то это еще не значит, что и сам наш процесс вытекал из этого начала.

Возьмите, положим закон Гей-Люссака для идеального газа. Экспериментально постройте зависимость объема газа от температуры при постоянном давлении. Вы можете заметить, что эта прямая линия (изобара) пересекает ось абсцисс и даже более того: все экспериментальные изобары, построенные при разных давлениях пересекают ось абсцисс в одной общей точке! Вы можете рассчитать эту точку на графике и получить значение абсолютного нуля температуры, если до этого откладывали на графике температуру по какой-либо относительной шкале. Вы даже можете объяснить физический смысл этой точки — это температура, при которой объем идеального газа при конечном давлении обращается в нуль. Но можете ли вы действительно сжать какой-то газ путем охлаждения до сколь угодно малого объема? Конечно, нет. Идеального газа (да и вообще какого-либо газа) при низких температурах уже не существует и закон не выполняется. Потому на всех подобных графиках, изобары “подводят” к началу координат лишь пунктирными линиями.

Точно так же и время бытия Вселенной мы прочерчиваем вспять лишь пунктиром, даже если линия получается прямою, красивою и исходит из начала координат десять миллиардов лет назад. Ведь для более-менее достоверной оценки возраста необходимо принять во внимание самые разные факты, которые мы теперь лишь бегло осмотрели.

 

Здесь же можно дать график — изобары идеального газа

 

 

АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ВЕРСИИ

 

Для снятия трудностей теории БВ предлагаются и иные космологические модели. Например, гипотеза вращающейся Вселенной, предложенная Учаевым [77]. Этот автор выступил против теории БВ, главным образом потому, что в ней ускоренное разбегание Вселенной неизбежно требует нарушения закона сохранения энергии.

Из тех же уравнений Эйнштейна-Фридмана, которые описывают разбегание Вселенной, как частный случай, вытекает и возможность ее вращательного движения вокруг некоторого центра. Один оборот Вселенная в такой модели должна делать примерно за тот же срок, что и время разбегания в разбегающейся Вселенной. В подтверждение такой модели служит экспериментальный факт т.н. вращательного или квадратичного Допплеровского эффекта. Если источник удаляется от приемника по прямой, то замедление частоты (или что то же, удлинение принимаемой волны) описывается формулой:

df/f = v/c, где f- частота, v- скорость источника, с - скорость света,

А если источник вращается вокруг приемника, то уменьшение частоты оказывается пропорциональным квадрату линейной скорости вращения. А потому для того же значения красного смещения требуется гораздо меньшая скорость вращения. Кроме того, в этой модели и расстояние до дальних объектов оказывается меньшим. Это, как показывает более подробный расчет, снимает и проблему скрытой массы, и проблему энергии квазаров, и, главное, устраняет те “таинственные силы”, которые принуждают Вселенную ускоренно расширяться против собственной гравитации. При этом общей оси вращения для всей Вселенной может и не быть, а может быть вращение вокруг некоего центра для каждой галактики по своей орбите.

Сам автор этой модели Ю.Ф. Учаев - атеист и сторонник вечности Вселенной, но, как мы видели, ограниченность жизни Вселенной вытекает просто из звездной эволюции, необратимо ведущей к смерти звезды. Вечная Вселенная не должна иметь активных звезд. Но сама вращательная модель не имеет к этому отношения. Вселенная могла возникнуть сразу именно во вращающемся виде.

Предлагалась и гипотеза быстрого снижения скорости света во времена нескольких тысячелетий назад. Эта гипотеза также снимает проблемы расширяющейся Вселенной, но она, в соответствии с антропным принципом, требует синхронного изменения всех мировых констант, связанных со скоростью света. Это представляется физикам слишком нереальным.

 

НОВАЯ ИНТЕРЕСНАЯ ГИПОТЕЗА

 

Сравнительно недавно российским физиком Николаем Поповым была предложена теория, объясняющая механизм образования гравитационного поля [75]. В этой теории одномерное время заменяется на трехмерное, и таким образом наше физическое пространство оказывается шестимерным, а не четырехмерным, как это принято считать в теории относительности. В повседневной жизни мы не задумываясь отождествляем абсолютную величину времени, которая поддается непосредственному измерению, с самим временем: время, которое мы измеряем, — это абсолютная величина вектора времени в трехмерном “временном пространстве”.

На основании этой гипотезы автору удалось построить чисто геометрическую модель образования гравитационного поля. Им было показано, что гравитационное поле, соответствующее точечной массе, создается кручением “временной оси”, связанной с точкой физического пространства, где находится масса. При таком рассмотрении доказывается, что гравитационная точечная масса пропорциональна квадрату угловой скорости кручения временной оси. Из этого следует очень важный вывод: существование материальных объектов во Вселенной обязано своим происхождением эффекту кручения времени в тех или иных областях физического пространства.

Согласно такой модели материя возникает в самом буквальном смысле из ничего, просто как следствие растягивания и вращения шестимерного пространства-времени. Космос разворачивается как свиток в уже законченном виде — со звездами, планетами, галактиками, звездными скоплениями и всем прочим. Как животные и человек были сотворены уже взрослыми (курица появилась раньше, чем яйцо), так и космос был сотворен с его кажущимся миллиарднолетним возрастом.

Заметим, что если время трехмерно, то вообще про возраст удаленных от нас астрономических объектов говорить некорректно, но для воспринимаемого нами одного измерения времени это вполне могут быть довольно краткие, библейские сроки.

На сегодняшний день эта концепция, пожалуй, лучше всего согласуется с библейской космогонией, описанной в первой главе Книги Бытия. Не Вселенная разбегается, как предлагает теория Большого взрыва, а само пространство-время растягивается и вращается (а при кончине мира космос так же, как свиток, по повелению Божию, должен будет свернуться, на что указывает и Священное Писание).

Эта теория оценивается известными физиками как весьма перспективная, но в то же время она довольно сложна для понимания. Мы отдаем себе отчет, что читатель в ней пока мало что поймет. (С момента возникновения теории относительности и квантовой механикой приходится привыкать, что мы можем формально, математически описывать и проверять экспериментом такие явления, которые абсолютно не укладываются в наши обычные представления. Мы просто, не понимая, привыкаем, положим, к принципу неопределенности или к тому же искривлению пространства.) Предсказательную силу теории Николая Попова можно проиллюстрировать таким ее результатом: впервые математически вычислены массы элементарных частиц из известного супермультиплета барионов (группы частиц, обладающих родственными свойствами). Разрешение этой задачи имеет принципиальное значение по той причине, что ни одна из теорий до настоящего времени не давала удовлетворительного результата.

 

Мы не станем излагать другие альтернативные космологические модели, а просто констатируем факт их существования и даже разнообразия в современной науке, дабы читателю не показалось, что ученым все ясно и что Большой взрыв есть истина в последней инстанции. Наука так и развивается, что прежде бывшая общепринятая точка зрения, объяснявшая, быть может, большое число явлений, или корректируется, или даже отбрасывается совсем. И совершают это как раз альтернативные гипотезы, способные снять проблемы старой теории.

Заканчивая разговор о космогонии в целом, приведем некоторые высказывания специалистов по астрофизике.

1989 год. Журнал “Nature”: “Мало того, что теория Большого взрыва неприемлема с философской точки зрения — она представляет чрезвычайно упрощенный взгляд на происхождение Вселенной и вряд ли проживет еще хотя бы 10 лет. Во всех отношениях (кроме, разумеется, удобства) этот взгляд на происхождение мира абсолютно несостоятелен. Возникновение Вселенной — следствие, причину которого нельзя ни познать, ни даже обсудить”.

Д-р Уильям Соундерз из Оксфорда: “Сейчас мы впервые за последние 10 лет остались без какой бы то ни было приемлемой теории, объясняющей космогонию в целом”.

1990 год. Журнал “New Scientist”: “Многие признанные теории формирования галактик рассыплются в прах, если накопленные данные будут и впредь подтверждать неизотропность фонового излучения... Теорию Большого взрыва ожидают большие неприятности”. (цит. по [13])

Итак, вопрос о возрасте космоса остается открытым. Пока ясно лишь, что начало его в какой-то форме было. Вместе с пространством и временем материя возникла однажды. Это очень согласно с первой строкой Библии: В начале сотворил Бог небо и землю. В личной беседе с автором один профессор-астрофизик высказал свое впечатление, что в космосе совсем другие часы, чем на земле. Чем ближе к земле, тем больше свидетельств, что она не должна существовать миллиарды лет. А в космосе миллиарднолетние временные сроки “работают” пока хорошо. Мы привели лишь немногие из научно разрабатываемых способов “увязать” эти временные интервалы земли и космоса.

 

СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА СПЕЦИАЛЬНО СОТВОРЕНА

 

Теория Большого взрыва при всем удобстве ее математического описания, при всех ее успехах в описании фонового излучения во Вселенной, и при всех ее названных выше проблемах, оказывается, имеет еще один едва ли не самый важный недостаток, на этот раз чисто философский. Она не позволяет нам с какой-то более или менее реальной вероятностью получить такую планетную систему, как наша, с мало-мальски подходящими условиями для возникновения жизни.

Здесь мы используем данные Хью Росса [29], являющегося активным приверженцем теории Большого взрыва. Росс не принимает доводов в пользу краткого времени существования Вселенной, потому его свидетельство должно звучать еще более убедительно.

Этот известный современный астрофизик подытожил данные многих авторов, показывающие, насколько уникальными должны быть и наша Галактика, и положение в ней нашего Солнца, и его спектральный класс, и его масса, и соотношения масс Земли, Солнца, Луны и даже Юпитера и Сатурна, защищающих, как оказалось Землю от бомбардировки кометами, и еще множество разных факторов, совершенно необходимых для возникновения жизни.

Осмотрим слегка лишь самые важные из них, отсылая заинтересованного читателя к самой книге Х. Росса.

Оказывается, (как настаивает автор, вопреки распространенному мнению) лишь около 5% всех видимых галактик имеют правильную спиральную форму. Остальные или эллиптические, или неправильные. В первых из них слишком быстро формируются звезды и не успевают образовываться в межзвездной среде астрономически тяжелые элементы, необходимые для жизни. В неправильных галактиках имеется слишком сильно излучающее активное ядро, уничтожающее всякую жизнь. Так что нам сильно повезло с Галактикой.

Еще больше нам повезло с расположением Солнца в Галактике. Оно находится в очень узкой зоне на определенном расстоянии от центра Галактики. В этой зоне угловая скорость вращения Солнца вокруг центра практически равняется скорости вращения спиральных “рукавов” Галактики. Эти “рукава” представляют собой уплотнения галактической среды, распространяющиеся в ней как упругие волны. Если бы мы не находились внутри своей узкой зоны, составляющей около 1% от диаметра Галактики, нам грозила бы опасность попасть в “рукав”. В этих плотных зонах рождается много звезд, в том числе сверхновых, которые должны были бы уничтожить земную жизнь своим излучением. (См также [74]). (Можно и рис. Галактики с радиусом коротации) Итак, многомиллионолетняя жизнь в Галактике возможна лишь на определенном расстоянии от ее центра, именуемого радиусом коротации.

Еще одна проблема возникает со сверхновыми звездами и тяжелыми элементами. Требования к сверхновым слишком противоречивы и взаимоисключающи. Их должно было быть прежде намного больше, чем теперь, чтобы тогда они породили побольше тяжелых элементов, а теперь не уничтожали бы жизнь своим излучением. По этим же причинам прежде они должны были быть близко, а теперь — далеко. Средняя частота сверхновых в нашей Галактике, необходимых для порождения тяжелых элементов, как оценивает Росс, одна звезда в три года, а в наши дни они наблюдаются раз в пятьдесят лет. Значит прежде их должно было быть гораздо больше. Это должно бы нам к нынешнему времени, (принимая возраст Галактики за 9 млрд. лет) дать 3 млрд. нейтронных звезд и черных дыр — остатков взрывов сверхновых, только в нашей Галактике. Каждая тысячная звезда — нейтронная или черная дыра. Думается, эта цифра слишком велика. Реальные известные ныне кандидаты в черные дыры исчисляются буквально по пальцам во всей видимой Вселенной. Или же, наша Земля образована все-таки не из продуктов взрыва сверхновой?

Звезды, “желающие” обзавестись населенной планетой, очевидно, не должны быть двойными или входящими в состав скопления. Очень жестко ограничен их спектральный класс, светимость и масса. Тяжелая звезда сгорит слишком быстро и неустойчиво для обеспечения жизни. Вокруг легкой звезды планета должна вращаться на слишком близком расстоянии, что делает недопустимо большим приливное взаимодействие звезды с планетой. Это приливное взаимодействие быстро и сильно замедлит вращение планеты вокруг своей оси, что приведет к недопустимым суточным перепадам температуры. Спектральный класс или цвет звезды также жестко задан. Если звезда будет краснее, невозможен станет фотосинтез, а если голубее — ультрафиолетовое излучение убьет всякую жизнь.

Опять же интересующие нас звезды должны сформироваться в определенный момент жизни галактики, когда тяжелых элементов накопится уже достаточно много для формирования планетных систем. Однако при этом сама звезда должна состоять преимущественно из водорода. Вот еще два противоречивых требования. Кто разделит шлаки сверхновой, собрав водород в новую звезду, а тяжелые элементы — в планеты при этой же звезде?

Наконец, и условия жизни на планете: масса, состав атмосферы, параметры орбиты и осевого вращения, толщина и состав земной коры и т. д. должны также быть очень строго подобраны.

X. Росс вычислил вероятность случайного совпадения всех этих параметров, приведя нарочно самые оптимистичные оценки, и пришел к выводу, что вероятность такого случайного совпадения равна примерно 10^–53. Всего же планет во Вселенной, даже полагая по одной на каждую звезду (что заведомо выше реального) 10²². Разница — тридцать порядков, что для реальной жизни означает чистый ноль. Возникновение планеты, приспособленной под жизнь, есть абсолютно невероятное событие.

Итак, чтобы добраться не до самого возникновения жизни, а только для подбора подходящих к этому условий, требуется специальное сотворение солнечной системы и планеты в ней, или, проще сказать, второе чудо, после самого возникновения Вселенной. Если так, то мы, с чисто логической точки зрения, не обязаны принимать как факт теорию Большого взрыва и предпочитать ее теории специального сотворения всего мира. В конце концов, Большой Взрыв, родивший нашу солнечную систему, это, как минимум, два чуда, а специальное сотворение — только одно, общее. Вот и выбирайте, что физичнее и логичнее!

Еще раз подчеркнем, что эти данные приводит активные сторонник Большого взрыва и даже (видимо, по неведению) сторонник биологической эволюции.

 

Здесь же, кстати, нужно отметить проблему поисков сигналов внеземных цивилизаций. Еще известный советский астрофизик И. Шкловский в 60-е годы оценил (без учета большинства факторов!) вероятность встретить планету, подходящую для жизни, как 10^–5, на основании чего совершенно справедливо предлагал отказаться от поисков “братьев по разуму”. Однако единомышленников он нашел мало. Огромные деньги вышвыривались на заведомо обреченную затею. И это не случайно. Ведь ученые — тоже люди, которым не чуждо ничто человеческое. И если они сами шутят, что наука существует для того, чтобы выбивать из бюджета деньги на ее развитие, то в этом есть немалая доля правды. Потому даже безумную идею, тем более если она щекочет нервы неосведомленной публики, не нужно сразу отбрасывать. И такая идея может долгое время кого-то подкармливать.

 

 

ГАРМОНИЧНОЕ СТРОЕНИЕ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ

 

Знаменитый астроном Иоганн Кеплер, открывший законы движения планет солнечной системы по своим орбитам, всю жизнь занимался своей работой с целью найти особый эстетический или гармонический принцип, которому могли бы подчиняться данные наблюдений. Это был глубоко верующий ученый, желавший до какой-то степени постичь общий замысел Творца, потому и открытию своих знаменитых законов, связывающих радиус орбиты и период обращения планеты, он придавал второстепенное значение, открыв их как бы попутно. Кеплер искал закономерности более высокого порядка.

Современные историки физики, сами не будучи верующими, склонны иронизировать над глобальностью мысли этого ученого, над его “фантазиями” . Однако результат, найденный им за десятилетия трудов, говорит сам за себя.

Во времена Кеплера было известно шесть первых планет солнечной системы (до Сатурна). В поисках единого геометрического принципа, который связал бы радиусы всех этих орбит, Кеплер обратил внимание, что, как доказывается в геометрии, существует лишь пять видов правильных многогранников (то есть все грани которых являются равными правильными многоугольниками). Об этих многранниках упоминает школьный учебник геометрии. Кеплер представил орбиту планеты, как плоское сечение некой сферы (с учетом эллиптичности орбит, сфера получалось конечной толщины равной разности между афелием и перигелием, но в первом приближении это не столь важно). Между этими сферами орбит разных планет Кеплер попытался “ вставить” правильные многогранники, так чтобы каждый из них был описан вокруг одной сферы и вписан в следующую. Вот как сам Кеплер формулирует свое открытие: “Земля (то есть ее орбита. — с. Т.) есть мера всех орбит. Вокруг нее опишем додекаэдр. Описанная вокруг додекаэдра сфера есть сфера Марса. Вокруг сферы Марса опишем тетраэдр. Описанная вокруг тетраэдра сфера есть сфера Юпитера. Вокруг сферы Юпитера опишем куб. Описанная вокруг куба сфера есть сфера Сатурна. В сферу Земли вложим икосаэдр. Вписанная в него сфера есть сфера Венеры. В сферу Венеры вложим октаэдр. Вписанная в него сфера есть сфера Меркурия”.

Данные наблюдений действительно подтверждают эту схему (которую, повторим, сам Кеплер ценил много больше, чем свои три закона), за исключением орбиты Меркурия. Сфера Меркурия вписывается не в сам октаэдр, а в квадрат, служащий основанием октаэдра (см. рис. ). Это малое несовпадение не давало Кеплеру покоя и целые десятилетия ушли у него на поиск другого более общего принципа построения солнечной системы. В итоге ученый пришел к выводу, что геометрический принцип лишь приблизительно, или “начерно”, расставляет планеты по своим орбитам, более же точно их расстановка обусловлена гармоническим принципом. Соотношения между скоростями планет в перигелии и в афелии оказались тождественными с музыкальными гармоническими интервалами. Кеплер определил соотношение частот, соответствующих принятым в музыке гармоническим интервалам (нотной гамме); например, “до” первой октавы отличается от “до” второй ровно вдвое. Этот интервал частот и именуется октавою. Аналогично, и прочие музыкальные интервалы между нотами имеют численное соотношение по частоте звука: увеличенная секста — 3:5, малая секста 5:8, чистая квинта 2:3, чистая кварта 3:4, большая терция — 4:5, малая терция — 5:6.

Аналогичными оказались и соотношения экстремальных скоростей для планет солнечной системы (“попутно” Кеплер открыл свой знаменитый третий закон, связывающий период обращения с радиусом орбиты). Например, для Марса это соотношение дает квинту 2:3, для Юпитера — малую терцию, 5:6, для Сатурна — большую терцию 4:5. Кеплер нашел такие же гармонии для различных пар планет, сопоставив их экстремальные скорости. Так он получил нечто аналогичное многоголосому пению, где каждой планете принадлежит “своя партия”. Исходя из гармонических соотношений между экстремальными угловыми скоростями, и открытых им законов Кеплер получил и прочие параметры орбит, очень близкие к данным наблюдений. Сам ученый подытожил свою работу так: “Таким образом, небесные движения суть не что иное, как ни на миг не прекращающаяся многоголосая музыка, воспринимаемая не слухом, а разумом”.

Найденные Кеплером гармонии в соотношении скоростей планет впоследствии были положены в основу симфонии Хиндемита, которая так и называется “Гармония мира”. Фирма “Мелодия” выпустила в свое время грамзапись этой симфонии.

О подобной музыкальной гармонии небесных светил люди догадывались, впрочем, еще в древности. Так, например, святитель Василий Великий в Шестодневе упоминает об этом так: “И это ни мало не страннее тех седми кругов, по которым, как все почти согласно признают вращаются семь звезд (планеты и Солнце? — с. Т.), и которые, как говорят, приноровлены друг к другу, на подобие кадей, одна в другую вложенных (Кеплеровы многогранники? — с. Т.), и движась противоположно вселенной, по причине рассекаемого ими эфира, издают какой-то благозвучный гармонический голос, который превосходит всякую приятность сладкопения” (Шестоднев, беседа 3). Кеплер впервые услышал этот голос не слухом, но разумом!

В самом деле, откуда такое удивительное “музыкальное” строение солнечной системы? Каким случайным образом могли встать на свои места кусочки взорвавшихся сверхновых, которые мы теперь именуем планетами, и, глядя на параметры орбит которых, можно, как по нотам, играть симфонию? И при этом еще оказывается, что планеты-гиганты необходимы для поддержания жизни на нашей Земле. Как его “ничтожное слепейшество Случай” мог создать такие вещи?

 

 

СВИДЕТЕЛЬСТВА МОЛОДОГО ВОЗРАСТА БЛИЖНЕГО КОСМОСА

Мы видим здесь, не прибегая заранее к авторитету Библии, а пользуясь только проверяемыми данными науки, что предположение о специальном, и даже, вероятно, независимом, сотворении Земли очень правдоподобно. Вспомним из нашего Введения, что от Священного Писания не нужно ждать ни празднословия, ни особой заумности. Оно должно сообщать нам такую истину, которую или невозможно, или очень сложно впрямую проверить научным знанием.

Но если библейское повествование истинно, значит, по крайней мере, нашей земле, и ближнему космосу должно быть совсем немного лет — всего лишь несколько тысяч (если, так скажем, “брать проекцию” на ось нашего земного одномерного времени). Оказывается, существуют и в нашей солнечной системе свидетельства ее молодого возраста. Рассмотрим некоторые из них.

 

1. Кометы.

Кометы — довольно малые астрономические тела, вращающиеся вокруг солнца по сильно вытянутым “сосискообразным” эллиптическим орбитам. Проходя вблизи солнца, комета, состоящая в основном из смеси замерзших газов и паров — метана, аммиака, углекислоты и др., теряет всякий раз часть своей массы, которая образует характерный светящийся “хвост”. Кометы с малым периодом обращения, теряя свою массу такими же темпами, как сейчас, полностью испарились бы за примерно 10 тысяч лет, а для комет большого периода эта цифра составляет не более миллиона лет. Число комет солнечной системы измеряется уже сотнями.

Для объяснения этого странного факта было высказано предположение, что за ее пределами существует некое облако комет, которое постоянно восполняет их недостаток. Однако ничего похожего обнаружено не было, хотя максимальное удаление комет от солнца не столь велико — порядка радиуса орбиты Плутона. Единственный выход — признать, что кометы существуют не столь долго.

 

2. Метеоритная пыль.

Искусственными спутниками земли были получены данные о том, сколько пыли ежегодно выпадает из космоса на землю и каков ее состав. За предполагаемые 4,5 миллиарда лет на земле должен был бы накопиться такими темпами 18-метровый слой пыли. Атмосфера и вода, естественно, должны были бы смести эту пыль и смешать со всеми осадочными породами. Но, оказывается, что в земной коре обнаружена огромная недостача никеля — основного компонента космической пыли. Действительное его содержание в сто раз меньше того, которое должно было быть принесено только космической пылью за миллиарды лет.

На Луне же нет ни воды, ни атмосферы. Космическую пыль с ее поверхности практически ничто не удаляет. При посадке космических станций на луне предполагалась, что станция полностью утонет в пыли. К спускаемому аппарату были приделаны широкие “лапы”, чтобы он не слишком глубоко увяз. Но предосторожности оказались излишними. Слой пыли на Луне оказался по разным измерениям от нескольких миллиметров до нескольких сантиметров, что соответствует для нынешних темпов осаждения пыли возрасту не более 100 тысяч лет.

Впрочем, здесь приводится возражение. Из-за отсутствия атмосферы на Луне пыль может спекаться солнечными лучами в твердую породу, именуемую реголитом, аналогичную по химическому составу неспекшейся лунной пыли. Если это так, то наш довод придется снять и признать, что пыль не ограничивает возраст Луны сотнями тысяч лет, хотя, конечно, не требует и миллиардно-летнего возраста, ведь Луна могла быть сотворена сколь угодно пыльною. Спор на эту тему у креационистов с эволюционистами пока еще не закончен.

При этом следует отметить, что общее количество пыли в солнечной системе должно только уменьшаться со временем. Пыль непрерывно движется под действием притяжения к Солнцу, планетам и астероидам и под действием светового давления. Таким образом она должна постоянно “выметаться” или “выдуваться” из солнечной системы. Само ее наличие в солнечной системе (пыль не успела стать “выметенной”) — свидетельствует о не слишком большом возрасте солнечной системы.

 

3. Молодая Луна.

О возрасте Луны косвенно свидетельствуют следующие данные. Во-первых, Луна продолжает остывать, ее поверхность излучает тепло больше, чем получает от Солнца. Во-вторых, Луна имеет магнитное поле, а приборы, оставленные на ней, фиксировали лунотрясения. Об этом сообщает даже школьный учебник, не делая впрочем очевидного вывода, что у Луны имеется горячее жидкое ядро, которого не могло бы быть у такого малого тела, не имеющего защитной теплоизолирующей атмосферы, если бы этому телу было около миллиарда лет [2,13,45].

В ответ на это наши критики заявили, что скорость остывания Луны настолько невелика, что это соответствовало бы миллиардам лет, а ядро Луны уже твердое, судя по распространению сейсмических колебаний. Затрудняемся здесь комментировать такую критику, коль скоро оспариваются утверждения школьного учебника. Но привести эти возражения все же следует. В случае если они верны, креационисты просто теряют один из своих аргументов.

Кроме того, рассчитано, что Луна удаляется от земли со скоростью примерно 5 см в год. Объяснение этому явлению найдено. Оно связано с морскими приливами и замедлением вращения Земли. Математическая модель здесь довольно сложна, и мы ее опустим, но расчет здесь достаточно строгий [66].

Два миллиарда лет назад с такими темпами удаления, которые задает расчет, Луна должна была быть столь близко к земле, что или упала бы на нее, или вращалась бы столь быстро вокруг Земли, что уничтожила бы всю жизнь на ней гигантскими приливными деформациями.

 

4. Солнечное сжатие или расширение?

Наше солнце является классической звездой главной последовательности. Для таких звезд давно уже разработана математическая модель их эволюции, начиная от протозвезды, которая исходит из того, что основным источником солнечной энергии является термоядерный синтез в ее недрах, а точнее – превращение водорода в гелий. Расчет показывает, что 4 млрд. лет назад светимость солнца должна была быть на 40% меньше, нежели теперь. На земле должны были быть такие условия, при которых жизнь зародиться бы не смогла. Это обстоятельство стало известно в науке, как парадокс молодого слабого солнца [69].

У эволюционистов из этого затруднения есть два возможных выхода. Первый заключается в том, чтобы считать древнюю земную атмосферу обладавшей большим парниковым эффектом чем теперь, так что этот эффект синхронно изменялся вместе с нарастанием солнечной активности. Такой сценарий автоматической корреляции представляется совершенным чудом, поскольку обратного влияния земной атмосферы на солнечную активность быть не может. Идея Творца появляется здесь невольно и в неявном виде.

Второй выход был в том, чтобы принять, что энергия солнца почерпается не только из термоядерного синтеза, но и из гравитационного сжатия, как и полагал в свое время лорд Кельвин. И тогда придется отказаться от того, чтобы считать Солнце классической звездой главной последовательности и рассчитывать его возраст, исходя из этой модели. Тогда откуда же взять 4 млрд. лет?

Вообще говоря, этот парадокс не разрешен никак.

В 1979 году известный астроном Джек Эдди из обсерватории “Хай Олтитьюд” (Колорадо, США) обнаружил, что Солнце сжимается, причем с такой скоростью, что если сжатие не прекратится, то оно исчезнет в течение сотни тысяч лет. [10] Положим, нет оснований полагать, что Солнце и будет продолжать сжиматься такими темпами, но сам факт сжатия подтверждается хорошо известной редкостью солнечных нейтрино. Их недостаток, видимо, означает, что горение солнца происходит не только за счет процессов термоядерного синтеза, как долгое время считали, а еще и благодаря энергии гравитационного сжатия. Такое поведение Солнца, впрочем, не противоречит и модели звездной эволюции.

Впоследствии факт сжатия солнца был неоднократно подтвержден, причем оказалось, что это процесс очень сложный, на который накладываются периодические колебания солнечного диаметра, да еще и с двумя разными периодами. И хотя среднюю скорость общего сжатия принимают как можно меньшей, но и при самых малых темпах сжатия, оцениваемых в 0,1 секунды дуги в сто лет, миллион лет назад солнце на нашем небе должно было быть вдвое больше, чем теперь — и это в разгар предполагаемого тогда ледникового периода! [8]

Впрочем, некоторые эволюционисты – критики первого издания – настаивают на том, что факт солнечного сжатия не имеет места вообще, или даже существует тенденция к росту видимого диаметра солнца. Замеченный эффект сжатия относят на счет ошибки эксперимента. Действительно, измерение должно быть чрезвычайно тонким, так что мы не возьмемся рассудить этот спор. Но и увеличение солнечного диаметра и светимости не сулит ничего хорошего для теории эволюции.

Естественно, речь идет уже не об устойчивости самого Солнца или сроках его жизни. Солнце, как предсказывают расчеты, (если они окажутся верными), достаточно стабильно сможет существовать еще миллионы лет, не сходя с главной последовательности. Но ничего удивительного нет в том, что при этом запас его энергии расходуется и его светимость, а значит, и условия на земле за такие долгие сроки должны уже значительно измениться. Потому некорректно было бы эволюцию жизни на земле воображать себе без учета большого изменения солнечной радиации, в какую бы сторону ни шло это изменение, и каким бы механизмом оно ни вызывалось. Но на этот фактор, как известно, ни биологи, ни геологи обычно не обращают внимания, полагая солнечную активность постоянной в продолжение по меньшей мере 2-3 млрд. лет.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Имеются и иные, свидетельства малого времени существования космоса. Следует помнить, что ни одна из этих оценок принципиально не может считаться точной, поскольку никто не наблюдал начала вселенной и никто не может даже окинуть ее взглядом из другого места, значительно удаленного от нашей земли. Отсюда следует, что нет оснований полагать миллиардно-летние сроки возникновения космоса абсолютно доказанными. При этом любой метод датировки прошлого, который дает меньшие ограничения по времени при прочих равных условиях заведомо более надежен в силу двух основных причин.

А. Относительно недавние процессы могли протекать с гораздо большей вероятностью похожими на нынешние, чем процессы давние. К примеру, размер Солнца, как бы он ни изменялся со временем, последнюю тысячу лет наверняка был ближе к своему нынешнему значению, чем когда бы то ни было в более отдаленном прошлом.

Б. В кратковременных процессах менее вероятно вмешательство случайных посторонних факторов и явлений, изменяющих течение процесса, чем это бывает в более продолжительных процессах. Другими словами обеспечить спокойное и равномерное течение длительного процесса без посторонних вмешательств гораздо сложнее, чем течение процесса кратковременного.

Нет оснований полагать, что в будущем появятся более точные методы оценки возраста. Проблема постоянства скорости процесса и его начальных условий всегда будет уводить вопрос в область предположений. Подробнее на следующем уроке мы остановимся на более и менее достоверных оценках возраста земли.

Но каким бы ни принимать возраст космоса, совершенно невероятным представляется его самопроизвольное возникновение. Закон сохранения не дает материи "разрешения" создать саму себя. Второй закон термодинамики не дает материи "права" саму себя упорядочить. Для того и другого требуется сторонняя причина - Творчество и Промышление Всемогущего и Всеведущего Бога.

 

 

У Р О К 3

 

В О З Р А С Т З Е М Л И

 

На прошлом уроке мы рассмотрели свидетельства относительно молодого возраста Вселенной. Наша земля, как более изученное место космоса, дает еще больше таких же свидетельств. Но прежде чем говорить о них, следует задаться вопросом: на чем конкретно основаны оценки возраста земли в 4-5 миллиардов лет? Кто впервые вычислил эти цифры и на основании каких законов природы и фактов науки? Какие современные исследования подтверждают такие огромные цифры?

 

 

УНИФОРМИСТСКАЯ ХРОНОЛОГИЯ

 

Оказывается, что все эти датировки изначально были основаны на том простом соображении, что земля покрыта громадными слоями осадочных пород в сотни и тысячи метров толщиной, а в современных спокойных условиях эти осадочные породы формируются довольно медленно.

Было сделано предположение, что за всю историю земли ее геологическая структура формировалась, грубо говоря, теми же темпами, что и теперь в спокойном состоянии. Основатель теории Чарльз Лайель исходил из того, что многие сотни метров пород должны были отложиться за многие десятки миллионов лет. Это предположение было положено в основу так называемой теории униформизма и кратко выражено такой формулой: настоящее — ключ к прошлому, то есть как бы мы ни удалялись в прошлое, все процессы там протекали точно так же, как ныне.

Эта теория возникла в начале прошлого века и очень удачно состыковалась с эволюционной теорией Дарвина. Миллионы и миллиарды лет очень пригодились бы бактерии, собирающейся превратиться в разумного человека.

В различных слоях осадочных пород находят окаменелости различных организмов. Несмотря на огромное количество исключений в общем прослеживается такая закономерность: чем глубже залегают окаменелости, тем проще устроены погребенные организмы. Морские беспозвоночные, рыбы, амфибии, рептилии, звери — такова примерная последовательность окаменелостей, если идти по слоям от глубины к поверхности и иметь в виду момент первого появления данного типа или класса существ. (Считается, что, появившись однажды в ордовикском или девонском периоде, рыбы, к примеру, могут встречаться и в более поздних слоях.)

В этом увидели последовательность эволюционного развития организмов от простых форм к сложным. А некоторые организмы, наиболее характерные для той или иной эпохи эволюционного сценария, были признаны руководящими при определении возраста самих пород, где они найдены.

 

ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ КОЛОНКА

 

Была составлена так называемая стандартная геохронологическая колонка, приводимая во всех учебниках биологии и геологии, от архейской до кайнозойской эры со всеми их периодами. Следует помнить, что давность эр и периодов и их продолжительность, выраженные в миллионах лет, появились в учебниках задолго до того, как хотя бы один физический прибор позволил реально измерить или получить данные для расчета этих цифр. С открытием радиодатировок эти цифры были несколько скорректированы в сторону увеличения.

Еще одно обстоятельство, которое следует всегда учитывать при разговоре о геологической колонне: если где-нибудь на земном шаре начать бурение скважины через слои осадочных пород, то нигде вы не встретите их строгой последовательности, указанной в учебнике. Три- пять слоев, соответствующих геологическим периодам вам возможно удасться найти и хорошо если их последовательность будет правильной, то есть никакой более “старый” слой не лежит поверх более “молодого” — и такое иногда бывает.

Далее. Физико-химический состав пород, как правило, ничего не может сказать об их возрасте. Одни и те же песчаники или сланцы могут встретиться и в “молодых”, и в “старых” слоях. Название слоя — кембрийский, или юрский, или иной какой, — дается по характерным для этого слоя окаменелостям — так называемым руководящим ископаемым. Так для кембрийского слоя руководящими являются трилобиты, а для юрского — головоногие молюски.

До сего дня, даже после открытия радио-датировки, метод руководящих ископаемых является основным способом определения возраста данной конкретной породы. При этом, как отмечают геологи, известно множество случаев, когда в угоду показаниям окаменелостей отвергаются очевидные свидетельства молодости пород. Так синие глины в окрестностях Петербурга относятся к кембрийскому периоду (ок. 570 млн. лет), хотя они настолько пластичны, (а значит, молоды), что это привело недавно к закрытию участка метрополитена.

 

НЕДОСТАТКИ ТЕОРИИ УНИФОРМИЗМА

 

Приняв останки живых организмов в качестве основного указателя возраста пород, мы сталкиваемся с таким противоречием. Если бы теория униформизма обладала предсказательной силою, то, казалось бы, каждому геологическому периоду (слою) должен бы соответствовать некоторый не слишком широкий диапазон глубин залегания. Например, если бы все залежи каменного угля отложились, как принято считать, 300 млн. лет назад, а породы в среднем откладывались бы более или менее одинаковыми темпами, то и все каменноугольные слои должны были бы находиться примерно на одинаковой глубине, положим, 1000 м с отклонением метров на 300 в ту и другую сторону. И, конечно, в таком случае не должно быть многих перемежающихся слоев того же угля: не могут же каменноугольные леса на одном и том же месте по нескольку раз то исчезать, то вновь появляться.

Если бы было так, то принцип униформизма давал бы геологам возможность что-то предсказать относительно залегания слоев.

В действительности же картина совсем иная. Не только каменный уголь повсюду встречается перемежающимися слоями, но и другие слои одной флоры и фауны могут залегать подобным же образом. При этом глубина залегания слоя и его толщина никогда не определяет его возраст. Тот же каменный уголь, как известно, добывают и из глубоких шахт, и из мелких, и открытым способом, то есть практически с поверхности. А возраст всех этих слоев, оцениваемый по ископаемым, считается один и тот же. Подобно тому залегают и другие слои. Вы можете углубиться на десятки метров в толщу земли, но при этом не выйдете по временной шкале за пределы 1–2 млн. лет, а можете на такой же или даже меньшей глубине врезаться, например, в меловые отложения (100–150 млн. лет).

Уже одно только это обстоятельство должно было бы натолкнуть на сомнения в том, что все геологические слои равномерно и медленно откладываются в продолжение сотен миллионов лет. Тем более, если вам повсеместно встречаются последовательно лежащие слои, между которыми прошли десятки и сотни миллионов лет, по сути дела не оставившие вообще никакого следа.

Геологам все эти вещи прекрасно известны и объясняются они достаточно легко. В формировании поверхности земли идут параллельно два противонаправленных процесса: первый – горообразование, второй – эрозия. В некоторых местах нижние слои иногда поднимаются (тектонические сдвиги), и повсюду, но с разной скоростью, все породы выветриваются и разрушаются, а осадки переотлагаются. В итоге любое залегание геологических слоев можно объяснить каким-то совместным воздействием этих процессов. Но спрашивается, что тогда может дать нам принцип униформизма для реального научного прогноза?

Современные эволюционисты по сути дела руководствуются лайелевским принципом униформизма столь же мало, как и современные биологи – классическим дарвинизмом. Ни Лайеля, ни Дарвина давно уже не читают и не цитируют. Под самим униформизмом наши критики, например, понимают просто одинаковость геохимических процессов за всю историю земли, что-то вроде постоянства законов природы. Да, эрозия всегда была эрозией, а тектоника – тектоникой, против этого никто не спорит. Речь идет лишь о предсказательных и объяснительных возможностях униформизма, который претендует именоваться научной теорией.

Вместо униформизма теперь предлагается принцип, который можно было бы назвать “мульти-катастрофизмом”. Породы откладываются в результате локальных катастроф быстро и помногу, и разрушаются при помощи такой эрозии, темпы которой могут быть вообще любыми от малых до очень больших. Такой взгляд не является научной теорией, ибо всякая теория должна предполагать заранее, что ее можно было бы в принципе опровергнуть какими-то данными, но такое соединение тектоники с эрозией может объяснить в принципе любой наблюдаемый результат, а главное при этом – ничего решительного не сказать о возрасте.

 

ПРОБЛЕМА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ СЛОЕВ

 

И все же, в униформистских или мульти-катастрофистских понятиях непросто объяснить такие явления, как почти повсеместный пропуск нескольких слоев колонки в каждом конкретном месте при сохранении четкой границы между слоями.

Допустим, поверх первого кембрийского периода у нас лежит последний – кайнозойский (такое случается в жизни). Между слоями проходит четкая граница. Какая эрозия “слизнула” несколько сотен миллионов лет из геологической книги, притом без всякого остатка, да еще так, что основа этого многослоеного “бутерброда” осталась практически нетронутою? А если эрозия почти повсеместно действует именно так: сильно и аккуратно, убирая огромные слои без остатка, - то какие у нас основания, глядя на отлагающиеся осадки, судить о возрасте пород по темпам их накопления?

А если такие непоследовательные слои еще и параллельно изогнуты? И такое случается нередко. Совместный изгиб слоев свидетельствует об их одинаковом возрасте, ведь он должен был наступить, когда породы были еще одинаково мягкими, иначе верхний (мягкий) слой гнулся бы, а нижний (твердый) просто ломался и четкой изогнутой линии между слоями не могло бы возникнуть.

И наконец, практически необъяснимы в униформистских понятиях такие казусы, как залегание более “старого” (по ископаемой фауне) слоя поверх более “молодого”, особенно, когда такое неправильное напластование является мощным и покрывает значительную поверхность.

Итак, геологическая колонка изначально была поставлена на довольно зыбком научном основании. Подкрепить ее помогло открытие радиоактивности. Впрочем и эта поддержка, как мы увидим, не столь уж надежна.

 

 

ДАТИРОВКА ПО РАДИОАКТИВНЫМ ЭЛЕМЕНТАМ

 

Около ста лет назад, когда прогрессивные геологи были убеждены, что жизнь на земле развивается вот уже многие миллионы лет, была открыта радиоактивность — превращение одних химических элементов в другие. Нашлись на счастье эволюционистам такие элементы, которые превращаются в другие очень медленно, с периодом полураспада в десятки и сотни миллионов лет.

Определив такие длительные периоды полураспада для следующих пар элементов: уран-свинец, калий-аргон, рубидий-стронций и некоторых других, ученые решили использовать этот процесс для измерения давнего времени.

При этом они приняли следующие неочевидные предположения:

1. Дочерний элемент не присутствовал в датируемой породе изначально, а образовался только благодаря распаду “материнского”. То есть, предполагается, что в начале в породе вовсе не было, положим, свинца, а был только один уран. Проверить это, разумеется, невозможно. Но очень сомнительно, чтобы устойчивого элемента изначально не было, а распадающийся, нестабильный элемент был.

Конечно, здесь вводятся предположения и о том, что некое количество дочернего элемента уже было. Но какое? Здесь предлагаются разные методики, и все же указанная проблема начальных условий впрямую неразрешима. Какие-то предположения непременно лежат в основе всего расчета и, соответственно, определяют и его достоверность.

2. Датируемый образец предполагается совершенно замкнутой системой. То есть ни дочерний, ни материнский элемент из него не исчезали и в него не попадали на протяжении всех предполагаемых миллионов лет, которые от него ожидаются. Отсюда сразу следует, что для определения возраста собственно осадочных пород такое условие соблюсти принципиально невозможно, ибо они почти всегда в большей или меньшей степени пористы и проницаемы для воздуха и влаги. В этом смысле самым ненадежным является калий-аргоновый метод, поскольку соли калия легко растворимы в воде, а аргон является газом.

Более или менее правдоподобно выполнение этого условия в магматических породах — гранитах и базальтах, но тут же возникает проблема, как соотнести возраст вулканической и близлежащей осадочной породы. Есть ли гарантия, что обе породы имеют равный возраст? Здесь приходится руководствоваться лишь взаимным расположением магматической и осадочной породы в конкретном месте залегания и решать лишь вопрос о том, какая порода старше.

3. Скорость радио-распада полагается постоянной, хотя она в прошлом могла быть выше и вообще могла изменяться неизвестным образом. И если в прошлом распад шел быстрее, значит, и рассчитанный возраст будет явно завышенным. Впрочем, согласимся, что скорость распада можно считать постоянной с достаточной точностью, ибо она не зависит от геологических событий.

Наконец, следует учитывать редкость этих тяжелых элементов в любых породах и их очень малые концентрации. В этих условиях просчет на несколько атомов дает уже большую погрешность в определении возраста. А в разных образцах одной и той же породы концентрация редкого элемента может меняться в очень широких пределах. Таким образом, вместе со значительной систематической погрешностью возникает не меньшая случайная погрешность.

С учетом всех этих непроверяемых, сомнительных, а то и заведомо ложных предположений, неудивительно, что результаты радиодатирования одной и той же породы разными методами дают громадный разброс результатов — в сотни и тысячи раз. Публикуются обычно только те результаты, которые соответствуют геологической колонке и совпадают с возрастом “руководящих ископаемых”. Никогда не бывает так, чтобы радиометрическая лаборатория получала заказ на определение возраста совершенно неизвестных пород. Обычно хронометристы уже знают, что образец взят, к примеру, из девонских слоев. Естественно, что в таком случае никто не выдаст ответ: 1 миллион лет, даже если он реально получается.

Об этом открыто говорят и сами сторонники эволюционной школы. Они вовсе не ставят радиометрическую шкалу в качестве эталона абсолютного геологического времени. “Дело не столько в техническом несовершенстве “абсолютных” датировок, сколько в том, что они принимаются во внимание лишь в том случае, если они не вступают в противоречие с временными отношениями конкретных геологических тел” [24]. Проще сказать, зачастую радиоизотопная датировка может верхний слой показать более старым, чем нижний и тогда на этот результат просто не обращают внимания.

Для корректировки и “подгонки” результата в приемлемые рамки можно просто соответствующим образом менять исходные предположения. Например, назначить, что не весь свинец образовался при распаде урана, а только половина его массы. Получится в два раза меньший возраст. Но почему именно половина, а не треть, например? — Получается так: что закладывается в исходные предположения, то и получается в результате.

Если ученик на лабораторной работе получает такой разброс результатов, он легко сообразит, что продолжать работу на такой установке бессмысленно. Если же при этом учитель или лаборант будет настаивать на получении хотя бы каких-то результатов, есть все основания полагать, что ученик их просто “подгонит” под теоретически ожидаемые. Не следует думать, что взрослые ученые поступают всегда намного честнее подобных школьников.

Потому-то последнее слово в хронологии по-прежнему и неизменно принадлежит руководящим ископаемым, то есть по сути дела униформистским предположениям.

 

 

УГЛЕРОДНЫЙ МЕТОД ДАТИРОВАНИЯ

 

Среди радио-методов несколько особняком стоит углеродный метод, результаты которого для недавних сроков бывают еще более-менее правдоподобными. Но этим методом никто не пытается измерить геологические сроки в миллионы лет. Дело в том, что период полураспада радиоактивного углерода-14 составляет около 5700 лет, а для больших сроков все измерения будут заведомо ненадежны, поскольку малая погрешность в определении концентрации приводит к огромной погрешности в измерении возраста. Лучше всего это видно на графике зависимости концентрации от времени. Концентрация распадающегося элемента изменяется по экспоненте и при малых концентрациях график идет очень круто. Малейшее колебание ординаты дает очень сильный разброс по абсциссе.

По этой же причине, кстати, сотни миллионов лет исчисляют в основном по урану, а десятки миллионов лет — по калию и аргону, в полном соответствии с соответствующими периодами полураспада.

 

Углеродный метод основан на том, что под действием солнечного излучения в верхних слоях атмосферы из азота образуется радиактивный изотоп углерода С-14. Химически он ведет себя как обычный углерод и быстро окисляется кислородом воздуха. В составе атмосферы всегда присутствует поэтому какое-то количество углерода-14. В процессе фотосинтеза он, как и обычный углерод-12 попадает в ткани растений, затем, возможно, поедается животными и людьми и всегда остается присутствующим в любых живых тканях. Когда организм умирает и погребается без доступа воздуха (в окаменелостях) поступление углерода в ткани прекращается, а углерод-14 своим темпом распадается и превращается в обычный углерод. Очевидно, чем меньше концентрация углерода-14 в окаменелости, тем она должна быть древнее.

 

УСЛОВИЯ ДОСТОВЕРНОСТИ УГЛЕРОДНОГО МЕТОДА.

РАВНОВЕСНАЯ МОДЕЛЬ

 

Однако и здесь для достоверного измерения нужна четкая уверенность, что углерода-14 в атмосфере всегда присутствует строго определенная доля, не изменяющаяся за весь датируемый срок. В природе должно быть строгое равновесие: сколько углерода-14 образуется из азота, — ровно столько же должно распадаться. Если не считать нынешнего радиационного загрязнения среды, логично было бы предполагать, что солнце облучает землю на протяжении последних десятков тысяч лет, когда еще можно применять метод С-14, равномерно и, следовательно, скорость образования углерода-14 постоянна, хотя и это предположение не считается надежным. А вот скорость его распада прямо пропорциональна его концентрации в данный момент — именно поэтому распад любого элемента протекает по экспоненте (см. рис. 3).

Кроме того, для более-менее точного хода углеродных часов необходимо выполнение следующего важного условия: поддержание стабильности углеродного круговорота. В экологически чистой природе такое еще можно себе представить. Фотосинтезом углерод выводится из атмосферы, гниением и горением умершей биомассы возвращается обратно. И весь этот процесс должен идти равномерно и без больших локальных всплесков по времени. Углерод –14 должен получаться только под действием солнечной радиации и дальше во всем круговороте углерода ничем не отличаться от обычного углерода. Тогда и в растениях, и в воздухе, и в почве будет в среднем одинаковая концентрация углерода-14.

Впрочем, даже для такой девственной природы круговорот углерода строго не поддерживается. Углерод необратимо выводится из круговорота в карбонатные отложения в океанах (ракушки, коралловые рифы, известняки и т.д.). Но поскольку в этом процессе участвует весь углерод независимо от атомного веса, а концентрация С-14 мала по сравнению с С-12, то этим выводом С-14 из игры не радиораспадным путем можно было бы еще пренебречь по сравнению с радиораспадом, по крайней мере в пределах тех сотен и тысяч лет, в которых работают углеродные часы.

В рамках предположений этой равновесной модели углеродные часы должны давать хорошие результаты. Но тут возникает проблема в том, что реальные значения скоростей образования и распада С-14 существенно не совпадают: скорость образования оказывается большей по разным оценкам на 10-30 %. Возникает вопрос: чем это можно объяснить?

 

ГИПОТЕЗА НАКОПЛЕНИЯ С-14 В АТМОСФЕРЕ

 

Среди креационистов до недавнего времени бытовало такое объяснение этому факту. Равновесие между распадом и образованием углерода еще не достигнуто. Образовывается С-14 с той примерно постоянной скоростью, которую обеспечивает солнечная активность, а распадается со скоростью, пропорциональной имеющейся концентрации. Концентрация эта в первозданной атмосфере могла быть достаточно мала, особенно если земля была защищена водно-паровой оболочкой, но постепенно возрастала вместе со скоростью распада. Равновесие должно быть практически достигнуто за время около 10-12 тыс. лет [10,13,22].

В первом издании нашей книги приводился расчет времени, которое должно было пройти (в рамках этой модели) с момента начала облучения атмосферы до сегодняшнего соотношения между скоростями образования С-14 и его распада. Получалось около 8 тысяч лет.

Кроме того, модель позволяла скорректировать значения возраста, получаемые углеродным методом, в сторону уменьшения.

Преимуществом этой модели являлась не только простота, но и доверие к углеродным часам, ибо мы не выходили за рамки предположений о равновесном характере процессов и о стабильности углеродного круговорота.

 

КРИТИКА РАВНОВЕСНОЙ МОДЕЛИ

 

Но наши результаты и выводы, приводимые в первом издании, оказались слишком изящными, чтобы внушать полное доверие. Критики из эволюционного лагеря атаковали самые основы равновесной модели, приведя такие аргументы, которые невозможно игнорировать.

На самом деле углеродный круговорот на нашей планете существенно разомкнут в продолжение последних трехсот лет в связи с большим выбросом в атмосферу продуктов сжигания углеродного топлива: угля, нефти и газа. Концентрация углерода в атмосфере возросла с тех пор не менее, чем вдвое и продолжает расти. Углерод, сжигаемый в топках и двигателях, существенно обеднен изотопом-14, хотя и содержит его в заметных количествах. Получается, что доля С-14 в атмосфере должна снижаться по какому-то неизвестному нам закону, а значит и в современных растениях углерода-14 должно быть меньше, что соответствует кажущемуся большему возрасту. Какова же была доля С-14 во времена, предшествовавшие промышленной революции, – остается загадкой.

На этот достаточно длительный экологический процесс накладывается еще независимо от него “всплеск” так называемого “бомбового углерода”. В 50-60 е годы ХХ века, как раз когда был открыт углеродный метод, в атмосфере произведено было достаточно много ядерных взрывов, прежде чем они были повсеместно запрещены. Эти взрывы должны были увеличить концентрацию С-14 в атмосфере, что равнозначно увеличению скорости распада его (хотя и тогда измеряемая скорость образования была почему-то больше скорости распада). Затем избыток углерода должен был выводится из атмосферы не столько путем распада (на который требуются все-таки тысячи лет), а просто путем поглощения земной растительностью и океанами. Через несколько десятилетий, когда вся эта современная растительность сгорит и сгниет, нераспавшийся углерод-14 будет постепенно возвращаться в атмосферу, ликвидируя последствия “бомбового всплеска”.

Наконец, необратимое выведение углерода в океанические карбонатные отложения также должно было возрасти в силу всех названных обстоятельств, но оценить потерю углерода-14 в этом процессе также весьма затруднительно.

Если все эти факторы учесть, то придется признать, что мы можем наблюдать лишь существенно неравновесный процесс оборота углерода-14 и потому современные значения его концентрации, скорости образования и распада (равно как и данные 50-летней давности) для самих углеродных часов практически ничего не значат. Чтобы верить углеродным часам, нам нужно восстановить, какова была концентрация С-14 в погребенной окаменелости (при условии, что она равнялась его концентрации в воздухе). И по современным цифрам мы ничего определенного сказать на эту тему не можем.

В довершение всего выяснилось, что некоторые растения, по-видимому, обладают какой-то избирательной способностью по отношению к углероду-14 и не столь легко усваивают его, по сравнению с обычным углеродом.

Итак, если мы будем верить равновесной модели, нам придется ограничить возраст облучаемой земной атмосферы несколькими тысячами лет. Если мы выбрасываем равновесную модель, вместе с нею придется нам выбросить и сами углеродные часы. Мы здесь затрудняемся, какому выходу отдать предпочтение. Просто на наш взгляд не нужно пользоваться двойным стандартом, используя по умолчанию равновесную модель для обоснования углеродной датировки и одновременно оспаривая ее при получении с ее помощью кратких сроков возраста атмосферы.

Неслучайно специалисты сравнивают данные углеродного анализа с генератором случайных чисел, из которых выбираются лишь подходящие.

Единственное, что углеродный метод дает нам достаточно надежно – это существование изотопа С-14 в каменных углях, нефти, в других углесодержащих породах, возраст которых предполагается в миллионы лет. Это не единичные измерения, а проведенные во множестве лабораторий разными учеными, работавшими с разным материалом. Такие древние породы не должны вообще содержать углерод-14 и тем не менее, они его содержат в количествах, соответствующих тысячам лет возраста. Будь ли это пять или тридцать тысяч лет – в данном случае совершенно неважно. Миллионов лет не получается никак.

 

СВИДЕТЕЛЬСТВА МОЛОДОГО ВОЗРАСТА ЗЕМЛИ

 

Кроме углеродного анализа, неожиданно показавшего молодость если не земной атмосферы, то по крайней мере каменных углей и нефти, есть и другие способы оценки возраста земли, дающие сходные результаты.

 

1. Океаны.

Как известно, каждый год реки приносят в моря и океаны большое количество частиц глины, песка, а также солей и других веществ. Количество каждого вещества, выносимого в океан всеми реками земли, может быть измерено. Если из этих веществ выбрать те, которые хорошо растворимы и могут быть еще добавлены в нынешнюю морскую воду, не давая осадка, то ясно, что эти вещества постепенно накапливаются в океане, все время поступая в него и не имея из него выхода. Измерив концентрацию этих веществ в морской воде и темпы выноса их в океан реками, можно оценить возраст рек.

При этом мы вновь вынуждены сделать униформистское предположение, что изначальный океан был наполнен дистиллированной водой, не содержал никаких солей. Кроме того, мы не учитываем возможные катастрофы: вулканы, землетрясения и под., способные внезапно и сильно обогатить морскую воду солями. По крайней мере, из этих измерений мы можем получить довольно надежную верхнюю границу датировки, старше которой реки и океаны быть не могут.

Результаты таких измерений представим таблицей [10,34]:

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вещество (ионы) Максимальный возраст, лет

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Карбонаты СО3-- 100 000

Сульфаты SO4-- 10 000 000

Хлор CL- 164 000 000

Уран U+ 1 260 000

Натрий Na+ 260 000 000

Никель Ni+ 9 000

Магний Mg+ 45 000 000

Кремний Si 8 000

Калий К+ 11 000 000

Медь Cu++ 50 000

Золото Au+ 560 000

Серебро Ag+ 2 100 000

Ртуть Hg+ 42 000

Свинец Pb++ 2 000

Олово Sn++ 100 000

Литий Li+ 20 000 000

Стронций Sr+ 19 000 000

Рубидий Rb+ 270 000

Цинк Zn++ 180 000

Кобальт Co++ 18 000

Алюминий Аl+++ 100

Титан Ti++ 160

Хром Cr+++ 350

Марганец Mn++ 1 400

Железо Fe+++ 140

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

Помимо этих данных, получены и новые расчеты по натрию. Американские креационисты Хэмпфриз и Остин получили цифру не более 60 млн. лет, опубликовав подробности своих расчетов и вызывая критиков на дискуссию. Пока никто не взялся внятно и убедительно отвергнуть их достаточно убедительную и аккуратную работу [76] .

Чрезвычайно малые сроки, полученные для некоторых элементов, свидетельствуют о сильном экологическом загрязнении. Титана, хрома и марганца, видимо, было в океане слишком мало, а реками до недавнего времени приносилось еще меньше, чтобы можно было определенно судить по нынешним данным выноса о возрасте. Но все остальные перечисленные ионы дают также весьма малые сроки возраста по сравнению с тем, что требуют эволюционисты. Миллиардов лет никак не получается. Только нынешним загрязнением среды эти данные объяснить нельзя. К тому же и они будут сильно завышены, если учесть, что первобытное море было соленым и что соли в него вносят не только реки, но и подводные вулканы.

Интересен расчет темпа накопления воды в океане за счет извержений вулканов. Известно, что значительную часть извергаемых вулканами материалов составляет вода, которой раньше не было на поверхности земли и которая потом никуда не девается с нее. Ученые отмечают примерно 10–12 извержений вулканов в год, считая подводные. Их общий ежегодный выброс воды оценивается примерно так, что вся существующая ныне на земле вода должна была скопиться за 350 000 000 лет, то есть в предполагаемую эпоху рыб на земле не было воды! [9,11]

 

2. Эрозия суши.

Сколько твердых частиц смывается реками в океаны? Если принять нынешние темпы эрозии, окажется, что все континенты на земле должны были быть размыты до уровня моря за 14 миллионов лет, а за пяти миллиардный срок должны были “смыться” реками 440 раз подряд. [11, 13] И это при том, что в прошлом эрозия была, видимо, больше.

Эволюционисты, наши критики, на это возражают, что одновременно с эрозией идут и процессы горообразования, о чем мы говорили в начале урока. Но если принять, что вся земная суша находится в непрерывно текущем процессе взаимодействия тектоники с эрозией, то невозможно будет объяснить, как на земле остались древние (палеозойские и мезозойские) осадочные слои? Единственный выход — принять, что земля молода.

Известно, что реки делают в своих устьях довольно большие наносы ила и глины. При нынешних темпах заиления река Миссисипи, к примеру, “закупорила” бы свою дельту не более чем за 5000 лет. Конечно, реальная река не может сама закупорить себя своими же отложениями, она, несомненно, найдет себе новое русло. И так бывает нередко, мы видим, как речные русла меняются на глазах; иногда рядом с рекой заметно бывает ее прежнее русло, по которому она больше не течет. И тем не менее, в большинстве случаев реки текут на дне таких больших долин, что существенное изменение русла не могло бы пройти незаметным. Очевидно, что с самого своего начала крупные мировые реки текли по своим нынешним долинам. Значит, если бы они были старыми и загрязняли бы своими наносами дельты и устья, то следы этих старых, “закупоренных” дельт встречались бы повсеместно. Но этого-то мы не наблюдаем. Значит, современные реки достаточно молоды. [11]

 

3. Магнитное поле Земли.

Впервые магнитное поле земли было измерено в 1835 году и с тех пор достаточно быстро снижается. Величина его должна была уменьшиться вдвое за 1400 лет. Это значит, что если оно изменялось непрерывно, то уже 10 000 лет назад оно должно было быть столь велико, что жизнь на такой планете стала бы невозможна. [11,13] Таким магнитным полем обладают очень горячие “магнитные” звезды.

В настоящее время почти общепринято мнение, что магнитное поле земли неоднократно менялось за всю ее историю и по величине, и по знаку. А такие перемены должны были сопровождаться какими-то катастрофами, вызванными повышенной сейсмической активностью. Но если так, то вновь теория униформизма находит свое внутреннее противоречие: или нужно принять за факт несколько тысячелетий постепенного развития, или придется считать, что история земли не была спокойной и плавной, а включала катастрофы, но тогда рушатся самые зыбкие основы миллионолетней постепенной хронологии.

Согласимся, впрочем, что этот довод действен лишь против классического лайелевского униформизма, за который уже никто не держится, но мало что может сказать против “мульти-катастрофистского” взгляда на историю земли.

 

4. Атмосферный гелий.

Еще одно остроумное доказательство молодости земли дает исследование верхних слоев атмосферы с помощью спутников.

Предположим, что урано-свинцовая хронология, дающая миллиарды лет существования земли верна. Тогда весь свинец на планете является продуктом распада урана. Но известно, что еще одним побочным продуктом этой реакции являются альфа-частицы, то есть гелий. Как наиболее легкий газ, гелий должен был бы накапливаться в верхних слоях атмосферы. Атмосфера же вовсе не теряет гелия, а по-видимому, даже наоборот приобретает его, благодаря космическому альфа-излучению. За миллиарды лет образования свинца и гелия из урана в верхних слоях атмосферы должно было накопиться гелия в сотни тысяч раз больше, чем его есть на самом деле. А на самом деле его в атмосфере столько, что он мог накопиться не более чем за несколько десятков тысяч лет (при условии, что сначала его там вовсе не было). [10,11,13,34]

Еще одно возражение одновременно и против большого возраста земли и против ураново-свинцовой датировки, на которой основываются предположения о старой земле.

Кстати, эта оценка возраста земли по гелию довольна надежна. Гелий “лежит” в тех местах, которые не потрясаются вулканами или землетрясениями, или потопами, которые не погребаются осадочными породами.

Конечно, эволюционисты не отдали “гелиевый аргумент” без боя. Предложены теоретические модели, показывающие, как земная атмосфера могла бы терять гелий под действием солнечного ветра или своего магнитного поля. У нас нет оснований считать этот вопрос решенным и нет возможности здесь обсуждать его подробно. Но отметить сам факт отсутствия гелия нужно, потому что поражение креационистов в продолжающейся дискуссии по этому поводу равняется для них “ничьей”, а победа обещает довольно много – ниспровержение самых основ радио-датировки.

 

5. Выход нефти и газа под давлением.

Когда бурильщики сверлят нефтяные скважины, чаще всего нефть выбивает из-под земли фонтаном, в котором умываются довольные геологи. Нефть с большой глубины поднимается на высоту довольно высокого гидростатического столба и тем не менее образует еще и фонтан. Почему?

Осадочные породы, которыми окружена нефть, имеют некую пористость, хотя бы малую. Даже неспециалисту ясно, что за миллионы лет нефть должна была бы “стравить” свое давление через эти пористые породы. Жидкость, как известно, мало сжимаема и ей необходимо совсем малое увеличение объема для того, чтобы полностью свести к нулю избыточное давление. Кроме того, специалисты указывают, что основная масса пород вполне доступны для миграции и более того, сами месторождения нефти находятся не в местах преобразования углеводородов, а в особых “ловушках”, куда нефть проникает через трещины и поры. И несмотря на все это, в месторождениях нефти и газа сохраняется избыточное давление. Креационисты настаивают, что, если нефтяным месторождениям было бы более 10–100 тысяч лет, давления в них и вовсе не было бы. [11, 34]

Кстати, из факта нефтяного давления следует и то, что нефть могла образоваться только в результате катастрофы, когда исходный материал был внезапно погребен массивными слоями осадочных пород, создавших требуемое давление, под которым происходило дальнейшее формирование нефти. Невозможно представить себе, чтобы нефть образовывалась постепенно в условиях равновесия с окружающей средой, без высоких температур и давлений и при этом содержалась бы среди пород под громадным давлением. Лабораторные опыты по искусственному созданию нефти подтвердили, что для ее образования требуются не миллионы лет, а нужный режим давления и температуры.

 

6. Каменоугольные пласты.

То же самое можно сказать и о каменноугольных залежах. Они не могли сформироваться за миллионы лет, просто лежа в болоте. В этом случае деревья, как известно, просто гниют. Чтобы предотвратить это гниение и добиться медленного обугливания, необходимо полностью погрузить дерево в кислую, почти бескислородную воду и держать там продолжительное время. Чтобы накопить залежи такого угля, древний лес должен был быть слишком фантастичным. Нужно потребовать от него, чтобы он стоял полностью в трясине, чтобы никакой ствол не гнил стоя или наклонившись, но чтобы всякий мертвый ствол тотчас терял крону и как солдатик нырял в трясину, не показываясь на поверхность целыми столетиями! Сторонники эволюционно-болотной теории даже не представляют, насколько все это нереально даже для древнего леса. Может быть, никогда не работали на лесоповале и не знают, как же трудно свалить дерево посреди густой чащи.

Каменный уголь мог сформироваться только внезапным и быстрым погребением целого леса гигантских тропических деревьев, так чтобы в этой “лесной могиле” были созданы подходящие температура и давление. Лабораторные опыты, в результате которых из обычной древесины менее чем за месяц получается антрацит, показывают, что и для образования угля нужны не миллионы лет, а просто высокая температура и давление при отсутствии кислорода. То есть нужна была катастрофа — быстрое и внезапное погребение леса под горячими породами.

Теорию постепенного образования залежей угля опровергают частые находки так называемых полистратов — окаменевших древесных стволов, пронизывающих несколько (иногда до десятка!) осадочных слоев поперек, когда дерево окаменело вертикально или под углом. Oсобенно эффектно смотрятся полистраты, расположенные корнями вверх! Как тут можно говорить об образовании каждого пласта в течение миллионов лет? Кстати, при постепенном отложении любых пород в течение столь долгого времени не было бы видно вообще никаких слоев с четкими границами.

Но могут указать на огромные залежи угля, которые вроде бы должны формироваться за много поколений растений. Но и здесь расчет показывает, что в мировых запасах угля содержится в 1,4 раза больше углерода, чем во всех растениях, которые могли бы покрыть землю так обильно, как в нынешних экваториальных лесах [11]. Но древняя растительность и была намного пышнее даже современных экваториальных лесов — в этом согласны все палеонтологи, независимо от того, какие сроки давности они дают этой древней флоре. Кроме того, сама площадь суши, как мы увидим далее должна была быть намного больше, чем теперь.

 

Наконец, еще раз напомним то обстоятельство, что углеродные датировки каменноугольных слоев дают сроки не в миллионы, а в тысячи лет. [10,11] И это при том, что углеродный метод, как мы видели, склонен не занижать, а наоборот, завышать возраст.

 

7. Некоторые ископаемые сюрпризы.

Теория постепенного и долговременного образования осадочных пород не может объяснить не только происхождение нефти, угля и газа. Непреодолимой трудностью для нее является само возникновение окаменелостей. Чтобы тело животного, или хотя бы кости, не разложились требуется мгновенное и полное его погребение в плотной породе без доступа воздуха. Окаменелость образуется, когда полости в костях заполняются породой, дальнейшее разложение уже не происходит. Но представьте себе, как погребсти, положим, какого-нибудь диплодока, размером чуть ли не в два автобуса?

Вспоминается популярная книжка американского палеонтолога Эндрюза “Диковинные звери” о раскопках древних млекопитающих в пустыне Гоби. Автор — горячий эволюционист. Ему приходится часто сочинять такого рода сюжет. Идет, положим, мастодонт (разновидность слона) или белуджитерий (он же индрикотерий — 10-метровый безрогий носорог), подходит к болоту, где растут всякие вкусные растения, увлекается обедом и не замечает, как его начинает засасывать пучина. Потом бедняга долго бьется в агонии, но все напрасно. Что-то очень много должно было быть таких болот на земле, содержащих тысячи различных животных из разных периодов и даже из разных эр! Млекопитающие лежат в этих “болотах” рядом с земноводными и динозаврами. И каждую новую жертву “болото” столь заботливо покрывало толстым слоем породы, хотя бы это была многотонная туша, чтобы сохранить палеонтологам в возможно более целом виде.

Все это не очень похоже на болото, но зато вполне соответствует тому взгляду, что богатая флора и фауна прошлого была уничтожена всемирным потопом — гигантским извержением воды и пород, смывших и заваливших осадками все живое. Подробнее об этом речь будет впереди, а пока остановимся лишь на некоторых необъяснимых с точки зрения эволюционного долголетия находках.

В июне 1982 года в долине реки Пэлюкси (в иных источниках ее же именуют Палакси-ривер, штат Техас) после ливневых дождей обнажился слой породы, традиционно датируемый в 110 млн. лет, а на нем прекрасно сохранишиеся сотни отпечатков лап динозавров и ступней человека. Причем имеются двойные отпечатки: когда человек наступил в след динозавра или динозавр раздавил человеческий след. Антропологи вынуждены признать, что отпечатки ступней в точности соответствуют ногам современного человека [16 и др].

Интересно, что раскопки в долине Пэлюкси продолжаются. Скептики могут сами снять свежий слой породы и, как говорится, убедиться воочию. Видеозаписи запечатлевают не только сами эти причудливые следы, но и момент раскопок. Фальсификация или мистификация здесь исклечены абсолютно.

В тех же местах в Техасе при разломе песчаника, датируемого 450 млн. лет, был обнаружен “замурованный” в породу кованый железный молоток с остатками деревянной рукояти. Попасть туда он мог лишь до того, как слой застыл. Подобно тому, как и следы динозавров и людей должны были отпечататься на цементообразной породе непосредственно перед ее затвердеванием.

На следующий же год аналогичное пересечение следов динозавров и людей было обнаружено в горах Кугитанг-Тау в Туркмении, но о них промелькнуло лишь краткое сообщение в советской прессе. Такого рода находки вовсе не нужны были государственно-атеистической науке [16]. Но после выхода первого издания книги эта история получила продолжение. Американская экспедиция Денниса Свифта в 2000 г при участии ученых Института геологии Туркменской Академии наук обнаружила на этом же плато новые человеческие следы рядом со следами динозавров. Кроме того, здесь же были обнаружены такие же окаменевшие следы диких коз. Планируется новая экспедиция.

В запасниках британского музея до сих пор хранится человеческий скелет, обнаруженный замурованным в цельной известковой глыбе, более прочной, чем статуарный мрамор, и датируемой 12–25 млн. лет. Находка была привезена с Гваделупы и подарена музею в 1812 году, но во времена триумфа теории Дарвина была изъята из экспозиции.

Нет никаких сомнений в том, что скелет принадлежит молодой женщине, ничем не отличающейся от современных. Кости переломаны и вывернуты так, как это может совершить только поток воды или грязи. По-видимому, этот поток и послужил причиной смерти, поскольку окружающая скелет порода наполнена органическим веществом. Погребение произошло в момент смерти или сразу же после нее. Ученые эволюционисты, исследовавшие породы Карибского бассейна, тщательно избегали рассмотрения этой находки и последний раз она упоминается в геологическом отчете за 1901 год [51].

Подобные же находки окаменелых человеческих костей — полностью идентичных современным! — и относящиеся к породам, традиционно датируемым в 10–12 млн. лет, были обнаружены и в других местах: трижды в Англии, дважды в Италии и во Франции, в Южной Африке, в Австралии, в США. Эти современные люди, если верить датировке геологов, жили задолго до своих воображаемых предков-обезьян, австралопитеков и питекантропов. [14,51,15].

Еще одно простейшее соображение. Если современные люди жили на земле уже десятки тысяч лет, то как объяснить, что проблема демографического взрыва стала перед нами лишь в последнее столетие? Или население земли целыми тысячелетиями вовсе не росло?

Предположим, что население среди “обезьянообразных” людей вовсе не росло и равнялось по явно заниженной оценке 10 тыс. человек. Пусть поколения людей менялись через 25 лет – нормальный брачный возраст, то есть 4 поколения в столетие. Тогда за время предполагаемых 100 тысяч лет существования на земле неандертальца, умевшего делать каменные орудия, по земле должно было пройти 40 млн. человек. Неандертальцы хоронили умерших, предавая земле не только кости, но c ними и всякие негниющие предметы. Эти могилы находят. Но где же сорок миллионов этих могил? Пусть далее каждый неандерталец за всю жизнь изготовил себе только один каменный топор (хотя по идее ему нужно было заниматься этим каждый месяц). Где сорок миллионов неандертальских топоров, которые, в отличие от человеческих костей сгнить никак не могут? Об этом стоит подумать, перебирая в памяти все немногочисленные известные археологам древние стоянки первобытного человека, на каждой из которых люди могли жить не более нескольких десятков лет. Сколько же таких стоянок должно было накопиться по всему свету за сто тысяч лет?

Далее, почему все следы цивилизации имеют на земле возраст не более 5 000 лет? Чем занимались люди современного типа остальные десятки тысяч лет свой эволюции, когда уже обрели современный вид и трудовые навыки? Почему они лишь в последние века своей эволюции бросились столь стремительно “цивилизироваться”?

Итак, концы с концами явно не сходятся. Миллионолетние датировки не выдерживают проверки фактами. В этом случае ими легче всего просто пренебрегать — для спасения теории.

Во время подготовки второго издания вышла книга Кремо и Томпсона [15], в которой приведены подробности подобного рода находок. Авторы подняли уникальные первоисточники: геологические отчеты, результаты научных конференций. Они приводят несколько десятков сообщений от сомнительных до совершенно надежных, которые говорят о находках человеческих костей, орудий труда, следов высокоразвитой цивилизации в слоях, традиционно датируемых миоценом (от 5 млн. лет) и старше, вплоть до кембрийских слоев и ранее. Причем упомянутые нами находки с Гваделупы и Техаса в это число не входят. Эти же авторы приводят уже сотни подобных свидетельств, относящихся ко временам от 5 млн. лет до 100 тыс. лет, когда современного вида человек по общепринятым ныне взглядам никак не мог появиться на земле. После принятия обезьяньей версии человеческого происхождения жрецы официальной науки сделали все возможное, чтобы все эти находки были перетолкованы, замолчаны, а многие из них просто уничтожены, оставшись лишь на страницах давно забытых научных журналов. Впрочем, к этим свидетельствам мы еще вернемся впоследствии.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Итак, у нас есть все основания полагать, что возраст земли исчисляется тысячами лет, и нет никаких весомых доказательств миллионных и миллиардных сроков жизни. Но если в распоряжении эволюции имелись лишь такие сжатые сроки, то ни один, даже самый смелый, эволюционист не возьмется строить эволюционные модели в столь стесненных временными рамками условиях. Генеалогические древа, ведущие от бактерии к человеку, не могут расти так быстро даже в школьных учебниках.

Постепенно мы подходим к вопросу о происхождении жизни. Может ли неживое стать живым, и сколько времени для этого требуется? Но предварительно, чтобы понять эту проблему, необходимо сделать небольшой экскурс в теорию информации.

 

 

 

УРОК 4

ИНФОРМАЦИЯ И ЗАКОНЫ ЕЕ ПЕРЕДАЧИ

 

 

В школьном курсе информатики серьезного разговора о том, что же такое информация, просто не поднимается. Между тем, информация, говоря языком науки — особое неопределяемое понятие, наряду с материей и энергией. У материи, также как и у энергии нет строгого определения. Материя это объективная реальность, данная нам в ощущениях — это верно, но такая фраза не есть определение, а лишь пояснение, поскольку надо определять понятие реальности. Аналогично и под энергией понимают некую меру движения, которая сохраняется количественно. Это также не определение энергии, но лишь пояснение, подобное пояснению к неопределяемому понятию “точки” в геометрии — то, что не имеет размеров.

Подобно сему и информация есть понятие неопределяемое. Для пояснения можно сказать, что информация есть субъективная реальность, которую может создать или воспринять только чей-то разум (сознание), притом реальность, передаваемая при помощи материальных носителей, способная на них подвергаться перестройке или переработке (для чего и служат компьютеры).

Передача информации (информодинамика) во всех случаях, где приходится иметь дело с информацией, подчиняется определенным законам. Но прежде чем говорить об этих законах, мы должны кратко рассмотреть понятие об уровнях информации.

 

 

УРОВНИ ИНФОРМАЦИИ

 

Чтобы передать информацию, источнику и приемнику нужно предварительно договориться о языке, или системе кода. Мама обучает ребенка правильно произносить звуки и слова. Учитель обучает ученика азбуке, то есть показывает какими символами он будет обозначать буквы на бумаге, чтобы передавать информацию. Радисту следует предварительно выучить, положим, азбуку Морзе, а шоферу — дорожные знаки, и т. д.

Это низший уровень информации — статистический. На этом уровне источник только передает, а приемник воспринимает кодированный сигнал, то есть сигнал, несущий символы, известные источнику и приемнику.

Чтобы быть правильно понятой, информация требует особых правил группировки кодовых обозначений, то есть требует понятного источнику и приемнику языка. Язык включает словарный запас и грамматику, то есть правила передачи мыслей словами, чтобы группа слов была законченной фразой, а не бессмысленным набором. Два человека могут общаться, если они понимают какой-то один язык. Человек может “общаться” и с машиной, если вложит в нее систему правил алгоритмического языка. Если этой обученной машине программист подает программу с незнакомой или неправильно использованной командой, редактор компьютера выдает сообщение об ошибке.

Язык — уже более высший, так называемый синтаксический уровень информации. Хаотический набор разрешенных букв не передает значащего слова. Хаотический набор слов не позволяет постигнуть связи между ними. Итак, чтобы передать информацию, код известной азбуки должен быть не просто набором известных сигналов, а синтаксически организованной системой, включающей известные слова, соединенные в предложения по заранее принятым грамматическим правилам.

Однако и синтаксически правильно организованное сообщение может не нести никакой полезной информации и быть просто бессмыслицей, хотя все слова в нем будут значащими и грамматически построены безупречно. Пример такого сообщения — компьютерные стихи. В память машины закладывается определенный набор слов, причем они распределяются по частям речи: существительные, прилагательные, глаголы и т. д. со всеми числами, падежами и спряжениями. Задаются и грамматические правила соединения слов, чтобы в предложении было подлежащее, сказуемое в соответствующих формах. Задается и ритм (размер) стиха, то есть определенная последовательность ударных и безударных слогов. Все эти требования вполне возможно завести в программу, особенно если использовать синтаксически простой язык — например, английский. Результат получается примерно следующим, вот две строки, сочиненные компьютером:

 

Пока слепо плыл сон по разбитым надеждам,

Космос с болью сочился над разбитой любовью.

 

Единственное достоинство электронного поэта состоит в том, что на сочинение подобной чепухи он тратит сравнительно мало времени.

Мы подходим к еще более высокому уровню информации — ее значению. Это так называемый семантический уровень. Приемнику информации нужен смысл, а не набор слов и символов, хотя бы и синтаксически правильно организованный.

Наконец высший уровень информации после смыслового — волевой. Источник имел свою цель, передавая осмысленное сообщение. Приемник по идее должен давать свою ответную реакцию на сообщение, обратную связь, по которой и сам источник может оценить, насколько цель сообщения достигнута. При этом и молчание, и отсутствие ответа на свои слова или письма люди часто воспринимают, как совершенно ясный для них ответ.

Все сказанное об уровнях информации мы можем вкратце выразить схемой на рис. 2.

 

УРОВНИ ИНФОРМАЦИИ

 

! ИСТОЧНИК ! ПРИЕМНИК ! Р

ВОЛЕВОЙ ! поставил цель ! совершил ответное действие! А

! ! ! З

СЕМАНТИ- ! продумал сообщение ! понял смысл сообщения ! У

ЧЕСКИЙ ! ! ! М

========================================================

СИНТАКСИ- ! выразил мысль языком ! прочитал связный текст ! МА

ЧЕСКИЙ ! ! ! ШИ

СТАТИСТИ- ! записал сообщение в ! расшифровал код ! НА

ЧЕСКИЙ ! принятом коде ! !

(кодовый) ! ! !

передал сигнал принял сигнал

Рис. 2

 

Для иллюстрации действия этой схемы рассмотрим примеры.

П р и м е р 1. Композитор желает создать пьесу или симфонию. Каким-то трудно постижимым образом он слышит основную мелодию внутри себя. Это семантический уровень. Затем наигрывает услышанное на инструменте, разрабатывает иные темы и партитуру. Занятие уже более техническое — синтаксический уровень. Наконец, записывает ноты — уровень статистический.

Музыкант берет его ноты и читает их (статистический уровень). Наигрывает на инструменте музыку — синтаксический уровень. Понимает настроение композитора и то, что тот хотел выразить — семантический уровень. Шлет восторженный отзыв автору и собирает друзей на музыкальный вечер — уровень обратной связи.

П р и м е р 2. Программист получает задачу: вычислить на ЭВМ какую-то функцию, положим, синус какого-то угла. Он решает ее математически, разрабатывая или применяя для данного случая численный метод решения. В итоге получается алгоритм — это семантический уровень. Найденный алгоритм он излагает на алгоритмическом языке — составляет программу. Это синтаксический уровень. Редактор компьютера автоматически проверяет правильность записи программы на алгоритмическом языке. Затем после исправления синтаксических ошибок программа попадает в транслятор, где переводится на язык машинных кодов — в строго двоичные обозначения — чисто кодовый уровень. На этом уровне происходит переработка заложенных чисел по заложенным правилам и алгоритму. Затем компьютер выдает некую часть обработанной информации в заданном формате выходных данных на экран или на печать. Это снова синтаксический уровень. Работа машины на этом кончается, а программисту еще предстоит обдумать смысл полученного результата и по этому смыслу судить о правильности своего алгоритма. Если, положим, тот же синус получился больше единицы, очевидно в алгоритме имеется ошибка. Это уже семантический уровень восприятия информации, который завершается волевым решением человека: переделывать программу, или удовлетвориться результатом и считать по данной программе для других численных данных.

На приведенной схеме и примерах видна роль технических приспособлений и инструментов в передаче (переработке) информации. Уровень статистический и синтаксический дают некий простор для деятельности технических средств. Машина может подправить в программе только синтаксическую ошибку. Но она ни в коем случае не может найти ошибку в самом алгоритме. Хорошо подобранный или изготовленный инструмент может оформить музыку более красочно, но безвкусную мелодию он исправить неспособен. Для исправления подобных недочетов необходим человеческий разум.

Отметим также, что ни инструмент сам не дает музыки, ни компьютер сам не вырабатывает информации. Компьютер выдает ту же самую информацию, которая была в него заложена, просто в другом виде. Он многократно умножает любую ошибку алгоритма и доводит ее до абсурда. Неслучайно у пользователей вычислительных машин распространена грубоватая, но точная поговорка: машина — дура, каким бы быстродействием и памятью она ни обладала.

 

 

ИНФОРМАЦИЯ И ВЕРОЯТНОСТЬ

 

Может ли набор кодовых знаков случайно стать воспринимаемой информацией, имеющей правильный синтаксис и какую-либо семантику — смысловое значение?

Рассмотрим простейший пример. Запишем возможно более простое и краткое сообщение:

 

ВАНЯ + ТАНЯ = ЛЮБОВЬ

 

Сообщение содержит 16 символов из расширенного русского алфавита, включающего арифметические знаки. Будем полагать, что сообщение строится случайным перебором букв, например, обезьяна лупит наугад по клавишам печатной машинки. Для простоты условимся считать такой алфавит состоящим примерно из 40 знаков. Вероятность того, что первая буква сообщения будет отгадана правильно составляет 1/40. Такова же вероятность угадывания второй и третьей и любой прочей буквы (знака). Общая вероятность будет равна произведению 16 таких вероятностей, то есть (1/40)¹⁶ = 10^–25.

По порядку величины эта вероятность равна тому, что у молекул целого моля газа под поршнем вдруг появится скорость, направленная в одну сторону и второе начало термодинамики будет нарушено: внутренняя энергия газа перейдет в кинетическую энергию поршня почти целиком!

Вероятность такого события чрезвычайно мала. А ведь информационное сообщение нарочно выбрано самое простейшее. Отсюда следует вывод: случайным образом информация появиться не может. Ее может создать и закодировать только разум. Разум же рождающий информацию всегда идет от цели и семантики к синтаксису и коду, но не наоборот. Сначала нужно понять, что хочешь напечатать, а уже потом перебирать пальцами по клавиатуре.

 

На это часто выдвигается такое возражение: вероятность по буквам случайно набрать данное конкретное сообщение действительно исчезающе мала. Но во-первых, мы мыслим не буквами, а понятиями, словами. Во-вторых, конкретных значащих сообщений из них можно составить также практически бесконечное количество. Какова же вероятность, что перебирая не буквы, а слова, мы случайно скажем что-то содержательное?

Приводится при этом и такое сравнение. Если мы стреляем с близкого расстояния в стену, расчерченную на клетки, размером с пулю каждая, то вероятность попадания в какую-либо клетку равна единице, а вероятность попасть в данную конкретную клетку без прицеливания практически равняется нулю, потому что клеток очень много. Так и случайное построение данного конкретного сообщения маловероятно, а вероятность случайного создания любого осмысленного сообщения может быть уже вполне реальной.

Приведенный пример, правда, неудачен, ибо в нем попадание в какую-либо точку стены уже заранее гарантируется. Это равнозначно тому, что все комбинации слов дают осмысленные сообщения. На самом же деле, хотя из слов можно составить невообразимое количество комбинаций, в том числе и осмысленных, но безсмысленных из них будет несравненно больше. Подобно тому, как рациональных и иррациональных чисел на отрезке бесконечно много, но “иррациональная бесконечность из них больше”.

Прежде, чем перейти на уровень слов, довольно сложный для расчета, прикинем, какова вероятность, что наугад взяв четыре буквы, мы получим просто любое значащее слово. Комбинаций из 32 букв по четыре штуки можно составить 32⁴ = 2²⁰ = (2¹⁰)² = 10⁶. Миллион вариантов! Словарь Даля, всем запасом которого в наше время не владеет ни один русский человек, содержит, 150 тысяч слов. Даже если предположить, что все они состоят ровно из четырех букв, и тогда вероятность отгадать какое-либо слово составит 1/7. На самом же деле несравненно меньше. Причем чем больше мы допустим для перебора букв или слов, чем шире возможность маневра, тем быстрее — в геометрической прогрессии — исчезает вероятность случайного попадания хотя бы в какую-нибудь клеточку нашей воображаемой стенки.

В самом деле, возьмем теперь язык, довольно убогий, на 30 тысяч слов — обиход современного разговорного языка. Сколько из этих слов можно составить различных предложений длиною, положим, в четыре слова? Предлоги, артикли, междометия, как в телеграмме, не учитываем, только значащие слова. Получаем 30 000⁴ = 10¹⁸. А сколько из них получится не лишенных хотя бы какого-нибудь смысла? Тысячу, миллион, миллиард? Это сказать трудно, надо сидеть и перебирать варианты. Но и миллиард, если кто-то сумеет за свою жизнь досчитать до этой цифры — ничтожная капля по сравнению с названным числом. Чтобы реально говорить о ненулевой вероятности, нужно, чтобы разница между числом нужных и возможных комбинаций была хотя бы 2–3 порядка, не больше.

Чем более серьезную мысль нам хочется выразить, тем больше нам приходится расширять свой язык, объем своего сообщения. При этом количество возможных комбинаций слов или букв нарастает по закону показательной или степенной функции. Такую мысль все труднее и труднее угадать случайно.

Итак, “первый закон” информатики можно выразить так: информация порождается (создается) только разумом, но не случаем. Информация не возникает из ничего. Очень похоже на первое начало термодинамики: энергия не возникает из ничего.

 

 

ПЕРЕДАЧА ИНФОРМАЦИИ

 

Есть и другой важнейший закон информатики, о котором также молчит школьный учебник, но который используется во всех информационных системах.

Информация, выраженная в кодах (на статистическом уровне) может храниться и передаваться на самых различных материальных носителях, только бы они были способны не терять и не искажать сам код. Значение информации совершенно не зависит от способа ее хранения и передачи: на бумаге, на дискете, в электронной памяти, в звукозаписи голоса. Можно роман “Евгений Онегин” написать гусиным пером, а можно компьютерные “стихи” хранить в самой совершенной электронной памяти — семантика информации не будет зависеть от материального носителя.

Относительно любой информации, записанной любым способом на любых носителях замечено никогда не нарушаемое общее правило: при механическом копировании и хранении информация не улучшается, то есть в лучшем случае сохраняется, а в реальном она частично может утратиться, частично же — засориться случайным попаданием посторонних шумовых сигналов. Всякий, кто имел дело с кассетами и дискетами, переписанными по несколько раз, прекрасно это знает. Однако этот закон информатики часто не учитывают учащиеся и студенты, переписывая бездумно у соседа задачи или лекции. Преподаватели же опытом прекрасно знают этот закон и легко видят, кто у кого списал, а кто решал задачу самостоятельно. При переписывании у соседа легко скопировать его собственную ошибку или внести нечаянно свою, то есть информация при передаче имеет способность портиться.

Древние рукописи переписывались всегда грамотными переписчиками и проверялись. Особую осторожность при этом нужно было соблюдать при переводах с одного языка на другой. До этой работы допускались люди не только в совершенстве знающие языки, но и сведущие в самих писаниях, правильно понимающие их содержание. До сих пор для перевода научных или каких-то иных специальных текстов требуются переводчики грамотные, понимающие смысл переводимого. (Это обстоятельство, кстати, сильно подпортило первое издание нашей книги, основанной во многом на иностранных источниках, которые переводились неспециалистами, что порождало иногда досадные ошибки, а чаще просто затрудняло понимание мысли автора).

Нигде и никогда не наблюдалось случая, чтобы новая идея на семантическом уровне, то есть новое информационное сообщение возникло бы в результате случайной ошибки при копировании или хранении иной информации. Исключение может составлять только случай сознательной дезинформации или информационная диверсия, когда производится не опечатка, а сознательная подделка. Но опять же для этого требуется вмешательство разума.

“Второе начало информодинамики”, гласящее, что информация при хранении и копировании не созидается и не улучшается, к тому же стремится самопроизвольно утратиться с превращением значащего сигнала в информационный шум, — вполне сходно со вторым началом термодинамики. Оба закона таким образом на разных уровнях бытия материи выражают некую еще более общую закономерность, иллюстрируемую с помощью теории вероятностей. Эта же закономерность может быть продемонстрирована просто на рабочем столе или в доме, она же видится и в развитии общественных процессов. Любого рода беспорядок, хаос, разрушение, отсутствие структуры и организации более вероятны, и самые разные процессы — не только термодинамические — самопроизвольно идут по линии нарастания хаоса. Пресекается же хаос только разумным приложением направленной энергии.

 

 

ИНФОРМАЦИЯ И СОЗИДАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

 

Для того, чтобы построить дом, машину или что-то иное, для того, то есть чтобы перевести материю в более структурно организованное состояние, необходима прежде всего сама материя (материалы), затем направленная (нетепловая) энергия — механическая, электрическая, и наконец — информация. Нужен план здания, составленный целиком заранее. Нужны технические знания: как класть кирпичи или готовить раствор. Без этого дома не построишь. Случайная деятельность с предметами, когда направленная энергия прилагается к материи нецеленаправленно, способна только усилить беспорядок.

Конструктор создает изделие в виде идей на семантическом уровне. Мысль свою он выражает общими расчетами, словами, эскизами. Детали этих идей могут дорабатывать его помощники. Технолог переводит эту семантику на синтаксический уровень, разрабатывая последовательность операций при изготовлении деталей и узлов. Рабочий переводит синтаксис технологии непосредственно в “код” изделия. Изделие, таким образом, несет на себе идеи конструктора, записанные по правилам информатики на особом сложном языке технологии. После изготовления изделие проверяется. Сначала контролируется изготовление частей и правильность их сборки (синтаксический уровень). Затем проверяется работоспособность каких-то подсистем (например, двигатель в самолете). Затем идет опробование всего изделия — испытательный полет самолета, к примеру. Идея возвращается к своему автору уже в воплощенном виде.

Не существует ни одного изделия, которое не несло бы в себе информацию, вложенную создателем этого изделия.

 

 

КОЛИЧЕСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ

 

Из школьного курса вы знаете, что информацию, записанную на материальных носителях, можно измерить. Самый простейший из таких способов — число букв, или слов. Немного посложнее — биты и байты, о которых школьники уже имеют понятие.

Отметим, что количество информации имеет лишь относительное значение для источника и приемника. Более важно это количество для передающей системы. Компьютеру, который хранит текст этой книги, абсолютно безразличен смысл написанного, и бумага тоже терпит все, лишь бы она вмещала все слова. И телеграфистке, и машинистке, которые копируют совершенно неважный для них текст, важны их собственные трудозатраты: количество напечатанных букв или слов. Потому, когда телеграмма написана, мы платим именно за количество слов, хотя на самом деле нас интересует “количество смысла”.

В известной легенде цвет корабельных парусов решил вопрос жизни и смерти героев. А ведь это был всего один бит информации! Каждый влюбленный также дорожит всего одним битом (да или нет), но это количество информации может определить множество поступков его жизни. Почему так? Потому что за этой ничтожно малой в механическом измерении информацией стоит большой смысл и большая цель, понятные лишь источнику и приемнику, и не входящие в обменное информационное сообщение, а то и вовсе недоступные для передачи через материальный носитель.

Итак, содержание информации далеко не всегда определяется ее измеряемым объемом. Вообще объем информации можно измерять лишь на нижних уровнях: статистическом и отчасти на синтаксическом, но уже не на смысловом. Но и на статистическом уровне информацию можно выразить разным объемом.

 

Наименьшая единица информации — бит, двоичный сигнал, устанавливающий разницу между да и нет, или точкой и тире. Одним таким сигналом невозможно выразить каждую букву алфавита. Потому, например, азбука Морзе все буквы выражает несколькими знаками: каждую в своей комбинации точек и тире. В компьютерах же под каждую букву (да еще и из нескольких алфавитов) или цифру, или знак препинания отведено 8 битов, то есть восемь ячеек памяти, в каждой из которых может хранится ноль или единица. Комбинация нулей и единиц для каждого знака своя, но любая содержит ровно восемь знаков, каждый из которых может быть только нулем или единицею. Всего таких комбинаций по восемь штук из двух значений бита можно составить 2⁸ = 256, чего хватает с запасом на несколько алфавитов и разные служебные знаки и команды. Например, сочетание 00001111 — мы можем использовать для обозначения цифры 2, а для обозначения буквы Н, положим, 01010101. Нужно только всем договориться о единой системе такой кодировки, и каждый знак можно будет передавать восемью битами информации, которая именуется байтом.

 

 

ИСЧИСЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ И СИММЕТРИЯ

 

Теперь, чтобы записать, к примеру, слово АБРОКАДАБРА нам потребуется 11 букв или 11 байт памяти нашего компьютера. Пока не станем задаваться вопросом: много ли смысла в такой затрате памяти. Возьмем и другое, не более значащее слово, выражающее, к примеру, чувство сильного страха: ААААААААААА. Сообщение состоит тоже из 11 букв, то есть для его записи можно использовать 11 байт информации. А можно ли его выразить короче? В отличие от первого сообщения — можно. Например, в три байта: 11А. Почему это оказалось возможно? Потому что в записи второго слова есть линейная симметрия, или повторяемость. С точки зрения порядка, или вероятности случайного отгадывания каждого слова перебором букв оба слова равнозначны или равносложны. Перебирая 11 букв случайным образом для отгадывания каждого из обоих слов, мы будем располагать одним шансом из 32¹¹. Но с точки зрения неслучайного отгадывания второе слово предпочтительнее. Нужно только один раз попасть в клавишу А на клавиатуре и задержать на ней палец.

С точки зрения количества информации оба слова неравны. Первое нельзя “сжать”, а второе можно. Существуют особые программы сокращения записи в компьютерах, которые по особым правилам сжимают повторяющиеся буквы или пробелы. Кроме того, для сжатия записи текста, содержащего только 32 буквы, можно каждую из них кодировать не целым байтом, не ячейкой из восьми битов, а ячейкой из пяти таких битов. Различных комбинаций из пяти нулей и единиц можно составить как раз 2⁵ = 32, так что каждую букву можно при такой нужде закодировать лишь пятью, а не восемью битами. Это позволяет сжимать запись. Но, совершенно очевидно, что подобное сжатие возможно лишь до какого-то предела, который определяется элементами повторяемости или симметрии записи.

Лучше всего сжимаются в компьютере рисунки. Для передачи, положим, черно-белого рисунка, весь он разбивается на большое мозаичное поле, каждая мелкая клеточка которого, может быть черною или белою, в зависимости от того, попадает ли на нее черная или белая часть рисунка. Занумеровав последовательность всех клеток и запомнив, которые из них черные, а какие белые, можно зашифровать рисунок цифрами. Ясно, что для хорошей передачи требуется очень мелкая мозаика, но также ясно, что в любой такой мозаике будут повторяющиеся целые строчки из точек одного цвета. Чем мельче мы возьмем мозаику, тем большая требуется память для записи рисунка, но с другой стороны, тем больше возможностей для сокращения этой записи.

Если же в рисунке есть повторяющийся элемент симметрии, то есть если рисунок представляет собою орнамент, то закодировать его в информационное сообщение еще легче. Нужно просто скопировать сам повторяющийся элемент (крестик, квадратик, уголок) и указать способ “сборки” орнамента из таких элементов.

Все сказанное не есть разговор праздный. Все это имеет прямое отношение к вопросу происхождения жизни. Если связи с жизнью читателю здесь пока не видно, лучше просто запомнить сказанное и немного подождать, а потом при нужде вернуться к этим страницам.

 

 

ИНФОРМАЦИЯ, ТЕРМОДИНАМИКА И СТРУКТУРА

 

Итак, в основе законов термодинамики и передачи информации лежит одно и то же общее понятие — вероятность. Все в мире стремится к максимуму вероятности, потому энтропия растет, а информация не возникает самопроизвольно и портится при передаче. Шум и хаос более вероятны, как мы уже отмечали выше.

Однако между термодинамикой и информатикой должно быть при всем их сходстве некоторое качественное отличие. Еще бы, ведь об информации нельзя говорить, не восходя в конце концов к понятию разума. Информация — штука более тонкая.

Противоположность беспорядку и энтропии представляет структура. Это понятие встречается и в термо- и в информо- динамике. С помощью хаотически движущихся молекул газа никакого сообщения не выразить. Надо их упорядочить, снизить энтропию, расставить элементы в каком-либо порядке.

Термодинамика может решить эту проблему просто: надо газ охладить и превратить в жидкость, а затем в кристалл. В кристалле энтропия снижена и порядок (структура) уже налицо. Но много ли при этом сама структура может создать информации? Иными словами может ли не порядок, а сама информация быть следствием чисто механико-статистического процесса — снижения энтропии?

Отчасти, конечно, да. Любой кристалл несет информацию о своей структуре. Но попробуем вычислить ее на примере кристалла поваренной соли. Его элементарная ячейка — кубик, в вершинах которого чередуются ионы хлора и натрия. По одному байту уйдет на запись названий этих элементов, еще один байт потребуется, чтобы изобразить куб с этими ионами в вершинах — и все! Теперь только умножайте, тиражируйте эту информацию во всех направлениях, указывая на сколько шагов и в каком направлении сдвинуть элементарную решетку — и вы получите любой кристалл в самом кратком его информационном описании. Симметрия многократно экономит информацию, как мы видели только что.

А вот с молекулой ДНК или белка такой фокус не пройдет! Там для записи каждого нуклеотида или аминокислоты на своем месте потребуется свой байт информации. Там симметрии нет. А информации очень много. Конечно, и случайное нагромождение частиц, не несущее никакого смысла, для своего описания потребовало бы много информации, но в случайном нагромождении и самой структуры-то нет, а в живой клетке она безусловно есть. Белки состоят строго из известных аминокислот, а нуклеиновые кислоты — из четко определенных нуклеотидов. Иными словами, есть четко определенные буквы, четко определенные правила их комбинирования — синтаксис; цель всей работы — поддержание и воспроизведение жизни — ясна и строго выполняется. Налицо огромная информационная система, которая содержит все уровни — от цели до кодов. И для кодирования этой системы требуется огромное количество информации.

Чтобы сопоставить упорядоченность кристалла и живой молекулы, Х. Росс приводит такое сравнение. Представьте себе текст Нового Завета и фразу “Бог благ”, повторенную несколько тысяч раз. Оба текста занимают одну и ту же по объему книгу, обе одинаково упорядочены, но ясно что одна гораздо информативнее другой. [29].

Поэтому когда российский биофизик Блюменфельд утверждает: “Согласно физическим критериям, любая биологическая система упорядочена не больше, чем кусок горной породы того же веса” [70], то он, конечно, в чем-то прав. Энтропия камня и кошки, имеющих одну массу и одну температуру, может быть практически одинаковой, но информационное содержание у них существенно разное. Упорядоченность их на самом первом, термодинамическом уровне одного порядка (оба тела относятся к твердым, а не к жидкостям или газам), но сам факт жизни ясно указывает, что одного только параметра энтропии здесь явно недостаточно. Значит и недостаточно только термодинамических (статистических) законов для описания жизни. Ноль энтропии достигается при абсолютном нуле, но почему-то при низких температурах расцвета жизни не наступает. Там есть сверхпроводимость и сверхтекучесть (последствия низкой энтропии), но там нет сверх-информативности. Таким образом Блюменфельд совершенно неправ, сводя все биологические законы только к основным законам физики. Далее мы увидим и более конкретные примеры на эту тему.

Каков же главный признак, по которому можно различить термодинамически равноупорядоченные тела или системы? Ответ таков:

 

 

ИНФОРМАЦИОННАЯ СИСТЕМА ИЕРАРХИЧНА

 

Вспомним, что информация строится по уровням от цели к смыслу и ниже. Эту ступенчатую, иерархическую последовательность она сохраняет и дальше. Главная цель информационного сообщения только одна, хотя могут быть и сопутствующие, подчиненные цели. В соответствии с целью строится и прочая структура сверху вниз.

Пример — компьютер. Цель — преобразование информации. Для этого нужны, как минимум, запоминающие устройства, арифметико-логическое (процессор), устройства ввода-вывода. Каждое из них для обеспечения своей частной цели должно быть сложным, например, запоминающее устройство требуется оперативное и долговременное. И так далее, строится вся довольно известная общая иерархическая блок-схема любого компьютерного устройства.

То же самое и с живой клеткой. Цель — обеспечение роста и воспроизводства. Для этого требуются хранилище наследственной информации, аппарат ее использования, аппараты питания, дыхания и прочие. В каждом из них (в каждой органелле) идут свои строго определенные реакции: где синтез белков, где их распад, где изменение структуры, где копирование участка ДНК и т. д. почти до бесконечности, но все подчинено общей цели, каждый процесс контролируется во имя общей единой цели всей клетки. Получается опять же ступенчатая, пирамидальная система подчинения всех частей общему делу и устройству.

А в термодинамике совсем не так. Там иерархия не нужна. Выстроились все частицы по линеечке — вот вам и минимум энтропии. Простейший синтаксис, простейший смысл и простейшая цель — сохранять кристаллическую решетку, пока тебя не нагрели.

 

 

ИНФОРМАЦИЯ И ЖИВЫЕ ОРГАНИЗМЫ

 

Теперь, взглянув на живую клетку в электронный микроскоп, мы увидим потрясающее количество совершенно явно записанной информации. Школьные знания по цитологии и органической химии позволяют нам кое-что в ней понять.

Хромосома (молекула ДНК) представляет собой целую книгу, написанную словами (генами), состоящими из 4-х букв — нуклеотидов, повторяющихся в разных комбинациях. Налицо уже два низших уровня информации: код и его синтаксис. Эта книга (более похожая на перфоленту) частично переписывается на другую подобную же ленту — информационную РНК, а та в свою очередь на белок, задавая его структуру. Алфавит языка белков содержит уже не 4 буквы, а 20, и каждое “слово” из трех “букв ДНК” означает одну “букву” белка — аминокислоту. Клетка обладает особым механизмом контроля за правильностью переписывания и “перевода” информации с языка ДНК на язык белка. Белок, будучи “списан” и составлен правильно, должен выполнить свою задачу в клетке: послужить катализатором какой-то другой реакции, к примеру. Смысл существования данного белка и состоит в том, чтобы он выполнил свою роль. В этом состоит семантический уровень переписанной из ДНК информации, то есть ее значение. Совокупность значений всей информации клетки в том, что она растет, воспроизводит себя и выполняет какие-то функции в организме. Это целевой уровень информации.

В ХХ веке человек оказался способен прочитать буквы в книге ДНК и частично понять записанную там информацию. Это он посчитал достижением своего разума и технических возможностей. Если способность кое-что прочесть и понять предполагает разум, то как можно не видеть бесконечно превосходящий Разум Того, Кто написал все прочитанное и неизмеримо больше того, Кто составил и всю информацию, и всю систему ее кодировки?!

Если мы имеем дело с информацией, то она должна подчиняться своим законам, которым подчиняется во всех человеческих — гораздо более примитивных и грубых — информационных системах. На всех уровнях мы ясно видим передаваемую информацию жизни: код, синтаксис, значение. Приемником информации может послужить человеческий разум, если он наблюдает всю картину. Если же наблюдатель-человек отсутствует, то приемником информации служит Сам ее Источник. Подобным образом и конструктор самолета, наблюдающий за испытательным полетом, сам является и источником и приемником информации.

Следует отметить и колоссальную плотность информации в молекуле ДНК. Каждый из четырех нуклеотидов можно выразить двумя двоичными числами — битами: например, 00 — первый нуклеотид, 10 — второй, 01 — третий, 11 — четвертый. Число нуклеотидов в ДНК известно, известен и объем ее спирали. Мы можем рассчитать сколько бит информации содержится в единице объема “информохранилища”. Для обычной молекулы ДНК эта плотность информации составляет порядка 10²¹ бит/куб. см., а для самых современных электронных микросхем 4х10⁷ бит/куб. см. [48]. Разница в 13 порядков! Общая сумма информации, собранной во всех библиотеках мира оценивается в 10¹⁸ бит. Если бы эта информация была записана в молекулах ДНК, для нее хватило бы места в 1% объема булавочной головки. Если же вся эта информация была бы записана на микросхемах, то высота их, сложенных в стопку, достигла бы от земли до луны.

Не является ли такая плотность такой сложной информации еще одним ярким свидетельством премудрости Творца, не только создавшего саму информацию, но и нашедшего превосходный способ компактно ее записать?

 

 

ИНФОРМАЦИЯ ВНЕ МАТЕРИАЛЬНЫХ НОСИТЕЛЕЙ

 

Возникает вопрос: вся ли информация, необходимая для жизни организма, может быть передана последовательностью нуклеотидов? Притом, что все белки и все вообще вещества клетки, бесспорно ею передаются. Этот вопрос будет также рассмотрен ниже, на особом уроке. Перефразируем его в более простой форме. Любая ли вообще информация может быть выражена алфавитными кодами, то есть по сути дела — в битах и байтах?

Два человека слушают одну и ту же музыку или стихи, слышат каждый звук, понимают каждое слово или мелодию. Одинаковую ли они вынесут информацию на семантическом уровне?

Два школьника изучают один и тот же курс биологии в школе, рассказывают на одну и ту же “пятерку” процесс синтеза белка. Одинаковую ли информацию вынесли они из прочитанного и понятого, если один из них верующий, а другой — материалист?

Мы уже отмечали, что значение информации не определяется только синтаксисом и кодом переданного сообщения. Смысл любого информационного сообщения определяется свойствами как источника, так и приемника. Но поскольку источник и приемник есть разум, а разум присущ личности, для каждой личности он совершенно особый, то здесь кончается область науки.

Информатика является наукой лишь до тех пор, пока мы имеем дело с материальными носителями информации. Кодируемая и переданная материальными носителями информация объективна. Будучи записана, она уже не находится в разуме источника или приемника. Ее может воспринять любой третий наблюдатель, он может понять ее код, синтаксис, семантику (хотя бы до какой-то степени), он может сосчитать количество информации, перевести ее на другой язык или на другой носитель, и т. п. Все эти действия вполне относятся к области науки, требующей, чтобы в предметах изучения были какие-то объективные закономерности и воспроизводимость наблюдений и опытов.

Но различное понимание смысла разными приемниками информации, хотя уже и не относится к области науки, не исчерпывает нашего вопроса. Как бы разные люди ни понимали красоту одной и той же музыки, музыка эта все-таки поддается нотному (а также магнитному или цифровому) кодированию и может быть воспроизведена вновь при помощи соответствующих воспроизводящих устройств. А есть ли информация вовсе не кодируемая?

Ясно, что этот вопрос тем более не входит в область науки. Но нельзя сказать, что все человеческое знание ограничивается только наукой или кодируемой (выразимой словами) информацией. Религиозная жизнь и сама вера человека — в значительной степени есть информация некодируемая, невыразимая словом. Признавая, что такая информация существует, мы не будем продолжать о ней разговор, который ведем лишь в рамках науки.

Мы не будем рассматривать передачу информации вне материальных носителей. Способна ли информация быть передана именно так: вообще вне синтаксиса и кода, без всякого слова, без всякого звука или чтения, чтобы семантика Источника передалась непосредственно приемнику? В обыденной жизни такого, конечно, не бывает. Но это не значит, что такой передачи мысли не бывает вообще. В конце концов, всякие откровения из мира нематериального, несмотря на их содержание, истинность или ложность, передаются именно таким образом. Иногда для обозначения такого способа информационного обмена употребляют слово “телепатия”.

Поскольку единственным основателем откровения, как способа передачи мыслей, является только Бог, то только Ему судить когда здесь передается истина, а когда ложь. Слово Божие учит нас, что в своем нынешнем состоянии человек практически неспособен к истинно Божественным откровениям, а чаще всего общается такими путями с миром демоническим, что, естественно, не принесет человеку ничего доброго ни в этой жизни, ни в будущей. Высказав такое краткое, предостережение читателю против всяких занятий телепатией, оставим этот предмет, как тоже не относящийся к области науки.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Вооружившись кое-какими знаниями по теории информации, мы можем непосредственно перейти теперь к вопросу происхождения жизни и вообще о сущности жизни, которая, как мы увидим, совершенно не исчерпывается законами физики и химии. Забавно то обстоятельство, что биологи в своем большинстве прекрасно это понимают. Они порой рады, (чтобы немножко порисоваться на фоне физиков, умеющих почти все в своей науке математически красиво выразить, а потому справедливо гордящихся аналитическим аппаратом своей науки) подчеркнуть, что в биологии свои собственные законы, что только физикой она не исчерпывается. Но стоит чуть-чуть вдуматься, что это за законы, как мы тотчас встаем перед понятием информации, которая создается… чем? Или Кем? И тут биологи замолкают. Заветное слово сказать им нельзя. Но, запнувшись на мгновение, они бойко продолжают: впрочем, да, в биологии, конечно, законы свои, и наша наука их познает, и все прекрасно...

Вот мы и посмотрим сейчас на эту прекрасную, великолепную картину.

 

 

У Р О К 5

 

ВОЗМОЖНО ЛИ САМОПРОИЗВОЛЬНОЕ

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЖИЗНИ ?

 

На прошлом уроке мы уже рассмотрели хромосомы в клетках, как огромные компактные хранилища генной информации, тщательно копируемой и воспроизводимой. Законы передачи информации доказывают нам, что такая система не могла возникнуть случайно, сама собою, без воздействия всемогущего Разума.

Однако вспомним, что говорится в школьном учебнике о происхождении жизни из неживой материи. Приводится гипотеза акад. Опарина о случайном синтезе сложных молекул и их собирании в первобытном океане в сгустки — коацерватные капли, которые послужили основой возникновения некой пра-клетки, начавшей поглощать другие сложные молекулы из раствора и воспроизводить саму себя.

Приводится и дата возникновения этой гипотезы — 1924 год, заставляющая задуматься. Возможно ли было объективное научное исследование в такие времена в России? Что стало бы с ученым, если бы он заявил, что жизнь не может возникнуть сама собою, а может быть только создана Творцом? Кроме того, что знали ученые о клетке в те годы, когда не было еще электронного микроскопа, когда никто не знал толком, что такое генная информация и как она конкретно передается? Как развивалась молекулярная биология в продолжение 80 лет после возникновения этой гениальной идеи и неужели наука до сих пор все еще принимает ее всерьез?

Интересный, хотя косвенный, ответ дает нам пособие для учителей по проведению уроков биологии. Приведем несколько пространную цитату, школьники ныне вправе узнать один профессиональный секрет своих педагогов:

“Принятое распределение материала по годам обучения педагогически обосновано. Ознакомление учащихся с эволюционным учением в 9-м (ныне — 10) классе... помогает установлению и развитию исторического подхода к изучению проблем, составляющих содержание курса 10 (11) класса. К изучению его сложнейших вопросов десятиклассники подходят вооруженные знаниями общей теории развития живой природы. Без такой мировоззренческой подготовки клетка с ее тончайшими структурами, саморегулированием, самовоспроизведением, биологическим синтезом белка и передачей наследственной информации показалась бы чудом и могла вызвать мистические представления. Изучение дарвинизма в 9-м классе обеспечивает понимание клетки со всей ее слаженностью и согласованностью систем, как результата естественного отбора”. [4]

Не дай Бог, еще в Бога уверуют! — так можно точнее и проще выразить эту яркую мысль.

Давление идеологической установки на преподавание естественных наук, особенно биологии, заметно впрочем не только у нас в стране, но и на Западе. Фактор Божественного чуда из науки усиленно изгоняется. Спрашивается: зачем? Если клетка действительно есть результат естественного отбора, то изучи ее получше — и сам легко придешь к выводам Дарвина и Опарина. Не нужна будет предварительная материалистическая обработка сознания. Но в том-то и дело, что из современных ученых никто не возмет на себя смелость высказать принародно такую теорию, которая хорошо смотрелась 70 или 150 лет назад на фоне общего незнания тех фактов биологии, которые мы знаем сейчас.

 

 

 

 

 

ОШИБКИ ГИПОТЕЗЫ ОПАРИНА

 

Самопроизвольное возникновение сложной органической молекулы уже противоречит законам термодинамики. Всякая система стремится к минимуму своей потенциальной энергии и к наибольшему беспорядку в себе. Иногда минимум потенциальной энергии требует установки некоего порядка: так образуется красивая шестилучевая снежинка или монокристалл алмаза. При этом порядке расположение молекул или атомов в решетке наиболее энергетически выгодно. Чтобы растопить снежинку или кристалл, надо затратить энергию. Но снежинка и кристалл несут в себе очень мало информации. По ним можно разгадать лишь пространственную структуру молекулы воды или кристаллической решетки. Кстати, при абсолютном нуле упорядоченность всех атомов максимальна, никакого хаоса нет — в этом состоит третье начало термодинамики, которое не проходят в школе. Но порядок этот таков, что в нем практически нет информации, и ее невозможно передать. Это казарменный порядок, внутри которого не может быть разнообразия идей. Об этом мы говорили уже на прошлом уроке.

Совсем не так обстоит дело с любыми сложными органическими молекулами. Все они высокоэнергичны. Сжигая в топке дрова или уголь, мы легко в этом убеждаемся. На синтез любых органических веществ требуется энергия, — при их распаде она выделяется. А со снежинкой и с кристаллом все происходит наоборот: на растопку нужна энергия, при кристаллизации она выделяется.

Итак, если органическая молекула будет предоставлена сама себе она устремится к минимуму энергии — то есть к распаду. К распаду она устремится и потому, что это более беспорядочное состояние. Если снежинка устремится к минимуму энергии — возникает простенький порядок. Беспорядок и минимум энергии как бы борются между собой за структуру снежинки: чья возьмет, еще неизвестно, это зависит от подвода или отвода тепла.

Но с органической молекулой происходит не так. И стремление к беспорядку, и стремление к минимуму энергии здесь не борются, а дружными усилиями разваливают молекулу на возможно более мелкие части. Потому синтез сложной органической молекулы очень сложен: он требует и подвода энергии и своевременного вывода случайно образовавшейся молекулы из-под действия этой энергии, иначе она развалит синтезированное образование и при том с большей охотою, чем вынуждена была его строить.

Итак, главная ошибка Опарина состоит в том, что он не учел гораздо большую интенсивность реакций распада (обратных реакций) по сравнению с реакциями синтеза в условиях — обратим внимание! — самой реакции. При меньших температурах соединение может быть устойчивым, но при них оно самопроизвольно и не возникнет. А если есть какая-то вероятность, что молекула, положим, некой аминокислоты может возникнуть каким-то образом из неорганических веществ, то гораздо больше вероятность того, что эта молекула в этих же условиях распадется. Синтезировать такую молекулу природа должна по принципу: получилось — охлади, унеси, спрячь и никому не показывай, а не то рассыплется.

“Если... какой-нибудь биохимик изолирует ДНК от ее природной среды или создаст ее искусственно в лаборатории, — пишет профессор биохимии Д. Гиш, — станет ли он хранить ее, растворив в воде при комнатной температуре? Нет, конечно. Он, вероятно заключит ее в ампулу под [жидким] азотом и заморозит. Даже в таких условиях химическая цепь молекулы медленно распадается, а биологическая активность постепенно понижается”. [31]

Совершенной сказкой звучат рассуждения о том, как крупные молекулы собираются в коацерватные капли и начинают взаимодействовать друг с другом по образу будущего питания. Видал ли где-нибудь кто-нибудь в лаборатории что-то подобное? К тому же для синтеза молекул предполагались задействованными разряды электричества, молнии, а для коацервации требуются спокойные условия. Как выполнить эти требования одновременно?

 

 

 

ПОНЯТИЕ О СВОБОДНОЙ ЭНЕРГИИ И ЕЕ РОЛЬ В ПРОЦЕССЕ

 

Все приведенные выше рассуждения “на пальцах” о направлении реакции синтеза сложных органических молекул имеют и свое формальное математическое выражение в химической термодинамике. Здесь вводится понятие свободной энергии (или энергии Гельмгольца-Гиббса), которое четко определяет, пойдет ли в данных условиях самопроизвольно конкретная реакция, или нет.

В ходе любой химической реакции может изменяться внутренняя энергия реагирующей системы веществ и ее энтропия. Предположим, что в ходе реакции при постоянном объеме выделилась какая-то энергия dU и в системе понизилась энтропия на dS. Всю выделившуюся энергию можно отдать окружающей среде в виде тепла, но далеко не всю ее можно превратить в работу. По крайней мере некоторую часть придется отдать в виде тепла среде, чтобы в среде возросла энтропия и компенсировалось бы уменьшение энтропии в системе. Это минимальное тепло выражается произведением ТdS. Итак в работу можно превратить только часть энергии, которая и именуется свободной.

 

dG = dU – TdS.

 

Эта разность и выражает то, что мы назвали борьбой в системе между стремлением к минимуму энергии и максимуму беспорядка. В конечном итоге, можно показать, что система стремится к минимуму свободной энергии. Самопроизвольно идут те реакции, где свободная энергия системы убывает. Также, как энтропию и внутреннюю энергию, свободную энергию можно рассчитать и предсказать по ней направление естественного хода данной химической реакции при данной температуре, чем постоянно приходится пользоваться в химии. При минимуме свободной энергии (dG = 0) возникает химическое равновесие между продуктами реакции и исходными веществами. Изменение температуры может соответственно смещать равновесие в сторону тех концентраций, которые вновь приведут к минимуму свободную энергию.

Замерзание воды протекает с совершенно определенным снижением внутренней энергии (отрицательным dU) и таким же определенным снижением энтропии dS. Два слагаемых в правой части формулы оказываются с противоположными знаками. При Т = 273 К (и нормальном давлении) достигается ноль свободной энергии. При меньшей температуре “верх берет” слагаемое dU, система стремится к минимуму энергии и вода станет замерзать. При большей температуре “одолевает” слагаемое ТdS — лед будет таять.

Реакция эндотермическая (с поглощением теплоты, с положительным dU) и к тому же с понижением энтропии (отрицательным dS) должна была бы идти с явным повышением свободной энергии: оба слагаемых в правой части формулы будут положительны. Такая реакция самопроизвольно никогда не пойдет. Но именно таковы все реакции синтеза сложных белковых молекул. И в самой клетке они идут лишь за счет того, что параллельно идет реакция более экзотермическая и более “энтропийная” (конкретно, синтез, перенос и распад АТФ, который рассматривается в школьном учебнике), так что в сумме общая свободная энергия клетки уменьшается.

 

 

ВЕРОЯТНОСТЬ СБОРКИ СЛОЖНОЙ МОЛЕКУЛЫ

 

Но предположим невероятное: необходимое количество биологических аминокислот собралось в одном месте и они не распадаются, каждую секунду вступая друг с другом по сто раз в реакцию образования именно пептидной, а не какой-то иной связи. Какова вероятность того, что самопроизвольно в результате этих реакций составится простенький белок из 100 аминокислот, подобранных в строгой последовательности?

Если вспомнить пример из первого урока и повторить расчет, то мы легко получим, что вероятность этого события равняется (1/20)¹⁰⁰, поскольку в белках используется 20 видов аминокислот, и вероятность того, что именно нужная молекула встанет на каждое конкретное место равно 1/20.

Для того, чтобы представить себе, как мала полученная вероятность, проведем следующие расчеты. Во всей видимой Вселенной приближенно насчитывают 10⁸⁰ элементарных частиц. Представим себе, что это не элементарные частицы, а только биологические аминокислоты, которые вступают во взаимодействие миллиард раз в секунду на протяжении тридцати миллиардов лет (самый большой из предполагаемых возрастов Вселенной). Но и тогда произойдет только 10¹⁰⁷ реакций. В миллиарде миллиардов таких Вселенных не произойдет при таких условиях достаточного количества реакций, чтобы их хватило на перебор нужного количества комбинаций, и то при условии, что каждая неудачно построенная сборка тотчас разбирается и возвращается в исходное положение. Что говорить тогда о капле в этом космосе — о земном океане. Сколько миллиардов миллиардов ... лет понадобилось бы ему, чтобы даже при таких фантастически удобных условиях собрать самую простейшую из биологических макромолекул? Между тем, в самой примитивной клетке этих молекул сотни и тысячи!

 

Впрочем, опять-таки, нам возразят: требуется не какая-то конкретная, а для начала какая-нибудь аминокислотная последовательность. Пусть так, и пусть первая цепочка соберется совершенно случайно, какая получится. Но уже другая цепочка белка, “собирающаяся” как-то “контачить” с первой, не может быть произвольной, и для нее уже наш расчет вновь полностью применим. Таков, например, белок гемоглобина, состоящий из четырех цепей, соединенных между собой сложными связями. У каждого вида животных своя последовательность этих цепочек, но в одном белке они строго соответствуют друг другу. Пусть даже первой случайно собранной цепочке гемоглобиновой молекулы подойдут целый миллиард вариантов другой его цепочки. От нашего огромного числа 10¹⁰⁷ мы легко можем отбросить десяток порядков и подарить сторонникам Опарина такую фору — вероятность их гипотезы от этого практически не увеличится и от нуля не оторвется.

 

На этом, кажется, вполне можно остановиться в подсчетах вероятности и под грудой сверхастрономических цифр навсегда похоронить гипотезу Опарина. Самые условия для расчета вероятностей выбраны нами благоприятными до невозможности. Тем не менее, даже имея возможность сделать указанный простенький расчет, очень солидные ученые тратили годы и десятилетия, чтобы доказать гипотезу Опарина экспериментально.

 

 

ОПЫТЫ С. МИЛЛЕРА

 

Школьный учебник упоминает об экспериментах Миллера по синтезу аминокислот и белков в условиях предполагаемой первичной атмосферы земли. К сожалению, ничего не говорится о реальных результатах этого очень сложного эксперимента, а они весьма показательны.

Миллер пропустил разряды электричества в 60 киловольт через кипящую смесь воды, метана, водорода и аммиака. Как и следовало ожидать, продукты реакции тут же разлагались ее обратным ходом. Миллер использовал холодильный сепаратор, позволявший быстро удалить продукты из зоны реакции.(Где и какой слепой случай создал бы такой аппарат на первобытной земле? А без него у эксперимента не было бы вообще никакого результата).

Из продукта реакции — клейкой дегтеобразной смеси — удалось выделить две простейших аминокислоты, содержащихся в белках — глицин и аланин. Прочих 18 видов аминокислот, содержащихся в белках, так и не удалось получить. Впрочем, были получены аминокислоты, вообще не содержащиеся в белках.

 

Критики первого издания указали нам, что холодильный сепаратор нужен был для накопления продуктов реакции в количестве достаточном для анализа. Причем установка работала для этого днями и неделями. Это, конечно, только подтверждает полное несоответствие эксперимента куда более неблагоприятным природным условиям. Без сепаратора эксперимент абсолютно немыслим, а в природе такой агрегат сам собою, конечно, возникнуть не мог бы.

Было отмечено, что аминокислоты — соединения довольно устойчивые. Но подчеркнем: в нормальных условиях, в сепараторе, а не в реакторе. Кроме того, устойчивость аминокислот не дает нам ничего для устойчивости их пептидной связи, в которой и состоит уже какой-то маленький результат. Аминокислоты сами по себе ненамного ближе к жизни, чем мочевина или глюкоза — такие же объекты органической химии и только.

 

Были и другие подобные попытки, но не более удачные. В частности к середине 80-х годов химикам удалось воспроизвести цепочку из 12 нуклеотидов, состоявшую только из гуанина и аденина (двух из четырех возможных видов нуклеотидов). При этом использовались только металлические катализаторы. Однако синтез самих нуклеотидов при этом производился не из какой-либо нерганической смеси, типа Миллеровской, а из органических продуктов. Вот пока и все успехи в синтезе ДНК — четыре триплета или крошечный кусочек одного гена, да и те получены не из неорганики! [31]. Нет нужды разъяснять, что и эти кусочки легко разлагались в обычном водном растворе.

В ходе этих попыток, — свидетельствуют специалисты и наши критики, — были получены липиды и полисахариды, причем в условиях более мягких, чем у Миллера. Все равно отсюда почти так же далеко до реальной белковой молекулы.

Следует отметить, что искусственный синтез хотя бы какого-то “фрагмента живого” из неорганических веществ свидетельствовал бы о высокой точности и грамотной постановке тончайшего и сложнейшего эксперимента, а вовсе не о неизбежности случайного возникновения жизни. В книгах по креационной науке часто встречается рисунок такого экспериментатора, который, возясь с пробирками, говорит: если бы мне удалось создать здесь жизнь, я бы доказал, что для ее создания разум не нужен. Это свидетельство против своего собственного разума!

Нет нужды говорить о том, как далеки результаты этих опытов от самого простейшего белка, и как далек сам этот белок от простейшей живой клетки. Нуклеиновые же кислоты синтезировать еще сложнее, как минимум на порядок.

 

ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ИЗОМЕРИЯ

 

В курсе органической химии вы ознакомились с явлением изомерии, когда два вещества могут иметь одинаковый состав молекулы, то есть в точности равное количество атомов каждого элемента, но молекулы эти различаются пространственным расположением атомов. Это явление характерно и для биологических аминокислот. Как известно, общая формула аминокислоты такова:

 

 

Н

!

NH2 — C — COOH

! R — радикал, свой особый для каждой

R аминокислоты.

 

Эту формулу можно переписать иначе:

 

Н

!

NH2 -- C — R

!

COOH

 

Оказывается, что это не одно и то же. Пространственное расположение аминной и карбоксильной группы влияет на свойства не только аминокислоты, но, главное, на свойства составленного из нее полимера. Если составить пространственную модель молекулы, то станет видно, что первая форма расположения является зеркальным отображением второй. Поэтому и принято различать так называемые правые и левые формы изомеров.

Возникновение правой или левой формы в процессе миллеровского синтеза равновероятно, поэтому полученная им смесь аминокислот содержит равное соотношение правых и левых форм. Но интересно то, что в живых белках встречаются только левые формы аминокислот, которые только и могут придать белкам спирально-закрученную форму. Внедрение только одной “правой” формы аминокислоты в цепочку белка на любом месте — и белок к жизни уже не способен. Какая молния или какие коацерваты сумели так тщательно разделить изомеры, химически почти неразделимые?

Подобная же изомерия наблюдается у сахарозы, входящей в состав нуклеиновых кислот, причем все биологические сахарозы — правые изомеры. Как они могли отделиться в воображаемом первобытном бульоне от своих левых изомеров — химики не могут себе даже представить, не то что воспроизвести экспериментально. Кроме того, сахарозы могли бы соединиться с азотистыми основаниями и фосфорной кислотой множеством различных способов, которые нигде в живой ДНК не встречаются. Все это полагает непреодолимую преграду самопроизвольному возникновению жизни.

В белке, выведенном из живой клетки, некоторые аминокислоты при гидролизе самопроизвольно превращаются в правые формы, так чтобы смесь имела примерно равный состав тех и других аминокислот — в полном соответствии со вторым началом термодинамики.

Самым любознательным предлагаем прикинуть вероятность составления какой-либо пептидной цепочки состоящей из 100 любых, но только левых аминокислот, при условии, что вероятность присоединения к ней левой и правой аминокислоты одинакова.

 

 

ПРОБЛЕМА КИСЛОРОДА

 

Разработчики идеи самопроизвольного возникновения жизни вслед за Опариным считают, что в первобытной атмосфере не должно было содержаться свободного кислорода, иначе он окислил бы и разложил формирующиеся белки. Окисленное состояние одновременно и энергетически выгоднее, и беспорядочнее, чем состояние сложной молекулы.

Но геологи отвергли эту идею, поскольку самые древние, какие только существуют на земле осадочные породы содержат окисленное трехвалентное железо и карбонаты, то есть вещества с высоким содержанием связанного кислорода, которые вряд ли могли возникнуть в бескислородной атмосфере.

Кроме того, если ранняя атмосфера не содержала кислорода, то она не могла иметь и защитного озонового экрана и свободно пропускала полный спектр смертоносных ультрафиолетовых лучей, к которым особенно чувствительны нуклеиновые кислоты. Это излучение должно было моментально уничтожить любые компоненты жизни при самом их зарождении. Печальный выбор стоял бы перед такими сложными молекулами: кто их уничтожит, если не кислород, то ультрафиолет, а если не ультрафиолет, значит, кислород.

 

Здесь критики тоже указали нам, что от ультрафиолета мог надежно спасти метровый слой воды. Однако, молнии, смоделированные в опыте Миллера блистали отнюдь не в толще вод, а все-таки в атмосфере. Проворны же оказались органические продукты этих удивительных молний: сразу же нырнули в океан на метровую глубину! Почти что как те деревья в каменноугольном лесу...

 

 

ПРОБЛЕМА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ

 

Еще одно очень важное условие возникновения самой примитивной формы жизни — это одновременное появление на свет в одном месте и в связанном виде и белков, и нуклеиновых кислот, кодирующих эти белки. Синтез нуклеиновых кислот производится с помощью белков-ферментов, а сами белки синтезируются по программе записанной и переданной с помощью нуклеиновых кислот.

При синтезе одного белка на одной рибосоме используются кроме информационной РНК все виды транспортных РНК (своя для каждого вида аминокислоты), а сама рибосома состоит из 3 разных молекул РНК и 55 своих белковых молекул. К этому прибавьте тот участок ДНК, с которого снята информация, плюс все энергетическое обеспечение процесса за счет синтеза и распада АТФ. Все это (и это еще не все) должно присутствовать в клетке одновременно, чтобы синтезировать только одну белковую молекулу! По сути дела, как отмечают специалисты, почти вся клетка участвует в синтезе одного (то есть каждого) белка.

Что же касается синтеза ДНК, то в этом процессе одновременно должно быть задействовано не менее 20 различных ферментов. Кроме того, в живой клетке всегда присутствуют исключающие друг друга белки. Если убрать некоторые препятствия, эти вещества тотчас взаимно уничтожат друг друга. Далее, клеточная мембрана обеспечивает условия внутри клетки, дающие возможность синтеза белка, но сама эта мембрана также состоит из белков.

Подобные примеры можно продолжить, но уже и так совершенно ясно одно: ни один из элементов живой клетки не мог возникнуть раньше других, ни один не мог улучшиться или развиться сам по себе, независимо от других. Все молекулы, составляющие клетку, должны “шагать” в ногу на всем пути своей воображаемой эволюции. Вероятность же такого развития еще более ничтожна, чем возникновение белковой молекулы.

Не поможет и стремление видеть первоначальную жизнь в виде вируса. Вне живой клетки вирус мертв, не размножается, не проявляет никакой активности. Никто уже всерьез не рассматривает вирусы, как первичную доклеточную форму жизни. Скорее, это последствие дегенерации клетки.

Короче сказать, самопроизвольное возникновение жизни настолько невероятно, настолько противоречит законам природы и любым предполагаемым условиям на земле, что серьезные ученые давно уже в это не верят, предоставив, впрочем, педагогам забивать юные головы баснями про коацерватные капли. Но и признать сотворение жизни Единым Всесильным Творцом решаются немногие. Большинство же или вовсе не говорит на эту тему, как Дарвин в свое время, или сочиняют новые басни о наличии в космосе повсюду неких семян жизни, или о принесении жизни на землю какими-то пришельцами из космоса. Но как могли возникнуть эти семена где бы то ни было? — Все приведенные против этого возражения остаются в силе.

Удивительно, как много интеллектуальных и материальных жертв принесло и приносит человечество различным своимм атеистическим химерам. Сколько лет нужно было трудиться над заведомо безнадежным экспериментом Миллера, (а ведь подобным поиском занималась не одна лаборатория). Сколько сил тратится на поиск космического разума с орбитальных радиотелескопов, чрезвычайно дорогостоящих! Поистине, алхимики средневековья, пытавшиеся из смолы и грязных тряпок “сварить” живого человечка, не так уж глупо смотрятся на фоне современных ученых-материалистов, синтезирующих клетку в пробирке!

 

Интересно единственное критическое замечание атеиста на все доводы этого пункта. “Клетку в пробирке никто и не пытается синтезировать. Клетка не химический, а биологический объект. Синтезировать ее химическими методами нельзя по определению”. Если так, то кто придумал слово “абиогенез”, означающее самопроизвольный переход от нежизни к жизни? Кто твердит в учебнике о химической эволюции, якобы предваряющей биологическую? Или же приведенное высказывание означает просто капитуляцию материализма? Это и есть та самая распространенная фраза биологов, что законы биологии не сводятся к химии. Правильно, но если жизнь не химия и даже возникает против всех мыслимых законов химии, против законов всей неживой материи, то откуда же она взялась в таком случае?

 

 

 

ПОДДЕРЖАНИЕ УПОРЯДОЧЕННОСТИ ЖИВОГО ОРГАНИЗМА

 

Достойно удивления не только возникновение живой клетки, которое должно было бы произойти не иначе как с нарушением законов термодинамики. Не менее парадоксально то, что живые организмы, похоже, игнорируют до какой-то степени этот закон в своей деятельности. Если, конечно, так можно выразиться.

Когда физики впервые дерзнули взглянуть на живое глазами своей науки, они сразу же обратили внимание на то, как компактно хранится наследственная информация в хромосомах и что с точки зрения статистической термодинамики так не может быть!

Еще не зная, что такое ДНК, из каких нуклеотидов она состоит, как она удваивается, как передает свою информацию для синтеза белка на рибосомах, (всего, что входит в нынешний школьный учебник биологии) в 40-х годах ХХ века один из главных создателей квантовой механики Э. Шредингер сравнил размер атома с размером участка хромосомы, влияние на который может вызывать мутации. Проще сказать, сравнил размер гена и атома и, оценив, что первый только в тысячу раз по объему больше второго, указал, что обычное тепловое движение непременно должно бы вызывать случайные изменения во всех наших генах достаточно часто для того, чтобы смертоносные мутации появлялись у всех живых организмов буквально в каждом поколении!

Физики знают ряд явлений, в основе которых лежит хаотическое тепловое движение частиц, и которые подчиняются определенным закономерностям. Таковы, например, процессы теплопроводности или диффузии, описываемые довольно точными уравнениями, в которые не вторгается случайность, хотя они описывают именно случайное поведение молекул. Но вместе с тем, физикам известно важнейшее условие возможности возникновения и поддержания такого “порядка из беспорядка”. Условие просто: частиц должно быть очень много, и они должны быть очень малыми в сравнении с размерами исследуемого объекта. Молекул в пробирке вполне достаточно, чтобы, скажем, растворение кристалла соли и выравнивание концентрации происходило всегда за строго определенное время при постоянной температуре. “Ошибки движения” отдельных молекул не портят общую закономерность, потому что молекул в пробирке слишком много, а размеры молекулы слишком ничтожны по сравнению с размерами сосуда.

Атом же оказался слишком велик по сравнению с геном, чтобы порядок генов можно было считать следствием каких-то статистических закономерностей. Шредингер вместе с другими физиками приходит к выводу: строжайший и точнейший порядок частиц в живом организме рождается не от беспорядка (как некое статистическое обобщение оного), а от прежде установленного порядка.

Из вышеприведенных соображений Шредингер заранее предсказал, что в основе хромосомы, несущей наследственность, лежит совершенно неизвестная доселе науке одна молекула. С точки зрения квантовой теории между кристаллом и молекулой в сущности нет разницы, и, указывая на это обстоятельство, создатель квантовой теории именует эту молекулу апериодическим кристаллом, который сохраняет свои свойства почти не поддаваясь влиянию теплового движения частиц. Теперь мы знаем, что молекула ДНК и представляет собою по сути именно это. (Если кому-то неловко называть кристаллом довольно гибкую хромосому, то пусть представит себе медную проволоку, скрученную в спираль, — указывает Шредингер, косвенно угадывая даже спиральную структуру ДНК — линейного непериодического кристалла-молекулы.)

Вот, кстати, интересный пример, как верная посылка (жизнь — порядок, возникающий из порядка) дает и верное предсказание. У Опарина была противоположная посылка: жизнь — порядок, самопроизвольно возникающий из беспорядка. Сравнить результаты предоставляем читателю.

 

 

ОРГАНИЗМ КАК ТЕПЛОВАЯ МАШИНА

 

Сказав, что живые существа “игнорируют” в некоторой мере законы термодинамики, мы должны отдавать себе отчет, что в целом организм и каждая его клетка во взаимодействии со внешней средой, конечно же, их соблюдает. С точки зрения термодинамики любое животное является образцом тепловой машины, принципы которой изложены еще С. Карно и изучаются в школьном курсе физики.

Первичную энергию, необходимую для жизнедеятельности, животное получает вместе с пищей. Роль паровозной топки исполняет желудок. Обратим внимание, что животные могут употреблять в пищу лишь органические вещества — высококалорийные продукты. Мы уже говорили, что все “живые молекулы” довольно энергоемки — при их разложении выделяется энергия.

Эта энергия первосортная, упорядоченная, нетепловая. Другими словами, наша пища содержит много свободной энергии, понятие о которой мы уже ввели. Благодаря равновесному процессу пищеварения практически весь избыток этой химической энергии пищи, по сравнению с продуктами ее распада, организмом усваивается. Это усвоение значительно эффективнее, чем если бы мы то же тепло передали какому-то рабочему телу в топке путем сжигания. Можно сказать, КПД желудка значительно выше КПД парового котла.

Итак, энергия нагревателя животным получена. Она разделяется, как положено, на полезную работу и “тепло холодильника”, сбрасываемое в окружающую среду. В этом месте у любой тепловой машины должны быть принципиально неустранимые энергетические потери, которые невозможно понижать сколь угодно. Основная причина, почему КПД тепловой машины не может даже в идеале приближаться к единице, состоит в необходимости особого теплового сброса в окружающую среду. Когда мы работаем в поте лица, то легко замечаем как полезную работу, так и это “тепло холодильника” — нам становится жарко. Энергия пищи равняется сумме полезной механической работы и выделенного организмом тепла — так требует первое начало термодинамики. Вся энергия, выделенная при усвоении пищи, будучи тепловою, не может целиком перейти в полезную работу; часть энергии выделяется в виде тепла, — вот требование второго начала термодинамики. Оба закона организмом животного выполняются.

Каков же тогда общий смысл его жизнедеятельности? И энергетический, и материальный баланс взрослым организмом поддерживаются в обычных условиях неизменно. Сколько животное получает массы и энергии, столько же в среднем отдает в окружающую среду. Конечно, животному нужна совершаемая им механическая работа: нужно бегать, плавать, вить гнездо или копать нору. Но главное значение жизнедеятельности, как подчеркивает Шредингер, не в этом. Животное питается, главным образом, той упорядоченностью частиц, которая содержится в продуктах питания и эта упорядоченность позволяет организму постоянно противодействовать самопроизвольно нарастающему в нем хаосу.

Потребляемые продукты не просто содержат больше утилизуемой энергии, чем выделения, они содержат больше структуры и порядка; и наш организм научен извлекать этот порядок для себя, чтобы компенсировать беспорядок, рождающийся сам собою только в силу того, что наше тело состоит из частиц, участвующих в тепловом движении. По сути дела ту же мысль мы и выразим, если скажем, что организм питается свободной энергией потребляемых продуктов, которую он превращает в механическую работу (см. выше о свободной энергии).

В сущности, в растениях происходит то же самое. Только вместо высокоупорядоченных и высококалорийных молекул пищи растения используют солнечный свет — значительную по количеству и ценную по качеству энергию. Часть этой энергии растения запасают в связанном виде (ткани листьев, плодов и т. д.), перерабатывая выделения животных: углекислый газ, воду и прочее, а часть ее вынуждены выделять в окружающую среду.

В строгом соответствии со вторым началом термодинамики никакая жизнь невозможна в замкнутой системе. И Земля в целом, как планета населенная, поддерживая массовый и энергетический баланс (пока нет еще глобального нагревания или охлаждения всей планеты), “питается”, образно говоря, упорядоченностью солнечной энергии, сбрасывая равное количество неупорядоченной энергии в виде своего теплового излучения.

В сущности, именно в этом заключается главное и определяющее свойство жизни с точки зрения термодинамики. Здесь лежит резкая пропасть между жизнью и нежизнью. Жизнь способна забирать из окружающей среды порядок, нежизнь на это неспособна. Вот и вся разница. Потому-то и переход от мертвого к живому есть барьер качественный и непреодолимый для материи самой по себе.

 

 

НЕМНОГО О ПРОБЛЕМЕ САМООРГАНИЗАЦИИ

 

Впрочем, и здесь нужно некоторое уточнение. Как мы уже говорили, второе начало термодинамики требует, чтобы в целом энтропия мира росла, чтобы энергия в целом превращалась в менее организованную, чтобы она рассеивалась. Оказывается, при некоторых существенно неравновесных условиях, например, при очень резком перепаде температур между двумя поверхностями, между которыми заключена какая-то жидкость, процесс рассеивания энергии идет лучше, если при этом возникает некоторая упорядоченность или некоторая, как ее называют, диссипативная структура в этой среде. При снятии резко неравновесных условий структура тотчас исчезает.

Возникновение такой неравновесной структуры не противоречит второму началу, потому что в целом энтропия среды при этом растет, хотя локально, в структуре, она может снижаться. Возникновение таких структур назвали самоорганизацией, а область науки, занимающейся этими исследованиями получила название синергетики. “Заинтересованные лица” обнадежились: оказывается, порядок, хотя бы локальный, может возникнуть из хаоса. Может быть, и что-то живое удастся получить из неживого, не входя в противоречие со вторым началом термодинамики?

Однако и эта отрасль науки к жизни нас почти не приблизила. Хотя слово самоорганизация в просторечии стало восприниматься, почти как синоним самозарождения жизни, корифеи синергетики весьма осторожны в своих суждениях по этому поводу. Вот суждения ведущего из них, Ильи Пригожина, который неоднократно предостерегает читателей своих работ о недопустимости распространения его результатов “на вечные вопросы”. Он пишет: “Ничтожно мала возможность того, что при обычных температурах гигантское количество молекул расположилось так, чтобы дать начало высокоорганизованным структурам и взаимосогласованным функциям, характерным для живых организмов. Поэтому идея самопроизвольного зарождения жизни в ее нынешнем виде в высшей степени неубедительна”. И еще: “Возможность преодолеть порог между живым и неживым создается не просто какой-то одной неустойчивостью (то есть проще говоря, какой-то одной из структур, полученных синергетиками. — с. Т.). Здесь замешана скорее целая цепь неустойчивостей, в которой мы только начинаем различать отдельные звенья” [ цит. по 71].

Синергетика наука очень сложная, использующая серьезный математический аппарат. И все же, отдавая себе отчет в трудности задачи, постараемся пояснить “на пальцах” сказанное. Неустойчивость в синергетике служит для быстрейшего и лучшего рассеивания энергии. Цель жизни состоит в другом — в поддержании и воспроизводстве жизни. Потому неустойчивость упорядоченна лишь термодинамически, а жизнь упорядоченна еще и информационно. Неустойчивость может рождаться из хаоса, потому что она не несет той информации, которую несет жизнь. Жизнь — структура иерархическая, несущая такую сложную многоуровневую информацию, которая из хаоса родиться не может (ср.: “целая цепь неустойчивостей”). В главе об информации мы немного сказали об этом, чтобы теперь стало ясно, для чего.

Кстати, корифеи науки с мировым именем вообще очень осторожны в своих мировоззренческих высказываниях. Если они гласно прославят Творца, то их с официальной научной трибуны обзовут обскурантами, но если они выскажут открыто атеистическую идею, которая в сущности не может не быть глупой, то их умные коллеги и ученики перестанут их всерьез уважать. Отвернувшись, они незаметно покрутят пальцем у виска и шепнут: “Сказал ученый в сердце своем: нет Бога” (ср. Пс. 13).

 

 

 

 

КАК ЖЕ “НАРУШАЕТСЯ” ВТОРОЕ НАЧАЛО В ОРГАНИЗМЕ?

 

Итак, организмы в целом в своем взаимодействии со средой вполне подчиняются законам термодинамики и могут рассматриваться как открытые тепловые системы. Но, заглянув внутрь клетки мы увидим настоящие чудеса, явления, которым пока нет разумного объяснения в рамках современных достижений физики, особенно с учетом второго начала и хаотического движения частиц. Еще Шредингер отмечал, что у живого должны быть свои особенные физические законы, но с тех пор наука, похоже, только удалилась от их понимания.

Все было бы просто, если бы ДНК была всего лишь апериодическим кристаллом, эдаким золотым ключиком, очень устойчивым от любых повреждений при хаотическом движении частиц, который просто отец передает сыну и этим все ограничивается. На самом деле при каждом делении клетки (митозе) из одного “ключика” получается два и они должны быть совершенно одинаковы. С ДНК постоянно списывается часть информации для синтеза того или иного белка. Этот белок синтезируется на рибосомах методом ускоренной конвейерной сборки, так что скорость соединения аминокислот в пептидную цепочку в десять раз превышает скорость пулеметной ленты! (Любопытно, хотя и не всем биологам нравится обращать на это внимание, что аминокислоты вне организмов проще соединяются не в пептидные связи, то есть не при помощи аминной и карбоксильной групп, а при помощи своих радикалов, но в живой клетке такое абсолютно исключается.) Любые ошибки удвоения ДНК или синтеза белка почти мгновенно исправляются “бригадой контролеров” — таких же белков, которые синтезируются в той же клетке и тоже под контролем. Попробуйте разобрать, который из белков был первым и кто контролировал его синтез?

В этом потрясающем многоконвейерном заводе — клетке — буквально нет ни одного лишнего движения его “рабочих”. И все это происходит не при абсолютном нуле, а при комнатных температурах. Но где же тепловое движение, почему оно почти не совершает своих “диверсий”? Идет точнейшая сборка, нитка вставляется в игольное ушко, причем толщина и нитки, и ушка намного меньше, чем обычные тепловые колебания той и другого. Попробуйте попасть с первого раза! Ведь это только на картинках в учебнике молекулы изображают сцепленными неподвижными шариками. В нормальном веществе при обычных температурах все эти шарики в бусинках должны трястись крупной дрожью. Но этими трясущимися нитками и иголками шьются невообразимо сложнейшие узоры и с невероятно малыми погрешностями.

 

 

ХИМИЧЕСКИЕ РЕАКЦИИ В ЖИВОЙ И НЕЖИВОЙ ПРИРОДЕ

 

Для сравнения вспомним, что в обычных химических реакциях так никогда не бывает. Представьте себе какой-либо реактор, хотя бы просто камеру сгорания двигателя, куда подаются реагенты. Даже если реакция протекает необратимо, а перемешивание продуктов полное, все равно на выходе мы получим не чистый интересующий нас продукт, а смесь его с остатками исходных веществ и какими-то побочными или промежуточными соединениями. Например, в ходе даже такой резко необратимой реакции, как горение метана в чистом кислороде, среди продуктов будет не только углекислый газ и вода, но и какая-то примесь угарного газа, самого метана и кислорода, а может быть, и что-то еще. После собственно реакторной камеры основная часть любого химического производства бывает задействована на выделение искомого продукта из реакторной смеси. Неиспользованные исходные продукты обычно вновь возвращаются в реактор. Вспомните из курса химии производство серной кислоты или аммиака и убедитесь, что реактор — лишь довольно малая часть всего производственного цикла.

Обычно ситуация осложняется еще тем, что реакция протекает обратимо, и тогда на выходе получается самая невообразимая смесь, и еще хорошо, если искомый продукт составит в ней 10–20%. Более того, реакция вообще может идти только в том случае, если продукт или энергетически устойчивее, или “беспорядочнее” исходных веществ. Мы уже говорили об этом, обсуждая опыт Миллера и понятие свободной энергии. Равновесие реакции достигается при ее минимуме. Можно не сомневаться, что заветные аминокислоты, которые получил-таки Миллер составляли в общей массе конечного продукта весьма незначительную долю.

Такова химия, основанная на статистической механике. Столкновение двух молекул, приводящее к реакции — сугубо вероятностный процесс. Всегда есть вероятность, что не все до единой молекулы распределятся по парам и эти пары не все прореагируют, и при этом почти наверняка найдутся такие молекулы продукта, которые за то же время вновь распадутся на исходные вещества. Потому абсолютно необратимых реакций, строго говоря, не бывает.

Если бы жизнедеятельность клетки протекала по таким законам, то эта клетка на 99% состояла бы из “химического мусора”. Клетка не может позволить себе такую роскошь, как реакции, подчиненные вероятностным законам! Ее деятельность потрясающе направлена и упорядочена до самых ничтожных мелочей.

Ограничимся таким объяснением “на пальцах” и приведем лишь такое наблюдение современных биофизиков (Р. Кунафин, Дж. Карери и др.); в момент образования пептидной связи тепловые движения атомов непонятным образом “замораживаются”, что и обеспечивает стопроцентное “попадание”. Это относится не только к синтезу белка, но и вообще ко всем клеточным реакциям подобной же сложности.

Сказанное выше можно подытожить так. Трудность создания жизни из нежизни состоит не только в том, чтобы каким-то образом собрать упорядоченную молекулярную структуру неимоверной сложности. Случайным образом это совершенно невозможно, а сознательной деятельностью в рамках нынешних законов молекулярной физики — пока неосуществимо. Но даже не это главное. Собранную упорядоченную молекулярную структуру нужно “научить” функционировать по законам другой химической кинетики, в которой практически нет места случайным соединениям атомов. Иначе собранная структура будет не более чем трупом, и чем выше уровень сложности структуры, тем более свежим будет этот труп выглядеть. Но живым он при этом не станет!

Воистину в живой клетке какая-то совершенно своя, иная внутренняя термодинамика! И это при том, что для внешней среды макропроцессы организма и каждой отдельной клетки вполне вписываются в обычную термодинамику. Понимаем ли мы, что такое жизнь? Задумываемся ли, откуда она могла взяться? Ценим ли ее, как должно?

 

У Р О К 6

НАУЧНЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ МАКРОЭВОЛЮЦИИ

(Палеонтология, эмбриология, морфология, естественный отбор)

 

 

ЭВОЛЮЦИЯ — НЕ ФАКТ, А ТЕОРИЯ

 

Как известно, теория Дарвина есть некое объяснение возникновения жизни и ее развития от простых форм к сложным, исключающее какое-либо сверхъестественное вмешательство на каком-либо этапе этого пути. Любую теорию следует отличать от научных фактов. Фактами именуются такие процессы или события, которые можно проверить наблюдением или опытом. Например, возможность синтеза аминокислоты глицина в опыте Миллера есть факт, который при нужде можно легко проверить. Наличие давления в нефтяных месторождениях также есть факт, который также можно проверить. Отсутствие гелия в атмосфере земли также есть факт, доступный проверке.

Истиннная наука кладет в свою основу факты — данные наблюдений и опытов. Безусловно, не все процессы в мире поддаются наблюдению или эксперименту, прежде всего те из них, которые не доступны людям по причине удаления в пространстве или во времени. Например, характер излучения далеких квазаров нам неясен по причине их удаления в пространстве.

Возникновение и развитие жизни от предполагаемого древнего примитивного до современного уровня недоступно нашим наблюдениям или опытам, потому что оно отстоит от нас в слишком далеком прошлом.

Для объяснения связи между фактами наука оперирует различными теориями, которые еще не являются сами твердо установленными фактами или законами природы. Теория может объяснить некоторое количество фактов, иные же факты могут в нее не “вписаться”. Хорошей проверкой верности теории является ее способность факты предсказать, с тем чтобы последующие опыты подтвердили предсказание и саму теорию.

В этом смысле главное предположение эволюции — о том, что все виды существующей жизни развились из немногих самых простейших ее форм путем случайных наследственных изменений и их “проверки” естественным отбором — является не более, чем теорией. На нынешнем уроке мы и сопоставим ее с фактами биологических наук.

 

 

ХРОНОЛОГИЧЕСКОЕ НЕСООТВЕТСТВИЕ

 

Последовательность эволюционных превращений требует по самой теории миллионолетних сроков. Если бы удалось за столетние или тысячелетние сроки хотя бы один раз наблюдать превращение животного или растения в существенно иные формы — то есть возникновение новых классов или типов живых существ — можно было бы говорить о возможности протекания эволюции в тысячелетние сроки. Но поскольку ничего подобного за всю свою историю человечество не наблюдало в природе ни разу и никогда не могло получить искусственно, то эволюционисты и требуют длительных временных промежутков, не доказывая впрочем, почему если не хватило тысячи лет на превращение бактерии в человека, то хватит пары миллиардов.

Однако же, как мы видели выше, у нас нет никаких серьезных оснований доверять эволюционной хронологии, но есть все основания ее отвергнуть согласно изложенным фактам. Тогда для протекания эволюционного развития практически не остается времени. За тысячу лет вывести из бактерии человека не представляется возможным никому из сторонников эволюции.

Впрочем, пока мы отложим проблему возраста и станем преимущественно рассуждать в эволюционистской временной шкале.

 

 

ПАЛЕОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ЭВОЛЮЦИИ

 

Дарвин считал, что видоизменение происходит путем постепенного накопления новых признаков у растений и животных, которые в случае их полезности для организма, закрепляются естественным отбором. При таких условиях вся воображаемая геологическая колонка должна была быть наполнена в основном переходными формами, каждая из которых сохраняет признаки и предка (все более исчезающие) и потомка (все более нарастающие). В том, что было найдено палеонтологами ко временам Дарвина, сам он не увидел ничего похожего, но объяснил это существенной неполнотой геологической летописи, признав, что отсутствие промежуточных форм есть главное возражение против его теории.

Крупнейший современный французский зоолог Пьер Грассе так пишет о роли ископаемых в определении путей эволюции: “Натуралистам следует помнить, что процесс эволюции можно установить только по ископаемым останкам. Знание палеонтологии, таким образом, обязательно. Только палеонтология может дать свидетельства об эволюции и открыть ее причины и механизм... Вот почему мы постоянно обращаемся к палеонтологии, единственной истинной науке об эволюции” [31].

Со времен Дарвина палеонтология работала уже почти 150 лет и за это время накопила и изучила десятки миллионов окаменелых остатков организмов, принадлежащих, как оценивают, к 250 000 видов. [31] Но никто из ученых не видит в этом многообразии ни одной эволюционной последовательности, переходящей от одного класса или типа к другому. Лишь некоторые формы принято считать переходными (хотя и это не совсем корректно, но об этом скажем далее), однако для подтверждения схемы Дарвина требуются не единичные формы, а целые цепочки их, на существование которых нет даже намека в летописи окаменелостей.

 

На неполноту палеонтологической летописи эволюционисты жалуются и теперь. Она дала им слишком малое разнообразие видов, значительно меньшее, чем им бы хотелось иметь. Один суровый критик первого издания привел в полемике буквально следующие данные: “Палеонтологам известно приблизительно 9% видов от их современного количества и около 3% от биоразнообразия, существовавшего за всю историю существования биосферы”. (250 тысяч — это, действительно десятая часть от современного количества видов растений и животных).

За такие признания можно только искренне и горячо поблагодарить ученого, не заметившего, как прекрасно они обращаются против его собственной точки зрения. Об этом-то и речь, что вымерших видов совсем не так уж много, и все они могли одновременно обитать на первозданной земле (конечно, не в одном географическом месте) и даже более того: всем их представителям хватило бы места в Ноевом ковчеге! И если такова неполнота летописи, то почему ископаемых представителей биосферы мы находим всякий раз массовыми захоронениями: кладбища динозавров, целые колонии древних моллюсков и кораллов, целые косяки окаменевших рыб. Недостатка в представителях вида ни в коем случае нет! (В среднем — по сотне и больше экземпляров каждого ископаемого вида.) В том-то и дело, что существует недостаток в самих вымерших видах. При этом необходимо учесть еще то обстоятельство, что среди ископаемых полно современных видов, как животных, так и растительных. И наконец, существует фактор тщеславия ученого, побуждающий его почти каждую окаменелость, имеющую неявно выраженные расовые или половые различия оценивать уже как новый вид и называть своим именем. Так что реальный процент вымерших видов, возможно, придется даже несколько снизить, но это говорит не о воображаемой “неполноте летописи”, а о кратковременности ее. По сути, с точки зрения видообразования там и нечего было “летописать”.

А цифра вымерших видов в 3% от всего биоразнообразия — откуда она взята? Современных видов 100%, вымерших еще 9%. Эти 9 от 109 составят 8, а не 3 процента. Что здесь, просто описка, или некоторый домысел эволюционной теории? Но даже если это домысел, то и он не предполагаетет достаточного количества переходных форм, чтобы можно было расставлять их в какие-то филогенетические цепочки.

 

Рассмотрим подробнее некоторые примеры.

 

1. Кембрийские отложения.

Первый слой пород, в котором находят разнообразные окаменелости беспозвоночных — так называемый кембрийский. В докембрийских отложениях находят предполагаемые останки только одноклеточной жизни и сине-зеленых водорослей. (Недавно, впрочем в докембрийских слоях обнаружены и многие многоклеточные организмы, но это не меняет сути дела.) В кембрийском же слое все основные типы беспозвоночных появляются внезапно, в удивительном многообразии форм и в полностью сформировавшемся виде. Выделяют следующие типы кембрийских окаменелостей: губки, кишечнополостные (кораллы, медузы), различные черви, моллюски, иглокожие, членистоногие. За один ли или за два периода, но возникновение всех типов современных беспозвоночных выглядит слишком внезапным. Долгое время кембрийский слой считался первым населенным слоем как раз потому, что следующий слой под ним был в ряде мест вовсе лишен окаменелостей, так что докембрийская жизнь известна по крайней мере, далеко не везде, где есть кембрийская.

Некоторые организмы, считающиеся типичными (руководящими ископаемыми) для кембрия, имеют очень сложную организацию. Чего стоят хотя бы раковины моллюсков, появляющиеся сразу в совершенном и современном виде. Эти “брони” могут пригодиться, только полностью готовыми к употреблению. Полураковины нигде не найдены и совершенно не нужны, даже вредны, их обладателям. Или иной пример: трилобиты — ракообразные существа с плотно подогнанным пластинчатым панцирем, позволяющим при опасности сворачиваться колечком. Самое удивительное их свойство — полностью сформировавшееся зрение. Происхождение глаза со всеми его тончайшими органами и множеством функций сам Дарвин считал практически необъяснимым чудом. И вот этот глаз появляется у самых “ранних” или “примитивных” по оценкам эволюционистов животных в самых нижних слоях, где только встречаются окаменелости. Притом трилобиты для кембрийских слоев — подчеркнем еще раз — самые распространенные животные. И вообще членистоногие — существа самые сложные и высокоорганизованные из всех беспозвоночных. Они ничуть не проще позвоночных, просто сложность у них особая.

Характерно, что докембрийские слои по своему составу и структуре практически неотличимы от кембрийских, однако в большинстве мест окаменелостей не содержат. Иначе не было и разговора о “кембрийском взрыве” жизни. Итак, нет никаких сведений, что животные кембрия произошли от каких-то более примитивных существ. Более того, не найдено ни одной окаменелости, которую можно было бы считать переходной формой между основными типами в самом кембрийском слое. Наконец очень важно то, что представлены все современные типы беспозвоночных, никаких особых, неизвестных науке, типов нет. Получается, что все типы, кроме позвоночных, появляются совершенно внезапно, за кратчайший геологический срок, и далее за целых полмиллиарда лет по эволюционной шкале возникает один-единственный тип животных, а прочие за этот срок так и остаются в своих пределах: моллюски моллюсками, а кораллы кораллами.

Имеются сведения, что в кембрийских слоях сравнительно немного одноклеточных организмов, protozoa, из которых, как полагают, возникло множество видов многоклеточных, но эти одноклеточные встречаются в более верхних слоях, чем кембрийские, в большем количестве. [33]

Вообще самые первые переходы от бактерий к одноклеточным, содержащим ядро, и от одноклеточных к многоклеточным не только невозможно проследить по каким-либо переходным формам, но трудно даже представить себе. Какую пользу организму мог бы принести такой переход, что отбор предпочел бы его? И как, положим, колония одноклеточных могла преобразоваться в единый организм? На каком совещании однотипные клетки поделили между собой, кому быть наружной, а кому внутренней тканью нового организма? Здесь остается только фантазировать...

Известный палеонтолог-эволюционист Дж. Г. Симпсон долго занимался этой проблемой, но в конце концов признает, что отсутствие докембрийских окаменелостей (кроме примитивных организмов) “является главной загадкой истории жизни на земле”.

 

2. Переход к позвоночным.

Не найдено также ни одной переходной формы от беспозвоночных к позвоночным животным. Этот переход представляется чудовищно трудным. Между разными классами позвоночных гораздо меньше различий, чем между любыми позвоночными и беспозвоночными. Наряду с кембрийским “взрывом жизни” это, по признанию эволюционистов, вторая и столь же зияющая, брешь в воображаемой летописи окаменелостей.[31]

Прежде всего, непонятным образом должен возникнуть внутренний скелет животного, затем должны быть перестроены системы дыхания, кровообращения, питания. Короче сказать, требуется настолько сложная перестройка организма, что право же, проще вновь создать позвоночного из ничего.

Первые рыбообразные существа (бесчелюстные) появляются в следующем за кембрием ордовикском слое и притом совершенно внезапно, без каких-либо переходных форм. Между различными отрядами рыб, появляющимися в следующем слое, переходных форм также не найдено. Эти же отряды известны и среди ныне живущих рыб: хрящевые, костные, кистеперые. Сторонники эволюции полагают, что кистеперые рыбы дали начало амфибиям и первыми вышли на сушу. Однако после поимки в океане живой кистеперой рыбы целаканта (латимерии), ничуть не изменившейся за воображаемые 350 млн. лет эволюции, появилась необходимость объяснить, как предки с потомками сосуществуют вместе столько времени. Эволюционисты настаивают на том, что на сушу вышли древние кистеперые рыбы, которые теперь уже вымерли. И более никаких эволюционных потомков, выходящих за пределы своего отряда, за 350 млн. лет эволюции эти рыбы не произвели. Впрочем к этому странному обстоятельству мы еще вернемся чуть позже.

3. Выход на сушу.

Эволюционисты предполагали, что мясистые плавники кистеперых рыб со временем преобразовались в конечности амфибий. Поимка живого целаканта показала, что эволюция кистеперых больше не продолжалась, а сам плавник остается настоящим плавником и ничем более. Также не найдено никаких “полурыб”, у которых начала бы формироваться новая система дыхания и кровообращения.

Кроме того, все отряды земноводных появляются в летописи одновременно и не содержат “соединительных звеньев” между собой. Не найдено и переходных форм между ископаемыми палеозойскими амфибиями и современными их представителями.

Между земноводными и пресмыкающимися также не найдено ни одной переходной формы, хотя все они различаются и по скелету, и особенно по мягким тканям. Главный же отличительный признак — яйцо с твердой оболочкой — появляется также внезапно.

 

4. Рептилии — птицы.

Этот воображаемый переход также требует коренного изменения во всем строении тела животного. Прежде всего необходимо преобразование конечностей в крылья, а чешуи в перья. Если бы такой процесс протекал “по Дарвину”, должно было остаться множество промежуточных форм с полукрыльями и полуперьями.

В действительности никакой такой последовательности не найдено. Ни один из палеонтологов не нашел еще получешуйки — полупера и полулапы — полукрыла. Найдено нечто совсем иное, не промежуточная, а так называемая “мозаичная” форма — археоптерикс. Существование мозаичных форм, не являющихся переходными, признают и сторонники эволюции. Креационисты же все предполагаемые переходные формы трактуют, как мозаичные.

Археоптерикс имеет некоторые признаки рептилии, оставаясь впрочем совершенно нормальной птицей. О рептилии напоминают зубы по бокам клюва и хвост из нескольких позвонков. Но крылья и перья уже полностью птичьи. На крыльях, правда, имеются когти, но они встречаются и у современных птиц. Ни одного рудиментарного, то есть ненужного, отмирающего органа у археоптерикса нет. Он, видимо, не был прекрасным летуном, но и сейчас есть, и в древности могли быть нелетающие птицы. Когти на крыльях помогали цепляться за ветки. Нет оснований считать археоптерикса чем-то промежуточным, с учетом и того, что рядом с ним в тех же слоях найдены остатки и обычных птиц.

Как подчеркивают критики первого издания, вот уже десять лет, как сами эволюционисты больше не признают археоптерикса переходной формой, но когда-то еще соответствующая поправка дойдет до школьных учебников! Ведущие современные эволюционисты Гоулд и Элдредж в своей монографии называют археоптерикса “курьезной мозаикой”. [31] Но попробуйте, юные читатели, сказать это вашему учителю биологии.

 

На почетное место соединительного звена вместо археоптерикса теперь выдвигают другое пернатое существо — протоависа, найденного в 1987 году в количестве трех экземпляров, но далеко не все специалисты считают его действительно переходной формой, а не птицей. Он оказался найденным в слоях, датируемых 225 млн. лет, то есть на 75 млн. лет старше археоптерикса. Это единственное обстоятельство, позволяющее предполагать протоависа предком птиц. Но птичьих черт у него оказалось даже больше, чем у археоптерикса. У него вполне птичий череп и клюв без всяких зубов, как у большинства обычных птиц. Грудная кость у него неподвижна, в костях имеются полости. Крылья и перья полностью сформированы. Единственная заметная черта сходства с рептилиями — позвоночный хвост, как и у археоптерикса. И наконец появляется эта птица одновременно с первыми динозаврами — своими воображаемыми предками. [31,8]. Для сторонников эволюции, как видим, это не великое приобретение!

Вдобавок, не забудем, что для доказательства теории Дарвина требуется цепочка переходных форм, которой никто нигде не видел.

 

(вставка рисунка археоптерикс рядом с протоависом и подпись:

Археоптерикс и протоавис. Головоломка, типа: найдите десять различий)

 

5. Рептилии — звери.

В этом предполагаемом эволюционном переходе также необходимо преодолеть коренную перестройку организма: и системы кровообращения, и органов размножения (должна возникнуть плацента), и покровов организма (должна исчезнуть чешуя и вырасти шерсть).

Здесь имеется несколько форм, которые также можно считать мозаичными. У них есть признаки и рептилий, и зверей, но все соответствующие органы и системы полностью закончены и присутствуют в совершенном виде. В учебнике биологии рассматривается зверозубый ящер — стопроцентное пресмыкающееся, имеющее только разного размера и назначения зубы, подобно тому, как это бывает у млекопитающих. В остальном между этим ящером и любым млекопитающим — такая же пропасть, как и для прочих рептилий. Например, любое млекопитающее, живущее или окаменевшее, имеет три ушных кости и одну челюстную, а любая рептилия, живущая или вымершая имеет одну ушную и много челюстных костей. Промежуточных же форм по этому признаку не существует. [31].

 

Здесь также последовало возражение критиков, состоящее в том, что происхождение зверообразных рептилий и этапы их превращения в млекопитающих на сегодняшний день неплохо изучены. При этом отмечается, что известно около сорока видов таких рептилий, каждая из которых может претендовать на роль предка млекопитающих. Непонятно, как логически соединить оба эти высказывания. “Неплохо изучены этапы” каждого из сорока вариантов? Или, правильнее: филогенетическая веточка, не найдя последовательных звеньев, превратилась в целый куст из сорока параллельных отростков, размером в одну форму каждая?

Объективности ради мы это возражение все же приведем, не берясь рассудить на уровне специалистов. Но свою нелогичность критик чувствует сам, почему тут же привычно сетует на неполноту палеонтологической летописи.

 

Современного крокодила также можно было бы шутки ради считать мозаичной формой по одному признаку: у него четырехкамерное сердце. Больше никаких признаков млекопитающего у него нет, а по некоторым признакам он, как отмечают, даже ближе к птицам. Можно ли считать его переходной формой или предком млекопитающих, если он прекрасно живет рядом с ними вот уже более 100 млн. лет по эволюционному счету, притом ничуть не изменяясь?

Типичными современными мозаичными формами можно считать яйцекладущих — утконоса и ехидну, живущих в Австралии. Эти животные откладывают яйца, но кормят детенышей молоком, имеют нормальную шерсть и по всем прочим признакам напоминают зверей. Впрочем, челюсти утконоса сильно напоминают утиный клюв, а его перепонка между пальцами вполне может быть истолкована, как чисто птичий признак. Так от кого же и к кому является утконос переходной формой: от рептилий к зверям или от зверей к птицам? Вдобавок, нужно учесть, что он так и не “перешел” от кого-то к кому-то, а просто остался утконосом, сосуществуя и со зверями, и с гадами, и с птицами.

Предполагается, что существовали и млекопитающие рептилии, которых находят, правда, в более нижних слоях, чем динозавров, и никто не знает, каким млекопитающим эти рептилии могли дать начало. Ибо по эволюционной шкале между этими классами существ лежит большой временной разрыв. На этот счет строятся только предположения.

Вопрос в том, по каким окаменелым остаткам можно определить наличие у животных млечных желез, равно и предполагаемое наличие шерсти у пресмыкающихся?

Эволюционисты, наши критики, отметили, что можно отличить теплокровное животное по строению неба. У пресмыкающихся нет сплошного небного перекрытия, полости рта и носа не разделяются и поэтому во время проглатывания пищи животное не дышит. Рептилии “могут себе это позволить”, поскольку они холоднокровные и дышать им столь часто вовсе не обязательно. Поэтому сторонники эволюции полагают, что те зверообразные, которые имели сплошное небо, были уже теплокровными, а отсюда делают вывод, что они были уже покрыты шерстью. Характерный пример дерзновенности логического построения! А почему бы не предположить, что они просто умели быстро проглатывать свою пищу и жили в таких краях, где не успевали замерзнуть во время обеда? И наконец, сам факт теплокровности все-таки ничего не говорит ни о шерсти, ни о млечных железах.

 

Главная особенность мозаичных форм — подчеркнем еще раз — это совершенно законченные в своем формировании структуры — перья, шерсть, чешуя и т.п., хотя в одном организме сочетаются структуры, свойственные разным классам животных.

Не логичнее ли предположить, что мозаичные формы являются совершенно особыми творениями, которые созданы Творцом по особому замыслу? Ведь Конструктору всего живого не требовалась наша таксономическая система, где птицы, звери и гады строго разделены между собой? В конце концов наша классификация организмов существует только в нашем абстрактном мышлении, как идея, только для удобства нашего постижения замыслов Творца, но Самого Творца эта система вовсе не может подчинить себе в Его собственном творческом делании.

 

 

ЛОШАДИНАЯ СЕРИЯ

 

Единственной цепочкой, которой могут похвастаться эволюционисты, является так называемая лошадиная серия ( критики отметили, что эта серия не одна; к настоящему времени на таком же уровне разработаны родословия парнокопытных, динозавров, хоботных, некоторых отрядов моллюсков и еще очень немногих животных).

В учебниках приводится последовательность из четырех картинок древних лошадок, различающихся ростом и формой копыт. Но следует помнить, что такая схема выстроена довольно условно и искусственно. На самом деле в мире найдено не 4, а до 300 видов различных лошадей, составляющих даже по признаниям эволюционистов не цепочку, а сложный комплекс, причем в пределах одной территории никак не удается найти последовательности эволюционных изменений: внизу мелкие лошадки, далее все крупнее и крупнее вплоть до современных. Напротив, останки многих разновидностей встречаются в одних и тех же захоронениях. Некоторые представители цепочки вообще не найдены на тех континентах, где найдены другие. Как тогда одни из них могли быть предками других?

Кроме того, если лошадок расставить в воображаемой эволюционной последовательности, то окажется такая “эволюция” количества ребер: сначала 18, потом 15, потом 19, наконец снова 18. Подобные же вариации наблюдаются и в количестве позвонков.

В итоге на сегодняшний день эволюционисты “разобрали” сложный куст лошадиных форм на отдельные восходящие веточки, внутри которых рост животных нарастает, а также якобы идет отбор по признаку укрепления жесткости спины, а вовсе не по числу позвонков или пальцев. Пусть сам читатель судит, насколько убедительны такие умопостроения.

С другой стороны в наше время иногда рождаются лошади и мулы с лишними пальцами, оканчивающимися карликовыми копытцами, совсем, как у “первобытных” лошадей. Поэтому в существовании трех- и четырехпалых лошадей в прошлом нет ничего сверхъестественного. Подобно и рост современных пород лошадей может быть весьма небольшим — метр в холке и меньше. Просто, видимо, первоначально сотворенный род лошадей имел достаточный запас наследственной изменчивости и первоначально это проявилось во множестве разновидностей, но впоследствии, видимо, часть этого разнообразия была безвозвратно утрачена.

Если когда-нибудь эволюционист-палеонтолог раскопает современные породы собак от сенбернара до крошечного мопса, не построит ли он восходящую эволюционную последовательность от последних к первым, как путь развития от низших форм к высшим? Впрочем об изменчивости в пределах рода, мы скажем далее немного подробнее.

Были ли лошади изначально разными видами в пределах одного семейства, или относились к одному роду — в этом также нет согласия у разных авторов. Некоторые самое первое звено в цепочке — маленького пятипалого эогиппуса, вообще не считают лошадью.

Короче сказать, лошадиная история, это не простенькая цепочка, а чрезвычайно запутанный сюжет, у разных авторов рассматриваемый со своими оценками. Если суммировать все данные, вышла бы книга, намного большая, чем эта. Но в любом случае лишнее ребро или лишнее копытце — это не замена чешуи на шерсть или перья.

Общее правило, установленное всеми палеонтологами таково: чем выше таксономическое деление от семейств и отрядов к классам и типам, тем меньше вероятность встретить какую-либо форму, которую с какой угодно натяжкой еще можно толковать как переходную. Между классами еще встречаются мозаичные формы, но поскольку они достаточно закончены в себе, то нет оснований считать их переходными.

 

 

НЕОДАРВИНИСТСКИЕ ТЕОРИИ

 

Итак, переходных форм между высокими таксонами не найдено. Теория эволюции встала не просто перед фактом отсутствия прямых доказательств, но и перед сложностью вообразить себе предполагаемые эволюционные цепочки. Для множества видов просто невозможно даже сочинить эволюционную родословную или, по-научному, филогенетическое древо. Так, активный антикреационист Дерек Эджер, профессор геологии, вынужден признать: “Неслучайно почти все истории об эволюции, которые я учил студентом... теперь опровергнуты. Я сам более двадцати лет искал эволюционные связи среди мезозойских брахиоподов, и это оказалось такой же иллюзией”. [цит. по 31]

Объяснить столь неутешительное для дарвинизма положение с переходными формами недостатком ископаемых остатков уже невозможно. Сами эволюционисты большей частью уже не держатся чисто дарвиновского учения о накоплении мелких эволюционных изменений, “фильтруемых” естественным отбором, и выдвигают видоизмененные теории.

Предсказание дарвинизма о множестве переходных форм оказалось полностью несостоятельным. С тех пор теория эволюции уже ничего не предсказывает. Вместо того, чтобы искать подтверждающие факты, она вынуждена постоянно давать объяснения опровергающим фактам.

Рассмотрим в качестве примера две неодарвинистских теории, которые слегка затрагиваются и в школьном учебнике.

 

1. Прерывистое равновесие.

Сторонниками этого взгляда выступают известные биологи Стивен Гоулд и Найлз Элдридж. Идея заключается в том, что переход от одних видов к другим происходит очень быстро, буквально в несколько поколений в одной обособившейся популяции предков. Такое быстрое изменение не оставляет следа в окаменелостях. Быстрое изменение сменяется длительным периодом накопления непроявляемых мутационных изменений, пока их количество не перейдет в качество и вновь в отдельной малой популяции, где наследственных изменений накопилось много, произойдет новый скачок эволюции.

 

2. “Обнадеживающий урод” (hopeful monster)

Другая неодарвинистская теория сводит переход от одного класса к другому вообще к одному поколению: динозавр отложил яйцо, а из него вылупляется готовая птица. Автором этой теории является Гольдшмидт, про которого неодарвинисты шутят, что он сам снес это яйцо.

Между сторонниками двух концепций эволюции давно ведется спор, сводящийся в основном к опровержению оппонента на том основании, что ни за ту, ни за другую версию не находится реально подтверждающих фактов. Разница между двумя названными теориями лишь в том, что первая требует долгого случайного повторения случайных изменений (мутаций), а последняя требует одной супермутации повышенной сложности. Трудность последнего случая состоит еще в том, что обнадеживающему уроду должен найтись точно такой же урод противоположного пола для деторождения. В настоящее время концепция Гольдшмита не нашла подтверждений и упоминается большей частью, как курьез биологической мысли.

Не вдаваясь в подробности спора, мы можем лишь констатировать факт хрупкости и шаткости всех подобных построений. Обратим внимание и на то, что для исключения Бога из картины мира, люди готовы придумать самую фантастическую нелепость и невероятицу вроде этих “обнадеживающих уродов”, которые позволили совершенно случайно создать все многообразие земной жизни. В такую чушь верить — это научно, а верить во Всемогущего и Всеведущего Творца — почему-то до сих пор считают недопустимым.

То ли еще будет, когда мы доберемся до происхождения человека!..

 

 

СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЭВОЛЮЦИИ

 

Палеонтологические доказательства эволюции можно было бы назвать прямыми, если бы они были убедительными. Цепочек переходных форм весьма немного, да и те сомнительны — этот факт вынуждены признавать все эволюционисты и никуда от него не деться. Объяснение эволюции, как явления, не оставившего следов в окаменелостях, — нравится ли оно нам или нет — нельзя считать более, чем гипотезой, но все-таки не фактом. Ведь это не анализ того, что есть, а объяснение, почему этого нет. Вдобавок никуда не деться от многочисленных свидетельств молодого возраста земли.

Во всех учебниках биологии, школьных и вузовских приводятся косвенные доказательства эволюции: эмбриологические и сравнительно-анатомические. Возражения против этих доказательств рассматриваются и в креационной литературе, перейдем к ним и мы, но предварительно приведем интересное признание одного из резких критиков нашего первого издания:

 

“Надо ясно понимать, что Т. Гексли, один из сподвижников Ч. Дарвина, пожалуй, еще больше, чем сам Дарвин досадивший тогдашним креационистам, совершил логическую ошибку, выдвинув идею сравнительно-анатомических, эмбриологических и других сравнительных доказательств эволюции. Сравнительный ряд можно построить из любой серии предметов, не связанных общностью происхождения, например, из пуговиц, подобранных по размеру, цвету или форме. Сходство строения, процессов метаболизма, онтогенетического развития и т.д. является следствием эволюции. Поэтому считать их доказательством эволюции нельзя. Нельзя доказывать причину следствием. Это ясно изложил еще сам Дарвин во введении к “Происхождению видов”.

Здесь бы слова “является следствием эволюции” заменить на “предполагается следствием ее” — и получится прекрасный логический довод в пользу креационизма. Значит, палеонтология прямых доказательств почти не дает, эмбриологию и морфологию, а также и сравнительную биохимию использовать для доказательства эволюции нельзя с точки зрения логики. Что же остается? Одна слепая вера и больше ничего?

Но мы все же эту логику немного поправим, обратив ее пока против себя же. В науке, действительно, следствие не должно быть прямым доказательством причины, ибо одному и тому же следствию можно придумать разные причины. Но, если причину саму по себе невозможно уже наблюдать, то следствие при благоприятных условиях может быть свидетельством или косвенным доказательством причины, если иные версии причины для объяснения следствия выглядят неправдоподобно. Примерно с такой логической проблемой мы имеем дело, а потому осмотрим и эти “сравнительные доказательства”.

 

ДАННЫЕ ЭМБРИОЛОГИИ И ЭВОЛЮЦИЯ

 

Эволюционисты попытались найти общие признаки и общих предков всего живого, рассматривая строение организмов, и в частности их зародышей. Во всех учебниках биологии приводится изложение теории рекапитуляции Э. Геккеля, сводящаяся к тому, что любой зародыш в своем развитии проходит целый ряд стадий, каждую из которых предлагается рассматривать, как повторение эволюционного пути данного вида.

Этот “закон” иллюстрируется, например, тем, что на ранних стадиях развития у всех позвоночных зародышей появляется хорда, вокруг которой потом формируется позвоночник. Из этого делается вывод, будто бы таким путем зародыш повторяет эволюцию древнейших хордовых. Но спрашивается: какие-то группы зародышевых клеток должны же послужить материалом для развития позвоночника? Не может же одна клетка сразу иметь вид целого, сформировавшегося организма, только маленького. Причем тут воображаемые предки?

Чтобы доказать свою теорию Геккель указывал на складки кожи человеческого зародыша, уподобляя их жаберным щелям древнего своего предка — рыбы. На самом деле, никаких жабер, ни жаберных щелей у человеческого зародыша нет, а складки служат для формирования различных органов.

На это нам снова обоснованно возразили критики: “складки на шее человеческого эмбриона и эмбрионов других млекопитающих — это, действительно закладки жабр. Об этом говорит их внутреннее строение... а также соотношение с другими органами. Другое дело, что у амниот жаберные щели не прорываются. Благодаря этой закладке, у всех наземных позвоночных возникают сонные артерии и яремные вены, эволюционно возникшие из жаберных артерий и вен”.

Значит, все-таки не жабры, и не жаберные щели, а просто “закладки”. И формируются из них все-таки другие органы. А что про них пишут учебники? А уж сходство артерий и вен рыб и наземных существ — это, извините, больше напоминает ряд похожих пуговиц.

 

Приписывал Геккель также человеческому зародышу наличие хвоста, хотя на самом деле позвоночник зародыша сразу содержит 33 позвонка, как и у взрослого человека, немного опережая развитие нижней части туловища.

Теория Геккеля, подкрепленная его рисунками зародышей была выдвинута в 1860 году. Дальнейшие работы других эмбриологов столь разительно опровергали его теорию, что в 1907 году он вынужден был признать, что намеренно преувеличивал данные, подгоняя их под свою схему. За эти подделки тогда же его осудил университетский суд города Иены. Но до сих пор его теория рекапитуляции приводится в учебниках, как подтверждение эволюции.

Между тем, известны закономерности как раз противоположного свойства. Выдающийся эмбриолог К. Бэр опровергал теорию рекапитуляции Геккеля в следующих словах: “Если бы это было правильно, то в развитии некоторых животных не наблюдалось бы в эмбриональном состоянии образований, которые остаются навсегда лишь у вышестоящих форм... Молодые ящерицы имеют очень большой мозг. У головастиков есть настоящий клюв, как у птицы. Зародыш лягушки на первой стадии оказывается бесхвостым — состояние, которое наблюдается лишь у высших млекопитающих, ибо даже взрослая лягушка имеет внутренний хвост” [19]. На этих примерах видно, как развитие зародыша не повторяет “прошлые”, а предвосхищает “будущие” этапы эволюции!

Самый логичный отсюда вывод: зародыш развивается совершенно по-своему для каждого вида по богоустановленным законам, по неведомому нам оптимальному пути. Поэтому его свойства иногда напоминают “прошлые”, а иногда “будущие” стадии наших схем развития организмов. Меньше всего лягушкин хвост “думает” о хвостах млекопитающих или рыб. Каждый класс животных вполне неповторим в своих путях развития зародышей.

Один ученый подытожил эту проблему так: “Как неразличимы здания офисов, домов и фабрик, когда еще только заложен фундамент, так эмбрионы многих различных существ выглядят похоже на начальной стадии развития, но по плану должны стать разными” [13].

 

Наши жесткие критики, непонятно с какой целью, полностью подтвердили сказанное здесь: “Биогенетический закон, сформулированный Геккелем на основе явления рекапитуляции справедливо критиковали многие авторы. Критиковали за неправильную трактовку соотношения онто- и филогенеза, но не за существование рекапитуляции”. — И мы здесь не возражаем против этого явления, мы просто не признаем за ним статус закона. Да, иногда зародыши одних животных похожи на взрослые формы других, как принято у нас считать, более примитивных. Мы только в согласии с нашими оппонентами утверждаем, что это — не закон, а довольно случайное явление, которое никак не может подтверждать эволюцию.

 

 

МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ “ДОКАЗАТЕЛЬСТВА” ЭВОЛЮЦИИ

 

Морфологией называется раздел науки, рассматривающий строение организмов. Из этой области эволюционисты обычно приводят два главных довода в свою пользу — гомологичные органы и рудименты.

 

1. Гомологичные органы.

У разных животных встречаются органы, имеющие одинаковую структуру. Такие органы называются гомологичными. Во многих учебниках приводятся рисунки передних конечностей различных животных, живущих в совершенно разных условиях. Конечности же имеют плечевую, лучевую и локтевую кости, а также сходное строение кисти и пальцев. Кости имеют разные виды и формы, пальцы могут быть и недоразвитыми (как у лошади), потому что все конечности приспособлены для разных функций. Но основные черты сходства принято относить за счет развития от общего предка.

Сильное возражение этому взгляду состоит в том, что у разных животных гомологичные органы развиваются из разных зародышевых клеток и при участии разного генетического материала. Если бы все виды, имеющие гомологичные органы, происходили бы от общего предка, а тем более если бы при этом зародыш действительно повторял эволюцию от этого предка, то и развиваться эти органы должны были бы из одних групп зародышевых клеток, а информация о них была бы записана в одном месте хромосомы.

Но дело обстоит иначе. К тому же, и задние конечности животных, зачастую выполняющие иные функции, чем передние, имеют такое же строение: одна бедренная кость, сустав, две кости голени, стопа с пятью пальцами. Задние конечности также образуются из различных зародышевых клеток, и при участии разного генетического материала у разных животных. Притом передние и задние конечности у одного животного несмотря на сходство в своем строении также образуются, естественно, из различных зародышевых клеток, а информация о них также записана в разных местах хромосом.

Напрашивается более разумное объяснение. Творцу и Конструктору всего живого благоугодно было реализовать одну общую идею строения конечности, идею весьма универсальную, в самых разных формах и видах. Сделано это было именно для человека, пытающегося познать природу, чтобы тот наглядно видел единственность Творца и единство Его творческого замысла. Самопроизвольным же возникновением похожих органов на основе разного генетического материала гомологию объяснить невозможно, особенно с учетом того, что в гомологичных органах повторяется лишь самая основная конструктивная идея, а во всех деталях остается огромная разница.

Интересен тот факт, что ни мутации, ни отбор не исказили нигде общей схемы, хотя этого было бы естественно ожидать. Вспомним, как у той же лошади в эволюционной концепции отмирают все ненужные пальцы. Почему бы у кита не убрать кости предплечья, совершенно сросшиеся с плечом? (см. рис. ) Почему бы ему и летучей мыши не приобрести по шестому пальцу, который пригодился бы гораздо больше? Почему ни у кого плечевая кость не была дублирована, как кости предплечья, а из этих последних нигде не оставлена только одна? Ведь убирать ненужное мутации умеют, как мы дальше еще увидим.

Схема остается одной и тою же. Причина этому в конце концов та, что не только всякая клетка и всякий организм, но и все видовое разнообразие построено Творцом иерархически. Сначала общие идеи, потом все более мелкое их раздробление на частные реализации..

Так и идея конечностей. Общая схема: всех конечностей четыре, каждая устроена по общей схеме. А специализациям нет предела. Но видно, что все сделано одним Творцом по Его единому плану.

2. Иерархическая систематика.

Вплотную к этому вопросу примыкает существование самой таксономической системы. Сторонники эволюции полагают, что если все виды животных и растений мы можем расположить в виде огромной пирамиды, объединяя виды в роды, роды в семейства и так далее до типов и царств, — то это и есть свидетельство общего происхождения всего живого.

Логически это понятно. В основе каждого класса или типа лежит несколько общих идей строения. Общая идея, например, птицы: перо, крыло, четырехкамерное сердце, постоянная температура тела и т. д., а частных воплощений этой идеи — множество. Общая идея зверей: шерсть, плацента, млечные железы и т. д., а конкретных вариаций опять много. Потому и возникает вообще вся биосистематика.

Объяснить это происхождением от общего предка можно было бы, если существовали бы переходные формы между классами и типами. Но поскольку их нет, а сами идеи существуют и записаны у каждого живого существа в хромосомах, то остается принять, что вся систематика и есть Божественная иерархия Творческих конструктивных идей. Иерархические конструктивные системы строит любой инженер. Например, он изобрел самолет. В рамках общей самолетной идеи возникает множество ее конкретных вариантов: военная авиация, транспортная, гражданская, спортивная. В каждой области свои подразделения. Например, военные самолеты делятся на бомбардировщики, истребители, штурмовики, разведчики. Бомбардировщики в свою очередь бывают дальние и ближние, во множестве разных конструкций. Чем не систематика самолетов? Да еще с “гомологичными” органами: крыльями, стабилизаторами, фюзеляжами, шасси, закрылками и т.д. Конструктивная идея строится иерархически. Но это не значит, что какому-нибудь авиаконструктору пришло бы в голову свой вновь придуманный истребитель конструировать, разбирая и переделывая чужой бомбардировщик. Это был бы в точности эволюционный путь, которым конструкторы никогда не ходят. Идеи развиваются и структурируются только в замысле, а каждый замысел “в железе” воплощается отдельно от других подобных.

Подобно сему и Божии Творческие идеи хороши, как свидетельствует о них Библия. Хорошую идею (птицы или зверя) хорошо бы разработать во множестве частных приложений. Так и развивалась эта идея — но только в Божием замысле, а не на земле в живых организмах. Творец уже готовую, уже полностью развитую во множестве частностей идею просто вложил в материальное воплощение. Это только человек, который не обладает Божиим всеведением, творит свою “систематику самолетов” постепенно, сначала простые формы, потом сложные. А у Бога вся иерархия замыслов “выстроилась” до начала творения во всем совершенстве. Лишь для большей красоты между звеньями этой пирамиды в систематике организмов были встроены мозаичные формы.

Вот креационистское объяснение таксономии. Отсутствие “промежуточных звеньев” подтверждает именно ее.

 

3. Рудиментарные органы.

Так называются органы, которые, предположительно, не несут никакой функции у данного вида, но у предков его играли важную роль. Поворот эволюционного пути делает эти органы ненужными и они постепенно атрофируются, отмирают, хотя еще сохраняются какое-то время в недоразвитом состоянии.

В прошлом веке список таких органов составлял для человека целых 180 наименований. Считалось, что если у человека вырезать гланды или аппендикс, и он продолжает жить, то удален был рудиментарный орган. В принципе человек может жить и с одной почкой, и с одним глазом, но это никак не признак рудиментарности.

К нашему времени список рудиментов сократился буквально до нескольких наименований. Назовем функции лишь тех органов, которые упоминаются в школьном учебнике. Копчик служит для крепления тазовых мышц и его повреждение влечет крайне неприятные последствия. Аппендикс выполняет важную роль в поддержании иммунитета, особенно в юном возрасте. Выяснена работа и щитовидной железы, и мышц ушной раковины, и других органов.

 

Суровая критика и здесь вставила слово: “не только копчик, но и аппендикс, утратившие у человека свои главные функции, сохранили при этом не одну, а несколько второстепенных”. Как хорошо! Значит, даже теперь у рудиментов не одна, а несколько функций (и лишь школьные учебники почему-то не отмечают этого обстоятельства). Конечно, эволюционистам лучше известна отмершая главная функция этих органов, но задумаемся вот о чем: в любом организме, в любом человеческом изделии, есть органы (детали), выполняющие одни более важные, а другие — менее важные функции, но нет ненужных вовсе.

 

Впрочем, наличие рудиментов само по себе ничего не говорит о восходящем развитии организма. Рудименты, если они и встречаются, должны свидетельствовать лишь о дегенерации, то есть о том, что орган не работает уже больше в полную силу. Если у нас есть некоторые незадействованные остаточные органы, то это значит, что созданы мы были с более широкими возможностями, чем теперь. Так оно и должно быть, согласно христианскому вероучению.

Другое дело, если бы наряду с рудиментами у животных наблюдались бы развивающиеся органы. Нужны не только “задние” шаги эволюции, а ее “передние” шаги, причем этих должно быть больше и они должны быть сложнее, если, конечно, эволюция действительно идет вперед и в наше время. Но подобных органов в животном мире не обнаружено ни одного!

Спрашивается: а если недоразвитые органы все же появляются каким-то образом, что станется с их носителем — “передовиком эволюции”?

 

 

РОЛЬ ЕСТЕСТВЕННОГО ОТБОРА

 

Здесь мы вплотную подходим к выяснению действительной роли естественного отбора. Дарвинизм приписывает ему творческую роль — закрепление любого полезного для вида признака, помогающего выжить в борьбе за существование. Выживают самые приспособленные — такая установка тавтологична, потому ею можно объяснять все что угодно. Кто бы ни выжил, кто бы ни дожил до наших дней — он и есть наиболее приспособленный. Если бы было сказано, что выживают самые высокие и самые зеленые, то это положение можно было бы проверить наблюдением, но выживание самых приспособленных объяснит заранее результаты любого наблюдения.

Но в этом-то и слабость теории. Охватывая все, она не объясняет ничего. И прежде всего, такая трактовка естественного отбора не может объяснить возникновение новых органов и структур. При переходе от одного высокого таксона (класса, типа) к другому должен измениться не один орган, а сразу множество, лучше сказать, сразу все. При постепенном накапливании невыраженных изменений, при появлении развивающихся органов, которые еще не работают в полную силу, они будут создавать только помехи для выживания. Естественный отбор забракует прежде всего таких уродов, которые были не совсем безнадежными, но еще до конца не развитыми. Существует множество примеров в живой природе чудесной согласованности различных органов и великолепной слаженности их работы.

Приведем лишь три примера. Жук-бомбардир (Brachymus crepitans) при нападении врага выстреливает в него ядовитой жидкостью, вызывающей ожоги. Кроме того, жидкость образует облачко голубого пара, служащего дымовой завесой для прикрытия жука. Жук имеет две группы желез, вырабатывающих гидрохинон и перекись водорода, которые хранятся в смеси в особых мешочках вместе с катализатором. Такая смесь в лабораторных условиях мгновенно взрывается, но у жука хранится в нейтрализованном с помощью особого вещества состоянии. Когда смесь попадает в “камеру сгорания” действие ограничителя нейтрализуется еще одним особым веществом и взрыв происходит уже на выходе из “стволов” этой удивительной “пушки”.

Невозможно представить себе, чтобы не только камера и “дульца” жука возникли эволюционным путем, но чтобы таким образом у него развились четыре вещества, каждое из которых требует особого сложного синтеза и при этом соотношения концентраций должны быть тщательно подобраны. Ошибка на 1% в концентрациях у воображаемого предка жука должна взорвать его самого или не произвести выстрела и предоставить жука в пищу хищнику. Естественный отбор может только уничтожать всякого обнадеживающего урода-жука, пытающегося обзавестись такой защитой.

Другой пример — морская улитка Nudibranch. Ее основная пища — морские анемоны, покрытые чешуйками-жалами, которые выстреливают яд при малейшем прикосновении. Однако улитка способна разрывать и глотать анемоны — и жала при этом не поражают ее. Еще более удивителен тот факт, что жала анемонов не перевариваются в желудке улитки, а проталкиваются из него по крохотным трубочкам к кончикам улиткиных отростков. Таким образом улитка крадет у анемон жалящее оружие и потом использует его для самозащиты, стреляя в рыб, пытающихся напасть на нее!

Такое устройство никак не могло возникнуть в результате эволюции. Каждая деталь его должна была быть совершенной изначально. Изначально же и должны были существовать в современном виде и улитка, и анемоны, и рыбы. Никаких предков у всех трех типов животных быть не могло — иначе такое хитрейшее приспособление совершенно необъяснимо.

Еще один пример того же рода заимствуем из книги корифея отечественной энтомологии профессора Н. Н. Плавильщикова [28]. Это маска у личинки стрекозы, “измененная нижняя губа”. Она вытянута в длинную пластинку, которая складывается пополам посередине. На конце пластинки два больших подвижных крючка. Выбросила личинка вперед свою длинную нижнюю губу-маску и хватает добычу подвижными крючками. А затем складывает губу пополам, и добыча оказывается у самого рта.

Маска — замечательное приспособление. Личинка стрекозы не пловец, ползает она медленно. Приблизиться к добыче мало, нужно еще схватить и удержать ее. И вот у личинки стрекозы развился хватательный орган...

В соответствии с принятыми взглядами, автор повторяет чужое скучное объяснение: “Много сотен поколений сменилось, пока губа превратилась в маску” (интересно, чем же питались эти несчастные сотни поколений, если другого охотничьего приспособления у довольно беспомощной личинки вовсе нет!). Но сам замечательный ученый этой версией явно не удовлетворяется: “Я смотрю на личинку и пытаюсь вообразить: как изменялась форма губы. Ничего не получается, моей фантазии не хватает. Но результат этих изменений перед моими глазами, и он замечателен”.

Так может быть, все-таки не было изменений-то, которых не только не откопали палеоэнтомологи, но даже вообразить себе не могут!

 

Но верующих в дарвинизм эти примеры нисколько не убеждают. Вот что они возражают нам: “Можно привести еще много примеров сложных структур, происхождение которых неизвестно, а часто и нереконструируемо на современном уровне развития биологии. Однако подобные примеры можно было бы использовать для опровержения теории эволюции, если бы было доказано внезапное возникновение сложных структур. Повторяю, таких доказательств нет”.

О логичности возражения судить читателю. Реактивные пушки, губы-маски и множество других инженерных конструкций у живых тварей налицо. Никаких путей их постепенного становления, не только реально найденных, но даже воображаемых, не предлагается. Если это не является доказательством внезапного возникновения этих структур в полностью готовом виде, то что тогда могло бы послужить таким доказательством? Какое еще доказательство нужно привести?

Действительно, при таком подходе к доказательствам, как продолжает критик, “дискуссия может идти только по принципу “стрижено-брито”: креационисты будут говорить: “сразу”, а эволюционисты: “нет, постепенно”. Ни те и не другие не смогут привести никаких аргументов”. — Конечно, так и будет, если здесь эволюционистам сказать, действительно, нечего, а доводы креационистов отвергаются вопреки всякой логике.

“Разница будет состоять только в том, — продолжает дарвинист, — что у эволюционистов есть множество данных об эффективности отбора и данных о постепенном возникновении сложных структур, происхождение которых изучено. У креационистов же подобных аргументов нет.” — Простите, но как, не имея цепочки переходных форм, вы могли проследить происхождение сложных структур? Можно ли назвать изучением их происхождения простую констатацию, вроде такой: у рыб двухкамерное сердце, у амфибий трехкамерное, у зверей четырехкамерное. Пока рыбы двигались к зверям, сердце их соответственно развивалось. Такого рода аргументацию нельзя принять, пока не доказано, что рыбы действительно превращались в прочие классы позвоночных. А доказать это без переходных форм невозможно. На самом деле каждой твари Бог вложил то сердце, которое ей больше всего подходит — вот и всё.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР И РАЗНООБРАЗИЕ ВИДОВ

 

Существующее многообразие видов находится в явном противоречии с “деятельностью” естественного отбора. В указанной выше тавтологии: “выживают приспособленные” появится смысловое содержание, если обратить внимание на самые простые, самые распространенные виды. Тогда окажется, что многие удивительно сложные приспособления, которыми обладают некоторые организмы, вовсе не дают им никакого особого преимущества.

Рассмотрим несколько примеров. Говорят, что окраска бабочек может служить для отпугивания хищников, поэтому, мол, эволюция выработала нам таких красавцев, как всякие там махаоны, да павлиньи глазы. Между тем самая распространенная бабочка во всей умеренной полосе — обычная капустница, она же белянка, не обладающая никакой ни отпугивающей, ни мимикрирующей, ни маскирующей защитной окраской. Роскошных бабочек трогают далеко не все птицы, капустница же является самым распространенным кормом для птиц. И тем не менее, она встречается гораздо чаще — в силу своей плодовитости. Вопрос: не проще ли было естественному отбору, коль скоро он выполняет творческую роль, выбрать тех бабочек, которые просто откладывают побольше яиц, не обладая всякими вычурными окрасками?

Можно отметить самую широкую распространенность и прекрасную приспособленность к любым условиям обычных мух. Однако же в природе существуют мухи, раскрашенные “под осу”. Считается, что это приспособление выведено естественным отбором с целью отпугнуть хищника. Почему же тогда осовидные мухи не так широко распространены, как простые? Точно такой же вопрос можно задать и о жуках, почему среди них не все бомбардиры, коль скоро бомбардирам столь безопасно живется под своей хитроумной защитой? Ведь существует же и межвидовая конкуренция. Почему в ней как правило, одерживают верх не сложные организмы со всякими техническими изобретениями, а самые простые?

Другой пример на эту же тему — обычные крысы, существа без особых технических приспособлений, с плохим зрением, чутьем и слухом, но зато плодовитые, смекалистые и приспособленные к любым широтам. Попав на разные острова вместе с кораблями европейцев, крысы быстро вытеснили там все виды, которые могли бы составить им пищевую конкуренцию. На крыс очень трудно найти управу: они хитрые, не боятся ни ядов, ни даже радиации, у них почти нет ни болезней, ни врагов. Перенося множество всякой инфекции, они сами почти не болеют. Вот лучшая приспособленность! Почему бы отбору не остановиться на этом замечательном виде? Зачем это отбор выводил еще каких-то сусликов, полевок, зайцев, кроликов, кротов, ежей и всех прочих тварей, занимающих ту же или соседнюю экологическую нишу?

В наши пруды был завезен дальневосточный ратан - мелкая рыбка, обладающая подлым свойством — поедать чужую икру. Вскоре вся прочая рыба в “зараженных” ратаном прудах исчезла, хотя в реках и озерах осталась. Спрашивается: почему бы отбору не пойти по пути наименьшего сопротивления, не создавая всего многообразия озерной рыбы, не остановиться ли на самом приспособленном?

Роль прудового ратана в мире птиц выполняет ворона, любящая красть чужие яйца, однако она сосуществует в своей экологической нише с сорокой, сойкой, грачем и галкой, будучи приспособлена лучше их всех.

Как естественный отбор мог сформировать певческие качества птиц? Если песня нужна птице только для пометки гнездовой территории, то гораздо проще с этим делом можно справится при помощи помета, желательно, с резким запахом, в крайнем случае использовать для этой цели резкий, громкий свист, но не мелодию, а освободившееся от песен время употребить на поиск пищи или подруги. Таким образом, воробей оказывается гораздо лучше приспособленным, чем соловей. И тем не менее, соловей зачем-то живет на белом свете.

 

ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В ЖИВОЙ ПРИРОДЕ

 

В этом месте нас вновь прервали дарвинисты, объяснившие соловьиные трели и красоту бабочкиных крыльев половым отбором. И как они не могут понять простую вещь: если живые существа подбирают себе пару по признаку красоты, то это сразу же вносит совершенно иной движущий фактор развития по сравнению со стремлением выжить и дать возможно более плодовитое и многочисленное потомство. Откуда соловьиха может знать, что самый лучший певец из ее знакомых есть одновременно и самый приспособленный самец во всех других отношениях? (У людей, кстати, совсем не так: артист редко бывает хорошим семьянином.)

Между тем, многие авторы, (в том числе и сторонники теистической эволюции, а не креационисты) указывают, что эстетический принцип является столь же основополагающим в природе, как и антропный. В кратких словах он выражается так: живые твари созданы в соответствии с некоторыми постижимыми человеку (и выражаемыми иногда математически) законами гармонии и красоты, причем иногда явно в ущерб своей приспособленности к условиям существования. Выдающийся русский биолог Любищев указывал на множестве примеров, что морфологические структуры живых существ “лишь в частных случаях определяются выполняемыми функциями, а в более общем случае подчиняются некоторым математическим законам гармонии.”

Одним из объективных математических выражений этой гармонии служит пропорция “золотого сечения”, когда отрезок делится на две части так, что меньшая из них относится к большей, как большая часть ко всему отрезку. Так делятся фаланги наших пальцев и колена злаковых стеблей, корпус и хвост в теле стрекозы и соотношения высоты отдельных частей в красивой архитектуре. Найдена эта пропорция и в исследованиях импульсов головного мозга, и в электрокардиографии сердца. [72]

К этому можно прибавить постоянно встречаемую в природе симметрию тел разных существ, если не двустороннюю, то, например, пятилучевую, как у морских звезд. Как все эти пропорции могут повышать жизнестойкость, и как отбор мог их выстроить?

Мы не отрицаем здесь само явление полового отбора, просто показываем, что он может быть только следствием более общей закономерности — весьма разумного и неслучайного устройства в природе, подчиненной во всей своей совокупности законам красоты.

Иногда же красота совершенно явно мешает выживанию организма и тем не менее, она откуда-то возникает. Интересен пример ирландского лося, вымершего гиганта древних лесов с красивейшими ветвистыми рогами, простиравшимися назад на всю длину спины. Эти рога, по мнению эволюционистов палеонтологов, в конце концов сгубили лося, сделавшись для него тяжкой обузою. Но почему-то никто не удивляется, как же они могли возникнуть против действия отбора?

Или райские птицы, с их великолепными и крайне неудобными хвостами, живущие и до сих пор — какой отбор, без участия эстетического принципа, мог создать такую красоту?

 

Возвращаясь к пению птиц, отметим и такую интересную особенность. “Очень часто звучание пернатой музыки, — указывает биолог-креационист Александр Хоменков, — во много раз ускорено относительно человеческих возможностей восприятия. Так человек различает звуковые модуляции, если они не превышают десять изменений в секунду. Птичье же щебетание часто содержит модуляции порядка 100–400 изменений звука в секунду, что не позволяет человеку воспринять их. (Поясним, что речь идет не о частоте самого звука. Инфразвук в 10 колебаний в секунду человек не услышит. Явление модуляции рассматривается в курсе физики в разделе основ радиопередачи. Амплитуда колебаний высокой “несущей частоты” меняются с частотой в несколько раз меньшей. Эта последняя и есть частота модуляции. Так несущая частота радиостанций намного превышает частоту звуковых колебаний, которыми она промодулирована. — с. Т.). Чтобы услышать это пение, нужно применить специальную звукозаписывающую аппаратуру, способную качественно воспроизвести пение птиц в замедленном виде (запись обычно замедляется от 16 до 64 раз). После этого перед слушателями открывается чарующий мир звуков, среди которых можно встретить довольно красивые мелодии, и на их фоне даже пение соловья представляется не таким уж виртуозным. Совершенно очевидно, что для жизни и биологического процветания вида выводить столь сложные и замысловатые мелодии вовсе не обязательно”. [72]

 

 

КУДА ЖЕ “ДВИЖЕТ ЖИЗНЬ” ПРИРОДНЫЙ ОТБОР?

 

Вывод ясен: если заставить природу жить по Дарвину, только ради выживания и борьбы за существование, то большинство самых красивых и оригинальных видов вымрут сразу же, что мы зачастую и наблюдаем, когда благодаря нам, цивилизации человеческой, некоторые приспособленные виды расширяют свой ареал и вытесняют аборигенов. Вымирают у нас на глазах самые редкие, самые красивые животные, на выработку хитрых приспособлений которых требуется больше всего труда. Если же природа всегда направлялась бы только естественным отбором, то кроме капустниц, простых мух, жуков, ратанов, ворон и крыс да нескольких других видов, которые просто не могут помешать друг другу, на земле не возникло бы вообще ничего живого. В розыгрыше “кубка выживания” к концу состязаний должно оставаться все меньше соперников, а вовсе не больше. Если эволюционистам этот вывод не нравится, им придется полностью отрицать факт межвидовой конкуренции в природе.

Не напоминает ли это нам законов информатики: видовое разнообразие не возникает само собой, а создается только разумным Художником. И второе правило: самопроизвольное течение событий только ухудшает, обедняет былое разнообразие.

Нет сомнений, что живой мир создавался не случаем и не взаимной конкуренцией, а великим Художником, который в творениях Своих старался вкладывать Свое универсальное понятие о красоте, свойственное (вложенное) также и человеку — разумному созерцателю этой красоты. Иначе почти невозможно объяснить возникновение множества приспособлений и признаков живых организмов, гармоничность и правильность их устройства.

Роль же естественного отбора на самом деле — сугубо пассивная: защищать вид от возникающих периодически уродов, обнадеживающих и безнадежных — безразлично, чтобы их уродства не передались по наследству. Кроме того — согласимся с нашими критиками — при помощи отбора вырабатываются полезные адаптации к конкретным, меняющимся условиям среды, но об этом подробный разговор будет на следующем уроке. Никакой особой творческой роли у отбора нет. Смертью и убийством творить невозможно. Смертоносное оружие может — притом лишь иногда — помогать сохранению созданной жизни, но само давать жизнь оно неспособно.

 

 

У Р О К 7

НАУЧНЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ ЭВОЛЮЦИИ

(Биохимия и генетика)

 

“ЖИВЫЕ” МОЛЕКУЛЫ

 

Все живые существа построены из макромолекул белков, нуклеиновых кислот, молекул углеводов, липидов, жиров и др. Оказывается, что сложность молекулярного строения клеток низших животных и человека имеет один порядок. Однотипные (хотя и разные) молекулы предназначены у разных организмов для выполнения сходных функций. Так например, белок гемоглобин предназначен для переноса кислорода ко всем органам и тканям организма. Структура его сходна у самых разных животных.

В структуру этого белка у человека входит железо, а, к примеру, у каракатицы — ванадий. Это обусловлено условиями жизни, необходимостью вдыхать кислород при разном парциальном давлении. Но общее правило таково: на молекулярном уровне и “простые”, и “сложные” организмы сложны одинаково. Ни один живой организм не использует “примитивных” белков или “недоразвитых” нуклеиновых кислот. Следовательно, с тех пор, как существует жизнь, не существует “эволюции” в сторону усложнения биомолекул. Как могла существовать такая “химическая эволюция” до возникновения жизни, как это полагают последователи Опарина, если в условиях отсутствия жизни вся сложность органического синтеза гораздо быстрее должна была уничтожаться обратным ходом реакций. Иначе: как могла сложиться такая ситуация, что за первый миллиард лет земной истории органические молекулы не просто возникают, но проходят сложнейшую химическую эволюцию, в миллионы раз повышая свою сложность, а затем в течение трех с половиной миллиардов лет, в гораздо более благоприятных условиях, чем в безжизненном пространстве, они нисколько не увеличивают своей сложности? Еще короче сказать: от камня до бактерии гораздо дальше, чем от бактерии до человека, если говорить о сложности органических молекул, но сложный путь пройден в три раза быстрее, чем более простой. Не следует ли отсюда, что не было никаких подобных путей развития?

 

 

РАЗЛИЧИЕ СХОДНЫХ БИОМОЛЕКУЛ

 

Молекулярная биология позволила вычислить процент различия в последовательностях аминокислот для белков, выполняющих сходные функции у разных организмов. Для примера можно взять тот же гемоглобин и сравнить аминокислотную последовательность его для разных животных. С позиций эволюционизма естественно было бы полагать, что это различие последовательностей будет нарастать от рыбы к лягушке, от лягушки к ящерице и далее к человеку. Как и в случае с переходными формами это пророчество не оправдалось. В книге биохимика Майкла Дентона (1985), которого цитируют многие источники, приводится в частности такой пример. Гемоглобин миноги (бесчелюстного существа, относимого к подклассу рыбообразных, предполагаемого “предка” обычных рыб) отличается по аминокислотной последовательности от карпа на 75%, от лягушки на 81%, от курицы на 78%, от кенгуру на 76%, и от человека на 73%.

Интересно подобное же сравнение по белку, именуемому цитохром-С, содержащемуся в митохондриях клеток и у животных, и у растений. Этот белок состоит примерно из ста аминокислот, и удается четко выяснить их последовательность. Для близких животных различие не очень велико, для сильно различных оно больше. Например, между лошадью и собакой это различие составляет всего 6%, между лошадью и черепахой уже 11%, а между лошадью и плодовой мушкой — 22%.

Это же сравнение, приводимое между бактериями и всеми видами живых организмов: любыми позвоночными, насекомыми, даже растениями, дает почти одинаковый результат: различие велико и составляет 65–66%. Иначе сказать, “биохимическое расстояние” от бактерии до всех прочих видов жизни одинаково, в то время, как эволюционная модель требует нарастания этого различия от “предков” к “потомкам”. Восходящей линии от простых организмов к сложным на молекулярном уровне не существует.

Подобное же сравнение можно провести, сравнив последовательность аминокислот цитохрома-С у рыбы со всеми наземными позвоночными. Результат оказывается точно таким же: различие составляет гораздо меньшую, но тоже почти одинаковую величину для рептилий, птиц и разных млекопитающих. Все они отличаются по этому признаку от рыб на 13–14% Подобным же образом и все млекопитающие отстоят от всех пресмыкающихся по данному признаку на одинаковом расстоянии. Подобные же результаты получаются и при сравнении любых двух групп животных.

Вывод делает сам Дентон, проводивший эти сравнения и не разделяющий идей креационизма: “Каждый класс на молекулярном уровне уникален, изолирован от других и не связан с ними какими бы то ни было переходными формами. Таким образом молекулы, вслед за окаменелостями, подтверждают отсутствие пресловутых переходных форм, за которыми столько лет безуспешно охотится эволюционная биология. Последние исследования показывают, что на молекулярном уровне между организмами существуют равноправные отношения. Нет организма, который в сравнении с другими можно было бы назвать “предком” или “более развитым” или, напротив, — “примитивным” [13].

 

На это последовало следующее критическое замечание: “интерпретация по различию цитохрома-С некорректна. Сравнивая всех бактерий (надцарство) со всеми эукариотами (тоже надцарство) (это те существа, у которых в клетках есть ядро. — с. Т.) мы сравниваем не предков с потомками, а два огромных современных таксона, дивергировавших (разделившихся на эволюционном пути. — с. Т.) не позднее 2,5–3 млрд. лет назад и с тех пор эволюционировавших независимо друг от друга. Современные бактерии — не предки многоклеточных. То же самое, но в меньшем масштабе времени относится к сравнению рыб и амниот”.

Излюбленный прием дарвинистов: прятать предка. Ведь и человек тоже произошел не от современной обезьяны, — учат они, — а от вымершей, которую никто никогда не видел. Итак, бактерии целых три миллиарда лет делают вид, что эволюционируют, и, оставаясь все теми же бактериями, просто морочат нам голову. Рыбы тоже, став в девонском периоде рыбами (причем сразу во всех современных отрядах) и почти тогда же произведя амфибий, после этого за сотни миллионов лет не вывели даже из своей среды ни одного нового отряда, и тоже, обманывают биологов, прикидываясь, будто они все-таки изменяются.

Тот же целакант, пойманный недавно, как будто выплывшим из девона, был вовсе не единственным подобным существом. В популярных книгах давно прижился термин “живое ископаемое”, относящийся ко множеству рыб, амфибий, рептилий, не претерпевших, даже с точки зрения эволюционистов, никаких изменений за десятки и сотни миллионов лет.

Критики из эволюционистского лагеря настаивают, что эволюция на биохимическом уровне идет непрерывно, а морфологически проявляется очень редко. Но будем честны: морфологически все многочисленные генетические изменения проявляются реже, чем редко: единственный раз в истории типа (класса), только когда это требуется, чтобы оправдать наше родословное древо жизни. Одноклеточные существа породили многоклеточных только однажды, подобно и рыбы породили амфибий всего один раз за всю свою многомиллионнолетнюю историю. И так всякий раз: родивши одного (максимум двух) эволюционных потомков все предки замирают в своем морфологическом изменеиии и на весьма долгие времена остаются “эволюционно-бесплодными стариками”.

 

 

ЗАКОНЫ ГЕНЕТИКИ И ЭВОЛЮЦИЯ

 

Когда мы начинаем разговор о генетике очень часто нам приходится сталкиваться с понятием информации. Генетика собственно и есть информатика живых систем. Она изучает, как передается информация от родителей к детям. Поэтому, прежде чем начинать разговор о генетике, не лишним будет вспомнить разобранные на четвертом уроке законы передачи информации.

Наследственная информация записана в ДНК хромосом. Вы знакомы с тем как она переносится на молекулы информационной РНК, которые в свою очередь перемещаются на рибосомы клетки и там в соответствии с этой скопированной информацией синтезируются белковые молекулы, определяющие все частные признаки организма: форму гороховых семян или цвет кроличьей шерсти. ДНК, таким образом, является громадной книгой, полной спецификацией всего оборудования той громадной живой фабрики, которой является каждый организм. Отметим известное нам из школьного учебника положение, что любая клетка организма содержит информацию в своих хромосомах о всех белках данного организма, хотя в данной конкретной клетке синтезируется и используется лишь некая незначительная часть их.

С эволюционной точки зрения логично было бы предположить, что постепенное усложнение организации животных должно неизбежно привести к росту числа хромосом от бактерий к человеку. Но такой последовательности реально не наблюдается. Рассмотрим таблицу.

 

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вид ! Кол-во хромосом ! Вид ! Кол-во хромосом

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

аскарида 4 шимпанзе 48

комар 6 баран 54

дрозофила 8 осел 62

окунь 28 курица, собака 78

кошка, лиса 38 индюк 82

макака, крыса 42 карп 104

человек, ящерица 46 речной рак 116

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

Какое из упомянутых животных примитивнее по признаку числа хромосом — очень трудно сказать. Никакой восходящей линии, на верхнем конце которой был бы человек, не наблюдается. Каждый вид сложен по-своему.

Сторонники эволюции теперь делают вид, что они совершенно безразличны к этому факту, и если бы количество наследственной информации действительно возрастало от предков к потомкам, они бы отнеслись к этому безразлично. Строго говоря, количество хромосом не определяет еще всего объема наследной информации. Но и общее количество нуклеотидов в клетке удалось определить и оказалось, что и для этого показателя нет никакой восходящей последовательности. “Например, среди наземных позвоночных, — сообщили нам критики, — наибольшее количество ДНК на клетку существует у хвостатых амфибий. Функции этой “молчащей” ДНК неизвестны”.

Если неизвестны, то как говорится, на нет и суда нет. Но и функции рудиментов тоже долгое время были неизвестны. Думается, что совсем уж лишнюю, молчащую ДНК, мутации давно бы “срезали” даже без помощи отбора. Пропадать информация умеет очень хорошо, а если она еще и не нужна, и пропажа ее никем не будет замечена, то тем более.

 

 

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ ИЗ ЗАКОНОВ МЕНДЕЛЯ

 

В школьном учебнике приводится описание опытов Менделя по скрещиванию различных сортов гороха и его результаты. Главный общий вывод, который следует из этих опытов, состоит в том, что все признаки потомков являются следствием различных комбинаций признаков родительских. В генах родителей может присутствовать значительно больше информации, чем ее проявляется внешне (фенотипически), и то, что было у родителей “записано”, но не проявлялось, может проявиться у их потомков. Однако не бывает так, чтобы самопроизвольно появился у организма наследственный признак, никак не присутствовавший ранее в генах родителей. (Хотя при этом бывает возможна такая комбинация родительских признаков, которая внешне проявляется уже новым признаком. Примеры этого явления: гороховидный гребень у кур, форма колосьев пшеницы — вошли в школьные учебники. Но опять же такой новый признак — это лишь комбинация старой информации).

Эти выводы классической генетики, не учитывающие мутаций, то есть порчи самой генной информации, бывают верны в большинстве случаев по причине редкости мутаций. Они не разрешают одним видам “плавно перетекать” в другие путем беспредельного изменения наследственных признаков под действием отбора, как этого требует классический дарвинизм. Именно за это генетика и была объявлена в СССР буржуазной лженаукой. “Менделизм-морганизм” громили с высоких трибун, утверждая, что и без всяких хромосом могут передаваться наследственные изменения. Теперь довольно забавно читать эти пожелтевшие страницы сталинской старины, но в свое время такие обвинения в идеализме и “буржузной лженаучности” звучали весьма сурово и влекли за собою тяжкие последствия хорошо известного рода...

Когда инквизиторские методы научного поиска стали исчерпывать себя, атеистам удалось взять на вооружение понятие о мутациях. Об этом мы скажем чуть ниже, а пока подчеркнем, что главный способ образования разновидностей, пород, сортов — это различная перетасовка (по-научному — рекомбинация) генной информации, присутствовавшей в исходной прародительской паре. На этом стоит вся селекция культурных растений и животных.

В природе имеются виды с более или с менее богатым генофондом — то есть совокупностью признаков, которые обычно мало проявляются, но все же присутствуют и при необходимом скрещивании и отборе могут быть выведены фенотипически и стать основными для той или иной породы (сорта). Работа селекционера, упрощенно говоря, состояла в том, чтобы сначала выбрать из дикого вида (селекция и означает в переводе выбор) те особи, у которых желаемый признак наиболее проявлен, и далее, сводя их в пары, постоянно выбирать и допускать к размножению те особи, которые обладают признаком в наиболее выраженном виде. Именно так, без всякого знания генетики и селекции, искусственным отбором только по интересующему признаку, люди издревле выводили различные породы домашних животных. Таким образом из богатого генофонда дикого вида выбирается малая, но интересующая селекционера часть, которая и обусловливает качество породы — например, рост, или цвет, или что-то иное.

Если далее перестать тщательно соблюдать чистоту породы и позволить различным породам беспорядочно скрещиваться между собой (если они еще к этому способны), то в нескольких поколениях все породы возвратятся к исходному состоянию дикого вида. Например, если породистым собакам позволить скрещиваться как попало, они очень скоро вернутся к состоянию дворняжек, хотя ни одна из них первоначально не походила на дворняжку. Генофонд дворняжки включает в себя все генофонды породистых собак, все их признаки, но не все в выраженном виде. Обратимость селекции и естественное возвращение к исходному виду служат доказательством устойчивости исходных видов, а следовательно, отсутствия тенденции к эволюционному образованию новых таксономических единиц.

Оговоримся здесь, что обратимость селекции неполная. Это связано с тем, что часть исходной информации дикого вида утрачивается все-таки безвозвратно. На нашей схеме (рис. 17) под изображениями пород собак показан условно “объем” их генной информации. Самая большая в исходном виде, после беспорядочного скрещивания разделившихся пород эта информация во всей своей полноте уже не восстанавливается — в полном соответствии с законами передачи информации. И все же “смешанная” из всех остальных “порода” ближе прочих пород становится к дикому виду.

Чистота аллелей, иными словами, аналогична малой энтропии, а гетерозиготные формы — ее увеличению. Смешение пород стремится к повышению энтропии. Это, конечно, лишь аналогия, но она здесь применима, так как и статистика генетическая, и статистика молекулярная опираются на одни и те же принципы теории вероятности.

В школьном учебнике показаны основные технические способы селекции, но не подчеркивается, что всякий раз мы выбираем из исходного, как бы достаем разные карты из одной и той же колоды. Эволюция же предполагает, что в процессе такой перетасовки в колоду неизвестным способом подбрасывается новая карта.

Из дворняжки за сто поколений можно вывести дога или болонку, но тот и другая останутся собаками и будут воспринимать друг друга, как собака собаку. Но кошку (или вообще какую-либо не-собаку) из дворняжки получить еще никому не удалось.

На эту фразу дарвинисты обижаются. Действительно, ведь они полагают, что семейства псовых и кошачьих разделились полсотни миллионов лет назад, происходя от общего предка, которого нигде не найти, а теперь уж, конечно, невозможно, чтобы кто-либо из современных тварей стал похож на другую ныне живущую. Конечно, у эволюции все концы в воде, именуемой неполнотой летописи. Но почему самую мысль об искусственном получении одного вида из другого, в рамках одного отряда, освистывают, как вопиюще безграмотную, а мысль о самопроизвольном происхождении всех зверей от одного (или очень немногих) первопредка отстаивают, как неколебимую истину?

 

 

ПРИРОДНОЕ ВИДООБРАЗОВАНИЕ

 

Значит ли это, что все виды были созданы совершенно неизменными, и все примеры идиоадаптации, приводимые в учебнике, выдуманы? Нет, в отличие от ароморфоза (восходящего усложнения), примеров которому никто нигде реально не наблюдал, примеры идиоадаптации (приспособительного наследственного изменения) в природе часты. В школьном учебнике приводится пример различных видов синиц, которые все похожи друг на друга, но занимают разные экологические ниши — прежде всего кормовые. Приспособление к несколько разным условиям обитания не привело к образованию принципиального нового вида клюва, к примеру, или формы тела, но позволило выбрать из исходного генофонда более удачные для данных условий признаки. Вот к чему сводится роль естественного отбора: закреплению некоторых адаптаций на основе исходной генной информации. В итоге образуются, если так можно выразиться, “дикие породы” или различные виды в пределах одного общего рода.

Точно так же образовались и различные виды галапагосских вьюрков, которых описал Дарвин, специализированные по роду корма и среде обитания. Совершенно верно, что далекие предки этих вьюрков были, вероятно, одинаковыми, но с точки зрения наследственной информации, предки содержали в себе все нынешние разновидности, не приобретя никаких добавлений в свою “генную книгу”.

Точно так же различаются близкие родственники других видов: волки, койоты, динго, собаки, относящиеся к одному роду. Вполне возможно, что первозданный собачий генофонд содержал признаки всех этих видов, но потом в связи с разной средой обитания, часть исходной генной информации закрепилась у одних, а другая часть у других представителей рода. Кроме того, наверняка значительная часть исходной информации во всех нынешних видах уже утрачена, почему довольно редко бывает возможным скрестить два близких вида и еще реже такие гибриды бывают плодовитыми. Виды, как говорят, стали дискретными, в отличие от пород и сортов.

Ученые-креационисты, выделяют первозданный род организмов, используя особое название: барамин (от еврейских слов: бара — творить, мин — род, слово употребленное в Библии, когда говорится, что каждая тварь была создана по роду своему). Иногда этот барамин в точности соответствует виду в современной классификации, иногда роду, иногда, возможно, даже семейству, но не выше. Ясно, что в первом случае исходный генофонд не был разнообразным и все потомки почти в точности похожи на предка. Во втором и особенно в третьем случае исходный генофонд был богатым, дав возможность организмам приспособиться к разной среде и в широком диапазоне использовать первоначально заложенные возможности к изменениям.

Что касается конкретно псовых, то известны плодовитые гибриды волка и собаки, шакала и собаки. Значит, скрещивания в пределах одного рода все еще возможны. Но опыты показали, что когда потомство от таких гибридов скрещивается между собой, то в третьем поколении (почти как в опытах Менделя) происходит снова расщепление на “чистых волков” и “чистых собак”. Что здесь считать исходным видом? Вопрос спорный и в литературе есть разные мнения. Некоторые полагают, что собаки и волки исходят из общего рода, другие настаивают, что это совершенно разные виды, устойчивые каждый в самом себе.

Очень вероятно, что один из самых богатых генофондов был у первозданной лошади, почему он мог дать сразу такую богатую серию разновидностей. Биологи отмечают, что мелкая популяция, попавшая в существенно новые условия обитания дает быстрые изменения, потому что в ней эффективно действует отбор. Это верно, но необходимо помнить, что речь по-прежнему идет лишь о выборке наиболее подходящего наследственного признака из уже имеющегося генного материала. Полагать, что таким образом могут приобретаться принципиально новые структуры у организма — как это предлагает рассмотренная выше теория “прерывистого равновесия” — есть некорректное обобщение результата наблюдений, обобщение, противоречащее самим наблюдениям — отсутствию переходных форм между высшими таксонами.

Итак, природное видообразование не является созданием новой наследственной информации, но вызывается лишь различным перебором имеющейся в некотором избытке первоначальной генной информации исходного рода (барамина).

Разные школьники несколько по-разному делают конспект одной и той же лекции или одной и той же книги. Все конспекты немного различаются, каждый школьник выбирает то, что ему более понятно или больше нравится, но эти изменения ограниченны, в конспект никак нельзя написать то, чего не было в самой книге, иначе это уже будет не конспект, а совершенно оригинальное сочинение. Подобно сему и природное видообразование ограничено заранее заданными первоначальными рамками.

 

 

МУТАЦИЯ  — ГЕННАЯ ДИВЕРСИЯ

 

Итак, естественный или искусственный отбор может предпочесть одну генную информацию другой, выбрать одну, отвергнув другую. Этим способом никогда не удастся получить бесконечно широкого разнообразия. Более того, желание выбрать самый лучший возможный признак, который интересует селекционера, приводит к снижению общей жизнеспособности породы, потому что отвержение исходной информации не проходит даром. Так выводятся, например, желтые или зеленые семена Менделевского гороха, так раскладывается пасьянс исходной колоды “генных” карт. Но возможно ли поменять карты самой колоды: подбросить лишнюю карту, выбросить какую-либо из карт, наконец испортить саму карту (методом крапления) ?

Оказывается, такое возможно, и такие операции с генной информацией называются мутациями. Мутации возникают при копировании генной информации: при удвоении ДНК, при делении половых клеток — мейозе, при оплодотворении, когда парные хромосомы отца и матери соединяются между собой. (Могут возникнуть ошибки и при “списывании” кода ДНК на белок, но в этом случае портится только молекула белка, которая тут же разлагается, и на наследственность такая ошибка не повлияет). Итак, мы имеем дело с копированием и передачей информации, причем огромного объема, так что здесь очень кстати будет вспомнить законы передачи информации из четвертого урока.

При передаче информация не улучшается, а в лучшем случае остается постоянной или же, что более вероятно, портится в той или иной степени. Порча же бывает двух видов: утрата части информации (сигнала), и появление информационного “шума” — лишних бессмысленных сигналов. Таков общий закон информатики и он совершенно четко выполняется в живых системах — первоначальная генная информация утрачивается и портится любыми видами мутаций. Все факты наблюдений и экспериментов в генетике подтверждают это правило.

Обратим внимание, что генная информация великолепно защищена от всяких ошибок при копировании. Образование одного нуклеотида в клетке происходит со скоростью 100 раз в секунду, при этом подсчитано, что ошибки такого быстрого копирования исходной ДНК происходят со средней частотой один раз на сто миллиардов (10¹¹) нуклеотидов. Но в этих случаях в действие вступают особые ферменты — энзимы, которые исправляют испорченные нуклеотиды. Если бы такого контроля не было, ни один вид не смог бы сохраниться даже в нескольких поколениях.

И все же, ошибки при копировании в генах иногда возникают, особенно при использовании мутагенных препаратов или при облучении. В дело вступает вторая ступень контрольной защиты от мутаций — такой ген не способен функционировать, с него не “списывается” действующий белок. Если порченный ген унаследован от одного из родителей, то обычно, необходимый белок “списывается” с парного (аллельного) гена другого родителя и мутация никак не проявляется, то есть оказывается рецессивной. (Впрочем, здесь возможен и более сложный механизм, когда белок все же “списывается” с порченого гена, но не включается дальше в жизнедеятельность клетки). Большинство мутаций не просто редки, но и рецессивны, то есть безопасны хотя бы до поры до времени. Однако если по каким-то причинам ген испорчен одними и теми же канцерогенами или лучами у обоих родителей, это может привести или к бесплодию или к уродству потомства. Такой урод безнадежно срезается в естественных условиях отбором. Это третья стадия контроля за точностью воспроизведения наследственной информации.

Таким образом, мутации, во-первых, редки, благодаря контролю в самом клеточном ядре, во-вторых, почти всегда рецессивны, благодаря использованию неиспорченного гена второго родителя, в-третьих, прошедшие эти две степени контроля мутации оказываются смертоносными или настолько вредными, что их “вычищает” естественный отбор. Могут ли эти случайные ошибки в отлично отлаженном и защищенном от ошибок механизме привести к созданию новых, более высокоразвитых существ? Ровно в ту же меру, как может улучшить качество компьютера случайная (или даже целенаправленная) замена некоторых его микросхем при сохранении прочих. Для “выведения” нового компьютера, нужно перепланировать, перепроектировать его целиком.

“Живые ископаемые” и все вообще типы животных и растений, не слишком изменившиеся за сотни миллионов лет своей истории, а также “стазисы”, признаваемые в теории “прерывистого равновесия”, ставят нас перед выбором: или организмы очень хорошо защищены от мутаций, если продержались столько миллионов лет, и тогда мутация не есть двигатель эволюции; или же, если под действием мутаций эволюция все-таки идет, то виды не могут существовать в неизменном виде столь долго.

Теория прерывистой эволюции дает здесь интересную, но совершенно неправдоподобную картину “эстафетной палочки”. Вот появились разные одноклеточные. За несколько десятков миллионов лет очень немногие из них порождают что-то многоклеточное и на сотни миллионов лет “застывают” в развитии. В считанные миллионы лет возникают все типы беспозвоночных — и опять “застывают” на сотни миллионов лет. Какой-то “передовик” из этого “кембрийского общежития” порождает рыбу. В кратчайший срок возникают все отряды рыб и “застывают” опять на сотни миллионов лет, кроме одного целаканта, который тайком готовится вылезти на берег. Дальше развиваться будет только он один. “Эстафету” он передаст только малой группе амфибий из всего разнообразия своих потомков. И опять все амфибии замерли на эволюционной лестнице, кроме одной, “метящей” в рептилию.

Если мутации неизбежны и случайны, то они должны протекать с сопоставимыми темпами. Но эти темпы практически нигде и никогда несопоставимы. В период “стазиса” мутации просто не накапливаются вообще.

Интересный пример приводится в [71]: находки фрагментов ДНК “допотопных” организмов показывают, что их отличия от современных укладываются в рамки индивидуальных различий между отдельными особями в пределах вида. Так, для листа магнолии, возраст которого оценен в 20 млн. лет различаются лишь 17 нуклеотидных пар из 820 то есть 2%.

Здесь нелишне было бы оценить вероятность появления наперед заданной полезной мутации. Возьмем тот же цитохром-С. При переходе от рыбы к амфибии он должен измениться на 13%. Какова вероятность такого изменения гена, отвечающего за синтез этого белка, чтобы синтезировался нужный для амфибии белок, если принять длину молекулы белка за 100 аминокислот?

Для того, чтобы найти решение такой задачи необходимо последовательно угадать места аминокислот (на ДНК — триплетов), подлежащих замене, затем независимо от этого поиска следует отгадать триплет, который заменит первый из подлежащих замене, затем второй, и т.д. все 13 подлежащих замене триплетов. Общая вероятность будет равна произведению вероятностей всех этих случайных независимых событий. Для упрощения можно принять, что каждая аминокислота кодируется ровно тремя различными триплетами, а потому вероятность ее отгадывания составит 3/64.

Вероятность отгадать первое место, подлежащее замене триплета равна 1/100, вероятность угадать после этого второе место — 1/99, потому что выбор идет уже из 99 неизвестных мест. Вероятность угадать все 13 мест составит:

1 / (100 · 99 · 98 · ... · 88)

Вероятность же того, что на любое место попадет нужная аминокислота (то есть нужный триплет на ДНК) составит 3/64. В итоге общая вероятность составит:

3¹³ / (100 · 99 · 98 · ... · 88 · (64¹³)) = 3 · 10^–53

Опять получаем те же сверхастрономические цифры, что и при расчетах вероятности возникновения жизни. И это при условии, что мы пренебрегаем системой контроля за правильностью копирования, рассматриваем только один и притом простейший белок, кодируемый только одним геном из громадного количества генов, подлежащих точно такой же направленной замене. Проще сказать: вероятность обнадеживающего урода равна по порядку величины вероятности самопроизвольного возникновения жизни, что равняется нулю!! Случайная мутация никоим образом и ни при каких обстоятельствах не может служить причиной усложнения организма (ароморфоза)!

Здесь нам снова могут указать, что мы рассчитываем вероятность преобразования цитохрома из одного строго определенного положения в другое, столь же строго определенное, между тем, как требуется его изменение в каком бы то ни было направлении. Опять нас могут вернуть к рассмотренной выше задаче о стрельбе по мелко-клетчатой стенке. Но ведь кроме цитохрома должны измениться практически все белки организма, притом одновременно, слаженно и все это случайным образом. Вот мы и отнесем решение нашей задачи к таким фантастическим условиям, когда уже все прочие гены мутировали нужным образом, кроме нашего цитохрома. Пусть он останется ключевым, изменись он случайным образом, но только правильно, так, как задают все прочие мутировавшие гены — и заветный переход будет осуществлен. Пусть найденная нами вероятность есть уже полное решение для всей задачи. Но увы. Все равно полученный нами ноль останется нулем.

Если в термодинамике, где вся система неиерархична, где между молекулами полное равноправие, случайные большие флуктауции крайне редки, но возможны, то в информационных системах, устроенных иерархически, в том числе живых, они должны быть или невозможны совсем, или губительны. Если из ста молекул, находящихся в одном сосуде, 80 вдруг соберутся в одной только его половине, это сразу скажется на ее макросотоянии. Мы получим другое макросостояние этой половины — там повысится температура и давление. Пусть это будет кратковременно, но заметно. И это, действительно будет другое состояние.

Но если у нас из ста кубиков сложена пирамидка, и мы вынем и переставим наугад хотя бы пять штук, вся система рухнет целиком и перестанет существовать в качестве иерархической системы. Примерно в таком соотношении между собой и состоят термодинамическая флуктуация и биологическая мутация.

(Тут бы и картинку: сосудик с молекулами и пирамидка)

 

 

ПОЛЕЗНАЯ ДЕГЕНЕРАЦИЯ

 

Значит ли это, что полезных мутаций вообще не бывает? — Конечно, впрочем за очень редкими исключениями. Возможны такие мутации, которые нельзя предположить, исходя из теории вероятностей, потому что они объясняются не ошибками в копировании нуклеотидов, а более грубыми вмешательствами в генотип. Например, если по каким-то причинам часть хромосомы при мейозе просто утратилась — нам очень трудно рассчитать вероятность такого неслучайного события. Однако, такая “кража карт” из генной колоды должна привести к существенным дегенеративным изменениям в организме. Могут быть редкие случаи, когда такая дегенерация окажется для животных полезной и отбор позволит обнадеживающим уродам выжить, дать потомство и захватить первенство в виде.

В книгах приводятся два таких примера: это потеря крыльев жуками, живущими на скалистых островах и потеря глаз пещерными рыбами, живущими в полной темноте. Обе мутации предполагаются полезными: крылатых жуков чаще сдувало ветром в море, а бесполезные глаза чаще повреждались и вызывали заболевания, не принося ровно никакой пользы в темноте. Других примеров встречать в литературе не приходилось, да и ручаться за подлинность этих трудно. Откуда мы знаем, имели предки этих рыб глаза или нет. Но даже если подобные примеры еще есть, они никоим образом не говорят о пользе мутаций для эволюции. Эволюция не могла бы идти методом дегенерации — и только. Мутация может убрать глаз или крыло, но она не в силах создать глаз, крыло или ногу.

Некоторые мутации способны повышать устойчивость организмов к каким-то условиям среды. Например, бактерии могут приобретать устойчивость к ядам, а растения — к пестицидам. Максимум, что может позволить такая мутация — это возникновение новой адаптации, но опять же в пределах вида, не более.

Об этом красноречиво свидетельствует история опытов с плодовой мушкой дрозофилой. Уже несколько десятилетий ученые самыми разными способами вызывают у нее всякие мутации. Им не раз доводилось “вывести” безкрылую, или безногую, или безглазую муху, или даже муху, более устойчивую к ядам или температурам, но никогда еще не удавалось вывести муху с какими-то более совершенными приспособлениями. И это при том, что муха меняет 20 поколений в год, а скорость эволюции все биологи исчисляют не числом лет, а числом поколений.

Подобные же опыты проводились и над бактериями. У них смена поколений может измеряться часами или десятками минут. При постоянном мутагенном давлении и отборе это моделировало бы десятки миллионов эволюционных лет для высших животных. Результат отрицательный: бактерии так и остаются бактериями, хотя и порождают множество измененных форм в пределах вида. [71]

 

Здесь нами снова была получена поправка: “индуцированным или спонтанным мутагенезом, действительно, нельзя получить адаптации. Однако отбором на той же дрозофиле их получали множество, например, улучшение полета, устойчивость к высоким или низким температурам, к ДДТ и другим ядам и т. д.”. Что сказать: вывели только новые породы дрозофил. Не более того. И собак тоже удавалось при помощи отбора вывести более устойчивых к морозам или жаре. Но как получить новый вид, который бы не возвращался к состоянию старого, был бы от него обособлен?

 

 

ОБЩАЯ ДЕГЕНЕРАЦИЯ ЖИЗНИ

 

Изучение биологии приводит нас к выводу, похожему на тот, что мы видели, говоря об астрономии. Как там мы видели, что энергия имеет свойство качественно ухудшаться, химический состав вещества во Вселенной стремится также к качественному ухудшению и обеднению в сторону устойчивых средних элементов, — подобно тому и в биосфере земли происходят на наших глазах изменения только в сторону дегенерации. Это проявляется как в исчезновении многих видов, то есть в качественном обеднении биосферы, так и в утрате этими видами многих ценных свойств, которые были у них ранее — виды постепенно вырождаются. Все это не есть только следствие второго начала термодинамики, это самостоятельная биологическая закономерность.

Ископаемых видов множество, а новых видов человек не только не создал, но и никогда не видел их создания (мы подразумеваем виды, качественно более сложные, чем есть в природе). Ароморфоз учеными только воображается, дегенерацию же можно воочию наблюдать. О рудиментах еще говорят и, возможно, их находят, а о нарождающихся органах нет и помину. То и другое наглядно свидетельствует о качественной порче.

Из этого следует, что когда-то информация о всем живом на земле, если так можно выразиться, генофонд планеты заимел начало. Затем он начал передаваться из поколения в поколение в точности по законам информодинамики: новая информация не возникала сама собой, а старая при передаче только портилась. Вымирание большинства вымерших видов невозможно объяснить только экологическим вмешательством человека, ибо они вымерли до начала сознательного их истребления людьми.

Итак, общее растление мира проявляется на самых разных ступенях его бытия: в химическом составе, в энергетике, в биологическом отношении. Живя по нынешним законам, природа (да и человек сам по себе) не способна к прогрессу, но зато тяготеет к регрессу и растлению. И все же, она до сих пор еще удивительно сложна, разнообразна и прекрасна. Объяснить это можно только целенаправленным сотворением всего сущего БОГОМ — Существом Всемогущим Всеведущим и Всесвятым — то есть бесконечно праведным и прекрасным.

Отрицать Творца и утверждать в нынешнем мире действие законов прогресса — полное безумие, похожее на самодурство одного сказочного правителя, не желавшего подниматься вверх по лестницам и требовавшего от своих зодчих построить такой дворец, на вершину которого можно было бы подняться, лишь нисходя по всем лестницам! Так и эволюция предлагает подъем от бактерии к человеку, имея в руках только дегенеративные процессы.

 

 

ВОЗМОЖНА ЛИ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННАЯ ЭВОЛЮЦИЯ?

 

Но не мог ли Творец, разумно направляя всякие мутации, рождая обнадеживающих уродов, создать из первой клетки всю прочую жизнь? Может быть Он так и сделал когда-то, а сейчас перестал так делать, и мир самопроизвольно потихоньку деградирует?

На эти вопросы наука точно ответить уже не может. Она может говорить только о той области, где действуют нынешние объективные законы природы. Рассматривая их, честный ученый должен прийти к выводу, что возникновение мира, жизни, разума и динамику их развития по нынешним законам объяснить невозможно и необходимо допустить воздействие иной, сверхъестественной причины бытия всего сущего. На этом функции науки должны кончится. Познавать сущность бытия далее научными методами — наблюдением, экспериментом и логикой — уже невозможно. Основы дальнейшего познания мира даются человеку в Откровении — Слове Божием и могут приниматься и отвергаться верою, а не рассудком.

Христианское Откровение — Библия — прямо отрицает возможность эволюционного превращения видов, выходящего за рамки признаков первого сотворенного рода. Точно так понимают это место Библии и святые Отцы — древние учители православной Церкви, и современные ученые-креационисты. Поскольку нынешнее наше изложение намеренно не входит в область сугубо религиозную, мы только ограничимся констатацией факта: сам библейский текст и его классическое христианское понимание не допускают эволюции, хотя бы и направленной Богом. Впрочем, мы не обязываем читателя верить этому, как научному факту. Честная наука исключает лишь случайную эволюцию, а о направленной не может сказать ничего однозначно.

Впрочем, даже против направленной эволюции есть косвенные научные свидетельства (и прямые библейские и святоотеческие опровержения, которых мы здесь касаться не будем). Главное из них — возраст земли и предполагаемый путь образования окаменелостей — катастрофа с внезапным погребением организмов.

Теистические эволюционисты нередко ссылаются на авторитет крупнейших отечественных биологов, (Любищева, Берга и др.), признававших направленную эволюцию, как некий процесс раскрытия Божия замысла (номогенез). Мы никоим образом не желали бы бросить тень на имена этих замечательных ученых и, несомненно, глубоко верующих людей. Но вся направленность их работы ориентирована против дарвинизма, как господствующей в безбожном обществе антинаучной парадигмы, а не против креационизма, как достаточно современной научной системы доказательств молодости земных пород. Нельзя забывать и того, что борьба номогенеза с дарвинизмом протекала в условиях тотального идеологического давления, да и просто недостатка необходимой научной информации. Ведь только совсем недавно, уже после кончины этих наших корифеев биологии, большинство геологов отказалось от теории униформизма и разговор об истории всемирного потопа пошел на самом солидном научном уровне. Думается, если бы эти ученые дожили до наших дней, они бы гораздо внимательнее и благосклоннее отнеслись к креационным идеям, чем их не в меру ретивые нынешние почитатели, выступающие против креационизма, как якобы протестантской идеологии, в защиту номогенеза, как якобы православного учения.

Для блеклого сравнения двух путей Божественного творения (быстрое сотворение сразу всех основных бараминов или постепенное управляемое свыше переделывание одних видов в другие) можно поставить вопрос: чтобы великий писатель переделал один свой роман в другой методом перестановки букв и слов первого романа и добавлением лишь недостающих букв в нужном количестве, — для этой цели, нет спора, нужен гений писателя и случайно такая перестановка не произойдет никогда. Но согласится ли сам писатель на такую ужасно глупую и нудную работу, которая только надорвет его творческие силы, отвлекая от действительно творческого замысла на самую отвратительную рутину?

У нас нет прямого биологического доказательства, что Бог не творил мир таким способом — методом эволюционной рутины. Но в то же время ясно видно, что эволюционный многократный переход от одного вида к другому — это самый неэффективный, самый косный и, кроме того, самый жестокий способ творения (ведь в инструменты здесь берется отбор — смерть, стирающая промежуточные формы жизни). Единственное оправдание этому способу могло быть в том, что он позволял бы все биологические процессы свести только к органической химии. Но как раз этого-то преимущества, как мы видели, он и не дает! Первую живую клетку все равно можно создать только чудом. Обойтись без чудес при творении все равно не удается. Зачем же Всесильному Чудотворцу — Богу опускаться до самых примитивных и жестоких способов творения, когда все равно к ним невозможно свести всей творческой работы?

На этом мы ненадолго прервем рассуждение о творении и рассмотрим предварительно вопрос о происхождении человека, как существа не только биологического, и даже не только социального, но и нравственного.

Философски рассуждая, в бытии мира есть такие качества, в которые, вопреки материалистической диалектике, никогда не может перейти количество более низшего качества. Жизнь невозможно свести к физике и химии и даже к классической информатике на материальных носителях. Как ни усложняй органическую химию — жизни не получишь. Многоклеточную жизнь невозможно представить себе как количественно усложненную одноклеточную. Законы развития биоценоза (да и отдельной популяции) не исчерпываются суммой всех биологических жизней, составляющих сообщество. Наконец, разум, а тем более нравственно-духовные категории, не являются только высшей формой биологического достижения. Потому-то между неживым, живым и разумным невозможно протянуть ниточку эволюционного восхождения.

 

 

У Р О К 8

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

 

Один из основных вопросов эволюционного учения есть обоснование происхождения человека от животных предков (обезьян), а также вывод из этого утверждения, сводящийся к тому, что биологическая эволюция человека сменилась его социальной эволюцией, то есть поступательным восходящим развитием человека и общества (социально-экономическим прогрессом). В таком учении видна внутренняя логика: если современные двуногие разумные существа суть потомки неразумных четвероногих, то, действительно, человечество приближается к светлому будущему, что, пожалуй, трудно усмотреть, глядя на современную действительность. Возникает вопрос: а верна ли исходная посылка, что человек происходит от обезьяны?

Строго говоря, приводимые выше доводы против биологической эволюции не дают еще сами по себе конкретного ответа на данный вопрос. Природное видообразование в рамках исходного генотипа есть наблюдаемый научный факт. Не являются ли человек и современные человекообразные обезьяны вариациями на тему общего предка? На этот вопрос мы еще не дали ответа.

 

 

МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ БЛИЗОСТЬ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

 

В школьном учебнике первым доказательством происхождения человека от обезьян являются морфологические признаки, то есть наличие у человекообразных обезьян ногтей, одинакового с людьми количества ребер и поясничных позвонков, схожее строение зубов, сходство белков, общность гормонов, близость хромосомного набора, наконец даже общие паразиты (вши).

Для несведущего человека все это звучит довольно убедительно, но следует помнить огромную сложность устройства всякого организма, в особенности человеческого, вследствие которой даже эти признаки сходства немного значат. Особенно если учесть, что существует множество животных, сходных с человеком по многим признакам гораздо более обезьян.

Как мы уже видели, у шимпанзе на пару хромосом меньше, чем у человека и ящерицы. Свиная почка почти неотличима от человеческой и известны случаи успешной пересадки свиных почек человеку. Свиньи, в отличие от “вегетарианцев” — обезьян всеядны, их кожная реакция сходна с человеческой, а удельный вес крови ближе к человеческому (наряду с зайцем), чем у обезьян.

В некоторых чертах поведения многие животные копируют человека гораздо лучше обезьян. Так слоны использует простейшие орудия труда и не только для добывания пищи. Они способны выполнять однообразную работу и понимать команды людей на трех-четырех различных языках, к чему обезьяны неспособны. Оказывается, что слоны даже закапывают своих умерших сородичей землей и растительностью. Попугаи способны внятно повторять членораздельные человеческие слова, чему обезьян так и не удалось научить. Есть птицы, умеющие расписывать свои гнезда изнутри краской из цветных фруктовых соков, смешанных со слюной. Это австралийские шалашницы. Самцы их дарят своим избранницам подарки, не имеющие никакой утилитарной ценности, например, цветы.

Все эти примеры можно умножить, но мы не станем отвлекаться. Сходство строения и поведения человека и животных в некоторых чертах не может признаваться за близкое родство или общее происхождение. Есть очень резкие, буквально непреодолимые черты различия между человеком и обезьянами. Речь идет не просто об умственных способностях или социальной организации, речь идет о строении скелета, то есть о признаках, имеющих объективное палеонтологическое значение. Выделим лишь некоторые из них.

Первые два связаны с прямохождением человека. Для поддержания равновесия прямоходячему существу требуется более развитый, чем у четвероногих, вестибулярный аппарат, что отражается на строении черепа. Сравнение внутриушных каналов человека и обезьян дает по этому признаку непреодолимое различие.

Кроме того, прямохождение в собственном смысле предполагает возможность распрямления колен. Существуют обезьяны (гиббоны, карликовые шимпанзе — бонобо и некоторые другие), которые в некоторых случаях способны перемещаться по земле на задних лапах (медведя или собаку тоже можно этому научить). Но никто из этих обезьян не выпрямляет колен, что можно понять и по строению коленного сустава. Прямохождение должно отражаться и на строении тазового узла.

У человека, некоторых видов мартышек и долгопятов нет кости, именуемой по латыни baculum, имеющейся у человекообразных обезьян и других приматов.

Все человекобразные обезьяны четверорукие существа. Задние их конечности не ноги, а руки, потому что большой палец на них расположен перпендикулярно остальным, как на руках.

Кроме того, сильно отличаются человеческие и обезьяньи черепа, челюсти и зубы, о чем говорится и в учебнике, и что постоянно служит сравнительной характеристикой обезьян, человека и воображаемых “соединительных звеньев” между ними. В частности, у обезьяньего черепа соединение с позвоночником сильно сдвинуто к затылку, потому морда этого четвероногого животного устремлена к земле и лишь сильно развитые шейные мышцы позволяют легко поворачивать голову во все стороны. Человеческий же череп в этом отношении гораздо лучше “центрован”, то есть вертикальное положение и прямой взгляд вперед человеку дается легко, без особого напряжения шейных мышц.

Впрочем и без того ясно, что скелет человека невозможно спутать со скелетом обезьяны. Мы выделили лишь те признаки, которые понадобятся при анализе воображаемых предков человека — гоминоидов.

 

 

ИСКОПАЕМЫЕ ОБЕЗЬЯНООБРАЗНЫЕ

 

Решающим доводом в пользу обезьяньего происхождения людей сами эволюционисты признают находки “переходных форм” или обезьянолюдей. Если время существования космоса, земли и жизни на ней ограниченно несколькими тысячами лет, то у нас, конечно, нет времени на превращение даже обезьяны в человека, не только бактерии в обезьяну. Пять-шесть тысяч лет назад человек имел на земле высокоразвитые цивилизации и письменные памятники. Времени даже на кратчайшую эволюцию практически не остается.

Эволюционная же теория требует на превращение обезьяны в человека нескольких миллионов лет. В этом случае верхние слои пород должны были бы содержать останки гоминоидов примерно в тысячи раз в большем количестве, чем археологические раскопки древних людей, которым никак нельзя дать больше нескольких тысяч лет. Мы должны были бы буквально ходить по костям наших обезьянообразных предков, или хотя бы по их каменным орудиям, если считать, что все их кости бесследно сгнили!

На самом деле, картина в точности противоположная. Ископаемых людей (совсем по виду современных) археологами обнаружено в тысячи раз больше, чем того материала, который именуют гоминоидами. Мы уже говорили о находках нормальных людей в гораздо более ранних слоях, чем останки гоминоидов, и там речь шла о подробных находках: почти целый скелет, почти целые черепа. Среди гоминоидов так и не обнаружено ни одного целого скелета, практически ни одного полного черепа, а большинство описанных и реконструированных видов “основаны” буквально на 1-3 костях, да и то неполных.

Известно такое сравнение, что если все остатки этих наших воображаемых предков, имеющиеся на сегодняшний день, собрать в один гроб, то там осталось бы еще порядочно свободного места. Между тем, нельзя сказать, чтобы поиски подобных костей велись лениво. Поиски питекантропа на Яве усердно финансировал фонд Карнеги, а раскопки синантропа в Китае — фонд Рокфеллера. (Для тех, кто знаком с мировоззрением основателей этих фондов, с их возможностями и целями, такой факт говорит уже сам за себя, а для тех, кто не знаком, скажем лишь то, что Рокфеллеры — это люди богатые, которые не бросают деньги на ветер.) Ученый мир и образованная публика буквально охотились за крошечными косточками, которые можно было бы истолковать, как переходное звено от обезьяны к человеку, и из каждой такой находки делали сенсацию. И это при том, что целый человеческий скелет с Гваделупы, о котором мы уже упоминали, был на сто лет убран из экспозиции музея с глаз долой, только за то, что найден был в слоях на 15 миллионов лет “старших”, чем те, где искали гоминоидов. Та же участь постигла и многие иные подобные находки [15]. Вообще останков современного типа людей, орудий их труда и отпечатков их ног в “динозавровых” слоях обнаружено гораздо больше, чем сомнительных косточек всяких “питеков” в более поздних слоях.

Кремо и Томпсон приводят в частности свидетельства о таких интересных ископаемых, как искусная золотая цепочка или металлическая кружка в монолите каменного угля, гладко отшлифованные бетонные блоки и целая кирпичная стена в каменноугольной шахте, ржавый железный гвоздь, замурованный вместе со шляпкой в девонском песчанике, ваза из цинково-серебряного сплава с великолепной резьбой и инкрустацией, найденная в докембрийских слоях, отпечаток рантовой обуви в триасском отложении, четкий след человеческой подошвы, раздавившей кембрийского трилобита... У нас нет здесь возможности описать эти и многие другие ископаемые следы культурного человека в подробностях (книга [15] содержит около 500 стр. в своем сокращенном варианте), отметим лишь, что всем перечисленным окаменелостям стандартная геологическая шкала дает возраст в сотни миллионов лет.

Впрочем мы не рекомендуем нашим читателям, нашедши в куске каменного угля вмурованную ложку или вазу, бежать показывать ее археологам. Вы непременно утратите свою находку и никто о ней больше никогда не узнает. При этом ни один научный журнал не опубликует вашего сообщения о своем открытии. И конечно, не удивляйтесь, когда ученое сообщество дружно и клятвенно заверит вас, что научно документированных следов человеческой цивилизации, глубже конца плейстоцена не существует. Это правда: все такие свидетельства документированы ненаучно, потому что научное сообщество их просто не принимает к рассмотрению!

Это обстоятельство необходимо иметь ввиду при анализе найденных окаменелостей. Налицо совершенно явная предвзятость в научном поиске, от которой невозможно ожидать взвешенных и обдуманных результатов. Дело дошло до прямых подделок некоторых видов окаменелостей гоминоидов.

 

 

НАУЧНЫЕ ПОДДЕЛКИ “НАУЧНЫХ” ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

 

1. Пилтдаунский эоантроп.

Самой скандальной мистификацией подобного рода был так называемый “пилтдаунский человек” или эоантроп. В Пилтдауне (Англия) был найден в 1908 году окаменевший человеческий череп. Продолжением раскопок занялись ретивые охотники за черепами и вскоре нашли обезьянью челюсть и несколько зубов. Правда, челюсть была повреждена как раз в том месте, где должна была соединяться с черепом.

Находке была дана широчайшая реклама. О ней писали популярные книги и защищали сотни докторских диссертаций. К тридцатилетию находки на том месте был воздвигнут памятный обелиск “первому англичанину”.

Лишь в 1951 году обнаружили слишком разное содержание фтористых соединений в черепе и челюсти. (Погребенные кости теряют азот и впитывают фтор из земли. Скорость этого процесса везде разная, зависит от уровня и состава грунтовых вод и многих иных факторов. Поэтому тесты на содержание фтора и азота в окаменелости не дают значения абсолютного возраста находки, но позволяют установить, имеют ли найденные в одном месте останки одинаковый возраст, или же что-то из этих останков более молодого происхождения попало в нижние слои позже.) Более тщательное исследование выяснило, что череп чисто человеческий и ему несколько тысяч лет, а челюсть принадлежит современному орангутану. Чтобы челюсть выглядела старой, “научные жулики” подкрасили ее дихроматом калия, а зубы подпилили, чтобы придать им сходство с человеческими. Подобной же подделкой оказались и иные фрагменты находки, в частности, собачий зуб, также подпиленный, набитый песком и выкрашенный дихроматом.

 

2. Яванский питекантроп.

Подобной же подделкой оказался другой “обезьяночеловек” с острова Ява, найденный в конце прошлого века. В слое осадочной породы, богатом окаменелыми костями, был обнаружен фрагмент черепа, похожего на обезьяний, часть обезьяньей челюсти и несколько коренных зубов. К ним прилагалась бедренная кость современного человека. Все это вместе и было названо “питекантроп эректус” — обезьяночеловек прямоходячий, а дальше начались научные фантазии о том, что это двуногое имело объем мозга 900 куб. см — среднее между обезьяной и человеком, и умело говорить. До сих пор в школьном учебнике рядом с фантастической картинкой питекантропа “в профиль” нарисован этот самый кусок черепа и человеческая бедренная кость. Был воссоздан его вид в полный рост. По меткому выражению одного ученого, питекантропа описывали так, “будто это был Питт, Фокс или Наполеон. Штриховка заботливо оттеняла каждый волосок на его голове. Неосведомленный человек, глядя на это тщательно вырисованное лицо, даже на миг не мог представить себе, что перед ним портрет бедренной кости, нескольких зубов, да кусочка черепа”.

Некоторые ученые того времени критиковали эту находку за явное сходство черепа с гиббоном, хотя и огромным. В конце концов, ее автор Э. Дюбуа признал, что человеческая бедренная кость была найдена за 15 метров от черепа и притом год спустя после него. Кроме того, в том же слое были найдены человеческие черепа, о чем вначале удачливый исследователь предпочел скромно промолчать. Сразу после открытий Дюбуа в этом же месте экспедиция под руководством Элеоноры Селенки в тех же слоях среди множества окаменелых костей различных животных отыскала следы присутствия Homo sapiens (раздробленные кости животных, следы огня и остовы печей) и ничего похожего на питекантропа.

После этого за финансирование яванских раскопок взялся фонд Карнеги. В 1937 году геолог фон Кенигсвальд нашел несколько фрагментов челюстей и черепов, носивших обезьяньи черты. Этот специалист работал в основном руками местных жителей. Найдя часть старого черепа, он предложил туземцам по десять центов за каждый подобный обломок кости. Те в свою очередь не растерялись и, найдя какую-либо окаменелость, мелко дробили ее, чтобы осколков (а значит, и денег) было побольше, и приносили все это ученому. Получив целых сорок фрагментов со следами свежих разломов, он реконструировал череп нашего предка! Кроме того, найденным таким способом окаменелостям невозможно даже приблизительно присвоить определенный возраст, поскольку место находки как правило оставалось неизвестным. Наряду с фрагментами обезьянообразных черепов в тех же местах нашли еще несколько бедренных костей обычных людей. Таким образом питекантроп Дюбуа получил “дополнительное подтверждение” и широкое общественное признание. Принадлежность же обезьяньего черепа и человеческой бедренной кости к одной особи вновь никто не осмелился взять под сомнение. Да и сколько возможностей для фальсификации открывает такая широкая скупка костей у туземцев!

Современная эволюционная трактовка находок Дюбуа все-таки отстаивает “промежуточность” черепа, хотя и не пытается уже подарить владельцу этого черепа человеческую ногу. Самое интересное, что владелица этой ноги переносила долгое время тяжелое заболевание кости бедра, о чем свидетельствует характерный нарост на кости, заметный на всех иллюстрациях. Без постороннего ухода она просто не смогла бы выжить и “дорастить” следы своей болезни до того вида, в котором они дошли до нас. Это значит, что люди тогда были уже достаточно культурными и жили не по законам Дарвина, а по человеческим понятиям о милосердии и помощи своим “бесполезным” увечным собратьям.

 

3. Небрасский гесперопитек.

В 1921 году в штате Небраска (США) был найден окаменевший зуб, который не долго думая признали зубом обезьяночеловека. Тут же было сочинено изображение гоминоида в полный рост, поднялась пропагандистская шумиха. Но несколькими годами позже были найдены и другие такие же зубы вместе с челюстью, но челюсть оказалась принадлежащей вовсе не обезьяне, а свинье. Вот еще одно доказательство того, что люди происходят от свиней!

 

4. Синантроп.

Эта разновидность “обезьянолюдей” была обнаружена близ Пекина в пещере под слоем спрессованного пепла, толщиной до 7 метров [14]. Растолкование находки дается в школьном учебнике, опять же в научно-фантастическом стиле. “Возможно, — сказано там, — он добывал и умел поддерживать огонь, одевался, видимо, в шкуры. Были обнаружены мощный слой золы, трубчатые кости и черепа крупных животных, орудия из камней, костей, рогов”.

Неужели древние охотники сумели натопить в тех теплых краях семиметровый слой золы в пещере, сохранившийся до наших дней? На такой недоуменный вопрос отвечают обстоятельства этой находки, по понятным причинам неназванные в учебнике.

Во-первых, найдены были только разбитые черепа 24-х существ. Ни одного целого черепа не обнаружено. Разбиты черепа были сразу же после смерти и примерно по одной схеме: из черепов извлекали мозг.

Во-вторых, раскопки и исследования проводил известный апологет эволюции Тейяр де Шарден, иезуитский священник, написавший очень много в защиту обезьяньего происхождения людей, и непосредственно причастный к Пилтдаунскому подлогу. Вместе с ним в той же пещере проводил раскопки китайский археолог Пеи. Он обнаружил там десять человеческих скелетов, в том числе прекрасно сохранившиеся черепа, и имел неосторожность пропустить сообщение об этом в прессу, но как только стало ясно, что это чисто человеческие скелеты, они бесследно исчезли и были забыты.

В-третьих, зольные слои и состав окружающей породы свидетельствуют о том, что здесь производился людьми обжиг и гашение извести для строительства. Об этом же свидетельствуют и найденные орудия, причем весьма тонкие, доступные лишь людям позднекаменного века. Впоследствии известковые ямы, видимо, использовались в качестве свалки мусора, в частности, костей различных животных. В их числе оказались и эти обезьяны с проломленными черепами, съеденные такими неблагодарными потомками!

В наше время об этих находках уже ничего нельзя добавить, поскольку сами черепа бесследно исчезли во время Второй мировой войны. Но в учебники эти существа прочно вошли на правах наших предков.

 

5. Рамапитек.

Это существо, предположительно существовавшее на свете 14 млн. лет назад, было “воссоздано” воображением пылких антропологов в полный рост на основе одного единственного фрагмента: обломка челюсти, размером пять сантиметров, найденного в Индии. Позже в Африке были найдены другие обломки челюсти, и приписаны к той же разновидности. И вновь детальные рисунки, показывающие осанку гоминида и его волосяной покров, прочно вошли в учебники. Впрочем некоторое время назад и этот “предок” из серьезных книжек начал исчезать, благодаря своему слишком явному сходству с орангутаном. Большинство специалистов, даже поддерживавшие поначалу эту “кандидатуру” гоминоида, соглашаются на том, что он в любом случае был не более, чем обезьяной.

Интересны такие свидетельства признанных специалистов в этой области.

Доктор анатомии Солли Цукерман утверждает: “Те ученые, которые занимались ископаемыми останками приматов, не прославились сдержанностью выводов в своих логических построениях. Их заключения так поразительны, что закономерно возникает вопрос: вообще, ночевала ли здесь наука?”

Ему вторит антрополог Тим Уайт: “Проблема многих антропологов в том, что они настолько жаждут найти кость гоминида, что любой обломок кости становится ею”. [59]

Кстати, точно такую же методологию считал подлинно научной и президент ВАСХНИЛ, академик Трофим Денисович Лысенко: “Для того чтобы получить определенный результат, нужно хотеть получить именно этот результат, если вы хотите получить определенный результат — вы его получите”. [20]

 

 

БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫЕ КАНДИДАТЫ НА НАШЕГО ПРЕДКА

 

Кроме явных подделок или явных “натяжек”, история поиска гоминоидов дает нам на исследование и некоторые более-менее подробные останки. К ним относятся австралопитеки, “человек прямоходячий” (Homo erectus) и неандерталец.

 

1. Австралопитек.

Это существо представлено в научном мире довольно обширным количеством костей, и хотя бы уже этим признаком выгодно отличается от названных выше мифических существ. Впрочем, нигде, даже в школьном учебнике его не рискуют назвать чем-то большим, чем обезьяной. Само название “австралопитек” в переводе значит южная обезьяна. Сначала было найдено несколько черепов в Восточной Африке Льюисом Лики. Но в тех же слоях был найден еще ранее скелет вполне современного человека.

Объем черепа австралопитека является характереным для обезьян, и единственными достопримечательными особенностями этой обезьяны ученые посчитали ее способность к прямохождению и к изготовлению “орудий из гальки”, что отмечается в учебнике. В 1974 году д-р Джохансен нашел останки довольно полного скелета австралопитека, женского пола, которому дал имя Люси. Примечательными оказались тазовые кости, напоминавшие человеческие, откуда было сделано предположение, что австралопитеки были прямоходячими. Решительным аргументом в пользу такого предположения явился коленный сустав животного, напоминавший человеческий. Однако впоследствии сам автор находки признался, что именно эта кость найдена им за 2,4 км от самого скелета, и вдобавок в слоях на 60 м глубже.

Серьезным возражением против прямой походки являются ушные каналы австралопитеков, о которых уже говорилось. Они очень напоминают обезьяньи, что свидетельствует о преимущественно четвероногом передвижении. Стопа австралопитеков тоже оказалась обезьяньей конструкции. Наконец, другие детали скелета роднят австралопитека с современным карликовым шимпанзе бонобо, который тоже может иногда передвигаться на двух задних лапах, но это не придает ему ничего человеческого.

Что же касается “орудий” австралопитеков, то и ребенку должно быть ясно, что никакого нужного грубой обезьяне орудия ей не сделать из мелкой гальки, а сама галька может иметь довольно экзотическую форму, поэтому гипотеза об австралопитековых “орудиях из гальки” является, мягко говоря, натяжкой.

В целом можно сказать, что австралопитеки уникальны. Самым близким к ним по строению скелета некоторые считают орангутана, хотя по ряду признаков австралопитеки отстоят и от человека, и от современных человекообразных обезьян дальше, чем те и другие друг от друга. Сам открыватель множества находок австралопитеков Льюис Лики признал их тупиковой ветвью эволюции, не ведущей к человеку.

 

2. “Человек прямоходячий”.

После скандального провала питекантропа и пилтдаунского эоантропа в качестве наших предков были предложены найденные в восточной Африке черепа получившие название Homo erectus — человек прямоходячий. К этому же виду задним числом отнесли и яванские находки, и синантропа. Объем мозга предположительно составлял у них до 1100 куб. см против 400–500 у обезьян и 1200–1800 у современных людей. Впрочем, встречаются люди и с меньшим объемом черепа, причем не отличающиеся умственной отсталостью. Отличаются эти существа большим размером зубов и большими надбровными дугами, чем у современных людей, но исследователи связывают это свойство с необходимостью пережевывать грубую пищу и, следовательно, большей развитостью лицевой жевательной мускулатуры. Исследование аборигенов Австралии подтверждает, что зубы у них действительно в среднем больше, чем у европейцев, хотя никто не считает австралийцев переходными формами.

 

ПРОБЛЕМА ВРЕМЕННОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ

 

Ископаемые свидетельства о Homo erectus все еще довольно отрывочны и неопределенны. Среди сторонников эволюции ведутся довольно напряженные и долгие споры о Homo erectus и австралопитеках. Невыясненными всякий раз остаются следующие, действительно сложные, вопросы:

— Какие конкретно из найденных костных фрагментов можно отнести к одной особи?

— Как, “собрав” останки особей, и учитывая возможные возрастные, расовые и половые различия, определить, со сколькими разновидностями гоминоидов мы имеем дело?

— Определив эти разновидности, как построить родословное древо человека?

В ходе этих дискуссий постоянно появлялись, а потом развенчивались некоторые новые виды, например, Homo habilis, zinjanthropus и другие. Роковым образом проблема осложнялась тем, что постоянно в тех же слоях находили останки современного вида людей, их орудия, отпечатки ног и т. п. Когда такие открытия делали представители официальной науки и замолчать находки не удавалось, начинались сочинения о том, что, например, прямоходячий человек, или даже австралопитек, умел изготавливать каменные орудия и пользоваться огнем, или имел совершенно человеческую стопу, или совершенно человеческое бедро или плечо и т. д. Затем следующая находка вновь открывала у “нашего предка” обезьяньи черты и спор начинался сначала. Подробности этой непрекращающейся по сей день полемики мы не имеем здесь возможности привести и отсылаем заинтересованного читателя к монографиям специалистов [14,15].

Интересно отметить, что по многочисленным свидетельствам [15] “отвод” человеческим останкам, найденным в миллионолетних породах, в ряде случаев давал углеродный анализ. 10–30 тысяч лет, — говорили “углеродчики”, и вопрос снимался с повестки дня. Мы теперь легко можем понять, почему так получалось. Останкам, действительно лишь несколько тысяч лет; углеродный метод несколько завышает эту цифру по причинам, которые мы уже обсуждали. И вообще углеродный метод никогда не может дать надежного возраста, сильно превышающего период полураспада углерода-14. Характерно, что найденные здесь же останки гоминоидов исследовались только калий-аргонным методом, которым практически невозможно получить тысячи лет, и требуемые миллионы лет выдавались, как на блюдечке. Так радиометрия легко “разводит” останки одного и того же геологического слоя на целый миллион лет!

Заслуживает внимания и то обстоятельство, что сами Кремо и Томпсон, приводящие целую серию подобных фактов, не обращают на внимания на принципиальную разницу углеродного и калий-аргонного методов и не ставят вопрос: а почему это вдруг человеческие останки всегда исследуют на углерод, а обезьяньи только на калий и аргон? Эти авторы не креационисты и не христиане, а индуисты. Они верят в миллионы лет земной истории, не приводят (а возможно, и не знают) основных методических пороков радиационной датировки. При этом они полагают, что люди современного типа живут и создают на земле высокую культуру вот уже многие миллионы лет. Эти авторы полагают, что углеродный метод сильно занижает возраст, поскольку исследуемые образцы загрязняются современным углеродом через обычную пыль. Но вдумаемся, насколько большой процент по отношению к образцу должно составить его пылевое загрязнение, чтобы сдвинуть возраст на целых два-три порядка?

 

Кем же на самом деле был человек прямоходячий? Здесь перед нами целый спектр мнений. Одни считают, что скорее всего, это была обособившаяся раса людей. [14]. Другие [15] связывают его с проблемой современного “снежного человека”, о котором имеется слишком много свидетельств из самых разных труднодоступных районов земли (в Индии, в Африке, в обеих Америках, в Гималаях, даже на Кавказе). Имеются его словесные описания, фотографии и кинопленки, слепки со следов. Все они сходятся в том, что это прямоходячее, бесхвостое, покрытое густой шерстью существо с обезьяньим лицом, по всей видимости, не способное к членораздельной речи. Пользуется ли он огнем и орудиями труда и охоты — свидетельств об этом неизвестно. Во всяком случае, эти антропоиды очень напоминают наших предполагаемых предков, но если они сосуществуют с людьми до сих пор, то в принятый сценарий эволюции никак не укладываются. Поэтому официальная наука столь же упорно уклоняется от признания свидетельств о “снежном человеке” и от проведения дополнительного объективного расследования о нем.

 

 

СЕНСАЦИОННЫЙ ЧЕРЕП 1470

 

Эта находка Ричарда Лики, сына Льюиса Лики, сделанная в восточной Африке получила название по своему номеру в каталоге Кенийского музея и является характерным примером работы ученой мысли в области антропологии. Найден был череп в слоях, датируемых несколькими миллионами лет. Сам Лики поначалу считал, что он принадлежит человеку современного типа, а калий-аргоновая датировка дала ему возраст от 2,6 до 3,5 млн. лет, причем возраст туфа, в котором найден был череп, по началу оценивали в 220 млн. лет, но впоследствии отказались от этой цифры. (Хороша же, кстати скажем, надежность метода!) Несомненно было, что все прежде найденные кандидаты в переходные формы значительно моложе.

Этой находке повезло значительно больше, чем скелету с Гваделупы. Сына маститого корифея антропологии, сделавшего действительно уникальное открытие, не так-то просто было лишить права голоса. Казалось бы, следовало наконец признать, что прежде строившаяся последовательность предков, начинавшаяся австралопитеками, в принципе не подходит. Сам Р. Лики громогласно объявил: “или мы выбрасываем этот череп, или мы выбрасываем все наши теории, касающиеся раннего человека”. И тем не менее, этот авторитет в антропологии не принимает идеи специального сотворения человека. “Эволюцию” проделали его взгляды на находку, так что в конце концов он был вынужден отнести ее к разновидности австралопитеков (Homo habilis), и про череп 1470 постарались поскорее забыть. Объяснение этому просто: кто в современном научном мире решится открыто отвергнуть “обезьянью версию”, должен будет расстаться со всеми видами не только на карьеру, но и на любые самостоятельные исследования в антропологии.

 

НЕАНДЕРТАЛЕЦ

 

Подробные находки этих людей в Европе начались с середины прошлого века. Дарвинистам очень хотелось выделить и подчеркнуть в этих древних охотниках обезьяньи черты. Но факты говорят о другом.

Средний объем черепа у неандертальцев, несмотря на низкий лоб, был больше, чем у современного человека. Далее стали известны некоторые особенности неандертальских останков. У них были обнаружены сложные орудия труда. Неандертальцы погребали мертвых. Эти люди имели и определенные художественные способности, вплоть до того, что могли, например, изготовить флейту из голени медведя. [47,14]

Современные исследователи уже довольно согласно относят неандертальца к Homo sapiens. Особенности же строения их скелета объясняются тем, что жили они в пещерах в ледниковом периоде и, очевидно, страдали рахитом и артритом из-за недостатка витамина D, поскольку мало бывали на солнце. Кроме того, в тех же слоях или в чуть более поздних находят и совсем неотличимых от современных людей кроманьонцев. Вполне возможно, что отделившиеся человеческие племена, попадавшие в особо тяжелые условия жизни, могли приобретать некоторые “отметины” на своих костях, оставаясь во всем прочем обычными людьми.

Есть и такое предположение, что неандертальцы страдали тяжелой наследной формой сифилиса, с чем и связано в конце концов их вымирание. [13,14]. Это возможно, ибо вообще, многие грехи могут отражаться на внешнем облике людей и целых человеческих сообществ. За грехи Бог наказывает. Это хотя и ненаучный, но достаточно подтвержденный повседневным опытом факт.

 

 

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАТИРОВКИ И ТИРОЛЬСКИЙ ЧЕЛОВЕК

 

Как и в палеонтологии, в археологических раскопках обычно не принято полагаться со стопроцентной уверенностью на радио-датировки, вследствие их малой надежности и большого разброса данных, который может достигать до 100% в ту и другую сторону. Мы видели это на примере черепа 1470, возраст которого по одному и тому же методу с участием одного и того оборудования и персонала дал “вилку” значений от 2,6 до 220 млн. лет. Подобно тому, как палеонтологи привыкли из всего диапазона радиодатировок выбирать то, что соответствует “руководящим ископаемым”, то есть эволюционной догме, — точно также и археологи главным образом определяют возраст человеческих стоянок вовсе не по углероду-14, а по найденным орудиям труда. Если найдут каменные орудия — значит, это каменный век, если медные, бронзовые или железные — соответственно, медный, бронзовый или железный век. Да и внутри самого каменного века орудия датируют в основном по степени совершенства самих орудий: грубая ли это или тонкая работа.

До недавних пор в распоряжении археологов были лишь отдельные кости людей ледникового периода. Но вот в 1992 году при таянии альпийского ледника недалеко от границы Австрии и Италии был обнаружен чудесно сохранившийся труп мужчины, умершего и естественным образом мумифицировавшегося до покровения его ледником. По внешнему виду, по строению скелета и даже по составу ДНК этот человек, который должен был жить до появления неандертальцев, ничем не отличим от современного европейца. Он, видимо, регулярно стриг свои кудрявые темно-шатеновые волосы, носил на теле татуировки, в ухе — серьгу из полированного камня с красочным орнаментом, на груди — талисман из такого же полированного камня с кисточкой из ниток.

Одет он был в кожаные гамаши и меховой халат, искусно сшитый из шкур трех видов различных животных. Имел он кожаный рюкзак на особой раме, почти как недавно вошедшие у туристов в моду станковые рюкзаки, а в нем целый набор различного инструмента: кремневые, костяные орудия, медный топор на тисовом топорище, стрелы, с кремневыми наконечниками, а также тисовый лук, запасную тетиву, и даже целую походную аптечку — грибы на кожанном шнуре, содержащие антибиотик и витамин С. Углеродный анализ показал возраст находки от 4,5 до 5,5 тысяч лет. И хотя эти цифры довольно ненадежны, как и все углеродные измерения, бесспорно то, что этот человек умер естественной смертью или от раны, но в любом случае - до того, как был покрыт ледником.

Этот человек имел две черты, отличающие его от современного и роднящие с неандертальцем. Во-первых, это больший, чем у нас “неандертальский” объем черепа. Во-вторых, его 25–30 летний организм еще не достиг полной физической зрелости. Известно, что и неандертальцы взрослели примерно к 30–32 годам. Видимо, обе черты были свойственны всем древним людям.

Очень интересен набор инструмента древнего человека. Если бы из всего набора были найдены только кремниевые лезвия, их отнесли бы к каменному веку, а если только медные — то к медному. Если же найден был бы только лук, его отнесли бы уже к средневековью, потому что знаменитые английские луки изготовлялись из того же тиса примерно таким же способом. Но тут все принадлежности присутствуют одновременно у до-неандертальского человека. Это подрывает под корень сам принцип археологической датировки, само деление времени на каменный, бронзовый и другие века.

Главный же вывод, который дает нам эта находка, состоит в том, что человек всегда был человеком, и в самой глубокой древности владел высокими ремесленными технологиями, требовавшими ничуть не меньшего ума и навыка, чем ныне. Так называемый технический прогресс человечества состоит не в принципиальном увеличении этого ума и навыка, а лишь в накоплении знания и технологических образцов, которые у нас имеются, а у предков наших еще не были накоплены.

 

Итак, ископаемые остатки предполагаемых предков человека делятся на следующие группы:

1. Обезьяны: австралопитеки, рамапитеки.

2. Люди: неандертальцы, “прямоходячие”, человек 1470.

3. Существа, о которых практически невозможно сказать что-либо определенное, настолько фрагментарны останки: синантроп, рамапитек.

4. Прямые подделки: пилтдаунский эоантроп, яванский питекантроп, небрасский гесперопитек.

Итак, в этом перечне мы так и не видим чего-то промежуточного между обезьяной и человеком. Кстати, если разные существа претендуют на эту роль, то как объяснить поразительное единство рода человеческого? Пилтдаунский экземпляр имел человечий череп и обезьянью челюсть, а питекантроп — обезьяний череп. Упоминаемый в учебнике “гейдельбергский человек” (о котором мы не говорим, потому что это только одна неполная кость) имел обезьянью челюсть с человеческими зубами, а рамапитек — с обезьяньими. Почему же еще до разоблачения подделок никто не задался вопросом: как все эти разные пути эволюции привели к общему результату? Что эволюция исправляла сначала, а что потом: челюсти или черепа? Почему люди всех рас под своей разноцветной кожей столь одинаковы, если они произошли совершенно разными путями от разных предков?

 

ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА СОТВОРЕННОСТИ ЛЮДЕЙ

 

Ответы на эти вопросы можно найти в генетическом анализе современных людей. В 1995 году такие исследования были проведены и впервые опубликованы. Оказалось, что у любых двух людей с разных концов света гены более идентичны, чем у двух горилл из одного западно-африканского леса. Значит ли это, что все мы происходим от одной пары предков? [14]

Американские биохимики также совсем недавно исследовали ДНК митохондрий. Митохондрии, как известно из школьного курса не входят в состав ядра, и сперматозоиды их не содержат, поэтому они наследуются только от матери. Оказалось, что у всех этнических групп ДНК митохондрий идентичны. Отсюда ученые сделали вывод, что все мы происходим от одной женщины, которую назвали генетической Евой. Рассчитав по современным темпам мутаций ее возраст, генетики приняли его за 200 тыс. лет, когда по эволюционным меркам людей современных еще не должно было быть. Это недоумение объясняется очень просто: раньше мутации у людей встречались в сотни раз реже, чем теперь, и далее мы увидим, почему.

Если митохондрии наследуются только по материнской линии, то Y-хромосомы — только по отцовской. Аналогичное исследование Y-хромосом у представителей разных народов привело ученых к убеждению в существовании общего праотца всех людей земли. Его также назвали генетическим Адамом. При этом эволюционная догма оказалась так прочно вбита в головы, что сообщение об этих открытиях снабжается таким комментарием: “Он (Адам) не был одиночкой, но, что гораздо вероятнее, был членом некой небольшой группы первобытных людей. Его гены выжили, скорее всего потому, что остальные мужчины оказались неспособны к зачатию”. Подобно же и о “генетической Еве” заявляется, что и она была не одна, но каким-то образом только она сумела оставить потомство [50].

Интересно, уж не в Пилтдауне ли они поженились? В комментарии утверждается: “Нет никаких доказательств, что этот “Адам” знал эту “Еву””. Обратите внимание, что подобные басни крепко приправлены словами: “вероятно” и “скорее всего”. Непредвзятому человеку видно насколько все подобные умопостроения о первобытных коллективах, в которых нашлось только два таких счастливца, невероятны. Скорее всего, — скажет нормальный человек, прочитав об этих исследованиях, — все было просто по Библии.

 

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ РЕЧЬ

 

Способность членораздельно говорить — одно из самых очевидных отличий человека от обезьян. У человекообразных обезьян отсутствует речевой центр головного мозга. Кроме того, у них нет тонкого механизма управления диафрагмой и дыхательными мышцами, необходимыми для речи, чтения и пения.

Самое важное, что нужно для языка, — это способность к абстрактному мышлению. Зрительный, мысленный образ необходимо закодировать и передать цепочкой членораздельных звуков. Ученые практически ни слова не могут сказать конкретно, как такое развитие могло произойти у обезьян.

Заставить обезьяну говорить пока никому еще не удалось. Попугаи произносят звуки гораздо членораздельнее, а собаки улавливают смысл человеческих жестов значительно лучше обезьян [52].

Один из лучших в мире специалистов по языкознанию Ноам Хомский утверждает: “Человеческий язык — неповторимое явление, он не имеет аналогий в животном мире... Нет причин полагать, что пропасть между человеком и животными преодолима. Утверждают, что “высшие” формы развились эволюционным путем из “низших”, но с таким же успехом можно считать, что способность человека ходить появилась эволюционным путем из способности дышать” [50].

Очень важное свойство всех языков человечества — это их тяготение к упрощению и дегенерации. Во всех древних языках гораздо сложнее грамматические конструкции, обычно шире словарный запас, несмотря на появление неологизмов из технических и социальных терминов, больше возможности к словообразованию из природных корней данного языка (что ныне чаще всего заменяется простым заимствованием иностранных слов). Наконец даже фонетически языки древние были гораздо богаче современных, о чем свидетельствует их расширенный по сравнению с нынешним алфавит. Исследование языков отсталых народностей показывает, что они тоже ничуть не примитивнее европейских. Напротив того, цивилизация существенно портит язык, отучает людей выражаться богато и правильно, замусоривает язык жаргоном и ругательствами.

Итак, в языковом отношении мы видим “обратную эволюцию” от культурных людей к некультурным и далее — к обезьянам.

 

ЗНАНИЯ ДРЕВНИХ

 

Исследование древнейших цивилизаций говорит о высоком уровне знаний у древних людей. Особенно это касается отвлеченных, абстрактных знаний, не имеющих особого утилитарного значения — математики, астрономии, а также художеств, литературы, поэзии. Люди с высочайшей точностью знали длину солнечного года, лунного месяца, знали звезды вплоть до невидимых невооруженным глазом, умели возводить числа в степени и извлекать квадратные и кубические корни и т. д. Между тем у нас давно укрепилось ложное мнение, что в те времена люди извлекали корни только съедобные.

Поражают и успехи древних технологий. В шумерских раскопках находили гальванические элементы и электролитические установки. Шлифовка плит древнейших строений потрясает своей великолепной точностью, едва ли воспроизводимой современной технологией. Огромные каменные глыбы древние люди способны были вырубать из скалы и перетаскивать на большие расстояния, в том числе через реки и поднимать на огромную высоту. Мы теперь редко когда можем угадать, какими приспособлениями они для этого пользовались.

А что сказать об искусстве древнего ткачества, древней живописи, об умении мумифицировать трупы, о гончарном и кузнечном ремесле? На эти темы написано множество популярных книг. Правда, мало где обращают внимание, что следы высоких цивилизаций находят практически во всех геологических слоях.

Человек с древности был никак не глупее современного, имел не меньшие способности мыслить абстрактно и отвлеченно, умел воспринимать мир гораздо менее утилитарно и более поэтически, чем теперь. Что же касается развития технологии, то здесь и в древности, и теперь всегда используется овеществленный опыт предыдущих поколений. Пока вы не сделаете хороших стамесок и резцов, вам не удастся далеко продвинуться в резьбе по дереву. Пока не освоите нужный метод закалки и отпуска железа, у вас не появится пружин и рессор, а следовательно и колесного транспорта. И так во всем. Для технологического развития нужна прежде всего — материальная база, а уже потом собственная изобретательность, на которую человек был способен всегда. Поэтому технология возрастает не в одном поколении.

Кроме того, история дает основания полагать, что развитие высокотехнологической цивилизации неоднократно в истории человечества пресекалось какими-то катастрофами или, так скажем, необъяснимыми вмешательствами вроде всемирного потопа или рассеяния народов при строительстве Вавилонской башни. Библия объясняет это Божиим наказанием людей, отпадающих от жизни духовной в плотскую, греховную. Так или иначе, но историческое развитие технологической цивилизации не было непрерывным восхождением. Оно часто пресекалось тем, что люди лишались накопленной технологической базы и ставились в какие-то новые тяжелые природные условия и многое приходилось начинать сначала, методами Робинзона Крузо. Не все племена продолжали развиваться прогрессивно. Исследование истории американских и австралийских народов показывает, что они являются вовсе не отсталыми, а деградировавшими цивилизациями. С точки зрения технического прогресса они к моменту их открытия европейцами двигались не вперед замедленными темпами, а назад, не сохранив достижений цивилизации своих предков.

 

 

ЭВОЛЮЦИЯ РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИХ ВЗГЛЯДОВ

 

Интересную пищу для размышлений дают исследования мифологии самых разных народов. Предсказание эволюционистов было и в этом отношении простым и скоропалительным. Сначала под воздействием суеверного страха перед стихиями природы люди должны обожествить их, затем оформить свои представления о божествах в более конкретном виде: людей или зверей, наконец, благодаря нарастанию естественно-научных знаний о единстве окружающего мира, прийти к более отвлеченной философской идее — единобожию, формированию которого должны помогать и социальные факторы, и классовые взаимоотношения.

Но как и все прочие предсказания эволюционной теории, это точно так же не оправдалось. Оказалось, что многобожие, вера в различных духов и обожествление природных стихий появляются в более поздних вариантах мифологий. Самые древние редакции космогонических мифов восходят к понятию о Едином, невидимом, трансцендентном миру Творце. Многие язычники сохранили представление о некоем главном Божестве, от Которого происходит все, но просто не считают полезным покланяться Ему, или же не считают себя достойными такого поклонения.

Что же касается содержания древних мифов, самых ранних редакций, то во всех частях земли сохранились некие общие черты повествования. Отметим лишь некоторые из них, смутно отражающие библейский рассказ [по 71]:

 

1. Мифы повествуют о том, что первые люди имели некие знания и сверхъестественные умения, полученные от плодов некоего дерева, но потом утраченные вследствие гнева богов, пославших на землю глобальную катастрофу. В христианской библейской трактовке это были сверхопытные знания, и сверхчувственные (экстрасенсорные) способности, дарованные при создании первому человеку, но вследствие грехопадения направленные им во зло, к общению с падшими духами. Именно этими знаниями и способностями, видимо, объясняются успехи древнейших цивилизаций. Характерен постоянно встречающийся в мифах образ змея при древе познания.

 

2. Катастрофой, полагающей конец первой цивилизации, повсеместно, буквально у всех народов земли, считается всемирный потоп, включающий не только водное потопление, но и мощное горообразование, выбрасывание из недр земли большого количества горных пород. Последнее обстоятельство, отмечаемое в ряде американских мифов и отсутствующее в Библии, понадобится нам при дальнейшем изложении.

 

 

3. Общие черты описания потопа также совпадают в мифах разных племен. Это прежде всего сверхъестественное предсказание данное через одного пророка (Ноя) всему человечеству, но не возымевшее действия ни на кого, кроме проповедника. Далее, спасаются только Ной, его жена и дети на особо построенном судне, а остальные люди и звери погибают. Затем, характерно, что на борт ковчега взяты самые разные животные. Под конец судно Ноя останавливается на высокой горе, и, чтобы узнать, не пошла ли на убыль вода, Ной трижды выпускает из своего ковчега птиц, пока птица не приносит ему зеленую ветку. Выйдя из ковчега, Ной видит радугу. Наконец, он разводит огонь и приносит жертву (у некоторых народов — что-то жарит), причем повсюду это огненное жертвоприношение имеет значение какого-то общения Ноя с Божеством. В Библии — это жертва благоприятная Богу, в некоторых мифах по дыму от этой жертвы боги узнают, что не все люди погибли, — в любом случае этот огонь имеет прямой религиозный смысл.

 

Так или иначе общность всех этих черт древнего повествования о земной истории, передающая вкратце основную сюжетную линию, никак не случайна. С древних времен люди видят свою историю практически одинаково в том, что касается внешнего течения событий, хотя духовную причинно-следственную связь этих событий все понимают по-разному. Всюду присутствуют три основные черты, опровергающие эволюционный взгляд: 1)в древности люди были весьма цивилизованы, 2)они были лишены плодов цивилизации вследствие божественного гнева (или, так скажем, по причинам религиозно-нравственного плана), 3) наказание людей совершено всемирным потопом.

Единственно достоверным и духовно-осмысленным вариантом этого общечеловеческого исторического повествования является библейский рассказ.

 

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ОБЩИЕ ЧЕРТЫ НРАВСТВЕННОГО ЗАКОНА

 

Этот вопрос также является камнем преткновения для теории человеческой эволюции. Движущим фактором эволюции является борьба за существование и естественный отбор. Эта борьба должна быть основана на инстинкте самосохранения, а в переводе на язык нравственных категорий — на самом широком и разнузданном эгоизме, хотя иногда и групповом.

Выживать должны только сильные, которые топчут слабых, тормозящих прогресс человечества. Человеческие общности должны строиться только по законам уголовного мира: временный союз для устранения внешних конкурентов, а потом внутренняя “разборка” между недавними союзниками.

Эволюционисты могут возразить: именно так всю жизнь и живет человечество, мы только открыли и сформулировали этот закон, показав его всеобщность и объективность.

Можно спорить, насколько же за всю свою историю человечество действительно следовало этому закону клыка и дубины. Мы нигде не отрицаем нисходящего развития природы, человека и общества. Пожалуй, никто не научил человечество жить по сему закону лучше, чем это сделала сама теории эволюции, вскормившая и фашизм, и коммунизм, и бешеный капитализм, и расизм одновременно. Эволюция не открывает этот закон, а провозглашает его естественным, прогрессивным, имеющим статус закона. Но вот здесь-то и возникает серьезный вопрос: как объяснить, что почти у всего человечества, не зараженного еще идеей эволюции, закон господствующего эгоизма вызывает внутреннее сопротивление? Почему все нормальные люди считают, что нельзя жить по этому закону, независимо от того, действует он реально, или нет? Никто сразу не принимает этого закона, как нормального и естественного. Для того, чтобы принять этот закон за норму, необходимо преодолеть некие препятствия совести, и уж конечно, ни в коем случае нельзя продолжать верить в Бога-Творца и в безсмертие души.

Почему люди разных стран и народов, разных религиозных убеждений считают общими некие принципы, противоречащие принципу общего эгоизма? Отметим лишь некоторые общие заповеди всех религий:

— не позволяется брать чужое,

— не позволяется оказывать неблагодарность и вероломство,

— не позволяется иметь чужую жену, (хотя в некоторых религиях разрешается многоженство).

— всюду похваляются милосердие, храбрость и самоотверженность [49].

Живущие по таким принципам всегда имеют заведомо меньше шансов на выживание, если жизнь действительно течет по дарвиновской схеме. Как же эти принципы не убраны до сих пор из человеческих сердец естественным отбором вместе с их носителями, которые должны исчезнуть (и всегда исчезают) первыми. Почему вообще большинство человечества, как бы грешно оно ни было, хотя бы в глубине души не одобряет эгоизм даже до сего дня?

На эти вопросы теория эволюции не даст ответа до тех пор, пока будет оставаться последовательной и верной самой себе. Если Бога нет, то все позволено — в этом Достоевский абсолютно прав, но почему же реально еще не все позволено даже тем, для кого давно уже Бога нет?

Самоотверженность никак не вытекает из эволюционной борьбы за существование, она не может быть утилитарно-полезной. Из соображений лучшей приспособленности к выживанию может вырасти групповой эгоизм, но между ним и братолюбием остается такая же пропасть, как между обезьяной и человеком. Итак, почему же люди не считают оптимальным принципом существования общества конкуренцию бандитских шаек?

“Борьба за существование и уничтожение слабейших — страшный процесс, против которого восстает вся современная этика. Идеальное общество — общество без отбора, в котором слабые защищены, что является прямой противоположностью так называемого закона природы, — утверждает ученый Жак Моно [31] и продолжает, обращаясь к сторонникам направленной эволюции. — Я удивляюсь, как христианин может защищать процесс, который должен был бы “запустить” Бог, чтобы эволюция стала возможной”.

 

 

НРАВСТВЕННЫЕ ПЛОДЫ ЭВОЛЮЦИОННОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ

 

Несмотря на еще остающееся у людей воспоминание о морали, как о норме абсолютной, не продиктованной соображениями наилучшего выживания, именно в области нравственности эволюционизм произвел самые коренные перемены в человечестве. Эти последствия для простоты можно условно поделить на два вида: 1)грубые, социальные и 2)тонкие, мировоззренческие.

К первому виду относятся идеологии превосходства и соответствующие им социальные эксперименты. Мы уже называли их, повторим подробнее:

— идея расового превосходства — расизм, гитлеризм — исходят из дарвиновского учения о происхождении рас и их неравнозначности. Сильным расам закон борьбы за существование якобы вменяет в обязанность силовое господство над прочими расами, вплоть до истребления последних. Воплощение этих идей в жизнь на примере гитлеризма описывать ныне нет нужды, но стоит отметить, что Гитлер очень почитал как Дарвина, так и Геккеля, автора рассмотренной нами лженаучной теории рекапитуляции.

— идея классовой борьбы также логично вытекает из “закона борьбы за существование”. Именно этим законом объясняет марксизм возникновение классов и их борьбы, а отсюда уже логично выводится идея диктатуры пролетариата. Вместо расового проповедуется классовое превосходство. Если в расизме должна господствовать одна раса (нация), то в марксизме (по его официальной пропагандной версии) должен господствовать один класс.

В школьном учебнике не случайно дается критика расистских выводов из дарвинизма, хотя совершенно неубедительная, но ни слова не говорится о классовых проекциях эволюционного учения — марксистских. Сам факт того, что дарвинизм приходится “отмывать” от расизма, чтобы предоставить его на службу марксизму, — говорит о многом. Оба социальных лжеучения, обошедшиеся человечеству в десятки миллионов жертв, со всей неизбежностью вытекают из дарвинизма, даже если ученым-эволюционистам хочется убедить весь мир и самих себя в обратном.

— идея избранности по личным способностям породила обоснование капиталистической конкуренции и, в конечном счете, служит лукавым оправданием дикого мафиозного капитализма, которым в какой-то мере переболел Запад и который столь неистово утверждается в нашей стране. Это диктатура криминальной, непроизводящей буржуазии, победившей в борьбе за существование и вполне оправдывающей себя известной формулой: что естественно, то не безобразно.

Так или иначе, организация общества по Дарвину узаконивает самые отвратительные беззакония. Но не только этим страшна обществу эволюционная идея.

Эволюционизм не сводится только к учению о своей главной движущей силе — борьбе за существование. Он обольщает человечество идеей прогрессивного развития к лучшему будущему. Лучшее будущее всему человечеству под эгидой избранных обещают и фашизм, и коммунизм, и традиционный националистический иудаизм, и различные сектантские учения, типа иеговистов. В человеке и в природе видится собственный источник улучшения. При этом человек естественно получает полную самостоятельность и право по-своему планировать общественную и частную жизнь, не взирая на какие-либо внешние по отношению к человеку и обществу ограничения — то есть заповеди Божии. Так обесцениваются нравственные нормы, а сама жизнь человека теряет свое священное значение.

Таким образом человеку разрешаются любые “операции с жизнью”, прежде считавшиеся святотатственными и абсолютно недопустимыми. Рассмотрим кратко некоторые из них.

1. Аборты до появления теории рекапитуляции везде рассматривались как человекоубийство. Но Геккель “доказал”, что человеческий зародыш всего лишь эволюционирующая рыбка или головастик, поэтому убийство его ничего не значит. Этот грех страшен своей массовостью и легкостью. Никакие концлагеря и войны не унесли в ХХ веке столько жизней, сколько аборты.

2. Эвтаназия — безболезненное медицинское прерывание жизни безнадежно больного человека. С эволюционной точки зрения — дело совершенно оправданное: незачем мучить человека, жизнь которого никому (даже ему самому) не нужна, ведь жизнь есть только биохимия, никакой иной смысл ей не присущ. Родственники старика хотят облегчить себе жизнь и путем эвтаназии становятся соучастниками убийства. Между тем страдания любого человека, посылаемые свыше, нужны ему самому для подготовки к вечности, а также окружающим его для воспитания милосердия и более серьезного отношения к жизни. Кроме того, что будет с нравственно-духовным миром врачей, которым приходится непосредственно и неоднократно в порядке медицинской процедуры совершать убийство? Как будут они относится к тяжелым, неприятным, но вовсе не безнадежным больным?

3. Трансплантация (пересадка) органов и искусственное омоложение тканями и ферментами абортированных младенцев. Если эволюция доказала, что жизнь сводима к биохимии, то ничего страшного в такой утилизации частей тела умерших или убитых людей не видится — можно вшить свиную почку и чужое сердце, лишь бы прижились. Но если даже клетка в многоклеточном организме не сводима к химии, неужели же незаметно для души может пройти пересадка органа? Кроме того, если дать волю таким операциям, то реально это приведет к развитию новой криминальной отрасли — убийству “на органы”, что мы и наблюдаем у нас в стране. Кстати, и эвтаназия может легко стать одним из методов заказного убийства. Главное дело — удешевление жизни — дарвинистское мировоззрение уже совершило. Поэтому и в абортах “на органы” уже не видят ничего страшного.

4. Искусственное зачатие человека в пробирке. Это действие сопровождается выбором самих половых клеток и уничтожением тех, которые не понравятся. Непонимающим, что здесь плохого, можно привести одно пророчество прошлого века, что именно в результате таких манипуляций с половыми клетками родится самый гениальный злодей всей человеческой истории — антихрист. Родится он, как предсказано, от мнимой девы, которая физиологически будет дева, но в сущности — сквернейшая блудница, исказительница человеческой природы.

5. Равнодушное отношение к самоубийству, вплоть до помощи в этом деле и поэтизации его.

6. Утилитарное и бездушное отношение к таинству зачатия новой жизни. У людей всех народов, даже самых диких, брачные отношения подлежали всегда некоему освящению и, конечно же, сокрытию от посторонних глаз. Органы деторождения и млекопитания у людей принято тщательно укрывать — сейчас об этом нужно напоминать, сейчас это вовсе не самоочевидная истина. Само половое общение никоим образом не должно быть случайным, или безответственным, или направленным к удовлетворению страсти. Это дело священное и мыслимо только в браке для продолжения рода. Играть такими вещами или извращать их — тяжкое преступление против образа Божия в человеке.

В этом таинственном общении зачинается не только тело, но и душа человека, потому оно всегда сопровождается не только телесными, но и душевными ощущениями. Понятно, что зачатие в пробирке с полным нечувствием святости момента должно отразиться и на зачинаемом. Не потому ли антихристу предсказано рождение каким-то подобным образом, что он станет в будущем максимально бездушным существом? И если половое общение совершается незаконно, то обычно, хотя бы поначалу сопровождается тяжкими укорами совести, из чего люди всех племен и народов познают, что незаконное или извращенное употребление половых способностей есть смертный грех.

Грехом является и так называемое сексуальное просвещение, когда вообще слишком много лишнего говорят об интиме, тем более, когда обучают в эти вещи играть. Отнесись к браку со всей ответственностью за жизнь перед Подателем жизни — и не нужно будет никакое специальное обучение. Особенно же важно ради святости брака хранить целомудрие до брака.

Эволюционный гуманизм, освободивший человека от ответственности за все подобные действия, соделал убийство и блуд частью нашей повседневности. Не так страшно за массы убитых, как за массы нераскаянных убийц, даже не замечающих своей причастности к убийствам. Но такое легкое отношение к жизни обманывает людей! Ведь жизнь на самом деле не сводится к высокоорганизованной материи, она подается от Источника жизни. Игнорировать данные от Него же законы святости жизни — ни для кого не проходит даром. И не только в будущей, но зачастую еще в этой земной жизни ждет их тяжкая расплата за свои беззакония. Болезни, разводы, сумасшествия, отчаяние, самоубийство — да разве мало у Бога способов остановить беззаконника и дать ему возможность покаяния! Если же не кается, неспособен стал к покаянию, то сколько вокруг нас бывает жестоких смертей в назидание тем, кто грешит подобным же образом, но еще способен одуматься. Не будем же обманывать себя общим примером легкости греха. На следующем уроке предстоит нам узнать, как случилось в истории, что лишь один человек из всех живущих на земле оказался достоин помилования, а все остальные подлежали казни, хотя Бог при этом остается всегда милосердным и праведным.

Закончим же этот урок еще одной характерной цитатой ученого-эволюциониста, ясно показывающей, остроту религиозно-нравственного противоборства. “Закон Христа нельзя примирить с законом эволюции — по крайней мере в том виде, в каком закон эволюции существует сегодня. Нет, эти два закона находятся в противоборстве друг с другом, и закон Христа никогда не победит, пока закон эволюции не будет уничтожен”. (Сэр Артур Кейт). [31]

 

У Р О К 9

 

БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ ЗЕМЛИ В НАУЧНОМ ОСВЕЩЕНИИ

 

Итак, если мир существует действительно всего лишь несколько тысяч лет, если он создан Богом в гораздо большей красоте и богатстве, чем теперь, если эволюции не было, то какова научная картина ранней истории земли? Есть ли достоверные научные факты, подтверждающие Библейское повествование?

Такие факты, действительно, имеются и в последнее время наука сталкивается с ними все чаще. Перейдем к их весьма беглому осмотрению.

Материалы этого урока являются наиболее дискуссионными и спорными среди всех сведений, собранных в данной книге. Широкая полемика по указанным ниже проблемам ведется в Интернете и в печати. Представлены самые разные точки зрения, гипотезы и версии. Наша задача здесь кратко сказать о главном.

 

 

ДОПОТОПНАЯ (ПЕРВОЗДАННАЯ) ЗЕМЛЯ

 

Первые главы Библии сообщают нам о том, что первозданная земля была устроена весьма совершенным образом. Бог оценивает все созданное Им, как весьма хорошее.

Черты первозданного мира Библия сообщает нам весьма скупо. Мы знаем только, что животным и людям дана была растительная пища, не приводившая к смерти ни животных, ни растения. Людям полагались в пищу плоды, а животным — зелень. Поедание того и другого безвредно для растений.

Далее, сообщается, что животным и людям дается благословение размножиться и наполнить землю и моря (водным животным). Первый человек Адам поставляется как бы управляющим, как бы царем над всею прочею тварью, ему Бог велит дать имена животным, что и было исполнено. Подчеркивается, что человек сотворяется особым образом, не какое-то животное “переделывается” в человека, а отдельно из персти земной сотворяется его тело и особым Божественным вдохновением в него вдувает Бог душу, между тем, как прочим тварям сотворяется душа из земли или из воды. Такое выражение показывает бесконечное отличие души человека от душ животных. Человек, сказано, создан по образу Божию, и этот образ прежде всего в душе, в нравственных понятиях, в возможности Богообщения, во владычестве над прочими тварями.

Еще о допотопной земле упоминается, что на нее Господь не посылал дождя, но она орошалась из подземных источников, испускавших орошающий пар.

Вот вкратце и все естественнонаучные библейские сведения о первозданной земле.

Палеонтология сообщает нам, что древняя растительность была гораздо богаче, что у древних растений очень трудно различить годичные кольца, и что по всей земле от полюса до полюса был когда-то весьма теплый и влажный климат, благоприятствовавший такой растительности, хотя, конечно, и в нем можно было выделить климатические пояса.

Среди ископаемой флоры и фауны встречаются зачастую современные виды, хотя, явно, что господство принадлежало вымершим видам. Все окаменелости, похожие на современные, показывают, что в древности животные и растения достигали гораздо больших размеров и, вероятно, более длительных сроков жизни, чем теперешние их потомки тех же видов.

 

МОДЕЛЬ ВОДНО-ПАРОВОЙ ОБОЛОЧКИ

 

Все эти факты и библейские сообщения объяснить просто, тем более, что и сама Библия дает подсказку: над атмосферой (твердью небесной) были собраны воды. Эта “вторая”, водно-паровая атмосфера, видимо, и создавала гигантскую общепланетную оранжерею, в которой был поселен весь первый мир. В этом суть первой и наиболее распространенной до сего дня креационной модели водно-паровой оболочки земли.

Эта модель способна объяснить некоторые факты из истории земли.

Свободно пропуская видимую часть солнечного света, паровой экран должен был задерживать излучаемую землей длинноволновую часть спектра, сдвигая общий тепловой баланс планеты. Это приводило к ровному теплому климату по всей планете, к малым колебаниям суточных и годовых температур. Ни ночью, ни даже зимою нигде на земле не ощущалось холода, потому и деревья не имели годичных колец, т.к. росли все время равномерно.

Равномерный прогрев земли должен был заметно снизить активность воздушных масс. Известно, что даже в наших условиях, ясным утром тихо, а когда солнце немного согреет землю, поднимается ветер, поскольку одни места нагрелись сильнее, а другие меньше. Ранняя же земля прогревалась медленно и равномерно, благодаря своей второй атмосфере. К тому же резким ветрам должна была мешать буйная лесная растительность. Интересно, что у древних деревьев была слабо развита корневая система при огромной высоте ствола. На ветреную погоду такие деревья не были рассчитаны.

Возможно, что на земле до самого потопа не было и дождя. Дождь должен был выпасть из той тучи, которая попала бы в более холодное место атмосферы, где пар мог бы сконденсироваться. Но благодаря равномерности прогрева всего гигантского “парника”, таких мест могло быть мало. Влага тихо испарялась и столь же тихо конденсировалась в виде росы. Потому и получалось, что пар поднимался и орошал все лице земли — как и сказано в Библии.

Впрочем, под этим паром следует разуметь и геотермальные воды — активные источники, которые только и могли питать большие допотопные реки, упоминаемые в Библии.

Упоминание о радуге, которую увидели люди только после потопа, наводит на мысль, что в допотопной атмосфере видеть ее было невозможно. Действительно, особенность радуги состоит в том, что она видна только на солнце и только под определенным углом, почему и имеет форму дуги. Иначе разложение белого цвета в спектр в мелких каплях не происходит. До потопа же свет мог быть гораздо сильнее рассеян, не образуя четко направленных лучей.

Вторая атмосфера земли должна была создавать и повышенное атмосферное давление. Это подтверждается находками янтаря с воздушными пузырьками, давление в которых даже сейчас, спустя тысячелетия, выше атмосферного.

Находки окаменелых отпечатков древних насекомых свидетельствуют об их громадных размерах по сравнению с нынешними. Это также говорит в пользу более высокого атмосферного давления в древности, поскольку насекомые дышат через свой хитиновый покров и чем больше парциальное давление кислорода, тем на большую глубину он может проникнуть и тем больших размеров может достигнуть насекомое.

В условиях повышенного давления и некоторые птицы, плохо или вовсе нелетающие ныне, вполне могли использовать свои крылья по прямому назначению.

Повышенное атмосферное давление в древности снизилось до современного уровня, вследствие разрушения водно-паровой оболочки, выпавшей на землю сорокадневным ливневым дождем. Этой переменой давления может быть объяснен факт опьянения Ноя. Очевидно, изготавливать виноградное вино люди умели и до потопа, но тогдашний его алкогольный эффект, который, как известно, сильно зависит от парциального давления кислорода в воздухе и соответственно в крови, — был незначительным, примерно как от кисломолочных продуктов. Поэтому даже незначительная доза алкоголя, принятая Ноем, впервые после потопа, в условиях пониженного атмосферного давления, причинила ему совершенно неожиданные неприятности. Ною, как величайшему праведнику в роде своем, наверняка была свойственна умеренность во всем и воздержание. Но ни он сам, ни его сыновья — судя по их реакции — просто не имели понятия о состоянии опьянения. Подобное могло случиться с любым жителем равнины, если бы он поднялся в горы и позволил бы себе там принять самую скромную дозу алкоголя.

Водно-паровой экран кроме прочего хорошо защищал землю от жесткого космического излучения. Наряду с повышенным давлением это весьма благотворно должно было сказываться на состоянии здоровья и долголетии всего живого. Гигантские деревья, как и гигантские пресмыкающиеся растут всю свою долгую жизнь — по этой причине они и могли достигать огромных размеров. Точно так же и люди должны были быть здоровее и жить дольше. Подтверждение этому мы находим в Библии, где указывается, что возраст допотопных людей исчислялся 8–9 сотнями лет. Этому способствовал практически нулевой уровень радиации по сравнению с нынешним, что сводило на нет мутации соматических клеток, сокращающие долголетие, а также мутации половых клеток, которые могли бы приводить к наследственной дегенерации. Первым людям при таких условиях нестрашны были родственные браки. Дети Адама могли брать себе в жены только родных сестер. Если на такие вещи дерзают современные люди — вопреки запретам любой религии — то жизнь показывает, что от таких браков часто рождаются уроды. Это и понятно. Близкие родственники могут быть носителями одной и той же рецессивной мутации, унаследованной от общего предка. Если бы они вступали в неродственные браки, то мутация скорее всего не проявлялась бы, а в родственном (кровосмесном) браке, она становится разрушительной. Но первым людям незачем было опасаться мутаций.

Вспомните из курса генетики, когда проявляет себя рецессивный признак, и что будет если оба родителя несут один и тот же мутированный аллельный ген.

Другой важный фактор общего долголетия всего живого — опять же повышенное давление. Ныне иногда используется особая барокамерная терапия, когда человека помещают жить некоторое время в барокамере под избыточным давлением. Замечено, что такое воздействие способствует скорейшему заживлению ран, замедлению старения, профилактике различных заболеваний, улучшению системы кровообращения и т. п.

Все обменные процессы в организме по идее должны идти лучше при повышенном давлении. В крови лучше растворяется кислород — человеку можно реже дышать. В таких условиях, видимо, не требовалась животная пища, поскольку и растительная, вероятно, была богаче. Потому людям лишь после потопа было позволено употреблять в пищу мясо. Скорее всего, это касается не только людей. Первозданные хищники по свидетельству Библии были травоядными, (но скорее всего, только до грехопадения человека, которое внесло в мир смерть и, вероятнее всего, особое изменение в организме некоторых животных, ставших паразитами и хищниками. Признаем, что это предположение непосредственно обращается к Божиему чуду, такому, которое подобно самому сотворению мира, а потому не относится к науке и остается в скобках).

Объясняя все эти факты, теория водно-паровой оболочки встречается и с серьезными трудностями.

Во-первых, почему этот водно-паровой слой не смешался с нижними слоями атмосферы и попросту не сконденсировался? Что могло удержать его над атмосферой? Что представляла из себя та твердь небесная, которая могла держать над собою эти воды, не смешивая пар с атмосферой? Неоднократное упоминание об этой тверди в Библии – что это: случайность, празднословие или нечто большее?

Во-вторых, какова должна была быть величина этого слоя для того, чтобы возникающий парниковый эффект не слишком бы перегревал землю? А если этот слой был незначителен, то как бы он мог вызвать по всей земле непрекращающийся ливень в продолжении первых сорока дней потопа?

Для предложенной рабочей модели нужно признать эти трудности довольно серьезными. Но тем не менее, полностью отбрасывать модель, объясняющую сразу столько фактов, мы также не станем. Возможно, эта идея окажется плодотворной и разрешит указанные проблемы, возможно, что от нее придется отказаться совсем и предложить иной путь объяснения указанных библейских и научных данных.

БИБЛЕЙСКИЙ ВЗГЛЯД НА ПРИЧИНЫ КАТАСТРОФЫ

 

В целом можно сказать, что первый мир был устроен действительно гораздо совершеннее, чем теперь. В нем не было смерти, не было дегенерации всего живого. Если бы люди не нарушили Божию заповедь, это нетление сохранилось бы и упрочилось. Но вышло иначе.

Совершив первое преступление, люди довольно быстро стали развращаться от поколения к поколению. Длительные сроки относительно безболезненной жизни в прекрасных климатических условиях способствовали забвению о смерти и обо всем духовном. Люди стали слишком плотскими, не способными к общению с Богом, а потому Бог решает истребить их, кроме одного праведника и семьи его, а для этих оставшихся сократить срок жизни и создать более трудные условия существования. Обе эти цели достигнуты были наведением на землю всемирного потопа.

Господь, сотворив весь мир в шесть дней, указал на день окончания творения. С тех пор в мире действуют законы количественного сохранения: массы, энергии, заряда и т. п. После грехопадения человека начали действовать законы качественного распада: дегенерации и вымирания. Но Сам Законодатель остается превыше этих законов. Как сам мир сотворен не по этим законам, а вопреки им, так и после сотворения мира, по особому действию Божию возможно частное изменение этих законов, зависящее от воли Божией, а эта воля в какой-то мере ориентируется на поведение людей: нужно ли их наказать или отвести от них наказание.

Если мы называем чудом событие, противоречащее современным законам природы, то возникновение мира является чудом, абсолютно необъяснимым современными законами. Кто сотворил это чудо, Тот легко может сотворить чудо меньшее, поэтому с фактом чуда у нас не должно быть серьезного логического затруднения.

Потоп мог быть или не быть — это зависело от воли Божией, а та в известной мере определялась нравственным состоянием человека. Бог от вечности предвидел, что человек падет, а потоп придется насылать для исправления рода людского. Поэтому возможно, что земля была сотворена в виде некой “бомбы замедленного действия”, хотя и в самом прекрасном виде. Если бы человек не согрешил — тогда чудесным образом был бы “изъят взрыватель”, и земля оставалась бы столь же прекрасной. Возможно и обратное: земля была создана без всякой возможности к катастрофе, но чудесным образом наведена была эта кара впоследствии.

Так или иначе, потопная катастрофа в каких-то основных своих причинах могла быть действием, не объяснимым современными законами природы. Само библейское описание окружает катаклизм такими событиями, которые невозможно истолковать иначе, как Божие чудо. Например, вхождение различных животных в ковчег. Ной не был звероловом и не собирал в свое судно весь свой гигантский плавучий зоопарк. Животные вошли туда сами, повинуясь велению Божию. Разве это не чудо? И сохранение ковчега целым в бушующих волнах также не представляется возможным без особого промышления Божия.

Но если чудеса с самого начала сопутствуют потопу, то где проходит их граница? С какого места о происшедшем событии можно будет говорить на языке науки, которая принципиально не должна заниматься чудесными явлениями? Можно ли составить непротиворечивую физическую модель потопа, объяснив до некоторой степени его причины и механизм протекания?

Ясно, что для ученых-креационистов здесь начинается самый трудный участок работы, вследствие того, что ответа на поставленные вопросы все-таки нет. Предложено несколько различных моделей потопа, из которых мы рассмотрим две наиболее популярных, которые обозначим условно, как “вулканическую” и “тектоническую”.

 

 

“ВУЛКАНИЧЕСКАЯ” МОДЕЛЬ

 

 

В данной модели предполагается, что допотопная земля содержала большее, чем ныне, количество воды, примерно 19–20%, — как в метеоритном веществе. Затем можно допустить, что после грехопадения по каким-то причинам началось разогревание недр земли путем радиоактивного распада, к примеру. Достоверно подтвердить или опровергнуть эти в принципе уже ненаблюдаемые явления под земной корой, имевшие место около пяти тысяч лет назад, не представляется возможным.

Но если эти обстоятельства действительно имели место (по причине ли такого сотворения земли, или чудесного вмешательства после грехопадения — нет существенной разницы), то дальнейшее объяснимо. Избыток воды, как вещества более легкого по сравнению с веществом мантии, начал перемещаться к земной коре, под которой скопилось большое количество перенасыщенного водного раствора в перегретом состоянии. При падении какого-то метеорита или даже просто из-за приливной деформации в натянутой до критического состояния земной коре произошел разлом, через который вода с растворенными в ней веществами устремилась на поверхность. Этот разлом был, очевидно, не один, потому что распространялся он очень быстро — со скоростью звука в породе- и за два часа обогнул всю планету. Там, где земная кора была тоньше могли образоваться и иные разломы. Все в совокупности они названы в Писании “источниками великой бездны”. По сути дела совершилось почти одновременно по всей земле грандиозное вулканическое извержение. Даже теперь до 90% выброса вулканических газов составляет водяной пар.

Расчеты геофизиков показывают, что выброс пепла и газов мог составить до 20 км в высоту. Это должно было привести к довольно скорой конденсации водно-парового экрана и его выпадению на землю в виде соракадневного ливня. К общему уровню воды это прибавило еще несколько метров по всей поверхности. Но основную долю потопных вод должны были составить подземные выбросы. Эти источники великой бездны затопляли землю уже не 40, а целых 150 дней, как сообщает нам Библия. По-видимому, первобытная земля не имела высоких гор, и чтобы затопить их, требовалось поднять уровень воды на несколько сот метров. Если бы все воды современных океанов распределить по земле равномерным слоем, то его толщина составила бы до 3 км. По расчетам в рамках этой модели, примерно половина вод современного мирового океана была извергнута при потопе, так что нет оснований сомневаться в истинности Библии, когда она говорит, что над самыми высокими горами вода поднялась на 15 локтей.

Трудность этой модели состоит в том, что не удается свести тепловой балланс планеты. При таком огромном выбросе горячего пара и водных растворов океан должен был бы перегреться. Остается предполагать наличие каких-то значительных водных резервуаров внутри самой земной коры, температура которых была низка, но доказательств в обоснование этой гипотезы у нас нет.

 

“ТЕКТОНИЧЕСКАЯ” МОДЕЛЬ

 

В последние годы в связи с указанной трудностью “вулканической модели” креационисты ищут источник воды не в земных недрах, а на поверхности самой земли. Суть новой модели сводится к тому, что на какое-то краткое время океаническое дно поднялось на сотни и тысячи метров и поверхность планеты как бы выровнялась. В таком случае суша была затоплена океанской водой. Источником великой бездны стал мировой океан [36].

Предложенная новая модель увязывает воедино механизм потопа и расхождение материковых плит (дрейф континентов). Предполагается, что в силу тех же причин, что и в “вулканической модели” произошли смещения океанических и материковых плит. При этом в более тонких океанических плитах возникли разломы, а края этих плит углубились в мантию под материковыми плитами (так наз. явление субдукции). Разломы заполнялись веществом мантии и таким образом возникли океанические хребты. При этом произошло поднятие океанского дна, как бы всплывшего на земной мантии и воды потопа хлынули на сушу.

На местах разломов, естественно, происходило интенсивное вулканическое извержение. Обильный выброс пара от подводных вулканов послужил для отвода излишнего тепла. Пар охлаждался высоко в атмосфере и конденсировался, изливаясь на землю сорокадневным дождем.

У нас нет возможности вдаваться в подробности этой модели, хорошо подтвержденной расчетами. Отметим только ее преимущества. Модель не предполагает наличие водно-парового слоя и значительно лучше справляется с тепловым баллансом. Кроме того, в ней показывается, что такие крупные тектонические процессы могли протекать за сравнительно краткое время.

Не станем, впрочем, решительно держаться за подлинность того или иного объяснения. Возможно, в действительности наблюдалась какая-то комбинированная картина, возможно, источник великой бездны со временем окажется найденным в другом месте.

 

ПОТОП И ОБРАЗОВАНИЕ ОСАДОЧНЫХ ПОРОД

 

Главным научным свидетельством всемирного потопа являются осадочные породы земли. Мы уже упоминали на 3-м уроке о том, что породы залегают слоями с четкими границами, которые не могли бы сохраниться, если бы осадки накапливались медленно и постепенно в продолжение многих миллионов лет. По сути дела для современной геологии почти решен вопрос о катастрофическом происхождении осадков. Спор идет лишь о том, имела ли место одна глобальная катастрофа, или значительное количество менее масштабных катастроф, охватывающих тем не менее период в несколько сот миллионов лет.

Креационисты полагают, что большинство осадочных слоев, кроме самых молодых (кайнозойских) отложений, сформировались во время потопа.

Свидетельств быстрого формирования слоев немало. Это, прежде всего, четкие границы между слоями, разделенными многими миллионами лет по эволюционному счету, границы не содержащие никаких следов эрозии. Затем это наличие параллельно изогнутых слоев, которые к моменту изгиба должны иметь одинаковую вязкость (или “мягкость”), чтобы такая картина могла наблюдаться. (об этом упоминалось на 3-м уроке). Помимо этого существуют и чисто “биологические” свидетельства быстроты образования слоев. Это и полистраты – окаменевшие древесные стволы, пронизывающие поперек несколько слоев пород. Это и отпечатки мелкой живности (вплоть до листьев растений, насекомых и даже отпечатки морских волн и дождевых капель) на поверхности слоев, а также окаменевшие следы различных животных и человека. Сохранение таких отпечатков можно представить себе, только если между моментом оставления отпечатка и отвердеванием вязкой породы, на которой он оставлен, прошли считанные часы, а вовсе не миллионы лет; или же если слой с отпечатками был почти мгновенно закрыт следующим слоем осадка, бережно сохранившим все следы, а затем оба слоя отвердевали вместе. Такие процессы мыслимы лишь в условиях потопа, но никак не постепенного накопления осадков.

Кроме того, следует учесть результаты лабораторных экспериментов по осаждению частиц из быстро текущих потоков взвеси, содержащей смесь калиброванных частиц различного размера и массы. Эти опыты, проводившиеся во многих лабораториях, показали, что частицы, во-первых, оседают слоями с четкими границами, причем, поток способен сортировать частицы по размеру. Во-вторых, границы этих слоев могут пролегать под углом к направлению потока, так что горизонтальный поток осаждает наклонные слои. Поэтому наличие наклонно залегающих слоев вовсе не свидетельствует о тектоническом поднятии или сдвиге: слои могли так и осесть в наклонном состоянии с самого начала. В-третьих, изменение направления потока уже само по себе обеспечивает формирование нового слоя с четко заметной границей.

Все эти факты дают основание полагать, что множество осадочных слоев, наблюдаемых современной геологией, могли отложиться одновременно в результате одной общей водной катастрофы.

Итак, вследствие огромной разрушительной деятельности разбушевавшейся стихии, вся земля оказалась покрыта толстыми слоями осадочных пород. Волны потопа смыли не только всю растительность, но и почвы, и грунты допотопной суши и переотложили весь этот взвешенный материал заново. Древние леса, сбившиеся в плавучие острова, тонули и погребались, превращаясь в залежи угля, мягкие растительные останки образовали впоследствии нефтяные месторождения.

В осадочных слоях сохранилось множество окаменевших останков различных животных. Многие из них ясно свидетельствуют о внезапной насильственной гибели существ. Будь ли то самки, застигнутые смертью в момент деторождения, будь ли то рыбы, окаменевшие в момент заглатывания добычи, будь ли то двустворчатые моллюски, окаменевшие с закрытыми створками, то есть заживо, (причем некоторые из них даже пытались ползти в слое покрывшей их породы), - все говорит о катастрофе.

Окаменелости вообще не могут образоваться на планете, покрывающейся осадочными породами “строго по Лайелю”. Непогребенные трупы гниют и уничтожаются падальщиками за достаточно краткие сроки. Чтобы стать окаменелостью, кость или мелкое существо должны быть быстро погребены в мутной взвеси и тщательно закрыты породой без доступа воздуха. Спор креационистов с эволюционистами по поводу окаменелостей идет не о самом факте природного бедствия, превратившего живое существо в окаменелость, а о том, была ли эта катастрофа единственной и вспланетарной.

 

ПОТОП И ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ КОЛОНКА

 

Одним из условий ответа на этот вопрос является возможность объяснить с точки зрения потопа возникновение геологической колонки. Почему древним слоям соответствует и более “примитивная” флора и фауна?

Объяснение этому в креационных моделях таково. Прежде всего, вновь напомним, что глубина залегания пород ничего не говорит об их возрасте. Кайнозойские слои могут залегать на километровой глубине, а кембрийские – лежать на поверхности под самой почвой. Окаменелости находят не обязательно там, где они жили, а там, где они отложились и были погребены. Водные же потоки, как мы упоминали, имеют способность распределять все, что в них плавает, по размеру и весу. С другой стороны, разные живые существа, обитавшие в разных местностях, и сами сопротивлялись наступавшей воде с разным успехом.

Исходя из этих двух условий отложения окаменелостей, какую картину можем мы наблюдать в жизни, если, рассматривая какой-то реальный геологический разрез, встретим в нем 3-4 слоя с сохранившимися окаменелостями? Вероятнее всего, в самом низу окажутся обитатели морского дна, притом сначала более мелкие, которые погребены были первыми и практически никак не могли сопротивляться стихии. Над ними следует ожидать рыб и иных морских обитателей, которые уже могли побороться за жизнь. Если же морская живность была смыта на допотопную сушу и погребена на ней, то к этому времени сухопутные животные могли перебраться в более возвышенные места, и даже в этом случае их захоронения следует ожидать в более высоких слоях. Также и среди самих сухопутных животных, вероятнее всего первыми погибнут и будут погребены наиболее низинные и неповоротливые, а более стойкие окажутся выше. В итоге и получится что-то вроде геологической колонки от морских беспозвоночных к рыбам, земноводным, динозаврам, млекопитающим и птицам. Естественно, это правило будет лишь приблизительным и будет иметь много исключений, но это и наблюдается в действительности.

Наконец, дольше всего могли сопротивляться стихии именно люди, наверняка использовавшие подручные плавательные средства. Не забудем, что допотопные люди были намного здоровее современных. Кроме того, они, очевидно, хорошо знали, где находятся горы, куда бежать. Судя по сказаниям мифов, они знали и предсказание о катастрофе и, хотя не придали ему поначалу должного значения, могли сразу же принять меры ко своему спасению, меры уже малоэффективные против такого катаклизма. Это, видимо, и является главной причиной того, что ископаемых “миоценовых” людей встречается мало. В большинстве своем люди не были погребены породами, или только верхним их слоем, вследствие чего тела их не образовали окаменелостей, а просто сгнили бесследно.

Ясно, что при таком описании потопных событий мы никак не можем получить четкой геологической последовательности окаменелостей, но должны заметить лишь определенную тенденцию. Но именно такую картину и дает нам палеонтология: от донных морских беспозвоночных вверх к высшим позвоночным и при множестве исключений из этого общего правила.

Мы вправе также ожидать, что животные при потопе будут погребены скоплениями, будучи сносимы волнами в наиболее спокойные участки дна. Так именно и залегают окаменелости, образуя целые “кладбища динозавров” и другие им подобные могильники. В некоторых из них сохранились окаменевшие останки множества весьма крупных животных. Катастрофа, способная погребсти такое количество таких останков, и сама должна была быть весьма крупною.

Итак, у нас есть все основания полагать, что всемирный потоп был вполне способен обеспечить отложение большинства из наблюдаемых ныне слоев осадочных пород в том порядке, как это и имеет место в действительности.

Кроме того, креационисты допускают, что верхние слои геологической колонки могли сформироваться и после потопа, в результате последующих более мелких локальных катастроф, связанных с вулканической деятельностью, послепотопным горообразованием и оледенением.

 

ОКОНЧАНИЕ ПОТОПА

 

Итак, земная кора значительно утолщилась и понесла на себе уже большее количество воды, чем было ранее. Изверженные породы распределились по поверхности земли неравномерно, верхний же слой воды над ними стал вполне гладким, горизонтальным.

Вода имеет меньшую плотность, чем земная кора, а та, в свою очередь еще меньшую, чем земная мантия, на которой “плавает” кора вместе с наземной водой. Постепенно вся система должна была вернуться к равновесию по окончании извержения подземных вод и пород. Наиболее толстые участки коры, сильно “утопленные” в мантию начали всплывать, как всплывает дерево в воде, если будет сильно погружено. По сути здесь действует обычная архимедова сила, с учетом только того, что мантия — так сказать, более вязкая жидкость, а разной толщины участки земной коры связаны друг сдругом, так что поднятие суши после потопа заняло почти год, как свидетельствует Писание.

С поднимавшихся участков суши, всплывавших на мантии, стекали огромные потоки воды, которые и промыли широчайшие речные русла. Чем еще можно объяснить повсеместное существование речных долин, если река всегда имела такой же расход воды, что и теперь? Объяснение просто: когда-то вся долина наполнялась отступавшей потопной водой. Еще труднее с позиций униформизма представить себе, как могли образоваться громадные каньоны у довольно небольших рек, как за те воображаемые миллионы лет, пока река все углубляла свое русло в каньоне, его отвесные стенки не осыпались вниз. Недавний же потоп объясняет все гораздо проще. Если нынешние равнинные участки поднимались сравнительно медленно, то те, которые теперь представляют из себя нагорья, поднялись быстрее и раньше. При этом на этих нагорьях могли образоваться значительные по размерам озера, сдерживаемые еще не отвердевшими берегами. В случае прорыва озером такой естественной дамбы большой поток отступающей воды сравнительно быстро был способен промыть каньон в еще не очень твердых породах.

 

НАГЛЯДНАЯ ЕСТЕСТВЕННАЯ МОДЕЛЬ ПОТОПА

 

В 1980 году свершилось величайшее извержение вулкана Сант-Геленс, штат Вашингтон, США. Геологи получили уникальную возможность наблюдать, как быстро могут формироваться осадочные слои. В результате вулканического извержения вся вершина горы стремительно обрушилась в близлежащее озеро Спирит-лэйк. Огромная волна смыла лес на огромной площади, так что значительная часть поверхности озера оказалась покрытой сплошным ковром из смытых деревьев. Новые осадочные породы откладывались весьма быстро: до восьми метров в сутки. Общий слой новообразованных осадков имел толщину до 180 метров. Породы откладывались точно такими же слоями с четкими границами, как и повсеместно обнаруживаемые слои, между которыми эволюционисты “вставляют” миллионолетние сроки. Имелась прекрасная возможность увидеть, как геологические слои могут отложиться одновременно и весьма быстро.

После выхода первого издания появились печатные и видео-материалы на русском языке, рассказывающие подробности об этом уникальном событии, исследования которого проводились под руководством известного современного ученого креациониста Стивена Остина. Мы подытожим лишь кратко результат его исследований.

Во-первых, д-р Остин собрал лавы вулкана Сант-Геленс, извергнутые в 1980 г. и подверг их независимому анонимному радиометрическому датированию в нескольких ведущих лабораториях США. Вердикт был единодушным: от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов лет. На самом деле, точно известно, что лавам было только двадцать лет. В принципе это можно считать достаточно решительным прямым экспериментом по надежности радиометрического датирования, прежде всего калий-аргонного. Со всеми вытекающими отсюда выводами по радио-хронологии.

Во-вторых, д-р Остин лично (с аквалангом и с риском для жизни) обследовал дно озера Спирит и установил четкий механизм торфообразования из отпавшей коры множества плавающих деревьев. Он доказал также, что стволы могут опускаться на дно в вертикальном положении, комлем вниз и в таком виде погружаться в образующуюся торфяную массу с дальнейшей минерализацией погруженной в породу части. Таким образом, были уяснены некоторые детали процесса углеобразования по сценарию креационистов, который в целом получил наглядное экспериментальное подтверждение.

В-третьих, естественная лаборатория продемонстрировала еще один интересный опыт, моделирующий отступление вод потопа. В 1982 году с той же горы сошел селевой поток, который в еще не затвердевших слоях всего за один день проделал каньон, глубиною до 43 метров! Каньон этот прозвали моделью Колорадского в уменьшенном масштабе. Опять же, миллионы лет, якобы необходимые для образования таких геологических структур, вызывают большие сомнения.

 

КРЕАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ОЛЕДЕНЕНИЯ

 

В последние годы среди креационистов получила признание модель ледникового периода и была выяснена его наглядная связь с потопной катастрофой.

В результате многочисленных подводных извержений океан, конечно, должен был значительно нагреться. С другой стороны, исчезновение возможного парового экрана земли, а главным образом – выброс значительного количества пепла в атмосферу привели к тому, что земля достаточно долгое время после потопа плохо прогревалась солнцем. Вулканический пепел, действительно, приносит на землю нечто вроде глобального похолодания. Это опытный факт. В 1883 г., например, совершилось гигантское извержение вулкана Кракатау, в результате которого целый остров практически погиб, а его остатки полностью лишились всякой жизни. И как раз 80-е годы XIX века дают минимальные за всю историю температуры воздуха по всем месяцам. Мы говорим о данных метеонаблюдений, собранных не в Индонезии, а в Москве, где именно в эти годы ставились все рекорды холода.

Итак, тепловой балланс планеты поддерживался несколько десятков и даже сотен лет после потопа за счет того, что горячий океан остывал, а холодная суша от него нагревалась едва ли не больше, нежели чем от солнца. Это должно было привести к интенсивному испарению с поверхности океана и обильному выпадению осадков на суше. Если в экваториальных и тропических районах шли интенсивные дожди и (как показывают данные археологии, никакой пустыни ни в Сахаре, ни в Гоби еще не было), то в северных районах начались большие снегопады, так что снег не успевал растаять за лето. В итоге значительные пространства Северной Америки, Евразии и даже Южной Америки подверглись оледенению.

Со временем, вулканический пепел оседал, земля стала прогреваться лучше, а океан остыл. Это привело к тому, что осадков стало меньше, начали образовываться пустыни, а значительная часть воды осела в полярных ледовых шапках. Во время же ледникового периода Северный Океан вовсе не был еще ледовитым, он был достаточно теплым, обеспечивая и побережье свое сравнительно теплым климатом.

И так продолжалось, согласно предположениям креационистов, несколько столетий, до 700 лет.

Такая модель позволяет дать изящное решение “проблеме мамонтов” и объяснение находкам в вечной мерзлоте. Останки животных и растений, которые могли сохраниться в иных местах лишь в виде окаменелостей и отпечатков, здесь присутствуют с сохранением мягких тканей.

Интересно, что ископаемых мамонтов издавна находили в мерзлоте и очень часто в замороженном виде. Само слово “мамонт” происходит от татарского “мамма” — земля. В сибирских народах бытовало поверье, что мамонт — это особый гигантский подземный крот, который погибает всякий раз, как вдохнет свежего воздуха. В таком виде его и находили люди. Но находили его также и в виде костных остатков.

Долгое время бивни мамонта в России были основным источником слоновой кости. Документально известно, что сибирские собаки с удовольствием ели мясо мамонтов, которое только еще начинало портиться. Есть сообщения алеутов, что им тоже доводилось отведать этой давней “свежатинки”. Научные экспедиции неоднократно находили мамонтов с непереваренной пищей в желудке и даже с недожеванной во рту!

В предлагаемой же теперь модели получается, что ледник, охватывая континентальные и горные районы Сибири, не захватывал при этом побережье Северного океана, где жили и могли прокормиться в значительном количестве мамонты и другие крупные животные. Со временем океан остывал, а ледник еще не успел растаять. Животные оказались в ловушке: на юг они уйти уже не могли, пришлось бы идти через бескрайние ледовые горы, а северное побережье уже не давало прежнего тепла. На какой-то срок, вполне возможно, континентальный ледник сомкнулся с морским. Одной только зимы при таких условиях было достаточно, чтобы мамонты вымерли, и останки их оказались погребенными во льду. Затем континентальный ледник продолжал таять, вызывая селевые потоки и новые переотложения осадочных пород. В этих породах в вечной мерзлоте и остались на веки те мороженые останки, которые находят там теперь.

При этом, конечно, вполне возможно, что часть костных останков мамонтов принадлежали непосредственным жертвам всемирного потопа. Однако сам ледник в тех местах, докуда он доходил, оставил свои собственные осадочные отложения, которые среди креационистов принято считать послепотопными, а эволюционисты относят их к различным периодам кайнозойской эры, особенно к плейстоцену.

Итак, после потопа и связанного с ним ледникового периода довольно значительная часть потопных вод постепенно испарилась и выпала в полярных областях огромными ледяными “шапками”, которые пребывают до сих пор. Растопление этих “шапок” затопило бы все прибрежные низменности, причем уровень океана поднялся бы на несколько десятков метров.

После исчезновения парового экрана (если он был) и по сути одновременного возникновения высокогорных массивов, климат на земле изменился. Неравномерность прогрева поверхности земли привела к сильным ветрам и возникновению контрастных климатических зон. Появились холодные и засушливые области, проще сказать география планеты приобрела практически свой современный вид. Естественно, поскольку вся потопная вода осталась на поверхности земли, океаны углубились, а поверхность суши в сравнении с допотопным временем сильно сократилась. Биосфера планеты должна была соответствующим образом измениться. Господствовавшие гигантские споровые растения вымерли. Подобным образом, вскоре исчезли и многие животные. Но прежде чем об этом говорить, следует задать вопрос: как вообще могли сохраниться сухопутные животные и люди во время потопа?

 

 

НОЕВ КОВЧЕГ

 

Как уже отмечалось, практически у всех народов мира хранится предание о спасении одного человека со своей семьей в большом судне, со многими животными на борту. Библия дает нам описание этого судна наиболее подробно.

Из священного текста мы узнаем прежде всего размеры ковчега. Если локоть считать за полметра, то они составляют 150 м в длину, 25 в ширину и 15 в высоту. Водоизмещение такого судна, лишь наполовину погруженного в воду, должно составить до 20 тысяч тонн. Такого размера судов история не знала до самого недавнего времени, и никогда прежде такой корабль не делался из дерева.

Размеры судна были заданы Ною в Божием откровении. Характерно, что их соотношение является оптимальным для устойчивого дрейфа при любом волнении. Это устанавливают лишь современные расчеты и судостроительная практика, которой не могло быть у древнего бытописателя. Указан был и материал для постройки — дерево гофер (неизвестно, что означает это название), просмоленное изнутри и снаружи. Велено было Ною сделать судно трехпалубным и крытым. Общая площадь палуб ковчега должна была составить 9 300 кв. м, а объем — 43 000 куб. м, что эквивалентно 569 стандартным железнодорожным вагонам для перевозки мелкого скота, вмещающим по существующим в мире нормам по 240 особей каждый. Животные, скорее всего, были взяты молодыми, ведь им надлежало принести как можно большее потомство после высадки.

Из современных животных для спасения в ковчеге нуждались около 20 тысяч видов, что заполняло судно лишь на четверть. Взяты были, очевидно, и вымершие ныне виды, в том числе и динозавры. Вовсе не обязательно было допускать в ковчег гигантов, можно было взять молодняк или даже просто яйца рептилий. И даже при таком подсчете половина судна оставалась для запасов корма и размещения людей.

Огромные размеры ковчега, указанные в Писании, практически сводят вероятность фальсификации текста или вымысла к нулю. Три тысячи лет назад, когда писалась Библия, не только не строили громадных судов, но и не знали всего разнообразия животных — известно было самое большее — несколько сотен видов, для размещения которых вовсе не требовалось такое огромное судно. Тогдашнему фальсификатору гораздо проще было изобразить Ноев ковчег просто большой лодкой. Если бы потоп не был всемирным, то, конечно, не было нужды вообще строить ковчег, достаточно было, загодя получив откровение о наводнении, откочевать в местность, не подлежащую затоплению. Все это подтверждает достоверность библейского повествования.

ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ ИДЕИ КОВЧЕГА

 

Эволюционисты, естественно, не желают всерьез принимать такую возможность, как спасение практически всех наземных тварей на ковчеге. И прежде всего, спор ведется о том, сколько видов животных должно было быть в нем представлено.

У эволюционстов здесь идет счет на современные виды. Креационисты же считают пассажиров ковчега на сотворенные роды (барамины), о которых говорилось выше. Это обеспечивает разницу в цифрах в несколько раз. Мы уже рассматривали предлагаемый креационистами процесс видообразования и здесь подчеркнем, что образование многих видов из одного сотворенного рода – есть дело вполне возможное и генетически легко объяснимое, даже воспроизводимое методами селекции. Если современные виды так разошлись, что уже неспособны дать плодовитого потомства при скрещивании между собою, то это не запрещает нам утверждать, что все-таки они происходят из одного барамина. Просто генная информация, хранимая каждым из современных видов, весьма сильно оскудела по сравнению с исходным родом. Несколько видообразованимутаций и отбора вполне способны произвести такую дегенерацию.

Затем эволюционисты утверждают, что на ковчег необходимо было взять пресноводных рыб, да и вообще морскую фауну, чтобы она не погибла в горячих отравленных водах. Креационисты отводят этот довод на том же основании: рыбы разделились на пресноводных и морских лишь впоследствии, в порядке приспособления к новым специфическим условиям. И сейчас встречается много видов рыб, способных жить и в морской, и в пресной воде. Многие семейства рыб (соответствующие предполагаемым бараминам) включают и пресноводных, и морских представителей. Что же касается некоторых видов вымершей морской фауны (хотя бы тех же трилобитов), то вполне возможно, что Бог попустил им исчезнуть в потопной катастрофе навсегда. И это не имеет отношения к Его повелению взять на ковчег только сухопутных животных.

Особо стоит вопрос о наиболее многочисленном на земле классе существ – о насекомых, которые составляют 90% всей известной фауны. Были ли они взяты в ковчег? Возможно, некоторые и были взяты, заняв сравнительно мало места, а иные могли спастись в виде яиц, куколок или взрослых форм на островах плавучей растительности.

Обсуждается и возможность присутствия в ковчеге различных бактерий, в том числе болезнетворных. Креационисты и здесь утверждают, что возможность их спасения существовала, как вне ковчега, так и внутри его – в неактивном состоянии у животных-переносчиков.

Наибольшие трудности вызывает вопрос о спасении растений при такой катастрофе. Как могли спастись те из них, которые присутствуют на земле по сей день? И как начали они расти в условиях отсутствия почвы? Да еще так, чтобы с первого же года обеспечить кормом высадившихся из ковчега животных. Здесь тоже нельзя сказать ничего определенного. Какие-то семена могли спастись на поверхности воды, какие-то Ной мог иметь с собою в ковчеге. И все же признаем, что этих естественных объяснений явно недостаточно для грамотного научного ответа.

По-видимому, именно здесь мы подходим к границе применимости науки. Еще раз вернемся к поднятому нами ранее вопросу: как животные могли сами собраться в нужном количестве каждого рода и прийти в ковчег к Ною? Это событие является совершенно чудесным. Если так, то где гарантия, что дальнейший ход событий потопа и сохранение жизни от катастрофы протекали сугубо по естественным законам, без всякого чудесного Божия вмешательства? И почему нам для восстановления истории земли после сотворения необходимо исключить всякие чудеса?

Потому, - возразят нам, - что речь у нас идет о науке, где есть свои правила игры. Хорошо, мы принимаем эти правила, но оставляем за собою право не ответить на некоторые вопросы. Ведь объяснить само возникновение жизни без привлечения Божия чуда, как мы убедились, невозможно. И эту истину приходится тоже принимать, как научный факт. И на вопрос: как спаслись растения, как голубица могла принести масличную ветвь и как выросла эта ветвь на первых участках суши, просохших не более чем несколько месяцев назад и лишенных почвы? – мы ответим: Кто ввел животных к Ною в ковчег, Тот знал, как израстить и эту ветку. Да, это ненаучно. Но пусть нам сначала покажут сугубо научно, как могла возникнуть жизнь, как из мертвой материи появилась на свет эта самая маслина, подарившая потом свою ветвь голубице и Ною?

 

Что же сталось с ковчегом впоследствии? Писание сообщает, что он остановился “на горах Араратских”. Действительно, недалеко от горы Арарат в вечном леднике, оттаивающем иногда в летнее время, некоторым путешественникам удавалось видеть часть деревянного судна. В первую мировую войну ковчег увидели русские летчики. Несмотря на военное время Государь Николай Второй отправил экспедицию в 150 человек, которая добралась до ковчега, сделала подробное описание и фотографии. Внутри ковчега было обнаружено множество перегородок, большие бревенчатые стенки и мелкие из железных прутьев — очевидно все для содержания животных. Был обнаружен даже жертвенник из камней — тот самый, который упоминается во всех мифах, где Ной приносил благодарственную жертву Богу. Часть ковчега была разобрана на дрова и на постройку хижины для жилья.

Результаты исследований были уничтожены большевиками, которые уже захватили власть к моменту возвращения экспедиции. В дальнейшем исследования в этом районе были крайне затруднены, поскольку эта территория, отторгнутая от Российской империи, стала пограничной между СССР, Турцией и Ираном. С тех пор предпринимались различные попытки поиска, но с учетом указанных трудностей, не дали ожидаемых результатов.

Легко сообразить, что оледенение ковчега и его погружение в леднике совершилось уже долгое время спустя, после покидания ковчега людьми и животными, — в результате дальнейшего поднятия нагорья.

 

ПОТОП И БИОГЕОГРАФИЯ

 

Важным вопросом является и расселение животных после потопа. Насмешники из лагеря эволюционистов формулируют его так: как кенгуру доскакали с Арарата до Австралии?

Ответ таков: во времена ледникового периода значительная часть земной влаги могла скопиться в ледовых щитах на континентах. Соответственно, уровень океана мог быть несколько ниже, что привело к проходимости сухопутных мостов между Чукоткой и Аляской, а также между Азией и Австралией. Животные из ковчега расселялись так: куда кого Бог направил. Опять: как входили в ковчег, так, видимо, и выходили из него не без прямого Промысла Божия. Путь от Арарата в Австралию занял не одно поколение. Небольшие популяции, теснимые конкурентами и хищниками, могли двигаться достаточно быстро и в считанные годы или десятилетия оказаться достаточно далеко от Кавказа. Естественно, при этом они не успели оставить окаменелостей на пути своего следования. И теперь мы видим не пути, где проходили те или иные животные, где они могли бы жить когда-то. Мы видим лишь те области, где животные эти выжили и сохранились.

Можно только прославить Премудрость Творца, Который, видя слабую конкурентоспособность сумчатых, провел их на особый материк и поселил там, закрыв за ними сухопутный мост. Все это было явлением ничуть не более чудесным, чем вхождение животных в ковчег. И никакие фундаментальные законы природы при этом не нарушались. На прочей территории сумчатые были практически повсеместно вытеснены и уничтожены. Интересно, что вымерших сумчатых находят не только в Австралии, но и на других континентах [36]. Некоторым видам животных невозможно ужиться с другими на одной территории, если срок этого совместного проживания достаточно продолжителен. А если он краток, если малые популяции только расселяются по пустой земле, у них гораздо больше шансов выжить в таких условиях.

Некоторые же животные, пережив потоп, потом все-таки вымерли еще до начала экологического давления человека, оказавшись не в силах приспособиться к новым, более суровым условиям на земле. И это свершилось также не без Промысла Божия.

Приведем здесь интересное свидетельство из советского научно-популярного журнала “Наука и техника” за 1926 год, приуроченное к открытию Кавказского заповедника. [73]. “Едва ли найдется уголок земного шара где в таком большом разнообразии перемешались бы все виды животного мира, начиная от тропиков, до холодного севера. Животный мир Индии, Северной Аравии, Египта, Персии, Сибири, средней, южной и северной Европы имеет здесь своих представителей. Рядом с бенгальским тигром, пантерой или гиеной, обитателями жарких стран, вы найдете в горах Кавказа горностая, снежную полевку и бурого медведя. Три пояса земного шара перемешались здесь в один.

Чем объяснить это разнообразие и богатство животного мира Кавказа? — спрашивает рабоче-крестьянский журнал и дает ответ полностью в своем духе.- Религиозные фантазеры, несомненно, укажут на легендарный “ковчег Ноя”, некогда будто бы остановившийся на Кавказском Арарате. Но зоологический ларчик открывается гораздо проще (? — с. Т.) В давно минувшие времена ледникового периода, когда мощные пласты льда надвигались на Европу, Кавказский хребет был мостом, через который шло переселение животного мира с севера на юг, а затем по отступлении льдов — обратно”.

Каждый пусть понимает это свидетельство в соответствии со своей верой, но мы все-таки задумаемся: 1) насколько удобен для переселений такой “мост” через горы и как нашли его обитатели Европы? 2) Животные Египта и Индии тоже “бродили” по этому мосту с севера на юг? Зачем, если их ледник не трогал? 3) Почему бы им всем не пройти по другой стороне Каспия? Судите сами, чей “зоологический ларчик” проще открыть. Однако журнал продолжает:

“Но Кавказ известен не только чуждой ему фауной и флорой. Имеются животные, свойственные только Кавказу и нигде более не встречающиеся. Таковы кавказский зубр, еще недавно бывший хозяином первобытных горных дебрей, дикий черный кот, кавказский олень, несколько видов землероек, кавказская горная индейка, кавказский щур и сойка”. Конечно, это нельзя назвать прямым свидетельством подлинности ковчега, есть и другие подобные же уголки (Байкал), но все же, если все животные расселялись с Кавказа, кто-то должен был остаться только там.

 

ЛЮДИ И ДИНОЗАВРЫ

 

Если действительно мир создан в исторические времена, значит, люди должны быть современниками динозавров и прочих вымерших зверей. Но это же невозможно! — восклицают некоторые. — Что же в этом странного? — ответим мы.

Допотопный мир едва ли вообще знал плотоядных животных. До грехопадения человека смерти на земле не было вовсе — так учит Священное Писание, хотя этот факт наукой принципиально непроверяем. После же изгнания человека из рая смерть вошла в мир, но условия первого мира в целом сохранились. В условиях жаркого климата, богатейшей растительности и двойного атмосферного давления животным требовались в несколько раз меньшие энергетические затраты и даже хищникам охота требовалась не так уж часто. Люди же, если верить Писанию, до падения имели полную власть над зверями, которую до какой-то степени мы не утратили и ныне: дикие звери обычно избегают встречи даже с безоружными людьми. Так ли уж страшны были первым людям допотопные хищники?

Большинство вымерших гигантов — твари заведомо травоядные. Самым свирепым чудовищем считается тиранозавр, изображения которого вошли в моду. Это чудище передвигалось на двух задних лапах и имело смехотворно недоразвитые передние конечности, которые не дотягивались даже до пасти. Много ли бед мог натворить такой монстр одними своими зубами? — Едва ли. Итак, роду человеческому такое сосуществование реально не угрожало мгновенным истреблением. Кроме того, мы знаем уже о находках пересекающихся следов человека и древних чудовищ. Следует вспомнить и о наскальных рисунках древних людей, по которым удалось опознать практически всех известных палеонтологии динозавров. Очевидно, художники видели своими глазами этих чудовищ.

Во множестве древних сказаний, а главное — в письменных источниках Европы и Ближнего Востока, относящихся к христианской эре- сохранилось множество сведений о битвах древних людей с драконами и ящерами, описания которых достаточно похожи на ископаемые существа. Легендарные черты чудовища приобретают лишь в тех народах, у которых письменность появилась поздно, например, наш сказочный змей-горыныч с несколькими головами. Более древние хроники описывают ящеров гораздо более похожим на реальных динозавров.

Упоминания о динозаврах можно встретить и в Библии. Укажем только два “классических” существа. В 40 главе древнейшей библейской Книги Иова Господь указует праведнику на самое громадное сухопутное и самое большое морское существо, которые в еврейском тексте именуются “бегемот” и “левиафан” соответственно. В славянском тексте эти слова переведены как зверь и змей, а в русском оставлены без перевода. Ни одно из ныне живущих существ не подходит под описание этих чудовищ. Бегемот — гигантский травоядный зверь, который поворачивает хвостом, как кедром, ноги его подобны медным трубам, кости — как железные прутья. Бегемот живет в прибрежных зарослях, не боится наводнений, хотя бы Иордан устремился к пасти его. Человек не может даже нос его пронзить багром, столь громаден и силен этот зверь. Конечно, короткохвостый гиппопотам или слон на это описание “не тянет”, а вот бронтозавр вполне ему соответствует.

Из описательных черт левиафана отметим, что он покрыт плотно подогнанными гигантскими чешуями — щитами, между которыми даже воздух не проходит, он имеет в пасти два ряда зубов (“двойные челюсти”). Силою и красивою соразмерностью членов он превосходит всех. Смешны любые попытки человека вступить с ним в единоборство. “Вся плавающая собравшася не подымут кожи единыя ошиба (хвоста) его и корабли рыбарей — главы его” (Иов. 40, 26). Левиафан дыханием своим может изводить пламя.

Ясно, что ни один кит не подходит под это описание. Это явно чешуйчатое пресмыкающееся, скорее всего — гигантский плезиозавр. Что же касается сообщения о его пламенном дыхании, то не столь уж безрассудно предположение, что древние динозавры могли иметь реакторные камеры, подобные той, что мы видели у жука-бомбардира, только, конечно, соответствующих размеров. Сведения об огнедышащих драконах в разных древних источниках настолько часты и при том независимы друг от друга, что вполне можно полагать реальную основу под этими описаниями.

Отчего же вымерли эти чудовища? — Несомненно, от изменившихся условий жизни после потопа. Здесь можно отметить целый ряд причин.

Во-первых, это повышенный уровень радиации, который, производя мутации соматических и половых клеток, сокращает сроки жизни и способствует генетическому вырождению. Гиганты, естественно, не могли быть существами сильно плодовитыми, не могли они и быстро достигать половой зрелости. Поскольку растут они всю свою жизнь, то сокращение срока этой жизни не давало им оставить достаточно потомства.

Во-вторых, исчезла необходимая кормовая база, поскольку древняя растительность, уничтоженная потопом, уже практически нигде не восстановилась в прежнем виде.

В-третьих, почти нигде на земле не осталось прежнего теплого и влажного климата и у холоднокровных тварей должны были возникнуть серьезные проблемы с терморегуляцией. Вероятно, и яйца динозавров, которые прежде могли быть отложены просто на вольном воздухе, теперь нуждались в “насиживании”, а этому динозавры при сотворении “обучены” не были.

В-четвертых, снижение атмосферного давления само по себе должно было осложнить жизнь гигантских существ, которым требуется большое кровяное давление. Свертываемость крови при таком атмосферном давлении резко падала, и любая царапина могла привести динозавра к смерти — чем, судя по древним записям, люди умело пользовались в сражениях с драконами.

В-пятых, в известной мере исполнилось библейское предсказание о вражде между человеком и всем “родом змииным”, данное Богом после того, как диавол соблазнил людей на грех именно устами змея. Если же мы не будем сходить с языка науки, то должны констатировать, что люди даже в древности приложили усилия, прежде всего умственные, к тому, чтобы истребить этих “змиев”, которые вовсе не были защищены от истребления достаточной плодовитостью.

Следует отметить, что в океане климатические и радиационные условия изменились значительно меньше (сама вода служит неплохим экраном от жесткого излучения). В 1977 году японское рыболовное судно выловило у берегов Новой Зеландии труп недавно погибшего плезиозавра. К сожалению, рыбаки по скупости не захотели выбросить рыбу из рефрижератора, а предпочли выбросить столь сенсационную находку, которую, правда, догадались сфотографировать. Если бы они знали, как продешевили! Находка была объявлена главным открытием года.

Отметим еще целый поток свидетельств о подобном же чудище, обитающем до сих пор в шотландском озере Лох-Несс (так называемом “Несси”) Его видели сотни раз на протяжении нескольких веков, есть и фотографии, но живого поймать его не удавалось. “Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?.. Он царь над всеми сынами гордости” (Иов 40, 20; 41, 26).

Есть целый ряд и других свидетельств об обитающих в морской пучине осторожных и неуловимых морских чудовищах, явно отличных от китов, акул и тюленей. Впрочем, и наземные динозавры вымерли не все. Современные вараны и крокодилы — чем не динозавры?

 

ДИНОЗАВРЫ И ДРЕВНИЕ ПУСТЫННИКИ

В литературе по креационной науке самое интересное место занимают свидетельства совместного проживания на земле людей и динозавров. Если они действительно жили на земле одновременно, значит, возраст земли составляет лишь немногие тысячелетия в соответствии со Священным Писанием. Значит, не было и никакого превращения пресмыкающихся в зверей и людей. В доказательство часто приводятся ссылки на Библию (особенно на Книгу Иова, гл. 40) и на западноевропейские хроники. Но, оказывается, за подобными свидетельствами не нужно ходить далеко — они имеются в православной аскетической литературе, которую можно было бы назвать классической.

Перед нами одна из таких книг — “Жизнь пустынных Отцев” пресвитера Руфина. Автор совершил длительное и опасное путешествие по египетским монастырям в 70-х годах IV века и составил описание многих подвижников, с которыми ему довелось увидеться. Для нашей темы из его сочинения будут интересны лишь некоторые фрагменты — ведь автор не натуралист, он разыскивал в пустыне не динозавров, а монахов, чтобы научиться у них духовной мудрости. Но весьма большое внимание Руфин уделяет внешней стороне подвижничества своих героев, их постам, бдениям, особенно же — чудесам. И вот здесь встречаются в повествовании таинственные существа — бегемоты и драконы.

“Однажды гиппопотам опустошал близкие по соседству страны. Земледельцы просили его (авву Бена) о помощи. Придя в ту местность и увидав огромного зверя, он обратился к нему со словами:

— Именем Иисуса Христа запрещаю тебе опустошать эту землю!

Зверь бросился бежать, как бы гонимый Ангелом, и никогда более не появлялся там” (гл. 4).

К сожалению, мы располагаем только русским переводом текста и не можем точно сказать, каково название гиганта в оригинале. Впрочем, на гиппопотама он совсем не похож. Может ли этот “толстяк” сильно повреждать посевы целой области? И почему люди сами не решаются, собравшись вместе и вооружившись факелами, прогнать его? Скорее всего, это тот самый библейский бегемот, поворачивающий хвостом, как кедром, описание которого приводится в книге Иова и напоминает нам диплодока. Замечательно, что в сноске переводчика сказано: “Великолепное описание бегемота... см. в Книге Иова, гл. 40”. Очевидно, переводчик XIX века священник М. И. Хитров просто не видит разницы между бегемотом и гиппопотамом.

Более интересный случай описывает Руфин как прямой участник события:

“Дорогой мы заметили следы огромного дракона — точно бревна были протащены по песку”. Путники не без колебаний пошли по следу и уже приблизились к его логовищу.

“Но в это время вышел к нам навстречу один брат, живший в соседней пустыне, который удержал нас.

— Вы не выдержите вида чудовища, в особенности если вам не приходилось никогда видеть его. Я же частенько видал его — это зверь невероятных размеров...” (гл. 8).

В этот час встреча с гигантом лицом к лицу не состоялась. Переводчик на слово “дракон” делает сноску: “Разумеется крокодил”. Но в это поверить просто невозможно. Руфин описывает свои встречи с крокодилами, и никогда не употребляет в отношении их слова “дракон”. Он никогда не ужасается их размеров. Встречает он крокодилов вблизи воды, а не посреди знойной пустыни. О крокодильих логовищах у него нет упоминания, а напротив, с точностью натуралиста он описывает их манеру лежать абсолютно неподвижно и без признаков жизни, подстерегая добычу (повадка, едва не стоившая жизни самому автору). И уж, конечно, вид крокодила тогдашнего путника нисколько бы не поразил. Далее идут еще более удивительные описания.

“Мы пришли к пещере встретившегося нам брата (отговорившего путников от свидания с чудовищем. — с. Т.). Он нас принял с искренней любовью, и мы у него отдохнули. Он поведал нам, что в этом самом месте жил один святой муж, его наставник, по имени Аммон. Господь много раз являл чрез него Свою силу. Вот что между прочим он рассказал нам.

Питался Аммон одним только хлебом, да и тот разбойники часто отнимали у него, похищая его скудные запасы. Долго старец переносил эти обиды. Но вот однажды он отправился в пустыню и на возвратном пути повелел следовать за собою двум драконам. Им повелено было лечь у входа в пещеру и охранять его. Разбойники явились по своему обычаю, не подозревая, что за стражу найдут они у входа. Увидав драконов, они оцепенели от ужаса и, лишившись чувств, полумертвыми пали на землю. Старец вышел к ним и, увидав их в таком положении, поднял и сказал им с укором:

— Вы видите, что звери добрее вас: они повинуются нам по воле Божией, а вы ни Бога не боитесь и не стыдитесь обижать Его служителей”.

Разбойники после этого покаялись, исправились, сами стали иноками, превзойдя многих своим подвижничеством.

Или иное повествование о том же авве Аммоне:

“В другое время ужаснейший дракон опустошал соседние местности, и много народу погибло от него. Жители пришли к святому Аммону и молили его, чтобы изгнал зверя из их страны. Чтобы склонить его к милосердию, принесли с собою мальчика, сына одного пастуха, который помешался от испуга при одном взгляде на дракона. Зверь точно отравил его своим дыханием, и он замертво, весь опухший был принесен домой. Старец помазал елеем отрока и возвратил ему здоровье. В душе он, конечно, желал гибели зверя, но поселянам не дал никакого обещания — как бы сознаваясь в своем бессилии помочь им. На другой день, вставши рано, отправился к логовищу зверя и, склонив колена, начал молиться. Зверь стремительно бросился было к нему, уже слышно было его ужасное дыхание, сопровождавшееся резким шипением. Бесстрашно взирал на него старец... Обратившись к дракону, он произнес:

— Да поразит тебя Христос, Сын Божий, имеющий некогда поразить еще более страшного зверя!

И лишь только он сказал это, как вдруг ужасный дракон, изрыгнув вместе с дыханием ядовитую пену, с треском лопнул посередине. Сбежались соседи и оцепенели от изумления; поднялось нестерпимое зловоние... Поспешили набросать на него огромные груды песку. Авва Аммон стоял тут же, потому что и к мертвому чудовищу не смели приблизиться одни, без святого старца...”

Здесь уже совсем невозможно назвать чудище крокодилом или каким-то иным известным нам современным животным. Невозможно подразумевать здесь и какое-то бесовское привидение. О явлении бесов в виде всяких страшилищ много рассказывается в отечниках. говорит о них и сам Руфин, именно как о бесовских явлениях, не оставляющих после себя столь грубых и тяжко переносимых материальных последствий. Нет, очевидно, здесь только две возможности: или полная выдумка от первого слова до последнего, или довольно реальное описание динозавра.

Против возможности вымысла говорит многое. Прежде всего — надежность и достоверность самого автора. Другой писатель-патрист, преподобный Палладий, включивший сочинение Руфина полностью в свою книгу “Лавсаик”, называет его “благороднейшим и доблестнейшим, ученее которого не было между братиями”. Время написания древней рукописи и ее авторство не подлежат сомнению. Вряд ли такой человек стал бы заниматься сочинительством небылиц.

Кроме того, у автора нет никакого резона выдумывать сказки. Он пишет не поэму, не былину, а путевые заметки. Поражать читателя чудесами виденных им пустынников он вполне мог бы без всяких драконов. Чудес в книге описано много, а динозавры встречаются всего лишь в приведенных нами немногих местах. Наоборот, явный вымысел какого-то мифического чудища, которого никто никогда не видел, только подорвал бы доверие к автору.

Цель автора — подвигнуть читателя к добродетельной подвижнической жизни. Призывать к аскезе обманом так же нелепо, как и сказать, например: “Приходите подвизаться в нашу пустыню, здесь живут такие страшные драконы, на которых вы даже посмотреть не сможете!”

Конечно, для неверующего ни в какие чудеса сказанное не аргумент, как, впрочем, и совершенное на его глазах чудо. Но мы рассчитываем, как и пресвитер Руфин, не на такого читателя, а на благосклонного и желающего следовать, если уж не простой прямой вере, то хотя бы принципу Шерлока Холмса: отбросьте все невозможное, и у вас в руках останется истина, какою бы невероятною, даже чудесною, она ни казалась. Отбрасывая возможность вымысла и возможность спутать дракона с крокодилом или бесом, приходим к прямому пониманию того, что хотел сказать автор о динозавре.

Наконец, прекрасное свидетельство мы находим у подвижника нашего столетия — недавно прославленного в лике святых Оптинского скитоначальника схиархимандрита Варсонофия. В “Житии Оптинского старца Варсонофия” (Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1995) приводится его письмо Оптинскому настоятелю архимандриту Ксенофонту, отправленное из Манчжурии в августе 1904 года, — вскоре после начала русско-япон­ской войны преподобный Варсонофий был направлен в госпиталь на Дальнем Востоке, в городке Муллин, для духовного утешения и напутствования раненых воинов. Вот замечательный абзац из этого письма:

“Верую вместе со всеми православными русскими людьми, что непостижимая, Божественная сила Честнаго и Животворящаго Креста победит и раздавит темную силу глубинного змия-дракона, красующегося на японских знаменах. Замечу, кстати, что мне пришлось тоже лично слышать от солдат, стоявших на постах у станции Хантазы, верстах в 70 от Муллина, что они нередко видели года два назад, как из одной горной пещеры выползал громадный крылатый дракон, наводящий на них ужас, и снова прятался в глубь пещеры. С тех пор его не видят, но это доказывает, что рассказы китайцев и японцев о существовании драконов вовсе не есть вымысел или сказка, хотя ученые естествоиспытатели европейские и наши вкупе с ними отрицают существование сих чудовищ. Но ведь мало ли что отрицается только потому, что не подходит под мерку наших понятий...” (с. 142).

Интересно, что где бы ни появлялось в древней литературе сообщение о драконах, всегда описывается борьба человека с ними. Дракон всегда весьма мерзок людям на вид, всегда страшен и отвратителен. В этом тоже мы видим подтверждение истинности Божия слова о проклятии, изреченном змию при изгнании людей из рая и о законоположенной Богом войне между людьми и семенем змия. И только наше время всеобщего развращения вкусов и нравов сделало динозавра любимым героем фильмов, книг и картинок.

В заключение приведем небольшое читательское наблюдение. Мы видим, как египетские пустынники побеждали чудовищ силою молитвы и упования на Христа. Европейцы, встречаясь с драконами, больше полагались на силу оружия или особые “военные хитрости”. Так об этом повествуется в их летописях, например в знаменитой поэме “Беовульф”. Спутники же Руфина, уговорившие его направиться по стопам дракона, уверяли его, что они уже побеждали змиев и драконов исключительно только своим молитвенным дерзновением. В какой-то мере здесь мы можем сравнить — и вполне правильно — христианскую настроенность Востока и Запада. Взирая же на подвиги благочестивых предков, по слову Апостола, станем подражать вере их.

 

 

 

 

ПРЕПОДОБНЫЙ ИОАНН ДАМАСКИН О ДРАКОНАХ

 

Совсем недавно был впервые переведен на русский язык и издан московским издательством “Мартис” интереснейший очерк преподобного Иоанна Дамаскина “О драконах и привидениях” (Творения преподобного Иоанна Дамаекина. М., 1997). Переводчик этого текста и автор комментария священник Максим Козлов обращает внимание читателей “не столько на естественно-научные воззрения святого Отца, несущие, конечно, печать своей эпохи и интересные прежде всего историкам науки, сколько на саму методологию его мышления на последовательную трезвость в оценке феноменов окружающего мира, разительно контрастирующую с безбрежным мистицизмом, поисками таинственного, свойственным ложной религиозности” (выделено нами. — с. Т).

Святой Иоанн ведет в своем послании речь о драконах. И прежде чем привести его слова, обратим и мы внимание на комментарий переводчика. Сразу же бросаются в глаза две вещи. Во-первых, судя но выделенным словам, сам о. Максим считает естественно-научные воззрения преподобного на данный вопрос, как минимум устаревшими. Иными словами, он полагает, что сведения о встречах людей с динозаврами, которые описывает преподобный Иоанн, явно недостоверны. Во-вторых, отец Максим совершенно справедливо снимает со святого всякое подозрение в склонности к мистицизму и поискам таинственного.

Действительно, преподобный Иоанн Дамаскин — автор величайшего ума, силы духа и, конечно, такому светильнику совершенно чужды всякое легковерие или баснотворчество. Более того, само предлагаемое послание имеет прямой целью разоблачение всяких басен и суеверий. Перед нами совершенно надежный свидетель, вдобавок в совершенстве владевший всеми научными познаниями своего времени. Вспомним хотя бы, что в его классическом труде “Точное изложение православной веры” едва ли не половина текста посвящена чисто научным данным. Наука того времени носила описательный характер. Она еще не проникала в суть вещей, но явления природы фиксировала довольно точно. Итак; если перед нами образованный ученый своего времени, вдобавок, совершенно неподвластный никаким мистификациям, то у нас есть все основания прежде выслушать его свидетельство, а потом уже судить о степени его научной достоверности.

“Так как некоторые измышляют, — начинает святой, — что драконы и принимают человеческий образ и становятся змеями, иногда маленькими, иногда огромными, отличающимися длиной и размерами тела, а иногда, как уже было сказано, превратившись в людей, вступают с ними в общение, являются, похищают женщин и сожительствуют с ними, то мы спросим [рассказывающих все это]: сколько разумных природ сотворил Бог? И если они не знают, то скажем сами: две, — я имею в виду ангелов и людей... Итак, эти две разумные природы Он сотворил, но если дракон изменяет вид, общается с людьми,.. становясь то змеей, то человеком,.. то из этого со всей ясностью следует, что он является существом разумным и значительно превосходящим человека, а как раз этого и не было [никогда] и не будет.

Пусть скажут еще, кто собственно повествует о нем (драконе. — с. Т.)? Ибо мы доверяем учению Моисея, а точнее Святого Духа, вещавшего через [пророка]. [Учение] же это гласит: И привел Бог всех животных к Адаму, чтобы видеть, как он назовет их; и как назвал [человек], так и было их имя (ср. Быт. 2, 19). Стало быть, и дракон был одним из животных (выделено нами. — с. Т.). Ведь я не говорю тебе, что нет драконов: драконы существуют, но они суть змеи, рождаемые от других драконов. Будучи только-только рожденными и молодыми, они малы, когда же подрастут и войдут в меру возраста, то делаются большими и толстыми, так что превосходят протяжением и размерами остальных змеев. Как говорят, они вырастают свыше тридцати локтей, толщиной же становятся, как большое бревно. Дион Римлянин (около 155 — 236 гг. — с. Т.), написавший историю Римской империи и республики, в которой он рассказал о достославной Карфагенской войне, сообщает следующее. Однажды, когда римский консул Регул воевал против Карфагена, внезапно приползший дракон расположился за валом римского войска; римляне по приказу Регула убили его и, содрав кожу, послали ее в римский сенат. Когда же шкура, как говорит Дион, была измерена по приказу сената, то, великое чудо, она оказалась ста двадцати футов в длину; подобающей длине была и толщина.

Есть и другой род драконов, у которых широкая голова, золотистые глаза и роговые выступы на затылке. Еще у одних борода [отходит] от горла — данный род драконов называют “агафодемонами” и говорят, что у них нет лиц. И этот дракон является разновидностью животных, подобных прочим зверям. Ведь он имеет бороду, как козел, равно и рог над затылком. Глаза у него большие и золотистые. Бывают они и большие, и маленькие. Все роды змей ядовиты, кроме дракона, который один не выпускает яд.”

Итак, главная цель древнего автора состоит в том, чтобы убедить читателя, что драконы это реальные живые существа, а не какие-то оборотни, привидения и т.п. мифические персонажи. Это самые настоящие животные, правда, иногда большие и страшные, производящие своим видом ужасное впечатление на людей, притом еще, вероятно, редко показывающиеся людям на глаза. Всеми этими обстоятельствами и обусловлено разное баснотворчество по поводу драконов и их превращений в людей. И тем не менее, кроме баснотворных, уже тогда имелись вполне правдоподобные описания внешнего вида драконов, как видим, даже до цвета глаз включительно. Короче сказать, преподобный Иоанн Дамаскин переводит разговор с языка басни на язык науки: нет, не оборотни, а животные. Для этого он и описывает, насколько ему известно, их рождение и развитие, размеры и повадки, приводит и факт поимки дракона и измерения его шкуры. Очевидно, ни сам Иоанн, ни тем более Дион Римлянин не стали бы подкреплять небылицу ссылкой на Римского консула и сенат.

Но может быть, здесь под драконами разумелись какие-то иные животные, известные науке? Думается, нет. Зато описания двух видов динозавров даны довольно неплохие. Не только ученым, но даже широкой публике, известны изображения динозавров с костными выступами на голове, а также с роговым выступом под челюстью (“борода”) и рогом на затылке. Следует помнить, что в те времена никакой палеонтологии не было, и, очевидно, Дамаскин использовал свидетельства тех, кто своими глазами видел этих чудовищ. Как иначе можно объяснить, что он так точно угадал их характерные черты?

“Рассказывают и такую басню, — продолжает преподобный, — будто дракон изгоняется громом: он-де поднимается (видимо, в воздух. — с. Т.) и умерщвляется. Услышав это, я рассмеялся. Как можно представлять дракона то человекообразным и разумным, то змеем; то противящимся Богу, то преследуемым Им? Подлинно, невежество — вещь ненадежная”. Далее Дамаскин описывает действие грома и молнии и указывает, что молнией бывают умерщвляемы и люди, и разные животные. В их число могли когда-то попасть и какие-то драконы, отчего и возникла такая легенда.

В приведенном отрывке тон автора наглядно показывает, что он рад не только разоблачить, но даже высмеять любую мистификацию, любое баснотворчество. В наши дни он не воспринял бы всерьез рассказы о пришельцах из космоса, а побеседовав с очевидцами таких явлений, легко понял бы, что это суть бесовские наваждения. Но здесь он не пытается ни отрицать сам факт существования драконов, ни приписывать им каких-либо признаков бесовского обмана. Значит, и мы можем, исключая любую предвзятость, принять это свидетельство в пользу того, что древние люди на земле сосуществовали с динозаврами, которые, следовательно, появились вовсе не миллионы лет назад, а в библейские исторические сроки.

“Всего более мы сами себе вредим, — подытоживает преподобный Иоанн, — когда пренебрегаем чтением Священных Книг и исследованием их согласно слову Господа”. Эти бы слова да ученым в уши...

 

 

ЛЮДИ КАМЕННОГО ВЕКА

 

Возникает закономерный вопрос: откуда на земле появилось такое огромное количество древних нецивилизованных людей, которые, хотя и были, судя по костным останкам, вполне обычными людьми, тем не менее жили в пещерах и пользовались лишь каменными орудиями? Где место этим людям в креационной исторической картине?

Ответ здесь может быть следующим. Во-первых, возможно, что и до потопа часть людей одичала благодаря своей греховной жизни и отрыву от культурного большинства тогдашнего человечества. Во-вторых, более вероятно, что находки древних троглодитов относятся к послепотопным временам.

Вероятнее всего, почти все осадочные слои сформировались во время потопа. Лишь самые верхние слои (где и находят стоянки каменного века) могли сформироваться в послепотопные времена в результате каких-то локальных катастроф, подобных извержению Сант-Геленс, или ледниковым отложениям.

Библия повествует о широком рассеянии людей по земле после неудачного строительства Вавилонской башни. Подчеркивается, что разогнаны были люди по особому Божию повелению, а не по своей воле. Напротив, сами люди замышляли жить вместе одним городом и строить башню до небес, создавая себе имя. (Быт. 11, 4). Связано ли было рассеяние людей с какой-то геологической катастрофой, или они были разогнаны каким-то иным способом? — Библия не говорит нам об этом подробно, и среди креационистов в этом вопросе существуют разные мнения. Но все они сходятся в том, что некоторые человеческие племена (а тогда еще только большие семьи) быстро обособились. В это же время начинался ледниковый период, и люди могли сразу попасть в очень суровые условия, при этом утратив связь с овеществленной материальной культурой прошлого. В ледниковых и других сложных условиях уже не было возможности строить города, заниматься выплавлением металлов или даже земледелием. Пришлось делать каменные орудия для охоты, забывать старые знания и как бы поневоле дичать, предвосхищая Робинзонову историю. Мы уже говорили об этом выше, но считаем нелишним вновь подчеркнуть, что технология накапливается в поколениях, а внезапная утрата технологической базы способна и современного человека отбросить в каменный век, и еще неизвестно, выживет ли он в таких условиях.

Наши далекие предки, бывшие вовсе не примитивными людьми, сумели выжить. Вместо металлов стали обрабатывать камни. Древние каменные орудия поражают своей сложностью. Попробуйте сами сделать каменный скребок или топор, используя хотя бы свой обычный молоток и зубило. Это будет для вас очень непросто. А как быть, если железные орудия утрачены?

Кремо и Томпсон [15] приводят сводный обзор аномальных свидетельств присутствия Homo sapiens в древних слоях. Авторы совершенно не пытаются подвести читателя к тем наблюдениям, которые мы сами можем сделать на основе этого обзора. Конечно, их данные неполны и наши выводы не могут быть слишком категоричными. И тем не менее десятки предметов и явлений всегда могут считаться пусть малой, но базой статистики.

Оказывается, среди всего, что датируется свыше 50 млн. лет каменных орудий не приводится вовсе. Там лишь совершенные следы развитых цивилизаций. Начиная с олигоцена появляются наряду с ними и каменные орудия. Дальше их становится все больше и нельзя сказать, будто мастерство изготовления орудий нарастает со временем. Скорее наоборот, оно ухудшается. Совершенные каменные орудия встречаются реже, а несовершенные чаще.

Эти результаты мы сведем в таблицу, где цифры показывают число надежно документированных упоминаний об орудиях данного типа сложности. Здесь принята такая классификация и терминология.

1. Эолиты — естественные обломки камня, использовавшиеся человеком практически без специальной подготовки.

2. Палеолиты — специально отколотые от материнского блока пластины, доведенные до состояния орудий специальной последующей обработкой.

пе ! Вид ору дия

ри ! -----------------------------------------------------------------------------------------------------

од ! эолиты палеолиты неолиты

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

10-5 млн.лет 1 4 5

5-1 млн. лет 10 9 2

 

 

Здесь уместно предположить, что первые каменные орудия изготовлялись при помощи металлических инструментов, которые впоследствии окончательно пришли в негодность и пришлось использовать уже каменные “резцы” и “стамески”. Чем хуже рабочий инструмент, тем примитивнее и само изделие. Так что в области каменного рукоделия вполне объясним постепенный регресс.

Интересно и такое обстоятельство: на древних стоянках каменного века сравнительно редко по сравнению с каменными орудиями находят человеческие кости. Кремо и Томпсон, приводя это наблюдение, не объясняют причин. Но логично предположить, что новый каменный топор, сохраняющийся в земле гораздо лучше костей, требовался человеку ежемесячно, и в течение довольно долгой еще жизни люди меняли множество таких орудий. А главное, на самих своих стоянках и в пещерах люди провели в общей сложности отнюдь не миллионы, а только сотни лет. За периоды же в сотни тысяч лет должно было бы накопиться невероятное количество костей и каменных орудий. На сто тысяч лет жизни людям просто бы не хватило на земле камней. Ведь не из всякого камня можно сделать орудия. Обычно используется только кремень, а всякие граниты или песчанники для этой цели не годятся.

 

 

ПОТОП И НАСЕЛЕНИЕ ЗЕМЛИ

 

После потопа люди вновь стали размножаться на земле. Подсчитано, что если потоп был около пяти тысяч лет назад, а рост населения составлял бы в среднем полпроцента за год (нынешний темп — два процента в год), то за это время население земли достигло как раз современного уровня. Темп в полпроцента взят средним. Вероятнее всего в спокойной обстановке он был намного выше, вследствие же войн, катастроф, эпидемий мог снижаться до нуля и ниже. Во всяком случае, если бы ко времени первых послепотопных цивилизаций, которые раскопаны археологами и довольно единодушно датируются пятитысячелетним сроком, люди, происходившие от обезьян, насчитывали популяцию хотя бы в несколько тысяч — тогда демографический кризис наступил бы уже целые века тому назад.

Характерно, что наш век, несмотря на доселе невиданные мировые войны, страшные тоталитарные режимы, неслыханное количество абортов и распространение противозачаточных средств, несмотря на бешенную преступность и терроризм, несмотря на всякие законы об ограничении рождаемости — дает самые высокие темпы роста населения. Поэтому предположение о полупроцентном росте населения в среднем за всю мировую историю достаточно правдоподобно, то есть его нельзя считать сильно завышенным.

Впрочем, любые расчеты населения на длительные сроки назад, когда никто не вел реальной переписи населения, довольно приблизительны. Эволюционисты могут полагать, что в древних цивилизациях вовсе не было роста населения, но это неправдоподобно. Вывод один: сроки жизни человека на земле ограничены болезнями и другими обстоятельствами, а сроки жизни человечества ограниченны земными ресурсами. Это не слишком длинные сроки.

Как одному человеку следует иногда обдумывать свою жизнь и почаще вспоминать о ее неизбежном конце, так и всему человечеству стоит знать, что как бы ни тешило оно себя надеждами на прогресс, конец земной истории и ответ на суде Божием неизбежен. Как неприлично старухе изображать молодую девицу, так и современному человечеству давно пора оценить свой относительно старческий возраст, хотя он и весьма короток по сравнению с эволюционной хронологией.

Господь Иисус Христос объяснял, что конец земного мира наступит также внезапно для большинства людей, как и потоп для большинства современников Ноя. Как в те времена, так и перед концом света люди совершенно забудут Бога и вечность, будут тешить себя мечтами о земном счастье. Никто не станет воспринимать всерьез то, что мир и история движутся не столько естественными, научно-познаваемыми причинами, сколько духовно-нравственными двигателями.

 

И здесь приведем слова одного из наших критиков, судить о которых опять же предоставим читателю: “Если Бог сотворил мир, встроив в него энтропию, то креационистам стоило бы рассчитать, когда жизнь (в отсутствии эволюции) на Земле погибнет, а заодно, когда наступит тепловая смерть вселенной. Конца света ждали в 1000 году, ждут в 2000 году. В промежутке между этими круглыми датами тоже ждали. Ждали, правда, только христиане. Сопоставление таких “научных” расчетов с реальностью по достижении расчетного срока стало бы хорошей проверкой креационизма”. — Дай Бог сказавшему это, чтобы та проверка, которую он упоминает, но не ждет, стала бы и для него “хорошей”, а не трагичной.

 

 

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

 

Таковы в самых кратких чертах научные данные, доступные знанию школьника, которые дают иной, чем ныне принято взгляд на мироздание. Доводы креационистов на этом далеко не исчерпываются, равно как и трудности эволюционной теории. Человеческий разум слишком ограничен, чтобы вместить в себя детальное знание обо всем. Волей-неволей мы делаем обобщения знаниям, и делаются эти обобщения верою. Вера же может быть разная.

Можно продолжать считать возникновение мира, жизни и разума самопроизвольным и подвластным случаю. Но однако же следует рассмотреть и свойства этого слепого Случая. “Его можно увидеть лишь по результатам его вмешательства (то есть он невидим в своей сущности). Благодаря ему установлены законы природы, но сам он им не подчиняется, а идет против них, (то есть он сверхъестествен). Он существовал еще до появления вселенной (вечен). Его влияние простирается на всю Вселенную (вездесущ). Он — причина, косвенная или прямая всего того, что когда-либо происходило (всесилен)”. [57] Чей же это портрет — Слепого Случая? — Очевидно, перечислены основные свойства Божества, но не все. Слепому Случаю, претендующему заместить на небесах Бога, не могут быть свойственны личностно-нравственные качества. Он не может ни любить, ни желать, ни чего-то требовать от человека, ни тем более — судить его и воздать ему по вере и делам его. Именно таков бог, которому рады поклониться любые атеисты! Именно этого и желают они от Бога. Их религию можно выразить просто: Боже, если Ты есть, уйди от нас и не мешай нам.

Вот в чем разгадка, почему сейчас прямых атеистов меньше, чем дарвинистов и агностиков (то есть не вникающих в вопрос о бытии Бога). Трудно ныне, слишком уж антинаучно, — всерьез доказывать, что Бога нет. Но можно по-прежнему пытаться искать доказательства, что независимо от Него все и так идет само собой к лучшему будущему и отвечать за свою жизнь никогда не придется. К этому и направлены изыскания эволюционистов, люди ищут и добиваются независимости от Бога, “разрешая” Ему быть где-нибудь или когда-нибудь, только подальше от здешней жизни.

Чтобы понять, что вера в эволюцию есть не что иное, как фанатическая религия, предоставим слово самим виднейшим западным эволюционистам наших дней. Вот слова Джулиана Хаксли, внука известного сотрудника Дарвина: “Религия по своей сути является отношением к миру в целом. Таким образом, эволюция, например, может оказаться столь же могущественным принципом, координирующим верования и надежды людей, каким раньше был Бог”. И в другом месте: “...эволюционистское видение помогает нам различать очертания новой религии, которая несомненно возникнет для удовлетворения потребностей грядущей эпохи”. [31] — Нужно ли пояснять любому, считающему себя православным, что речь может идти здесь только о религии антихриста!

Дж. Бозарт считает, что “эволюция раз и навсегда разрушает саму причину, по которой предположительно было необходимо земное воплощение Иисуса”. — Соглашаемся с этой фразою, выбрасывая из нее только слово “предположительно”. “Уничтожьте Адама с Евою и первородный грех и во прахе вы найдете жалкие останки Сына Божия. Если Иисус не был Искупителем, погибшим за наши грехи, если эволюция доказывает это, то христианство не имеет смысла”. Именно это и пытается доказать теория, точнее, религия эволюции!

Еще более оголтелым пророком этой грядущей религии выступает Дж. Данфи: “Я убежден, что борьба за будущее человечества должна вестись в классах учителями, правильно понимающими свою роль, как поборников новой веры — религии человечества, которая признает и уважает то, что теологи называют божественностью в каждом человеке. Эти учителя должны быть также бескорыстно преданы делу, как самые усердные проповедники-фундаменталисты, потому что им предстоит стать миссионерами другого рода, обращая учащихся в систему гуманистических ценностей с высоты кафедры, какой бы предмет они ни преподавали и независимо от уровня образования — от дошкольного подготовительного центра до крупного государственного университета. Классная комната должна стать ареной борьбы старого и нового: разлагающегося тела христианства, с его невзгодами и отрицательными сторонами и новой верой в гуманизм... Без сомнения, это будет долгая, яростная, болезненная борьба, полная горя и слез, но гуманизм победит” [31].

Эти слова так и просятся, чтобы спеть их на музыку Интернационала: “это будет последний и решительный бой”...

Воистину религия сатаны совершенно открыто восстает на христианство, пытаясь мобилизовать под свои знамена науку в качестве жалкой служанки своей.

Не следует думать, что гласно противостать эволюционному учению сумела только горячая вера простых сердец, та, которую атеисты именуют слепою. Когда появилась под восторженные аплодисменты публики книга Дарвина “Происхождение видов...”, деятели западной церкви в основном хранили молчание, а гласно что-то возразить попытались именно ученые. Но шквал пропагандистской трескотни заставил их замолчать. Впоследствии эволюция настолько укрепилась в общественном сознании, настолько хорошо выдала себя за абсолютную истину, что появились многочисленные попытки деятелей Церкви, католиков и — увы — православных, примирить эволюционизм с христианской верой. Попытки эти, какими бы изощренными они ни были, вынуждены всегда представлять Бога или не всемогущим, или не всеблагим, и таким образом, они всегда противоречат основам христианской веры. Но, как мы видели, они противоречат и самой науке, ее основным законам и многочисленным фактам.

В нашей стране после революции наука была гонима в большей степени, чем религия. Религию сложнее гнать и уничтожать. Христианская вера вселяется неожиданно порой в самые зачерствелые сердца. В общем раскладе, простых верующих, которые просто не станут верить дарвинистам, может быть довольно много. Ученых же, имеющих доступ к исследованиям и публикациям, всегда будет мало. Верующий и в концлагере не оставит своей веры и молитвы, и даже проповеди. Ученый же в застенке вынужден оставить свое свидетельство и аргументы. Этим и объясняется такое страшное засилие материализма в нашей науке, такая отсталость ее мировоззренческих разработок.

Но и на “свободном” Западе креационистам приходится ничуть не легче. Кто желает, может ознакомиться с гонением на креационизм в США по [10,31]

Рано или поздно всякому человеку стоит задуматься о жизни серьезно. Главные выводы, которые мы сами делаем из всего сказанного, таковы:

Мир в своей основе сверхъестествен, выше науки. Тем более это относится к существованию жизни, а еще в большей мере — к разуму, душе и совести человека. Познание того, что для человека существенно важно, совершается прежде всего правильной верою в Откровение Божие, косвенно подкрепляемое свидетельствами истинной науки. Каждый из нас также не есть нечто автономное, но получив бытие и жизнь от Творца, ответствен пред Ним за свои мысли и дела, причем этот ответ приходится держать и в здешней земной, и в будущей вечной жизни.

В то же время следует помнить, что то же Священное Писание возвещает нам не только о том, как мир погублен и губится человеческим грехом, но и о том, как Бог спасает этот мир и человека и даже приводит их в состояние лучшее первобытного. Действительно, несогласно было бы с благостью и всемогуществом Божиим допустить столь прекрасно созданному миру быть погубленным взбунтовавшимися против Бога разумными тварями.

И в преданиях множества народов в самом разном виде проходит надежда на будущее спасение и обновление мира. Правильный же взгляд на этот вопрос мы нигде, кроме Священного Писания Нового Завета не найдем. Ради спасения мира и искупления человека от греха Сын Божий приходит на землю, становится Человеком, страдает и умирает за грехи наши и побеждает смерть своим Воскресением. Раскрытие этого великого таинства выходит за рамки нашей книги. Здесь мы просто напоминаем о нем и сообщаем древний и всегда новый призыв Божий ко всем людям: искать спасения во Христе, принять всеваемое Им в наши души слово Божие, с тем чтобы посеянное принесло добрый плод.

Спасение наше — дело многотрудное и никакому человеку своими силами его не получить. Для этого надо было бы не много не мало — выйти из под действия законов природы, установленных Богом, ведь к спасенной твари не могут уже относиться законы всеобщего тления и распада. Большую часть нашего спасения Бог уже совершил во Христе Иисусе. Но и нам необходимо принять этот дар верою, выражаемою в соответствующих делах и расположениях сердечных. Как это сделать — учит Церковь, основанная Иисусом Христом и его Апостолами на земле и далее руководимая Духом Святым во всех своих древних преданиях и традициях. Это Церковь Православная, путь к которой ни для кого не закрыт. И в ней самой часто можно увидеть преткновения, заблуждения и грехи отдельных людей, но непогрешимо в ней согласное, всегда и всеми православными похваляемое учение Святых Апостолов и Святых Отцов.

Воздадим же славу Богу Живому, Любящему и Спасающему. Как ужасен был бы мир, основанный “богом атеистов” — слепым случаем. Бесцельна, тосклива и отвратительна была бы жизнь в таком мире под водительством такого мертвого бога. Именно такую унылую картину может навеять на живую человеческую душу эволюционная теория мироздания. И если у читателя под конец свалится с живой души эта мертвящая тяжесть лженаучного знания, если ему захочется и далее искать истину и жизнь и найти ее во Христе, то это также следует признать милостию Живого Бога, но не заслугою автора книги.

 

 

 

 

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Стабильные школьные учебники и учебные пособия.

1. Г.Я.Мякишев,Б.Б.Буховцев Физика 10-11, М, "Просвещение", 1991 г.

2. Е.П.Левитан Астрономия. М, "Просвещение", 1994 г.

3. Общая биология, под ред.Ю.И.Полянского М., "Просвещение", 1988 г.

4. Уроки общей биологии, пос. для учителей под ред.М.П.Корсунской.М,

"Просвещение" 1977 г.

5. Биология. Справ.материалы для учащихся п.р.Д.И.Трайтака,М, Просв,1983

6. Биология в вопросах и ответах под ред.В.В.Малахова.М, 1994 г.

7. Вилли, Детье Биология, учебник для вузов

8. И.А.Михайлова, О.Б. Бондаренко Палеонтология М. изд МГУ, 1998

КНИГИ И МОНОГРАФИИ

9. H.Morris, The Biblical Basis for Modern Science, 1984 - Г.Моррис

Библейские основания современной науки, Спб.,изд.Библия для всех, 1995 г.

10. Н.Morris, Creation and modern Christian,1985 - Г.Моррис Сотворение и

современный христианин, М.,"Протестант",1993

11. D. Petersen, Unlocking the Misteries of Creation, 1986 - Д.Петерсен

Открывая тайны Творения, СПб, изд. "Библия для всех", 1994 г.

12. B. Hobrink, Evolutie: Een ei zonder kip - Бен Хобринк, Эволюция:

яйцо без курицы, М., "Мартис", 1993 г.

13. D. Rosevear, Creation Science, 1991 - Д.Роузвер Наука о сотворении

мира, Крымское общ. креац. исследований, Симферополь 1995 г.

14. M. Bowden, Ape-Man - Fact or Fallacy? 1988 - М. Бауден Обезьяно-

образный человек - факт или заблуждение? Симферополь, 1996 г.

15. М. Кремо, Р. Томпсон Неизвестная история человечества, М. 1999

16.С.Головин Всемирный потоп. Миф, легенда или реальность? Симферополь,1994.

17. Проблемы теории эволюции. Сборник. Симферополь, 1995 г.

18.C. Wieland Stones and Bones, 1994 - К.Виланд Камни и кости,Симфер.1994

19.В.Тростников Мысли перед рассветом, YMCA-PRESS, Paris, 1975

20.С.Ляшевский (протоиерей) Библия и наука, М, 1996 г.

21. I.M. Levitt Beyond the knoun universe The viking press? N.Y. - И. Левитт За пределами известного мира М. “Мир” 1978

22. М. Bowden True science agrees with the Bible 1998

23. А. Сонин Физический идеализм, М. 1976

24. С. В. Мейен Введение в теорию стратиграфии, М. Наука, 1989

25. И. Пригожин От существующего к возникающему.

26. J. C. Kendrew The Thread of life. An introduction to molecular biology. London - Дж. Кендрью Нить жизни, М.”Мир” 1968

27. P. Atkins The second law. Scientific American books. N.Y.1984 - П. Эткинс Порядок и беспорядок в природе, М. “Мир” 1987

28. Н. Плавильщиков Занимательная энтомология, М. “Дет. лит.”1990

29. Х. Росс Творец и космос, Спб 1997

30. Ч. Хаммэль Дело Галилея, М. “Триада” 1998

31. D. Gish D.T. Creation scientists answer their critics – Д. Гиш Ученые креационисты отвечают своим критикам, М.1994

32. Э. Шредингер. Что такое жизнь с точки зрения физики, М. 1947

33. S. Baker Bone of contention – С. Бейкер Камень преткновения, М. “Протестант” 1992

34. P. Taylor The illustrated origins answer book – П. Тэйлор Сотворение. Иллюстрированная книга ответов. М.1994.

35. С. Головин. Эволюция мифа. Симферополь, 1999 г.

36. К. Хэм , Д. Сарфати. К.Виланд. Книга ответов, Симферополь 2000

37. Купер. Б. После потопа, Симферополь, 1997.

 

БРОШЮРЫ, СТАТЬИ

издания Крымского общества креационной науки, Симферополь.

38.Кто я? ,пер. с англ. 1994 г.

39.Л. Лестер, Почему кожа у людей разного цвета,пер с англ. 1995 г.

40.Л. Лестер, Генетика - враг теории эволюции,пер. с англ. 1995 г.

41.Т. Алферов, С. Головин, Д. Поберский Отчего опьянел Ной? 1995 г.

42.Дж.Чапмен Теория эволюции и святость человеческой жизни пер.с англ.1995

43."Сегодня верить в Бога глупо?" пер. с англ. 1995

44.П. Николс.Рост населения и продолжительность истории человечества,1995

45.Дж.Чапмен.Наша юная Вселенная пер. с англ.1996

46.Д.Поберский. Болеет ли душа? 1996 г.

47.С.Головин. Оледенение и история человека, 1996.

48.В. Гитт. Информация - третья фундаментальная категория, пер.с англ.

49.Д.Поберский., Е. Новицкий, С. Головин Что такое хорошо и что такое плохо?

50.Д.Роузвер. Происхождение человека пер. с англ. 1996 г.

51.Б. Купер. "Миоценовый человек" Пер. с англ. 1996 г.

52.Г. Симмондс. Человекоподобие в мире животных. пер. с англ. 1996

53.С.Головин. Горы на весах, 1996 г.

54.К. Хэм. Основа бытия пер. с англ. 1996

55.П. Грэйс. Культурная пропасть, пер.с англ. 1996

56.П. Гарнер. Запечатлено в камне. Пер с англ. 1996

57.Д. Прентис. Теория эволюции и сотворения. Обзор фактов.пер.с англ.1996

58.Э. Гиринг. Есть ли предел изменениям? - пер. с англ. 1997

59. Ученые о теории эволюции - сборник, пер. с англ. 1995

60. П. Гарнер. Закономерности залегания окаменелостей пер.с англ. 1998

61. С. Остин. Вулкан Сант-Геленз и катастрофизм, пер. с англ. 1998

62. Г. Моррис. Куда подевалась вся эта вода? Пер. с англ. 1998

63. К. Канг и Э. Нельсон. Книга Бытия в китайской каллиграфии, пер. с англ. 1997

64. Л. Кроф. Миф о химической эволюции пер. с англ. 1997

65. Д. Роузвер. Ледниковый период и библейская шкала времени, пер. с англ. 1998

66. М. Бауден. Земля, Луна и приливы, пер. с англ. 1997

67. Ги Берту. Отложения морских осадков, пер. с англ. 1998

68. М. Бауден, Б. Саттерфилд Недавнее изменение угла наклона земной оси, пер. с англ. 1999

69. Д. Фолкнер Парадокс молодого слабого солнца и возраст солнечной системы. Пер. с англ. 1999

 

70. В. Гутина Познаваемо ли сегодня происхождение жизни? “Биология в школе” № 2, 1999

71. Р. Кунафин Вероятность невероятного. Рукопись, 1997

72. А. Хоменков Красота в природе и искусстве, в “Православная беседа”,1998

73. Кавказский гос.заповедник. в журн. “Наука и техника” 1927 г.

74. Л.С Марочник, Л.М. Мухин Галактический “пояс жизни” “Природа” № 11, 1983

75.Н.Н. Попов Об одном подходе в теории калибровочных полей. М. ВЦ РАН, 1997

76. S. Austin and D. Humphreys. The sea’s missing salt: a dilemma for evolutionists, Pittsburg, 1990

77.Ю. Учаев. Вселенная от мифов к гипотезам М. 1997

78. А. Горбовский Загадки древнейшей истории М. 1971